Показатели шкал СПП для сельских школьников

	СПП	СФТ	СТ	СВ	СП	СС	СЦ
Девочки (n=24)	15,9 (22,1)	3,2 (4,2)	1,1 (3,2)	0,7 (3,5)	4,4 (4,0)	2,2 (2,0)	4,4 (5,7)
Мальчики (n=11)	24,5 (12,0)	5,4 (2,0)	4,5 (2,4)	2,6 (2,2)	2,1 (1,1)	2,6 (1,2)	7,2 (3,3)

Примечание. В скобках приведены нормативные показатели для подростков

Девочки-подростки по своим показателям во многом отличаются как от сельских мальчиков, так и от группы городских девочек. Общий уровень суверенности у них существенно ниже (то есть девочки чаще сталкиваются с воздействием внешнего контроля и вынуждены во многом подчиняться). Они чаще испытывают

184

физический дискомфорт, возможно, вызванный бытовыми условиями. Как ни странно, они испытывают большее давление «прилюдности», публичности своего существования, по-видимому, потребность в уединении у них часто остается неудовлетворенной. Если мальчики более или менее могут реализовать свою потребность в личной собственности, то у девочек соответствующий показатель близок к нижней границе нормы — почти все они хотели бы носить, иметь и пользоваться совсем другими личными вещами, чем те, которыми они обладают. Характерно, что если мальчики могут отстаивать свои ценностные установки, то девочки, по-видимому, чаще испытывают разочарование от того, что их мировоззрение существенно отличается от такового у их родителей. Поэтому конфликты «отцов и детей» в сельской местности потенциально более вероятны между родителями и дочерьми, чем между родителями и сыновьями. Вполне возможно, что девочки очень хотели бы вести другой образ жизни, чем их родители; у мальчиков подобного рода конфликты не отмечаются, а если они и присутствуют, по-видимому, родители больше считаются с мнением своих сыновей, нежели дочерей.

Таким образом, можно заключить, что социогеографический статус сказывается на переживании приватности и личной автономии и что сельский образ жизни более дружествен для подростков-мальчиков, чем для девочек.

И наконец, остановимся на возрастной динамике суверенности психологического пространства. В пределах рассматриваемых возрастных групп (14—17 и 18—25 лет) можно отметить, что от подросткового к юношескому возрасту: а) усиливается общая суверенность личности, причем в мужской подгруппе эта тенденция прослеживается более резко; б) в мужской подгруппе уменьшается, а в женской увеличивается вариативность показателей суверенности. Эти результаты соответствуют онтогенетическому правилу полового диморфизма и указывают на гендерные особенности динамики суверенности: у девочек рано достигнутый достаточно высокий уровень повышается в старшем возрасте незначительно, у мальчиков низкий уровень суверенности резко повышается к периоду юношества, появляясь как возрастное новообразование [34].

Итак, проведенный анализ нормативных показателей показал, что, действительно, психологическое пространство при переходе

185

от подросткового к юношескому возрасту становится более суверенным, а также что траектория и темпы его развития различны в зависимости от пола и социогеографического статуса; эти данные вполне согласуются с имеющимися сведениями о развитии приватности.

Развитие психологического пространства
в дошкольном возрасте

Другие результаты, касающиеся особенностей развития психологического пространства в дошкольном возрасте, получены в рамках исследования, которое провела под нашим руководством Н. А. Венкова. Н. А. Венкова в пилотажной серии предлагала родителям детей-дошкольников (n=24) заполнить наш опросник «Суверенность психологического пространства» гипотетически, как бы от имени своих детей, но ориентируясь на собственные переживания. Результаты показали, что, по-видимому, наиболее напряженно динамика происходит по измерениям «Суверенность привычек» и «Суверенность ценностей», поскольку вариативность ответов по соответствующим шкалам была наиболее высокой.

В основном исследовании Н. А. Венковой была поставлена цель изучения динамики психологического пространства на протяжении дошкольного детства. Исходя из содержания основных задач и психологических новообразований этого возраста, а также отталкиваясь от результатов пилотажной серии и типичных запросов на практическую помощь, были выдвинуты две гипотезы.

1. Динамика психологического пространства усиливается во время кризисов трех и семи лет.

2. Расширение психологического пространства в дошкольном возрасте происходит за счет возникновения измерений «суверенность привычек» и «суверенность ценностей».

Исследование испытуемых проводилось в течение двух месяцев. Выборка респондентов составила 54 мамы детей 6—7 лет, посещающих детский сад № 1343 города Москвы. Основным методом исследования было моделирование конфликтных ситуаций, суть которого состоит в выделении типичных для каждого возрастного периода конфликтов, их поводов (из-за чего), места (где) и эффекта (кто одержал победу). Респондентам предлагалось также вспомнить, в каком возрасте был ребенок, когда происходил

186

этот конфликт. Вопросы предлагались в форме анкет, ответы фиксировались в письменном виде.

Результаты и их интерпретация. Наши задания вызвали у респондентов большой интерес и бурное обсуждение. Оказалось, что конфликты возникают часто и по самым разным поводам. При обработке данных мы рассуждали следующим образом. Если возникают типичные конфликты, которые не отмечались раньше, это может свидетельствовать о притязаниях ребенка на новую часть пространства. В течение некоторого времени конфликты, повторяясь, влекут за собой привыкание взрослых к новому возрастному статусу ребенка. И если в конфликте решение остается за ребенком, можно считать, что он отвоевал новую часть своего психологического пространства.

Результаты показывают, что, как мы и ожидали, наиболее конфликтогенными оказались возрастные вехи в 3 и 6 лет, которые соответствуют нормативным возрастным кризисам: 47 конфликтных ситуаций, описанных родителями, относились к периоду 3 лет, с детьми 4—5 лет родители смогли вспомнить всего лишь 12 конфликтов, а с 6-летними детьми количество конфликтов вновь возросло до 40 (Рисунок 3.2.1). Различий между поведением мальчиков и девочек (поводами для провокаций и способностью настаивать на своем) обнаружено не было.

Рис. 3.1.1. Частота конфликтов родителей с детьми дошкольного возраста

187

На вопрос «По какому поводу бывают конфликты?» 90% респондентов ответили следующее.

• Из-за одежды («Ребенок отказывается надевать теплую одежду», «Зимой каждое утро ворчит, что свитер мешает ей жить»).

• Из-за просмотра TV («Просит посмотреть третью кассету подряд», «Не хочет ложиться спать, просит досмотреть мультфильмы»).

• По поводу еды («Не хочет есть суп, который приготовила бабушка», «Хочет есть в комнате перед телевизором», «Не хочет есть каши»).

• По поводу сна («Ребенок не хочет вовремя ложиться спать», «Вечером долго играет или смотрит телевизор, отказывается лечь в постель»).

• Из-за занятий («Ребенок не хочет почитать книжку», «Сказывается больным, чтобы не идти на тренировку»).

• Из-за уборки игрушек («После игры не хочет убирать игрушки», «Не хочет убирать игрушки на место»).

В этой группе ответов можно отметить также отдельные ответы, которые могут быть отнесены и к области социальных предпочтений (общения). Например: «Хочет чем-нибудь заняться с участием взрослых, но бабушка смотрит сериал, мама занимается хозяйством, а папа на работе».

Так как эти поводы мы относим к области привычек и вкусов (хотя утверждение относительно уборки игрушек можно отнести и к территориальности), то можно сделать вывод о том, что психологическое пространство детей дошкольного возраста действительно расширяется в основном за счет области привычек и вкусов.

На наш взгляд, заслуживают внимания и такие ответы родителей: «Часто возникают конфликты из-за нежелания ходить в детский сад», «Очень долго собираемся куда-либо, из-за чего опаздываем», «Из-за упрямства, не хочет делать то, что просят», «Любит настаивать на своем, спорит». Эти ответы свидетельствуют о том, что стремление ребенка к автономии и суверенности часто носит неспецифический характер протеста и отрицания того, что предлагают родители, без осознания собственных позитивных целей.

Некоторые ответы косвенно подтверждают факт расширения психологического пространства в дошкольном возрасте («Часто

188

возникают конфликты из-за общения с младшей сестрой»): скорее всего, поводом для ссоры также служит проведение «демаркационных линий» в психологическом пространстве.

Исследуя психологическое пространство детей, мы считали важным определить, могут ли родители признать за ребенком его личную часть пространства. Позитивную позицию родителей по отношению к расширяющемуся психологическому пространству иллюстрируют такие ответы:

«Если конфликтная ситуация возникает при явной угрозе жизни (переход через улицу, прятки от родителей в незнакомом месте), то побеждают родители. В остальных случаях ищем компромисс», «Прошу аргументировать свои поступки. Все зависит от серьезности данной ситуации. Например, если ребенок не хочет спать и хочет досмотреть фильм, мы уступаем (вреда от такой поблажки нет)», «Мы прислушиваемся к его мнению и обсуждаем ситуацию вместе».

Но были и ответы, характеризующие сдерживающую позицию родителей: «Ребенок не побеждает, рано!», «Ребенок побеждает очень редко и только в непринципиальных случаях».

Если сравнение поводов для конфликта на протяжении дошкольного возраста не показало каких-либо различий, то есть и у трехлетних, и у шестилетних детей идет борьба на одних и тех же участках психологического пространства, то анализ исходов конфликтов, как мы и ожидали, подтвердил возрастание субъектности ребенка на протяжении дошкольного возраста. Так, если по отношению к детям трехлетнего возраста возможность уступить им практически не признавалась (7 случаев из 99), в среднем дошкольном возрасте это количество несколько возрастает и достигает 10 случаев, а к шестилетнему возрасту дети уже в 44 случаях разрешают конфликты успешно. Это вполне согласуется с тем известным фактом, что трехлетний ребенок предъявляет свои претензии, но не может их в подавляющем большинстве случаев отстоять (именно это и провоцирует конфликты как проявление кризиса), ребенок среднего дошкольного возраста практически не конфликтует со взрослыми, потому что его развитие в этот период идет литически, и он получает то, что ему необходимо, в небольших объемах, но без борьбы, и наконец, в шестилетнем возрасте ребенок бурно конфликтует и одерживает победу над взрослым, завоевывая себе часть личной автономии.

189

Таким образом, мы можем считать одну из частных гипотез подтвержденной. Однако обсужденные результаты все же не открывают нам общей картины становления психологического пространства. Поскольку подобная задача не может быть решена без крупномасштабных исследований на обычной выборке, мы разработали следующий методический прием. Вместо анализа случаев рефлексии житейских ситуаций, представленного в протоколах респондентов разных непсихологических профессий, мы попытались построить схему исследования, которая выводила бы нас сразу на уровень теоретического знания. Для этого было решено опросить специалистов-психологов, которые, помимо личной биографии, могут использовать также данные теории и психологической практики. Мы надеялись, что это поможет получить нам более «концентрированные» результаты.

Развитие психологического пространства
в жизненном цикле

Целью данного модуля исследования было проследить тенденции развития психологического пространства на протяжении всего жизненного цикла человека. Частные гипотезызаключались в том, что:

а) психологическое пространство развивается на протяжении всего жизненного пути;

б) возникающие измерения психологического пространства отвечают доминирующим потребностям и содержанию ведущей деятельности соответствующей возрастной стадии.

В исследовании приняли участие 22 психолога-практика, специализирующихся в области психологии развития, со стажем работы от 2 до 3 лет. В этой серии мы вновь использовали методику моделирования конфликтных ситуаций, но в несколько иной модификации. Инструкция респондентам включала несколько шагов. Сначала их просили воспроизвести графически модель жизненного пути, затем вспомнить основные гипотетические конфликты, которые типичны для представителя каждой возрастной ступени (включая субъекта и повод для конфликта). Исход конфликта фиксировать мы не просили, так как задание само по себе носило слишком абстрактный характер. При ответе на вопросы

190

респондентам рекомендовалось использовать материалы изученных ими дисциплин, собственной практики и самопознания.

Результаты и их интерпретации. При обработке сырых результатов и переводе качественных характеристик в количественные мы использовали следующие приемы. Каждый из обозначенных экспертами конфликтов мы классифицировали по двум основаниям: по поводу и субъекту этого конфликта. К сожалению, не все эксперты точно следовали инструкции, поэтому некоторые ответы мы могли классифицировать только по одному основанию.

Среди поводов для конфликта, исходя из специфики предмета исследования, мы выделили следующие: физическое тело, территория, вещи, привычки, социальные связи, ценности также комплексное утверждение суверенности и другие поводы, не имеющие отношения к автономии личности. Сводные данные представлены в таблице 3.2.6 и Приложении 4.

Таблица 3.1.6