Сила мотива и эффективность деятельности

Как уже говорилось, одной из характеристик мотива является его сила. Она влияет не только на уровень активности человека, но и на успешность проявления этой активности, в частности — на эффективность деятельности.

С силой мотива связана его устойчивость. Если она проявляется ситуативно, <'3десь и сейчас», то говорят об упорстве, если устойчивость характеризует мотива-ционную установку, то говорят о настойчивости.

М. Уинтерботтом (М. R. Winterbottom, 1958) показал, что сильномотивирован­ные дети проявляют большее упорство в выполнении задания, чем слабомотиви­рованные; у взрослых эта зависимость выражена слабее (Дж. Аткинсон и Г. Лит­вин [J. Atkinson, G. Litwin, I960]) или вообще отсутствует (Е. Френч и Ф. Томас [Е. French, F. Thomas, 1958]). X. Хекхаузен (1986) показал, что сильномотивиро­ванные и мотивированные на успех склонны планировать свое будущее на боль­шие промежутки времени.

Исторически изучение этого вопроса началось в первой четверти XX века в свя­зи с исследованием влияния различной по силе стимуляции на уровень активности, силу эмоциональной реакции и эффективность научения. При этом под мотивацией понималось всякое стимулирующее воздействие на активность человека и живот­ных, вплоть до введения фармакологических препаратов. Было выявлено, и прежде всего опытами Йеркса и Додсона (1908) по различению двух яркостей, что чрезмер­ная стимуляция приводит к замедлению скорости научения. В эксперименте дава­лась задача, предполагавшая три уровня различения; предусматривались и три уров­ня стимуляции (мотивации): сильный, средний и слабый удары электрическим то­ком как наказание за ошибку.

Полученные при этом результаты представлены на рис. 15.1. По оси абсцисс от­ложены уровни силы электрического тока, по оси ординат — число проб, необходи­мых для достижения хорошего различения; три кривые соответствуют трем уров­ням трудности задачи. Результаты эксперимента показывают, что в каждом случае имеется оптимум силы тока (мотивации), при котором научение происходит быст­рее всего. Важно также, что оптимум стимуляции зависит и от трудности задачи:

Рис. 15.1. Схема, иллюстрирующая закон Йер-кса—Додсона.

чем она труднее, тем оптимум ближе к пороговой величине стимула. Следователь­но, при сложной задаче нужна слабая мотивация, а при легкой — сильная.

Выявленные закономерности получили название закона Йеркса—Додсона, ко­торый приобрел широкую известность как за рубежом, так и среди отечественных психологов. Между тем, говоря об этом законе, необходимо сделать некоторые за­мечания. Начну с того, что по своей сути этот закон ничем не отличается от закона оптимума—пессимума. который сформулировал русский физиолог Н. Е. Введен­ский (1905) и распространял и на поведение человека. Так, он писал, что одним из условий плодотворности умственного труда является соблюдение закона оптиму­ма, под которым он понимал «мерность» и ритм работы. Слишком быстро идущий человек скорее утомляется, писал Н. Е. Введенский, но и идущий слишком медлен­но — тоже (например, когда взрослый приспосабливается к детскому шагу). Поры­вистость в работе, внезапное ее усиление оказываются неблагоприятными для про­изводительности. Но это же правило справедливо и для высших видов нервно-пси­хической и умственной деятельности.

Н. Е. Введенский понимал, и это особо следует подчеркнуть, что оптимум инди­видуален для каждого человека: «По-видимому, разным людям присущ более или менее различный ритм работы. С этим приходится считаться в войсках на походе: когда переход длинен и труден, солдатам предоставляется идти вольным шагом, так что один может шагать чаще, другой — реже, так как маршировка в ногу и строгое

подчинение общему темпу движений утомляет отдельных индивидуумов скорее. Подобно тому, непривычное быстрое чтение быстро утомляет внимание слушате­лей и притом в различной степени, так что и для умственной работы следует допус­тить некоторый, более или менее определенный для каждого индивидуума, темп нормальной деятельности» (1952, с. 866).

Как видим, закономерности, полученные на нервно-мышечном аппарате, Н. Е. Вве­денский переносил на деятельность человека, понимая всеобщий характер открытых им закономерностей. Поэтому не очень справедливо утверждение М. Г. Ярошевско-го, что проблема мотивации совершенно не интересовала Н. Е. Введенского. Так, как мотивация понималась, а подчас понимается и сейчас (как стимуляция, как актива­ция), работы Н. Е. Введенского имели к ней прямое отношение. Поэтому, говоря о законе Йеркса—Додсона, не следует забывать и о его законе оптимума—пессимума, несомненно, отражающем и связь силы мотива с эффективностью деятельности.

Далее, закон Йеркса—Додсона (впрочем, как и закон оптимума—пессимума), если учитывать экспериментальные данные, на основании которых он сформулиро­ван, касается Ъилы детерминации (стимуляции), силы внешних раздражителей, но не мотивации как внутреннего (психического) процесса и не силы мотива как внут­реннего побудителя. И все же очевидно, что этот закон и закон оптимума—песси­мума имеют отношение и к самостимуляции, и к силе возникающих желаний, а сле­довательно, и к мотивации и мотиву. Как отмечает Ж. Нюттен (1975), идея оптиму­ма мотивации столь же стара, как и человеческая мысль, и моралисты всегда осуждали чрезмерные страсти, из-за которых человек терял контроль над собой. Поэтому психологи разных стран признавали, что интенсивная стимуляция отрица­тельно сказывается на нашей эффективности, на адаптации к задачам, которые не­прерывно ставит перед нами среда.

В справедливости этих рассуждений сомневаться не приходится, однако пробле­ма состоит в том, что экспериментального подтверждения их очень мало. Все экс­перименты сводятся к тому, чтобы создать условия, при которых человек захотел бы сделать нечто быстрее, лучше, но какова была у него при этом сила мотива (по­требности, стремления, желания) сказать нельзя, так как она не измеряема напря­мую, о ней можно судить только косвенно. Мы лишь предполагаем, что при усиле­нии стимуляции (как правило, внешней, но лучше было бы — внутренней, исходя­щей от самого субъекта) увеличивается и сила мотива. В этом отношении и эксперименты Йеркса—Додсона не являются доказательством того, что речь в них идет о мотивах. Скорее всего, эффективность научения менялась в связи с различ­ным уровнем тревоги, страха перед наказанием.

И все же прежде всего практика подтверждает, что оптимум мотивации и силы мотива существует. Вот примеры, подтверждающие это.

В одном из исследований (Е. П. Ильин, В. В. Скробин и М. И. Семенов, 1967) школьникам давалось задание делать постукивающие движения кистью руки (фик­сировавшиеся на приборе), в одном случае — в быстром, но произвольном темпе, а в другом случае — как можно быстрее. Оказалось, что в значительном числе слу­чаев, при попытке постукивать максимально часто, результаты оказывались хуже, чем при выполнении движений в свободном темпе. При этом, чем младше были Школьники, тем чаще это наблюдалось: в 12-13-летнем возрасте ухудшение было у 50-70% учащихся, а в 17-летнем — только у 29% учащихся.

Аналогичные данные получены мною и в отношении дополнительного произволь­ного расслабления мышц руки. Попытки снизить тонус покоя путем расслабления мышц потряхиванием часто приводили даже у взрослых к обратному эффекту — повышению твердости мышц. У детей же, до периода полового созревания, допол­нительная произвольная стимуляция вообще не приводила к успеху, чаще всего да­вая обратный эффект.

Имеются наблюдения, что школьники, которые отвечали на экзаменах хуже обычного, — это лица со сверхсильной мотивацией, отличающиеся завышенной са­мооценкой и неадекватным уровнем притязаний. На экзаменах у них ярко проявля­ются признаки эмоциональной напряженности.

Поэтому не приходится сомневаться в справедливости слов известной пловчи­хи, олимпийской чемпионки, которая говорила, что, если ее ориентировать по мак-" симуму и вообще на определенный результат, она хорошего времени не покажет. Ее надо ориентировать не на секунды, а на правильное прохождение дистанции,

В связи с этим совершенно неверно поступают спортивные руководители, кото­рые перед отправкой спортсменов на Олимпийские игры или чемпионаты мира «на­качивают» их на собраниях, проводах, берут с них обязательства выиграть медали и т. п. Все это лишь закрепощает спортсменов, прежде всего — психологически. Аналогично ведут себя и некоторые учителя, ради повышения ответственности уча­щихся нагнетая страх перед контрольными или экзаменами.

Надо отметить, что измерение силы мотива, т. е., по существу — энергетической характеристики потребности, до сих пор встречает значительные трудности. По­пытки определить напряженность органической потребности у животных делались многими учеными. Например, Н. Миллер (N. МШег, 1941) судил о степени жажды у животных по трем показателям: силе нажатия на рычаг, с помощью которого жи­вотное получает доступ к воде, количеству выпитой воды, концентрации хинина в воде, вызывающей прекращение питья. Можно, конечно, и у человека для измере­ния силы органических потребностей использовать некоторые из этих показателей, однако это будут измерения пост-фактум. Желательно же во многих случаях знать силу потребности (и мотива) до ее удовлетворения, в частности, для того, чтобы предупредить асоциальное, а подчас и противоправное поведение человека. Кроме того, мешает объективному измерению, например потребности в пище ее вкус, при­влекательность или непривлекательность (П. Янг [P. Yang, 1948]). О сложности из­мерения силы социальных потребностей и говорить не приходится. В большинстве случаев исследователи вынуждены довольствоваться субъективными оценками силы потребности и мотива, выявляемыми с помощью различных опросников.