V. предупреждение нарушений процесса социализации несовершеннолетних в семьях группы риска

V.!. Функциональная несостоятельность семей группы риска

Одной из важнейших и сложнейших задач профилактики преступ­ности несовершеннолетних является оздоровление условий семейного воспитания детей и подростков с отклоняющимся поведением.

Сравнительные исследования семей подростков-правонарушите­лей и благополучных школьников, проводимые различными исследова­телями, показывают, что «трудные» воспитываются в существенно бо­лее неблагоприятных семейных условия, чемих благополучные сверст­ники. При этом среди неблагоприятных факторов семейного воспита­ния отмечают прежде всего такие, как неполная семья, аморальный образ жизни родителей, асоциальные антиобщественные взгляды и ориентации родителей, их низкий общеобразовательный уровень, педа­гогическая несостоятельность семьи, эмоционально-конфликтные отношения в семье. Так, по результатам исследования роли семьи в правовой социализации несовершеннолетних, проведенного Л.И. Ау-вяэртом в Эстонии [19 ], лишь немногим более половины несовершен­нолетних правонарушителей проживало с обоими родителями, в то время как среди правопослушных обследованных 4/5 проживало с обоими родителями. Существенная разница отмечалась также и в обще­образовательном уровне родителей. Половина родителей правона­рушителей — неквалифицированные рабочие, 1/3 — квалифицирован­ные рабочие, 1/10 — ИТР и служащие. В то время как у половины законопослушных несовершеннолетних родители — высококвалифи­цированные рабочие, у каждого пятого — ИТР, служащий. Эти резуль­таты не расходятся с данными об условиях семейного воспитания несо­вершеннолетних правонарушителей, полученными В.К. Андриенко в Москве, С.Д. Арзуманяном в Армении, Л.М. Зюбиным и Т.Н. Кур­батовой в Санкт-Петербурге, К.Е. Игошевым и А.С. Белкиным в Екатеринбурге и другими авторами. Близкие результаты были получены также в ходе нашего исследования, в процессе которого были изучены условия семейного воспитания трех групп несовер­шеннолетних по 500 человек каждая (группа социально запущен­ных, группа педагогически запущенных несовершеннолетних и в качестве контрольной группы — благополучные учащиеся того же возраста). Ниже в таблицах 7—10 приведены результаты этого исследования.

Таблица 7

Характеристика состава семей, %

Группы исследуе­		Налич	ие род1	ителей			Число	детей е	семье
мых подростков	Отец и мать	Мать и от­чим	Одна мать	Один отец	Нет роди­телей					5и более
Благополучные учащиеся		7,5	12,5	—	—	22,5				2,5
Педагогически запущенные				2,5	2,5
Социально запущенные	28,5	21,4		7,4	4,7	33,7	35,7		7,1	4,5

Таблица 8

Уровень образования родителей, %

Группы исследуе­	Высшее у	Высшее у	Среднее у	Среднее у	Оба
мых подростков	обоих	одного из	обоих	одного из	родителя
	родителей	родителей	родителей	родителей	не имеют
					среднего
					образо­
					вания
Благополучные	12,5				3,7
учащиеся
Педагогически	7,5	12,5
запущенные
Социально	4,3	7,2	9,5	47,6	31,4
запущенные

Как видно из приведенных выше данных, в различных группах исследуемых подростков проявляются весьма значительные различия и в составе семьи, прежде всего в таком важном показателе, как наличие обоих родителей, и в общеобразовательном уровне родителей. При этом показатели ухудшаются по мере возрастания социальной дезадаптации несовершеннолетних. Если подавляющее большинство благополучных (80%) воспитываются в полных семьях, то среди педагогически запущен­ных таких только 60%, а среди социально запущенных еще меньше — 28,5%. Аналогичная картина и в характеристике общеобразовательно­го уровня родителей. Большинство родителей благополучных учащихся имеет высшее или среднее образование (87,5%), среди родителей педа­гогически запущенных эта категория снижается до 60%, а у социально запущенных составляет только 21,4%. Родители большинства социаль­но запущенных не имеют среднего образования.

Многодетные семьи, насчитывающие 3 и более детей среди семей благополучных школьников составляют 17,5%, в то время как среди педагогически и социально запущенныхих практически в два раза больше (35% и 30,6%).

Очевидно, что общеобразовательный уровень родителей, наличие или отсутствие полной семьи свидетельствуют о таких важных ус-

ловиях семейного воспитания, как общекультурный уровень семьи, ее способность развивать духовные потребности, познавательные интере­сы детей, то есть в полной мере выполнять функции института социализации. Вместе с тем, сами по себе такие факторы, как образо­вание родителей и состав семьи еще с полной достоверностью не харак­теризуют образа жизни семьи, ценностных ориентации родителей, со­отношения материальных и духовных потребностей семьи, ее психо­логического климата и эмоциональных отношений. Поэтому социаль­но-психологические факторы семейного воспитания также изучались в процессе воспитательно-профилактической работы с помощью учителей, сотрудников ИДН, шефов, закрепленных за трудными подростками.

Ниже в табл. 9, 10 представлены социально-психологические ха­рактеристики образа жизни семьи и характера эмоциональных отно­шений в семье.

Таблица 9 Характеристика образа жизни семей, %

Группы исследуемых подростков	Здоровый образ жизни	Один из родителей склонен к злоупотреб­лению ал­коголем	Эпизоди­ческие запои, скандалы	Частые запои, дебоши	Алко­голизм, амораль­ный образ жизни
Благополучные учащиеся	93,8	6,2	—	—	—
Педагогически запущенные	60,8	27,5	5,2	3,0	2,5
Социально запущенные	23,8		9,5	2,5	7,2

Таблица 10^ Характер эмоциональных отношений в семье, %

Группы	Атмосфера	Ровные	Эпизод	Эмоц.	Напряжен-
исследуемых	дружбы и	отношения	конфликты,	отчужден­	но-
подростков	взаимо­	без эмоц.	холодность	ные отно­	конфликт-
	понимания	близости		шения	ные отно­
					шения
Благополучные		33,7	1,3	—	—
учащиеся
Педагогически	12,5		22,5	7,5	2,5
запущенные
Социально	—	28,6	42,8	16,6
запущенные

Как видно из приведенных выше табл. 9, 10, семьи педагогически и социально запущенных подростков по сравнению с благополучными также существенно проигрывают по общим социально-психологи­ческим и психолого-педагогическим условиям семейного воспитания.

Если здоровый образ жизни без злоупотребления алкоголем, семейных скандалов, дебошей ведут 93,8 °/о из семей благополучных подростков, то среди педагогически и социально запущенных здоровый образ жизни ведут соответственно 60,8% и 23,8% родителей. В то же время у социально запущенных подростков почти в каждой пятой семье имели место эпизодические или постоянные запои родителей с семейными скандалами, дебошами, аморальным образом жизни и т.д.

Наблюдается также существенная разница и в характере эмоцио­нальных отношений. В 65% семей благополучных подростков отмеча­ется, что отношения в семье характеризует эмоциональная близость, атмосфера дружбы и взаимопонимания, среди педагогически запущен­ных таких только 12,5%, а среди социально запущенных таких семей не наблюдалось вообще. То есть даже в тех семьях педагогически и социально запущенных подростков, в которых родители ведут здоровый образ жизни, нет эмоциональной близости между членами семьи, отно­шения холодные, отчужденные, а то и конфликтно-напряженные. В настоящее время не только в криминологических, но и в медико-социальных исследованиях накоплен достаточно большой и убедитель­ный материал, свидетельствующий об отрицательном влиянии семей­ных факторов социального риска на репродуктивные функции семьи, на физическое, психическое и социальное здоровье детей, на их взаимосвязь с повышенной заболеваемостью детей и различными фор­мами отклоняющегося поведения детей и подростков.

Так, по данным ВНИИ социальной гигиены и организации здраво­охранения им. И.А. Семашко, заболеваемость детей до 14 лет включительно из семей с одним фактором социального риска составляет 2622,2 на 1000 детского населения, с сочетанием таких факторов — 2715,3 и в семьях с их отсутствием — 2281. Доля детей первого года жизни, заболевших впервые в возрасте до трех месяцев, соответственно составляет 58,9%, 74,4% и 46,3%.

Таким образом, исходя из результатов криминологических, психо­лого-педагогических и медико-социальных исследований, можно вы­делить следующие факторы социального риска, отрицательно сказыва­ющиеся на репродуктивных функциях семьи:

социально-экономические факторы (низкий материальный уро­вень жизни семьи, плохие жилищные условия);

медико-санитарные факторы (экологически неблагоприятные ус­ловия, хронические заболевания родителей и отягощенная наследст­венность, вредные производственные условия родителей и особенно матери, антисанитария и пренебрежение санитарно-гигиеническими нормами, неправильное репродуктивное поведение семьи и особенно матери);

социально-демографические факторы (неполная либо многодет­ная семья, семьи с престарелыми родителями, семьи с повторными браками и сводными детьми);

социально-психологические факторы (семьи с деструктивными эмоционально-конфликтными отношениями супругов, родителей и де­тей, педагогической несостоятельностью родителей и их низким обще­образовательным уровнем, деформированными ценностными ориентациями);

криминальные факторы (алкоголизм, наркомания, аморальный и паразитический образ жизни родителей, семейные дебоши, проявления жестокости и садизма, наличие судимых членов семьи, приверженных к субкультуре преступного мира).

Наличие того или иного фактора социального риска не означает обязательного возникновения социальных отклонений в поведении де­тей, оно лишь указывает на большую степень вероятности этих откло­нений. При этом одни факторы социального риска проявляют свое не­гативное влияние довольно стабильно и постоянно, другие с течением времени либо усиливают, либо ослабляют свое влияние. Так, довольно стабильной среди семей подростков-правонарушителей является доля семей с низким прожиточным уровнем. По сравнительным результатам исследования в 1975 году, среди правонарушителей 41 % составляли подростки, воспитывающиеся в семьях, где доход на одного человека равнялся или был меньше прожиточного уровня (50 р.), в то время как среди семей благополучных сверстников таких было только 4%. По результатам исследования 1989 года, проведенном в Ревденском училище, 40% среди содержавшихся здесь правонарушителей также были из семей с минимальным прожиточным уровнем (70 р; и ниже).

Вместе с тем, обращает на себя внимание тот факт, что особенно усиливается влияние социально-экономического фактора, когда низкий прожиточный уровень семьи выступает в сочетании с низким общекультурным и общеобразовательным уровнем родителей, то есгь, иными словами, в семье, имеющей скромные доходы, но достаточно высокий уровень духовной культуры, значительно больше шансов вос­питать нормального ребенка, чем в семье, где высокий жизненный уровень, но низкая духовная культура и неблагоприятный психологи­ческий климат. Неслучайно до 8 — 10% правонарушителей воспитыва­ются в семьях, доход которых в два и более раза превышает средне-минимальный прожиточный уровень, и причины семейного неблагопо­лучия кроются отнюдь не в низком уровне жизни.

Поэтому, наряду с необходимостью создания материальных ус­ловий существования для воспитания детей в семье (оказание ма­териальной помощи малообеспеченным, многодетным, неполным семь­ям, создание дополнительных рабочих мест для подростков, молодежи, для матерей, имеющих детей), для социального оздоровления подраста­ющего поколения особо важным является создание надлежащих социокультурных условий, характеризующих как общество в целом, так и каждую отдельную семью.

Среди функционально несостоятельных, не справляющихся с вос­питанием детей семей от 50 до 60% составляют семьи, характеризу-

ювдиеся неблагоприятными социально-психологическими факто­рами, так называемые конфликтные семьи, где хронически обострены отношения супругов, и педагогически несостоятельные семьи с низкой психолого-педагогической культурой родителей, неправильным стилем детско-родительских отношений. Наблюдаются самые разнооб­разные неправильные стили детско-родительских отношений: жестко-авторитарный, педантично-подозрительный, увещевательный, непос­ледовательный , отстраненно-равнодушный, попустительско-снисхо-дительный и др. Как правило, родители с социально-психологическими и психолого-педагогическими проблемами осознают свои трудности, стремятся обращаться за помощью к педагогам, психологам, однако далеко не всегда без помощи специалиста способны справиться с ними, понять свои ошибки, особенности своего ребенка, перестроить стиль отношений в семье, выйти из затянувшегося внутрисемейного, школь­ного или другого конфликта. Создание сети служб социально-психо­логической помощи смогло бы в значительной степени помочь этим семьям и детям.

Вместе с тем, есть значительное число не осознающих свои пробле­мы семей, условия в которых, тем не менее, столь тяжелы, что они угрожают жизни и здоровью детей. Это, как правило, семьи с криминальными факторами риска, где родители из-за своего антиобще­ственного или преступного образа жизни не создают элементарных условий для воспитания детей, допускается жестокое обращение с детьми, женщинами, имеет место вовлечение детей, подростков в пре­ступную и антиобщественную деятельность. Очевидно, что дети из таких семей нуждаются в мерах социально-правовой охраны, которые надежнее всего могут оказать сотрудники инспекций по делам несовер­шеннолетних, участковые милиционеры, представители правоох­ранительных органов.

Особую заботу в качестве объектов социальной охраны и защиты должны составитьсемьи с недееспособными по разным причинам родителями. Среди них значительное число, имеющее тенденцию к увеличению, семей с несовершеннолетними либо учащимися родите­лями, юными, не достигшими совершеннолетнего возраста одинокими матерями, родителями-инвалидами, хронически больными, нетрудо­способными людьми, которые нуждаются как в материальной, так и в социально-психологической помощи и поддержке.

Обострившиеся национальные конфликты и появившаяся вместе с ними проблема беженцев выдвинули весьма острую проблему социаль­ной помощи и поддержки семей беженцев,социально-психологической поддержки детей из этих семей. Хотя в целом каждая функционально несостоятельная семья,не справляющаяся с задачами воспитания, мо­жет характеризоваться сразу несколькими факторами риска, отрица­тельно сказывающимися на воспитании детей, тем не менее по харак­теру преобладающих, доминирующих неблагоприятных воздействий, оказываемых семьей как институтом социализации на личность ребен-

145 10-б88й

ка, можно выделить семьи с так называемым прямым и косвенным десоциализирующим влиянием. Иначе говоря, семьи, где прямо де­монстрируются образцы асоциального поведения и антиобщественные ориентации, убеждения родителей, и семьи, которые ведут здоровый образ жизни, позитивно социально ориентированы, но, в связи с различными социально-психологическими и психолого-педа­гогическими затруднениями внутрисемейного характера утратили свое влияние на детей, не способны выполнять социализирующие функции передачи социального опыта и воспитания детей. Характер де-социализирующего влияния семьи в первую очередь должен выступать критерием дифференциации деятельности самых различных социаль­ных институтов и ведомств, призванных заниматься с функциональное несостоятельными семьями.

У.2. Предупреждение прямых и косвенных десоциализирующих влияний семьи

С учетом достаточно большого количества причин, обусловлива­ющих функциональную несостоятельность семьи, существуют весьма разнообразные подходы к типологии и классификации таких семей. Мы, в свою очередь, в качестве систсмообразующего критерия при составлении типологии функционально несостоятельных семей исполь­зуем характер десоциализирующего влияния, оказываемого такими семьями на своих детей.

Как было сказано выше, семьи с прямым десоциализирующим влиянием демонстрируют асоциальное поведение и антиобщественные ориентации, выступая, таким образом, институтами десоциализации. К ним можно отнести криминально-аморальные семьи, в которых пре­обладают криминальные факторы риска, и аморально-асоциальные семьи, которые характеризуются антиобщественными установками и ориентациями.

Семьи с косвенным десоциализирующим влиянием испытывают затруднения социально-психологического и психолого-педагогическо­го характера, выражающиеся в нарушениях супружеских и детско-родительских отношений, это так называемые конфликтные и педа­гогически несостоятельные семьи, которые чаще в силу психо­логических причин утрачивают свое влияние на детей.

Наибольшую опасность по своему негативному воздействию на детей представляют криминально-аморальные семьи. Жизнь детей в таких семьях из-за жестокого обращения, пьяных дебошей, сексуаль­ной распущенности родителей, отсутствия элементарной заботы о со­держании детей зачастую находится под угрозой. Это так называемые социальные сироты (сироты при живых родителях), воспитание кото­рых должно быть возложено на государственно-общественное попе­чение. В противном случае ребенка ждет раннее бродяжничество, побеги из дома, полная социальная незащищенность как от жестокого обращения в семье, так и от криминализирующего влияния преступных

образований. К сожалению, ввиду того, что не ведется систематическо­го социального обследования и социального патронажа семей, имеющих детей, наше общество не располагает достоверными данными о количе­стве детей, нуждающихся в общественно-государственном попечении. Однако учитывая, что среди детей, содержащихся в детских домах и школах-интернатах, численность которых составляет около 300 000 человек, почти 90% — социальные сироты, можно косвенно пред­ставить, каких огромных размеров достигает это социальное бедствие. Вместе с тем, отдельные региональные исследования показывают, что далеко не все безнадзорные дети своевременно выявляются и им оказы­вается необходимая социальная помощь. Обследовав около 1000 детей, стоящих на учете в инспекциях по делам несовершеннолетних Тюмени и Тюменской области, мы обнаружили, что около 30% из них воспиты­ваются, по сути дела, без родительского попечения. Экстраполяция этих данных позволяет сделать вывод, что лишь по одной области детей — социальных сирот, остро нуждающихся в государственно-обществен­ном попечении в конце 80-х годов насчитывалось около трех тысяч.

Учитывая, что межнациональные конфликты наводнили страну сотнями тысяч беженцев, а острейший социально-экономический кризис повлек инфляцию и обнищание двух третей населения, ситу­ация существенно обострилась и можно предположить, что количество детей — социальных сирот резко возросло. Однако статистика свиде­тельствует, что меры государственной защиты по отношению к таким детям еще более ослабли. За годы перестройки (с 1986 по 1991) по России почти на 100 000 сократилось число детей, проживающих в детских домах и школах-интернатах, и за это же время лишь на 12 000 выросло число детей, усыновленных либо переданных на воспитание в другие семьи. Таким образом, основная масса социальных сирот оста­лась не выявленной и лишенной необходимой социальной помощи. В 2,5 раза снизилось число дел о лишении родительских прав, рассматривае­мых в судах, на 36,1% уменьшилось число семей, стоящих на учете в милиции за отрицательное влияние на своих детей. Снижается число лиц, привлеченных к уголовной ответственности за вовлечение несо­вершеннолетних в преступную деятельность.

Одновременно с этим неумолимо растут цифры, свидетельству­ющие о росте девиаций среди несовершеннолетних за последние 5 лет:

на 34, 6% выросла преступность несовершеннолетних и в два раза по темпам обогнала рост взрослой преступности. По данным официальной справки о жестоком обращении с детьми, подготовленной Прокурату­рой СССР в начале 1991 года, самоубийства находятся на третьем месте (после туберкулеза и травматизма) среди причин детской смертности. Все это является результатом несрабатывания институтов социальной защиты детства, свидетельствует о необходимости скорейшего и широкого внедрения в практику института социальных работников, ориентированных на работу с детьми и семьями группы социального риска.

Учитывая острое социальное неблагополучие и криминогенность, которыми характеризуются эти семьи, социальную работу с ними целе­сообразно возложить на сотрудников инспекций по делам несовершен­нолетних, вменив им социальный патронаж и социально-правовую защиту детей из криминально-аморальных семей. Тем более что криминогенная опасность таких семей распространяется не только на собственных детей. Вокруг таких домов, как правило, возникают целые компании соседских ребят, которые благодаря взрослым приобщаются к алкоголю, бродяжничеству, воровству и попрошайничеству, преступ­ной субкультуре.

Приведем несколько примеров криминально-аморальной семьи.

Николайф., несмотря на то, что ему 13 лет, учится в 3 классе, более трех лет стоит на учете в ИДН за систематические пропуски занятий, бродяжничество. Последние два года в школе практически не учится, дома появляется эпизодически, проводит время в компании уличных друзей. Семья при этом оказывает только негативное влияние на ребенка. Родители считают, что раз у них по три класса образования, то и сыну вполне этого достаточно. Мать и отец — алкоголики, работают дворниками, в доме сплошная антисанитария. В доме нет необходимой мебели, посуды, постельного белья, часто нет продуктов питания. Родители периодически страдают запоями, мать во время пьяных загулов, не считаясь с мужем и детьми, приводит в дом посторонних мужчин либо сама на длительное время исчезает из дому. Кроме Николая, в семье еще двое младших детей. Все меры административного и общественного воздействия на семью в данном случае оказались бездейственны, необходимо одно — изъятие детей из такой явно тлетворной обстановки и передача на государственно-общественное попечение. Эти единственно возможные в данном случае меры ни инспектором, ни комиссией по делам несовершен­нолетних своевременно не предпринимались. Инспекция ждала инициативы со стороны школы, школа — со стороны инспекции. В результате для Николая время непоправимо упущено. Это же при такой нерешительности ожидает и его младших братьев.

Вот еще примеры криминально-аморальных семей, в которых так­же дальнейшее пребывание ребенка невозможно.

Александр Т., 12 лет, учится плохо, систематически прогуливает, бродяжничает, совершает мелкие кражи. Мать умерла, подросток живет с отцом, который воспитанием ребенка не занимается. Недавно из мест лишения свободы вернулся старший брат. На квартире постоянно собирается либо пьяная компания отца, либо дружки брата. Ясно, что такая обстановка является опасной криминогенной средой как для Александра, так и для его друзей. Однако вопрос о передаче Александра в интернат по тем же причинам решался в течение почти 2 лет.

Дима Н., 9 лет. Родители пили запоем, дебоширили, отец осужден, мать постоянно нигде не работает, ведет аморальный образ жизни, живет за счет часто сменяющихся сожителей, часто и надолго уходит из дому, бросает ребенка без присмотра, на попечительство соседей либо престарелой беспомощной бабушки. Мальчик не имеет самых элементарных условий для жизни и учебы, нередко остается голодным. Решение вопроса о передаче Димы в интернат также было неоправданно затянуто.

Рассмотренные примеры позволяют составить довольно отчетливое представление о криминально-аморальных семьях и необходимых по отношению к ним мерах профилактического воздействия. Своевремен­ные и решительные меры, принятые по отношению к таким семьям, смогли бы существенно снизить их опасное криминогенное влияние на своих и чужих детей. Однако этого не происходит, поскольку органы профилактики не имеют четкого представления, кто из них в первую очередь должен заниматься подобными семьями. Достаточно сказать, что при анкетном опросе 60% опрошенных сотрудников ИДН оставили

этот вопрос без ответа. Таким образом, не только четко не определены органы и социальные институты, в компетенцию которых входит социально-правовая охрана и поддержка детей, лишившихся родитель­ского попечения из-за аморального поведения и социальной деградации родителей, но и не отработана в достаточной мере нормативно-правовая база охраны и защиты детства. Как правило, у нас прибегают лишь к крайней мере — лишению родительских прав, в то время как менее болезненны для детей и более эффективны по влиянию на опус­тившихся родителей были бы меры временного изъятия детей из амо­ральных семей с временной передачей их на воспитание в другие семьи либо детские дома. Создание сети социальных приютов и нормативно-правовое обеспечение их деятельности также позволило бы расширить возможности социальной помощи детям и подросткам, оказавшимся в кризисной ситуации и вынужденных скрываться в приютах.

Иные превентивные меры должны быть применены к семьям, в которых функциональная несостоятельность имеет другие причины. Так, например, асоциально-аморальные семьи, которые хотя и относят­ся к семьям с прямым десоциализирующим влиянием, тем не менее в соответствии со своими специфическими социально-психологическими характеристиками требуют иного подхода.

На практике к асоциально-аморальным семьям чаще всего отно­сят семьи с откровенными стяжательскими ориентациями, живущие по принципу «цель оправдывает средства», в которых отсутствуют мо­ральные нормы и ограничения. Внешне обстановка в этих семьях может выглядеть вполне благопристойной, уровень жизни достаточно высок, но духовные ценности подменены исключительно стяжательскими ориентациями с весьма неразборчивыми средствами их достижения. Такие семьи, несмотря на свою внешнюю респектабельность, благодаря своим искаженным моральным представлениям, также оказывают на детей прямое десоциализирующее влияние, непосредственно прививая им антиобщественные взгляды и ценностные ориентации.

В качестве примера асоциально-аморальной семьи может служить семья Наташи К. (15 лет, 8 класс). Наташа состоит на учете за развратное аморальное поведение, неодно­кратно задерживалась дружинниками в пьяном виде в компании таких же пьяных подро­стков. Учится плохо, крайне груба в отношении к учителям, одноклассникам, жестока, высокомерна с подругами, избивает сверстниц. Живет с мамой, торговым работником. Мама относится к числу людей, «умеющих жить», дома — полный достаток, ковры, хрусталь, дорогие вещи. С отцом Наташина мама разошлась, поскольку он не одобрял ее моральной неразборчивости, а она соответственно относила его к числу неудачников, называла «рохлей» и т.д.

Для мамы Наташи характерно циничное отношение к духовным ценностям и мо­ральным качествам людей. Все достоинства личности определяются возможностями до­стать, иметь и т.д.

Дочь в цинизме превзошла мать, не имеет авторитетов, очень груба с матерью, которая потеряла все возможности воздействовать на поведение дочери. Прибегает к крайним мерам, избивает дочь, закрывает ее на ключ в квартире.

Вышеназванная категория семей не так уж часто встречается в превентивной практике. По нашим данным, среди состоящих на учете в ИДН подростков 10—15% из асоциально-аморальных семей. Однако

эта категория семей и подростков особенно трудна для коррекционно-профилактической работы.

Вряд ли правомерна здесь точка зрения тех, кто считает необ­ходимым изымать детей из асоциально-аморальных семей. Несмотря на негативное влияние, которое оказывается на детей такими родителями, как правило, нет формального повода для принятия решения об изъятии ребенка из этих семей. Здесь высокий уровень материального благосо­стояния, трезвый образ жизни, стремление родителей заботиться о своих детях. По отношению к таким родителям и их детям более всего применимы коррекционные методы, основанные на принципах «обрат­ной социализации», когда через взрослеющих детей, которые достаточ­но наглядно отражают внутренний облик родителей, происходит пере­осмысление родителями своих собственных позиций. Однако сущест­венным недостатком методов обратной социализации является их за­поздалость, прозрение часто наступает слишком поздно, чтобы что-то существенно изменить в личности подростка.

Иного подхода требуют семьи с косвенным десоциализирующим влиянием — конфликтные и педагогически несостоятельные.

Конфликтная семья, в которой по различным психологическим причинам личные взаимоотношения супругов строятся не по принципу взаимоуважения и взаимопонимания, а по принципу конфликта, отчуждения.

Конфликтные семьи могут быть как шумными, скандальными, где повышенные тона, раздраженность становятся нормой взаимоотно­шений супругов, так и «тихими», где отношения супругов характеризу­ют полное отчуждение, стремление избегать всякого взаимодействия. Во всех случаях конфликтная семья отрицательно влияет на формирование личности ребенка и может послужить причиной различных асоциальных проявлений.

Вот, например, семья Эдика Ф., 15 лет, который третий год состоит на учете в ИДН, плохо учится, дерзит учителям, дерется с малышами, забирает у них деньги, рано приобщился к курению, выпивает, плохо поддается перевоспитанию. Внешне его семья выглядит вполне благополучной, хорошая квартира, полный достаток, родители ведут трезвый образ жизни, хорошие производственники, проявляют заботу о детях. Мать работает заведующей отделом в промтоварном магазине, отец — мастер на заводе. Однако отношения между родителями весьма отчужденные, по типу скрытого хронического конфликта. Мать обвиняет отца в неумении жить, отец, в свою очередь, подозревает жену в супружеской неверности, во всех перепалках предпочитает отмалчиваться, допоздна задерживается на работе и приходит домой только ночевать. Практически не разговарива­ет ни с детьми, ни с женой. В доме тягостная,гнетущая атмосфера, которая тяжело сказывается на детях, делает их «колючими», невосприимчивыми к педагогическим воз­действиям учителей, общественных воспитателей, закрепленных в ИДН.

Вот другой пример — семья Димы Л., 5 кл., 11 лет, состоит на учете за систе­матические пропуски, пренебрежение к учебе, бродяжничество. Отец — шофер, мать — домохозяйка. Семья живет в рабочем общежитии. Привычный способ общения родителей — скандал. Инициатор скандалов — мать. Переходит на крик по всякому поводу и без повода, своим соседям, не стесняясь, рассказывает о всех провинностях мужа и сына, постоянно жалуется на мужа, недовольна им. Дима буквально не имеет дома спокойной минуты, чтобы готовить уроки, отдыхать. Он предпочитает проводить время на улице, куда убегает также и из школы в том случае, когда не выучит уроков, что, естественно, случается с ним весьма часто.

Как видим, в конфликтных семьях десоциализирующее влияние проявляется не прямо через образцы аморального поведения или антиобщественные убеждения родителей, здесь имеет место косвенное десоциализирующее влияние, оказываемое за счет хронически ослож­ненных, нездоровых отношений родителей.

В работе с семьями, где отношения супругов хронически осложнены и находятся фактически на грани распада, учитель, социальный работник, практический психолог, по сути дела, должны выполнять психотерапевтические функции. То есть в беседе с родителями необ­ходимо, внимательно выслушав обе стороны, попытаться, по возмож­ности, погасить неудовольствие супругов друг другом, показать при­чины, приводящие к обострению отношений, консолидировать взаимо­отношения супругов прежде всего на основе интересов ребенка.

С конфликтными семьями нужна кропотливая индивидуальная ра­бота по оздоровлению взаимоотношений супругов, требующая большо­го такта, мудрости, хорошего знания жизни, профессионализма. Взаи­моотношения супругов вряд ли можно поправить публичными раз­бирательствами на комиссии и по месту работы, и к такому роду воз­действия нужно переходить в крайних, исключительных случаях при явно неправильном, агрессивном поведении одного из супругов.

Среди семей подростков, состоящих на учете в ИДН, наиболее распространенными являютсяпедагогически несостоятельные семьи,в которых при относительно благоприятных условиях (здоровая семей­ная атмосфера, ведущие правильный образ жизни и проявляющие за­боту о детях родители) неправильно формируются взаимоотношения с детьми, совершаются серьезные педагогические просчеты, приводящие к различным асоциальным проявлениям в сознании и поведении детей. По данным нашего исследования, среди состоящих на учете в среднем 45 — 60% подростков — из педагогически несостоятельных семей.

Педагогически несостоятельные, как и конфликтные, семьи не ока­зывают на детей прямого десоциализирующего влияния. Формирование антиобщественных ориентации у детей в этих семьях происходит потому, что за счет педагогических ошибок, тяжелой мо­рально-психологической атмосферы здесь утрачивается воспитатель­ная роль семьи, и она по степени своего воздействия начинает уступать другим институтам социализации, играющим неблагоприятную роль.