Связь между выражением и переживанием эмоций

Существует устойчивая позитивная связь между тем, насколько интенсивным яв­ляется выражение эмоции, по мнению эксперта, и в какой мере эксперт верит, что тот, кто демонстрирует данное выражение, испытывает соответствующие ощуще­ния. Мацумото, Касри и Кукен (Matsumoto, Kasri & Kooken, 1999) предъявили японцам и американцам 56 выражений эмоций, которые демонстрировали япон­цы и белые. Испытуемые высказали мнение о том, какая эмоция испытывалась, а также об интенсивности как внешнего выражения эмоции, так и ее внутреннего переживания. Корреляция между двумя рейтингами интенсивности рассчитыва­лась дважды, первый раз для разных испытуемых отдельно по каждому выраже­нию, а второй раз для одного испытуемого по всем выражениям. Корреляция и первого и второго типа была высокой и позитивной для обеих стран и для всех выражений, что говорит об общности этой связи для разных культур. Эта связь является очень важным моментом для современных теоретических разработок, связанных с эмоциями. Некоторые авторы считают утверждение о наличии связи между выражением эмоций и их переживанием необоснованным (Fernandez-Bols & Ruiz Belda, 1997; Russell, 1997). Однако другие приводят доводы в пользу того, что выражение эмоций и их переживание тесно связаны друг с другом, хотя эта связь присутствует не всегда (Rosenberg & Ekman, 1994; см. также обзор литерату­ры, касающейся гипотезы о мимической обратной связи в работе Matsumoto, 1987; Winton, 1986). Данные, представленные в работе Мацумото, Касри и соавторов (Matsumoto, Kasri et al., 1999), подтверждают существование этой связи.

Распознавание вторичных эмоций

Люди из разных стран приходят к единому мнению в отношении эмоций вторич­ного характера, которые представляет определенное выражение. Наблюдатели, принимавшие участие в исследовании, которое в 1987 году проводилось Экманом совместно с другими учеными, высказывали мнение не только о том, какая эмоция представлена соответствующим выражением лица, но также об интенсивности каждой из семи эмоциональных категорий. Задание было сформулировано таким образом, чтобы наблюдатель мог выявить наличие разных эмоций или отсутствие эмоций без принуждения к выбору определенной эмоциональной категории. В то время как предыдущие исследования показали универсальность в рамках основ­ного метода получения ответов, страны могли различаться в отношении преобла­дающих эмоций. Анализ подтвердил единство мнений представителей разных стран. Жители всех стран в исследовании, проведенном Экманом и коллегами в 1987 году, определили вторичную эмоцию для выражений отвращения, как пре­зрение, а для выражений страха как удивление. Для гнева ответы варьировались в зависимости от предъявляемых фотографий и включали отвращение, удивление и презрение. Мацумото и Экман (Matsumoto & Ekman, 1989) и Биль с соавторами (Biehl et al.,1997) повторно получили подобные данные, что позволяет сделать вывод о панкультурном единодушии в истолковании неоднозначной мимики уни­версального характера. Такое единодушие может объясняться совпадением семан­тики эмоциональных категорий, факторов, вызывающих эмоции, или общего стро­ения человеческих лиц.

Представления об экспрессивности

Люди из разных стран имеют одинаковые стереотипы в отношении экспрессивно­сти в других странах (Pittara, Gallois, Iwawaki & Kroonenberg, 1995). В исследова­нии, проведенном Питтамом и его коллегами, австралийцы и японцы заполняли опросник, касающийся общего уровня экспрессивности'австралийцев и японцев. У испытуемых из обеих стран японцы получили оценку менее экспрессивных по сравнению с австралийцами. Таким образом представители разных стран считают, что существуют различия в интенсивности выражения эмоций и единодушны во мнении о том, кто является более или менее экспрессивным. Исследование Ваксера (Waxer, 1985), о котором упоминалось выше, также говорит об этом.

Культурные различия в распознавании эмоций

Распознавание эмоций

Хотя первые исследования универсальности показали, что испытуемые опознают эмоции на уровне, значительно превышающем случайное совпадение, ни одно из исследований не говорит о полном межнациональном единодушии. Мацумото (Matsumoto, 1992a) провел тестирование определения японцами и американцами эмоциональных категорий и обнаружил, что уровень распознавания колебался от 64 до 99 %. Американцы более успешно, чем японцы, опознавали гнев, отвращение, страх и печаль, но уровень точности распознавания счастья и удивления был оди­наковым. Эти различия согласуются с данными первых исследований универсаль­ности. Фактически же, многие из исследований, включенных в табл. ЮЛ, свиде-

тельствуя о том, что уровень распознавания значительно превышал случайное со­впадение, в то же время говорят и о наличии статистически значимых различий в абсолютном уровне согласия в разных культурах. Таким образом, несмотря на то что выражение универсальных эмоций опознается на уровне, значительно превы­шающем случайное совпадение, и при распознавании уровень единства мнений представителей разных культур весьма высок, культуры отличаются друг от друга по абсолютному уровню согласия.

Некоторые авторы используют наличие кросс-культурных различий при рас­познавании эмоций как довод против универсальности, критикуя методологию оценки эмоций (Russell, 1991b, 1994, 1995), интерпретацию результатов (Russell, 1994) и использование специфических для конкретного языка терминов для обо­значения выражения эмоций при помощи мимики (Wierzbicka, 1995). Рассел, на­пример, сделал несколько критических замечаний, касающихся используемых методов, в том числе характера стимулов и их предъявления, а также формата ре­акций. Он повторно проанализировал данные, связанные с оценкой, по многим исследованиям, сгруппировав исследования по методу и учитывая различия запад­ной/незападной ориентации, чтобы доказать, что использованные методы могли привести к отклонениям в реакциях в пользу западных культур.

Вежбицкая (Wierzbicka, 1995) предположила, что эмоции нельзя определять при помощи шести (или семи) соответствующих терминов, поскольку эти терми­ны обладают определенной языковой специфичностью. В качестве альтернативы она предлагает говорить на универсальном языке «семантических примитивов». Например, она считает, что, когда человек опознает улыбку счастья, он трактует данное выражение примерно так: «Я думаю, что происходит что-то хорошее. От этого у меня возникает приятное ощущение». Ее точку зрения можно определить следующим образом: возможно, мимические выражения эмоций действительно универсальны, но методам, которые использовались для их изучения, в том числе терминологии, при помощи которой были сформулированы варианты ответов, свойственна культурная ограниченность. Терминология формируется в рамках культуры и, следовательно, может не иметь универсального характера.

К этим проблемам обращались многие авторы. Так, Экман (Ekman, 1994b) и С. Е. Изард (С. Е. Izard, 1994) отмечали, что Рассел в своей статье (Russell, 1994) уделяет внимание тем исследованиям, которые подтверждают его тезис, и забыва­ет упомянуть работы, в которых замечены допущенные им ошибки. Недостаток его работы заключается еще и в том, что он делает критические замечания в адрес лишь одного из ряда доказательств универсальности, не упоминая при этом исследова­ния приматов, детей и слепых от рождения, которые убедительно подтверждают представление об универсальности. Недавнее исследование (Geen, 1992), напри­мер, говорит о том, что выращенные в изоляции макаки-резусы, помещенные вме­сте с другими обезьянами, демонстрируют «более или менее нормальную мимику -(р. 277). Хаузер (Hauser, 1993) обнаружил доказательства того, что у макак-резу­сов, как и у людей, выражение эмоций связано с работой правого полушария моз­га. Делая обзор исследований, посвященных изучению слепых детей, Чарлзворт и Крейцер (Charlesworth & Kreutzer, 1973) делают вывод о том, что спонтанное вы-ражение эмоций у слепых детей не отличается от мимики зрячих детей, имеющих

возможность визуального восприятия соответствующих выражений на протяже­нии всей жизни. А Розенберг и Экман (Rosenberg & Ekman, 1995) представили данные, которые говорят о том, что даже если испытуемые не могут определить самостоятельно обозначение эмоциональной категории, соответствующие пре­дусмотренному исследователями, они обычно понимают эмоциональные коннота­ции предъявляемого выражения предусмотренным образом.

Работа Вежбицкой также вызвала критику. Винегар (Winegar, 1995) критиче­ски отзывается о ее идее семантических примитивов, поскольку такой подход об­ладает определенной культурной ограниченностью; Винегар считает, что нельзя уйти от культурной специфики при изучении психологических феноменов и что даже если мы придем к единому мнению по вопросу универсальности оценки, нам не избежать воздействия культуры на построение теории. Ван Геерт (VanGeert, 1995) соглашается с тем, что существует потребность в методике кодирования эмо­ций универсального характера, подобной семантическим примитивам Вежбицкой, и необходимы более точные критерии оценки, благодаря которым каждая универ­салия будет иметь «конкретное физическое определение» (р. 265). Он представля­ет три параметра, в соответствии с которыми можно определить название универ­салий и систематизировать их. В качестве одного из них он предлагает разграниче­ние универсалий «эмпирического» и «технического» характера. Он считает

эмоции универсалиями эмпирического характера, то есть все люди в принципе спо­собны испытать определенный набор соответствующих субъективных переживаний, которые называются универсальными эмоциями. Но единственным путем для обо­значения таких всеобщих эмоций является определенный технический язык (р. 206).

И наконец, последние исследования, доказывающие панкультурную универ­сальность таксономии эмоций ставят под сомнение предположение Вежбицкой о том, что терминология для обозначения эмоций не универсальна.

Важно не забывать и то, что универсальность и культурная относительность не являются взаимоисключающими; в зависимости от рассматриваемого аспекта вос­приятие эмоций может одновременно носить универсальный характер и обладать культурной спецификой. В другом месте (Yrizarry, Matsumoto & Wilson Cohn, )8) мы перечислили по меньшей мере пять источников культурных различий в восприятии эмоций, даже в выражении эмоций универсального характера. Эти источники включают: а) частичное семантическое совпадение лингвистических категорий и ментальных концептов, связанных с эмоциями, которые подлежат оценке; б) частичное совпадение элементов мимики в предъявляемых выражени­ях; в) частичные совпадения когнитивного характера, касающиеся событий и впе­чатлений, связанных с эмоциями, г) личностные предубеждения, связанные с со­циальным познанием; и д) культура. Будущие исследования должны прояснить, каково влияние на процесс оценки каждого из перечисленных источников в от­дельности и в сочетании друг с другом.

Не ставя под сомнения универсальную основу эмоций, некоторые исследова­тели пытаются вскрыть возможные причины межнациональных различий в оцен­ке эмоциональных категорий. Например, Мацумото (Matsumoto, 1992a) предпо­лагает, что различия в уровне распознавания связаны с культурными различиями

в усвоенных в результате научения социальных нормах, определяющих подход к распознаванию эмоций. Так, культурные различия между Японией и США, каса­ющиеся свободы личности и конформизма, могут помочь пониманию полученных данных. В Японии эмоции, которые угрожают гармонии и слаженности группы, могут осуждаться. Следовательно, японец постарается не обнаруживать отрица­тельные эмоции и не замечать их проявления окружающими. В США же, стране, которая поощряет свободу личности, поощряется как проявление, так и восприя­тие отрицательных эмоций. Такой подход позволяет оценить влияние определен­ных культурных параметров на оценку эмоциональных состояний, и этот подход был принят в исследованиях, о которых пойдет речь далее.