Гимназия происходит от слова гимнастика

Лучше было бы для Венного Принца, если бы его снимали с уроков математики. Не попал бы в порочный круг. Чем хуже он развивался физически, тем хуже были его отношения со сверстниками. Если бы он стал чуть похуже учиться по ма­тематике, отношения со сверстниками у него бы улучшились. Позабыли у нас, что гимназия происходит от слова «гимнас­тика». Вспомните, как оценивалось физическое развитие у древних греков.

Вообще-то интеллект — тяжелая крыша. Физическое здо­ровье — необходимый атрибут успешной интеллектуальной деятельности. И вообще интеллигент от рабочего должен от­личаться только интеллектом. Несмотря на малые размеры, я все-таки этот комментарий выделил в отдельный подзаго­ловок в силу его важности. Очень плохо физически у нас раз­виты ребята, особенно отличники. А это не способствует кровообращению головного мозга. Кроме того, хорошее физи­ческое развитие улучшает самооценку и общение. Мои раз­мышления на этот счет привели меня к тому, что я согласился с мнением, высказанным в одной научной статье (не помню автора), что у интеллигента должна быть обязательно и рабочая профессия. Так, на всякий случай. Или хобби этого плана.

Всякая всячина

Как я уже говорил, отец был довольно большой «шиш­кой», и я начиная с 1947 года, ежегодно ездил в пионерский лагерь. Более того, мне запомнился один такой эпизод. Наш отряд ушел в поход. Мы весь день бродили с пионервожа­тым и, по-видимому, задержались дольше, чем это нужно. Поход в горы, покрытые лесом, был очень интересный. Мы там собирали ежевику, кизил, купались в речке, впервые увидели орехи. Кто-то нашел черепаху. Возвращались уже поздно, и хотя было лето, по-моему, уже темнело. Тогда пи­онервожатый, когда мы уже были на прямой к лагерю и сбиться с дороги не могли, попросил того, у кого еще были силы, побежать и предупредить, что отряд возвращается. Вызвались два мальчика. Один из них был я. Мы вместе побежали. Не помню, какое это было расстояние, но при­бежали мы минут на 15 раньше, чем пришел отряд, и ужин уже накрыли.

Теперь я понимаю, что из меня бы вышел неплохой стай­ер. Я и сейчас медленно врабатываюсь, устаю, а после 2— 3 ч. работы вдруг все проходит. Я чувствую себя свежим, и могу работать до бесконечности, не испытывая какого-либо утомления. Да и сейчас, что такое утомление, я не знаю. Но чтобы не выделяться, я иногда говорю, что устал. Но уста­лость у меня даже после тяжелой работы проходит через не­сколько минут. Кстати, в лагере я практически сам научился плавать, буквально через несколько дней. Мы брали наво­лочки, надували их и заплывали с ними на глубину. Так вот у меня наволочка сдулась, и я поплыл. Думаю, что если бы меня обучал плаванию наш учитель физкультуры, плавать бы не научился. Через много лет только я понял, что все это время я не плавал, а барахтался. Но это отдельная ис­тория.

В лагере я тоже участвовал в художественной самодея­тельности и был вместе на репетициях с моей «любимой Женщиной» Певицей, которая, по-моему, со мной даже и не разговаривала. Ребята тогда даже песню сочинили и дели на мотив популярной тогда песни, в которой были такие олова: «Не нужен нам берег турецкий и Африка нам не нужна». «Не нужна нам Певица, не нужен нам Вечный Принц». (Наши фамилии были в рифму). Как я уже говорил, лет к 12 я стал полноватым, что испортило мне мою молодость, да и юные годы₅ ибо интерес к противоположному полу₉ да и вторичные половые признаки у меня появились рано. Но все это было внутри. Я считал, что девочкам я не нравлюсь, Хотя сейчас понимаю, что все было наоборот. Просто я дер­жался неуверенно, отстраненно, внешне это воспринима­лось как высокомерие, по-видимому. Тем более что, как я сейчас понимаю, внешне я был просто красив. Был бы так себе, было бы лучше. А когда красивый мальчик, так же как я красивая девочка, держится отстраненно, это окружаю­щими воспринимается как надменность.

(Есть у меня небольшая, страниц на 20, статья «Психо­логия красоты», где я пытаюсь обосновать, что каждый кра­сив своей красотой, что всегда найдется человек, которому ты покажешься красивым. И что не стоит много сил тра­тить па внешнюю красоту. Одухотворенность делает человека таким красивым, что внешность его просто перестаешь замечать. Красота — вещь хорошая, ее можно использовать, но как визитную карточку, а не как знамя. В этой же ста­тье я показал трагическую участь тех, кто решился жить за счет своей красоты, а не за счет приобретения навыков. И не в полноте дело. Вечный Принц не умел общаться со сверстни­ками. Более того, интуитивно он стал избегать этого обще­ния. Компенсировал он его интеллектуальным развитием и попал в порочный круг. Чем интеллектуальнее он становился, тем менее интересным становился для своих сверстников. Я знаю некоторых отличников, которые специально начина­ют бузить. Однако бузить они не умеют и авторитетом у дебоширов не пользуются. Развивается депрессия. При пра­вильном педагогическом подходе человек бы вверх рос, а не к врачам ходил, — М.Л.)

В 1949 году отцу выделили участок под сад. Это был пер­вый участок, который вообще дали рабочим. Тогда в теории марксизма-ленинизма бытовало мнение, что крестьянство плодит капитализм в большом масштабе, и на какую-ни­будь молочницу или торговку семечками мы, зараженные этой идеологией, смотрели как на представителя акул ка­питализма, которые хотят уничтожить первое в мире соци­алистическое государство. Мое поколение так и не излечилось от этой заразы, и до сих пор славит Сталина и все, что с ним связано.

Землю давали только выдающимся людям завода. Это были или начальники или знатные рабочие. Взял землю и папа. Наш участок был на привилегированном месте. Близ­ко к дороге. Радом были такие лица, как председатель мест­кома, завэлектрослужбой завода, инспектор но труду и заработной плате, несколько стахановцев ит. п. Потом многие начальники отказались от своих участков, и возле нас появились и рабочие. Тогда еще не было, чтобы на на­чальство кто-то из подчиненных работал в его квартире или в саду/ Вначале мы все ходили друг к другу в госта. Заборов не было. Делились все другу с другом, чем могли. Папа сразу же посадил весь сад. Это было весной 1950 года. Набор растений был следующий: 8 вишен, 8 слив и 8 абрикосов, по периметру посадил 20 кустов винограда (30 м., задний край был засажен малиной —20 м). Второй бок был засажен чер­ной смородиной, а перед — 20 м остался пустым. Потом мы там посадили виноград. Все это, как потом выяснилось, было не вполне рационально. Абрикосы в конечном итоге все вымерзли. Вишни, кроме одной, оказались несортовыми, и 6 деревьев были выкорчеваны. Сливы тоже оказались, кроме одного дерева, ни туда, ни сюда. Через несколько лет на виноград напала филлоксера, и его вырубили. да так мы потом его не восстановили. Но я помню, что в первый год мы посадили дыни и арбузы, и их было много, хотя ухода, конечно, не было никакого. Пришлось нанимать машину. Мм ели и соседи ели. Продавать урожай ни кому в голову не приходило.

В сад мы ходили только с папой. Мама отказалась. Я по­мню, мы ездили туда на велосипеде. Тогда, по-моему, это был шик. В доме (4 этажа, 32 коммунальных квартиры, практически более 70 семей) мы были единственными. Отец менянаучил кататься на велосипеде. Наш сад был за городом, до него было 3 км. (Сейчас он оказался внутри городской черты. Сюда ездит рейсовый транспорт, за ним построен уже педагогический институт. Но тогда была толькогрунтовая дорога.) Запомнил я один забавный случай, Пала посадил меня на велосипед. Я поехал, а как остановиться, не знал. По-моему, ему пришлось пробежать довольно много, пока я не зацепился за какую-то кочку и не упал. Но, насколько я помню, ничего со мной не произош­ло. Потом как-то довольно быстро я научился кататься на велосипеде. Седло скручивалось, и я ездил. Пишу об этом подробно, так как в последующем я считал, сад испортил мне жизнь. Сейчас я, конечно, так не думаю.

Вначале 1952 года отца снова призвали в армию. Гово­рят, его хорошо при этом обманули. Обещали большую дол­жность, примерно такую, с какой он ушел, т. е. подполковничью, а сделали врачом строительного батальона, который был направлен на строительство Волго-Донского канала. Поехал он один. Как он сам объяснил, это для того, чтобы я не менял школу, ибо часть довольно часто перебрасыва­ли с места на место. Кроме того, нужно было беречь в Т. квартиру. Кстати, провидением мой отец особым не отли­чался. Когда он был доверенным врачом, ему предлагали двухкомнатную изолированную квартиру в отстроенном после войны доме в центре района, но он отказался по сле­дующим причинам:

1. У нас уже есть квартира, а другие нуждаются.

2. Квартира ведомственная. Если с завода уйду, то вы­селят из квартиры.

Но буквально через несколько месяцев его призвали в армию и, конечно, его никто бы и не трогал. Да вскоре это правило отменили.

Был я практически один. У нас была большая ватага ре­бят, которые учились в одном классе. В нашем же доме была группа девочек, которые учились на класс старше, были из интеллигенции, тихони и начитанные. Так вот наши их пре­следовали, но в принципе они хотели, чтобы девочки рас­сказывали им сказки. Иногда они это делали, а иногда не хотели. Вот тогда ребята за ними и гонялись. Я в этой ком­пании не участвовал. Но как-то я был с ребятами, а они предложили подойти к «взрослым». Я и поплелся. Зачем — сам не знаю. Как выяснилось, сказок я знал не меньше, чем они. (Это были, конечно же, сексуальные действия. Ребята знали о начитанности Вечного Принца. — М.Л.) Тем в это время было не до нас. Одна из них позвала на помощь стар­шего брата. Все кинулись врассыпную. Поймал он, конечно, только меня. Надо сказать, что он меня не бил, хотя я очень испугался. Он расспросил меня, в чем дело, я растолковал. В общем, интеллигенцияесть интеллигенция. Боль­ше я в сомнительных мероприятиях наших ребят не уча­ствовал.