Внутрикультурная и межкультурная коммуникация . Трудности межкультурной коммуникации
МЕЖКУЛЬТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ
Интерес к культурным факторам в межличностном общении интенсивно возрастал в последние десятилетия. Расширение международного бизнеса и торговли, обмен студентами, программами технической помощи и туризм привели к соответствующему увеличению относительно кратковременных межкультурных контактов. Все возрастающее число людей проводит ограниченный период времени за границей, от нескольких месяцев до нескольких лет, с целью обучения, работы или отдыха. Кроме того, те, кто остается дома, все больше взаимодействуют с иностранными гостями и мигрантами, которые временно или постоянно поселились в стране.
Временные жители
Как мы увидели в главе 13, о временных мигрантах собирательно говорят как о временных жителях или экспатриантах. Литература, которая имеет отношение к этой теме, была рассмотрена Ферн-хемом и Бохнером1 в книге, получившей название «Культурный шок». Этот термин имеет значение, подобное тому, которое в гл. 13 определено как «ак-культурационный стресс». Его введение приписывается антропологу Обергу2, использовавшему этот термин для обозначения тех трудностей, которые возникают вследствие воздействия незнакомой окружающей среды. Среди прочего, Оберг также обращался к затруднениям при выработке новых адаптации — чувству потерянности, замешательству относительно своей роли и чувству обеспокоенности. Другие авторы описывали опыт вхождения в другую культуру в подобных терминах. Гатри (1966) отмечал разрушение тонких культурных различий, которые препятствуют социальному взаимодействию. В широкомасштабном проекте с иностранными студентами 139 национальностей, которые обучались в одиннадцати странах3, у четвертой части из них было установлено чувство депрессии. Переживаемые трудности не одинаковы для всех временных жителей. Главные переменные включают дистанцированность домашней и доминирующей культуры, тип вовлеченности, продолжительность контакта и статус посетителя в стране-хозяйке.
Торбьерн4 провел исследование с 800 шведскими экспатриантами, которые обосновались за рубежом. Он получил данные примерно от тридцати человек, бизнесменов и их жен, в каждой из двадцати шести стран с помощью опроса по почте. Наиболее важные результаты свидетельствуют, что лишь 8% респондентов заявили, что они несчастливы. Это удивительный результат в свете сложившегося мнения, что якобы большая часть назначений на должности за границу оказываются неудачными (до 30% в США, согласно Tung, 1981). Это можно объяснить тем, что у Торбьерна была искаженная выборка, так как деловых людей возвращают на родину, если они не справляются со своей задачей. Кроме того, Торбьерн не нашел никакого подтверждения тому, что супруги, сопровождающие своих партнеров, чаще оказывались несчастными, чем сами работники. Однако подтвердился тот факт, что нельзя успешно временно проживать, если семья несчастлива.
Возможно, наиболее выразительным результатом исследования Торбьерна было заключение, что, скорее, наличие друзей среди коренных жителей страны-хозяйки, а не поддержание контактов только с друзьями-экспатриантами, я вляется важны м детерм и нантом удовлетворенности. Первоначально те, кто вращается лишь в обществе экспатриантов, могут переживать более положительный опыт, но, в конечном счете, личная дружба с членами общества-хозяина очень важна для временных жителей. Это весьма содержательный вывод и для других групп экспатриантов, включая студентов и технических консультантов \
Синангил и Уанс6 провели исследование, которое мало чем отличается от исследования Торбьерна, но в стране-хозяйке. Они собрали данные у 220 экспатриан- тов, которые работали в Турции, и у коренных жителей — сотрудников каждого экспатрианта. Факторный анализ выявил пять факторов, из которых профессиональные знания и мотивация были наиболее важными для успешного соответствия должности с точки зрения коренных жителей страны-хозяйки, тогда как навыки построения взаимоотношений оказались на втором месте. Ситуация в семье оказалась лишь пятым по значению фактором; в свете данных Торбьер-на, ее влияние часто недооценивается коренными жителями страны-хозяйки. Однако все эти оценки коррелируют с приспособленностью экспатриантов и их намерением остаться в принимающей стране, все жеуказывая на факторы способностей и мотивации, которые независимо от культуры народа, часто важны для выполнения работы.
Можно отметить, что пребывание в другой стране не ведет автоматически к улучшению отношения к народу страны-хозяйки. Имеющиеся доказательства заставляют предположить, что гораздо чаще происходит отрицательное, а не положительное изменение установки при временном пребывании, по крайней мере, у студентов университетов7.
Было установлено, хотя и не во всех исследованиях, что процесс адаптации временных жителей к новой культуре с течением времени следует U-образной кривой8. Это может означать, что сначала у временных жителей немного проблем; они полны энтузиазма и захвачены новыми переживаниями. Спустя некоторое время чувства фрустрации, одиночества и беспокойства берут верх. И все же позже, по мере того как временные жители учатся справляться с проблема- ми, благополучие снова возрастает. U-образная кривая была расширена до двойной U- или W-образной кривой, что позволило включить период адаптации после возвращения временных жителей на их родину. Первоначально они испытывают волнение по поводу возвращения в знакомую окружающую среду и встречи с семьей и друзьями. Затем появляется разочарование, так как теряются некоторые из наиболее положительных аспектов жизни за границей. И, наконец, спустя некоторое время, происходит повторная адаптация.
Фернхем и Бохнер (1986) подвергли сомнению эмпирическую валидность U- или W-образных кривых, так как они получаются скорее в результате частного кросс-культурного исследования, чем в результате долговременных исследований, а также из-за многих неясностей относительно точной формы и периода времени для построения этих кривых. По большому счету, авторы возражали против клинического подтекста понятия культурного шока во многих работах. Они также критиковали теоретические подходы, в которых предполагаются отрицательные или даже патологические эффекты. Вместо этого Фернхем и Бохнер отстаивали подход социальных навыков. Вновь прибывшие в иную культуру имеют проблемы потому, что не знакомы с социальными нормами и условностями или же не могут свободно обращаться с ними. Постепенно временные жители научаются тому, что им нужно знать, чтобы умело справляться с социальными затруднениями. Уорд, Окура, Кеннеди и Кодзима9 провели длительное исследование с японскими студентами в Новой Зеландии, которые заполняли анкетные вопросники, оценивая психологическую и социокультурную адаптацию в разное время в течение года. Они установили, что проблемы адаптации были максимальными вначале и со временем уменьшались.
Трудности коммуникации
3 предыдущих главах мы указывали, что способы коммуникации и процессы, которые лежат в ее основе, по существу, универсальны. Однако это не устраняет разнообразных отличий фактических паттернов общения. В этом контексте важно отличать недостатки коммуникации, очевидные для взаимодействующих людей, от ошибок, которые легко ускользают от внимания.
Наиболее важен для человеческого общения язык. Если два человека не владеют общим языком, их взаимодействие очень ограничено, и они осознают это. Трудности коммуникации будут менее очевидными, если владение общим языком не очень совершенно. Вариации в произношении и использовании английского языка долго являлись предметом для забот при управлении воздушным движением10. Просодические аспекты языка, включая ударение и интонацию, также иногда могут приводить к недоразумениям. Пример из работы Гумперца11 подтверждает это. Индийских и пакистанских женщин, которые работали в штате кафетерия в Англии, коллеги и посетители считали грубыми и недружественными. Гумперц выяснил, что те несколько слов, которые они говорили, могли быть интерпретированы отрицательно. Подавая еду, сотрудник-британец сказал бы «соус?» с восходящей интонацией. Индийские женщины использовали то же слово, но про- износили его с нисходящей интонацией. Для людей, которых они обслуживали, это звучало как утверждение факта, что в данных обстоятельствах было излишним, а иногда грубым. Прослушивая записи на пленке, женщины-мигранты сначала не слышали никакой разницы. После некоторой тренировки они начали узнавать этот момент. Гумперц заявил о весьма далеко идущих эффектах; во время обучения женщины поняли, почему отношение к ним часто было отрицательным, и они обрели уверенность в своих способностях к обучению.
Хотя существуют аргументы в пользу универсальности выражения вежливости в языке12, также имеется свидетельство того, что могут быть осложнения в прагматических аспектах языка, включая чередования в разговорной речи, обмен комплиментами, вежливость и непрямой, в противовес прямому, стиль общения13. Барнлунд и Араки14 обнаружили, что японцы осторожно высказывают комплименты и более скромны в словах, чем американцы. Общие различия, лежат, по-видимому, в основе стилей коммуникации, как, например, противопоставления прямого и непрямого или личного и контекстного стилей15.
Почти то же самое можно сказать о невербальной коммуникации (см. гл. 7). Мы видели, что выражение эмоций может отличаться в разных культурах (правила демонстрации), и что существуют кросс-культурные различия значений определенных жестов. В пределах нашей собственной культуры мы можем также неправильно интерпретировать подразумевавшееся значение эмблемы (жеста, который может заменять словесное вы- ражение и, как предполагается, имеет довольно четко описываемое значение). Моррис, Коллетт, Манш и О'Шонесси16 определили различия между респондентами по значению, которое приписывают определенным эмблемам, даже в пределах одних и тех же регионов различных европейских стран.
Квазиэкспериментальное исследование Ли (1999), предоставило доказательство, что в межкультурной ситуации количество информации, которой обмениваются два взаимодействующих партнера, может быть меньше, чем в ситуации в пределах одной культуры. Китайских и канадские студентов университета в Канаде поместили в имитируемую ситуацию взаимодействия «врач—пациент», как в виде монокультурных пар, так и пар из разных культур. Первые пары (как китайские, так и канадские) обменивались заметно большим количеством информации. Это исследование подтверждет всюду разделяемое, но слабо обоснованное убеждение, что межкультурные трудности общения намного глубже, чем просто случайные недоразумения.
Еще не вполне ясно, как часто и насколько серьезно межкультурные контакты нарушаются за счет недостаточной способности «чувствовать» просодические и прагматические аспекты языка или из-за ошибок невербальной коммуникации. Незнакомство с социальными правилами и обычаями добавляется к невежеству и, следовательно, к неприятию иностранца. Диапазон подходящих переменных может быть расширен до включения стереотипов и предубеждений, которые также влияют на межличностные взаимоотношения между временными жителями и представителями культуры-хозяйки. Однако наиболее явные недоразумения чаще возникают из-за специфических условностей в ежедневных социальных ситуациях. Триандис (1975) приводит пример греческого сельского жителя, который приглашает кого-нибудь на обед и оговаривается, что его рады будут принять в «любое время». Для американца это равнозначно неприглашению; неопределенность времени делает его необязательным. Грек же хотел сказать, что его гостя будут рады принять, когда тот пожелает. Говоря более широко, Триандис утверждает, что эффективная межкультурная коммуникация требует «изоморфиченых атрибуций», т. е. участники взаимодействия должны интерпретировать поведение одинаково.