Q Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее

Хорошо, но постарайтесь обратить особое внимание на те методы, которыми были получены клинические и психологи­ческие данные о функциональной роли тех структур, которые составляют комиссурную систему мозга.

Самой известной клинической моделью для исследова­ния межполушарного взаимодействия является «расщеплен­ный мозг», когда полностью или частично перерезаются комиссуры мозга (например, мозолистое тело). Хотя коорди­нирующая роль мозолистого тела была известна давно, инте­рес к изучению его функций резко усилился под влиянием исследований пациентов с перерезанным мозолистым телом (каллозотомией). Разработанная американскими нейрохи­рургами с лечебной целью (для предотвращения генерализа­ции эпилептических припадков) операция перерезки мозо­листого тела открыла большие возможности для изучения изолированного функционирования каждого из полушарий в условиях нарушения межполушарного взаимодействия. Это позволило, с одной стороны, верифицировать и дополнить сложившиеся представления о функциях правого и левого по­лушарий мозга; с другой — оценить функциональное значе­ние комиссуральнои системы мозга. Больные с каллозотоми­ей стали самой первой клинической моделью в этих исследо­ваниях. Впоследствии стали изучаться и больные с комиссу-ротомией, у которых, кроме мозолистого тела, перерезали переднюю, гиппокампальную комиссуры, межбугровое сра­щение или другие комиссуры, связывающие два полушария. Результаты психологических экспериментов и наблюдений показали, что разделение полушарий приводит к возникно­вению двух видов мозга «в одном черепе»: двух типов воспри­ятия, двух независимых сфер сознания, двух видов мышле­ния, двух систем понимания языка и т. д. При этом полуша­рия могут «прекрасно уведомлять друг друга» или «обучать друг друга» (Газзанига, 1999, с. 132).

Данные этих исследований послужили основанием для вы­деления специфического синдрома «расщепленного мозга» (Sperry, 1966,1968,1973; Газзанига, 1999; Bogen, 1985). К его ос­новным симптомам относятся: аномия; нарушение реципрокных асимметричных движений; дископия-дисграфия; левос­тороннее игнорирование; «зеркальные» ошибки в письме и ри­сунке.

Отечественные нейропсихологи исследовали больных с ча­стичным рассечением мозолистого тела в результате удаления артериовенозных аневризм (Московичюте, Симерницкая, Смир­нов, Филатов, 1982; Симерницкая, 1989). Было установлено, что мозолистое тело представляет собой сложное образование, раз­личные отделы которого (передние, средние, задние) функци­онально неравнозначны и вносят специфический вклад в обес­печение межполушарного взаимодействия.

Существуют и врожденные аномалии мозолистого тела — его полная и частичная агенезия, аплазия и гипоплазия. Они могут возникать вследствие нарушения дифференциации не­рвной трубки в процессе эмбрионального онтогенеза мозолис­того тела, на 2—5 месяце внутриутробного развития. Агенезия мозолистого тела — полное отсутствие основной комиссураль­нои спайки головного мозга. При этом третий желудочек оста­ется открытым, полностью отсутствуют столбы свода мозга, прозрачные перегородки и артерия мозолистого тела (Vergani, Ghidini, Strobeltetal., 1994). Компьютерная и магнитно-резонан­сная томографии выявляют после 18-й недели широкое стояние боковых желудочков, смещение третьего желудочка кпереди, расширение затылочных рогов боковых желудочков (более 11 мм), отсутствие изображения волокон мозолистого тела при фронтальном и сагиттальном сканировании (Vergani, Ghidini, StrobeltQt al., 1994; Gille, Jacquemin, Bachy et al., 1994; Kessler, Huber, Pawlik et al., 1991). При аплазии столбы свода и прозрачные пе­регородки обычно сохранены. Гипоплазия — отсутствие толь­ко задней спайки и укорочение мозолистого тела. Помимо пе­речисленных выше пороков развития комиссуральнои системы мозга, может наблюдаться также утолщение или истончение мо­золистого тела. Такие клинические модели дают уникальную возможность для исследования межполушарных отношений и роли комиссуральнои системы.

Пороки развития мозолистого тела могут быть вызваны не только нарушениями эмбриогенеза, но и другими патологичес­кими состояниями мозга (гидроцефалией, кровоизлиянием и др.), а также его непосредственными повреждениями.

Аномальность мозолистого тела или дефицит в его функ­ционировании может играть существенную роль в возникнове­нии отклонений развития, неврологических и психических рас­стройств: аутизма, шизофрении, синдрома дефицита внимания и гиперактивности, дислексии и др. (Egaas, Courchesne, Saitoh, 1995; David, 1993; Орлова, Трубников, Савватеева и др., 2000; Hynd, Semrud-Clikemen, Lorys et al., 1991; Hynd, Hall, Novey, Eliopulos, 1995; Njiokiktjien, de Sonneville, Vaal, 1994; Markee, Brown, Moore, Theberge, 1996). Таким образом, при нейропсихологичес-ком исследовании таких больных также может проявляться ряд симптомов нарушений или особенностей межполушарного вза­имодействия.

q Мы обсудили клинические модели для исследования нарушений межполушарного взаимодействия. А что можно сказать о конк­ретных методиках?

О, они очень интересны и необычны. Давайте сначала по­говорим о методах, с помощью которых выявляются те наруше­ния, которые входят в синдром «расщепленного мозга».

Первое из них — аномия. Это невозможность дать речевое описание стимулов, информация о которых поступает в субдо­минантное по речи (у большинства людей — правое) полуша­рие. Например, больному предъявляются для тактильного опоз­нания предметы (см. главу 7). При повреждениях мозолистого тела, особенно его задних отделов, пациент легко называет пред­меты, которые он ощупывает правой рукой, и не в состоянии назвать предметы, ощупываемые левой. Отметим, что такие феномены могут проявляться не только в тактильной сфере, но и в зрительной. При нормальной работе мозга правая половина зрительного поля проецируется в левое полушарие, а левая — в правое полушарие. Если у больного рассечены мозолистое тело и хиазма, то правое полушарие будет получать информацию только от левого глаза, а левое полушарие — только от правого (Хомская, 1987; Газзанига, 1999). Когда в левый глаз предъявля­ется изображение предмета, то больной может левой рукой най­ти наощупь этот предмет среди других, но не может назвать его.