Эволюция ассоциативной психологии в XIX веке
Ассоцианизм как одно из доминирующих течений психологической мысли прошлого продолжал утверждаться в XIX веке. Закон ассоциаций рассматривался как основное явление душевной жизни. В ассоцианизме люди видели теорию, которую можно применить к вопросам политики, морали и воспитания. И хотя в объяснение механизма психических процессов ассоцианизм в этот период внес относительно мало новаторских идей, тем не менее это направление служило для исследователей не только абстрактной теоретико-мировоззренческой моделью психического, но и методологическим средством оптимизирующего воздействия на поведение людей.
Приверженцы ассоцианизма пытались путем закрепления необходимых связей между повторяемыми чувственными впечатлениями, их образами-идеями и мышечными движениями преодолевать патологии у душевнобольных, возвращать их к нормальной жизни и даже формировать у людей необходимые свойства.
Эволюция ассоциативной психологии в XIX веке, как никогда прежде, опиралась на мощную естественнонаучную основу, совершенствующуюся и постоянно углубляющуюся новую картину мира. Естественно-научный взгляд убеждал в необходимости преодоления попыток превратить ассоциации в имманентное свойство сознания и объяснения сущности, содержания психических явлений из телесного субстрата, воздействия материальных причин. Под влиянием достижений психофизики и психофизиологии из ассоциативной психологии вытеснялись теоретические схемы, основанные на учениях Р.Декарта и И.Ньютона. уходила в прошлое прогрессивная для науки XVIII столетия физиология Д.Гартли. На первый план выдвигаются концепции, объясняющие ассоциацию как имманентно-психический принцип мыслительных и волевых процессов. Ответы на возникающие в ходе исследований вопросы искались, как правило, в анатомических изысканиях, ограниченных в то время по своим содержательным и, как следствие, объяснительным потенциям.
Зародившись в Англии, ассоциативная психология в ХIХ веке развивалась выдающимися философами и учеными Томасом Брауном, Джеймсом Миллем, Джоном Стюартом Миллем, Александром Бэном, Гербертом Спенсером. Важная особенность ассоцианизма ХIХ в. - его соединение с философией позитивизма. Дж.Ст.Милль и Г.Спенсер вместе с О.Контом стали основоположниками позитивизма (т.н. “пеpвого позитивизма”). Его сторонниками декларировался принцип враждебности к чисто философской проблематике, утверждалась невозможность существования философии в классическом смысле слова. “Hаука заменяет собой философию” - утверждал Ч.Пиpсон (1892). Такое слияние ассоцианизма с философской доктриной позитивизма не случайно, ее элементы были уже у Дж.Локка и Д.Гартли. В рассматриваемый период данная тенденция актуализировалась и получила свое теоретическое обоснование.
При общей характеристике ассоцианизма ХIХ века в его развитии, как правило, различаются три этапа. На первом этапе ассоцианизм достигает своего наивысшего расцвета. В трудах Т.Брауна и Дж. Милля он приобретает законченную классическую форму. На втором этапе ассоцианизм вступает в новый период своего развития, который характеризуется пересмотром Дж.Ст.Миллем основных положений о предмете и методе ассоциативной психологии и является началом кризиса этой системы. Третий этап связан с научными изысканиями А.Бэна. В его аналитическом описании душевных явлений продолжается начавшееся еще у Дж.Cт.Милля отступление от классического ассоцианизма по ряду теоретико-методологических проблем. Одной из основных причин этого является утверждение в конце ХIХ века в ассоциативной теории метода эксперимента. Экспериментальное исследование ассоциаций начал ученик В.Вундта М.Траутшольдт (1883), крупнейшими представителями ассоцианизма этого периода были Г.Эббингауз, Г.Э.Мюллер, Т.Циген. В результате уточнений и дополнений происходит, по существу, отказ от многих принципиальных положений строгого аccоцианизма, который вступает в период своего кризиса.
Термин “ассоциация” тесно связан с представлением о том, что связь идей обусловлена связью нервных элементов в организме. Это послужило причиной того, что шотландский ученый Томас Браун (1778-1820) предложил вместо термина “ассоциация” употреблять понятие “суггестия” (внушение). Одна идея внушает другую, но не произвольно, а по определенным законам. Т.Браун разделил эти законы на первичные (по смежности, сходству и контрасту) и вторичные (их девять: законы частоты, новизны, силы первоначального ощущения, длительности и др.). Чем чаще осознаются психические образы, чем они необычнее, чем более сильные эмоции они вызывают и т.д., тем больше шансов на то, что появление одного из них приведет за собой другие.
В “Лекциях о философии человеческого ума” (1820) Т.Браун поставил задачу изучения мышления как процесса решения задач, основанных на течении ассоциаций (когда из ряда поступающих стимулов по ассоциации выбирается верный).
У Т.Брауна появляется разделение между потребностями и мотивом: потребность есть ощущение какого-либо недовольства, отражение эмоционального несоответствия; мотив - осознание, чего именно не хватает. Потребности он называет “аппетитами”. Т.Браун включает потребность в область чувственных процессов наряду с ощущениями и чувствами удовольствия и неудовольствия (при этом имеются в виду лишь телесные, биологические потребности - в сне, отдыхе, пище и т.п.). Потребность он разделяет на два рода чувствований: ощущение неудовольствия, вызываемое состоянием тела (при голоде, жажде и т.п.), и непосредственно связанное с этим ощущением желание того, что устраняет это неудовольствие (называемое проспективной, т.е. направленной на будущее, эмоцией), и ассоциацию между ними. Таким расчленением утверждается специфика потребностей как особых психических состояний: потребность сводится к ассоциации между двумя чувствованиями.
Единственным методом исследования духа, по Брауну, является самонаблюдение. В связи с этим он развивает идеи виртуального анализа в психологии. Как в химии качества отдельных ингредиентов сложного тела не узнаются нами в качествах самого сложного тела, так и в “химии духа” сложное чувство, происходящее от первичных чувств через ассоциацию, на первый взгляд, имеет мало сходства с составными его частями, существующими первоначально в элементарном состоянии. Поэтому требуется напряженная сосредоточенность мысли, чтобы разложить и разделить на части совокупность, которая могла составиться раньше в течение нескольких лет. Что делает химик по отношению к материи, то же самое делает интеллектуальный аналитик по отношению к духу.
Но в отличие от анализа в других областях знания, которые имеют дело с веществом, анализ духа не может дать реального видения психических явлений: самое сложное чувство всегда есть одно чувство, нет половины чувства радости или скорби. Анализ в науке о духе основан на чувстве взаимного отношения одного состояния духа к другим его состояниям; когда эта кажущаяся сложность чувствуется, то для нашего анализа это то же самое, как если бы она была не относительной и виртуальной. Таким образом Браун защищает самонаблюдение как метод ассоциативной психологии.
Ассоциативные подходы сочетаются у Брауна с механицизмом в объяснении душевных явлений и проявляется в том, что всякое сложное психическое явление он сводит к сумме составляющих его более простых. Это проявляется в объяснении сравнения и потребностей. Относительные внушения, которыми объясняются все операции ума, протекают как деятельность сравнения, в которой выделяются следующие компоненты: 1) две или более идеи как объекты сравнения; 2) чувство отношения между ними, например, сходство; 3) чувство произвольности, т.е. наличие намерения, желание найти это отношение. Поскольку сравнение может осуществляться и непроизвольно, автоматически, делается вывод, что сравнение есть только ассоциация или внушение, по терминологии Т.Брауна. Активный характер этого процесса с психологической точки зрения - иллюзия.
Джеймс Милль (1773-1836) - английский историк и экономист, вернулся к представлению о том, что сознание - это ментальная (психическая) машина, работа которой совершается закономерно в силу ее собственного внутреннего устройства, не имеющего никакого отношения к устройству организма. В 1829 г. он опубликовал книгу “Анализ феноменов человеческого духа”, которая стала вершиной классического английского ассоцианизма. Его целью было провозглашено - способствовать наилучшему развитию душевных способностей и сил при воспитании.
Всякий опыт, по мнению Дж.Милля, состоит из простейших элементов (ощущений), образующих идеи (сначала простые, затем - все более сложные). Никаких врожденных идей или спонтанных суггестий у субъекта не существует. Ощущения функционируют по закону ассоциации. Он выделял две причины ассоциаций: а) насколько живы ощущения , т.е. степень значимости для нас; б) частота повторения ощущений. Ассоциации бывают двух видов: одновременные и последовательные.
Дж.Милль сформулировал основной закон ассоциаций: идеи зарождаются и существуют в том же порядке, что и их оригиналы - ощущения. Единственным орудием анализа сознания он считал интроспекцию. Восприятия объектов построены из одновременных ассоциаций. Последовательные ассоциации еще более бесчисленны, и их природа лучше всего видна в обычной последовательности слов и мысли.
Таким образом, Дж.Милль сводит психическую жизнь к ощущениям, представлениям и ассоциациям идей: в психическом мире есть только одно явление - ощущение и только один закон - ассоциации. В учении об общем законе ассоциаций и причинах их закрепления выступают характерная для ассоцианизма полная пассивность организма, механицизм в трактовке психики. Джеймс Милль создал “ментальную механику”, - теорию сложных ментальных соединений по типу механики.
Джон Стюарт Милль (1806-1873) - сын Джеймса Милля, являлся, как и его отец, одним из выдающихся ученых своей эпохи не только в Англии, но и в континентальной Европе. Его труды по логике, психологии, этике, экономике и другим наукам пользовались популярностью также и в России. Если для его отца образцом точного научного знания служила механика (превращенная им в механику “чистого” сознания), то Джон Стюарт находился под влиянием больших успехов химии. Он стал говорить о “ментальной химии”. Под этим имелось в виду, что в человеческом сознании происходит нечто подобное тому, что химик наблюдает в своей колбе при смешении различных элементов, а именно - появляется новый продукт.
Многое из того, что воспринимается сознанием как простое ощущение (например, звук или вкус), - это результат синтеза многих компонентов. Этот постулат Д.С.Милля оказал большое влияние на работу первых психологических лабораторий. В них возникла программа, ставившая задачу добраться с помощью эксперимента до исходных элементов - “атомов” сознания, из которых создается его сложный состав. И тогда психология получит нечто подобное таблице Менделеева. Такой, по представлению Милля-младшего, должна стать психология как точная наука об уме (сознании). При этом Д.С.Милль, считая все порождения человеческой культуры продуктом индивидуального сознания, работающего по законам ассоциации, выступил как сторонник направления, известного под именем “психологизма”.
Д.С.Милль замечает: “Многие выдающиеся физиологи утверждают, что мысль, например, есть в такой же степени результат нервной деятельности, как и ощущение... Только кажется, будто одна мысль вызывает другую посредством ассоциации; на самом же деле вовсе не мысль вызывает мысль: ассоциация существовала не между двумя мыслями, а между двумя состояниями мозга, предшествовавшими разным мыслям. И вот одно из этих состояний вызывает другое, причем наличность каждого из них сопровождается особым состоянием сознания”.
Отсюда делается вывод: “...не существует самостоятельных (или оригинальных) психических законов - “законов духа” ... психология есть просто ветвь физиологии, высшая и наиболее трудная для изучения”. Этот вывод означает, по существу, что ассоциативная психология не имеет своего предмета. Правда, Милль замечает, что в настоящее время физиология еще далека от того, чтобы объяснить явления сознания: “... Последовательностей психических явлений нельзя вывести из физиологических законов нашей нервной системы, а потому за всяким действительным знанием последовательностей психических явлений мы должны и впредь (если не всегда, то, несомненно, еще долгое время) обращаться к их прямому изучению путем наблюдения и опыта. Так как таким образом порядок наших психических явлений приходится изучать на них самих, а не выводить их из законов каких-либо более общих явлений, то существует, следовательно, отдельная и особая наука о духе”.
Милль делает вывод, что, несмотря на все свои несовершенства, психология “значительно более продвинута вперед, чем соответствующая ей часть физиологии”. Его окончательное определение предмета психологии таково: “... предметом психологии служат единообразия последовательности - те законы (конечные или производные), по которым одно психическое состояние идет за другим, вызывается другим (или, по крайней мере, следует за ним)”.
Д.С.Милль вводит в ассоциативную психологию “Я” в качестве субъекта сознания, отступая тем самым от классического ассоцианизма, не признававшего в психике ничего, кроме явлений сознания. Также отступлением от позиций ассоцианизма является указание на то, что существуют ассоциации по сходству, поскольку в строгом ассоцианизме ассоциации - это пассивные образования и могут быть только единовременными или последовательными. Таким образом, во всех уточнениях, которые вносит Д.С.Милль, фактически содержится признание несостоятельности ассоциативной психологии как научной системы.
Значительный вклад в развитие ассоцианизма XIX века внес Александр Бэн (1818-1903) - профессор логики, английского языка, ректор Абеpдинского университета. Он использовал достижения физиологии нервной системы и органов чувств, а также биологии, стремился возможно теснее связать психические процессы с телесной организацией. Считая, что в психологии необходимо применять методы естественных наук, т. е. давать описание фактов и их классификацию, А.Бэн, по оценке Дж.Ст.Милля, дал “самое полное аналитическое изложение душевных явлений на основании правильного наблюдения”.
В сочинениях “Ощущения и интеллект” (1855), “Эмоции и воля” (1859) он проводил курс на сближение психологии с физиологией, отстаивая концепцию психофизического параллелизма. А. Бэн выдвинул представление о “пробах и ошибках” как особом принципе организации поведения: между “чисто” рефлекторным и “чисто” произвольным имеется широкий спектр действий, благодаря которым шаг за шагом достигается искомая цель. Этому правилу, полагал он, подчиняется не только внешнедвигательная, но и внутримыслительная активность: “Во всех трудных операциях, которые совершаются ради намерения или цели, правило “проба и ошибка” является главным и конечным прибежищем”.
А.Бэн первичным в ассоциациях считал смежность ассоциаций, вторичным - сходство. Он выделил особый вид творческих ассоциаций. К традиционным пяти органам чувств он присоединил органическое чувство, включавшее и мышечные ощущения. А.Бэн отступает от свойственного ассоцианизму механизма в трактовке психической жизни. Для объяснения возникновения произвольных движений, им вводится представление о спонтанной активности нервной системы, проявлением которой являются спонтанные движения. Основное для ученого - ассоциация движения, цели и состояния удовольствия, которая приводит к возникновению целесообразных актов: когда какое-либо движение более одного раза совпадает с состоянием удовольствия, то удерживающая сила духа устанавливает между ними ассоциации. Отсюда вычленяются движения, приводящие к целесообразным актам. Из связи разных обстоятельств с движениями образуется все многообразие человеческого поведения - навыки.
При этом течение действия не требует или требует мало духовного напряжения при их исполнении. Если сочетание движений с ощущениями происходило бы только на основе одних временных отношений (как думал Д.Гартли), то различие приятного-неприятного, полезного-бесполезного не имело бы значения, а реакции, приводящие к удовлетворению, и бесполезные реакции усваивались бы с одинаковой необходимостью, что противоречит реальности: в жизни происходит отбор полезного и отсев бесполезного. Эти взгляды А.Бэна в последующем получили отзвук в учении о формировании навыков путем проб и ошибок. Своим учением о пробах и ошибках как принципе организации поведения А.Бэн оказал влияние на Ч.Дарвина. На него ссылался также Г.Спенсер.
В учении об образовании произвольных движений А.Бэн использует понятие удерживающей силы духа. Он приписывал духу некоторые прирожденные функции, которые называл первичными свойствами (актами ума): различение, нахождение сходства, удержание впечатлений, способность вызывать их посредством чисто душевных сил. С их помощью потом вырастает вся интеллектуальная активность. Без них невозможны ассоциации.
В концепции А.Бэна о видах ассоциаций продолжается его отступление от позиций ассоциативной психологии. Так, он вводит творческие ассоциации как способность ума составлять новые комбинации, отличные от каких-либо добытых опытом, т.е. распространяет термин “ассоциация” на явления, которые не объяснимы с его помощью. Он трактует открытия в науках, художественное творчество и т.п. как ассоциативные процессы, что противоречит пониманию ассоциации как комбинации прежних впечатлений.
Таким образом, в Англии основным объектом психологической мысли, опирающейся на законы ассоциаций, служило сознание. В Германии же в этот период наиболее популярным стало учение о бессознательной динамике психических представлений. Его автором выступил Иоганн Гербарт (1776-1841). Считая, что в душе нет ничего изначального, что она возникает из первоэлементов, он называл их не идеями, а представлениями. Если идеи считались фактами сознания, то представления, по Гербарту, вытесняясь из сознания, образуют огромную массу элементов бессознательной психики. Эта масса была названа апперцептивной.
По оценке мыслителя, каждое новое представление находится под давлением этой массы и удерживается благодаря ей. Незнакомое вводится в ум посредством уже знакомого. Данный постулат Гербарт положил в основу своей педагогической системы, нашедшей много сторонников. Кроме того, он предпринял попытку вывести математические формулы, по которым представления теснят друг друга, выталкиваются из сознания и вновь захватывают его. Он надеялся, опираясь на это учение о “статике и динамике представлений”, придать психологии характер точной, опытной науки.
Главный труд Гербарта назывался “Психология, по-новому основанная на метафизике, опыте и математике”. Ряд установок Гербарта - возвращение к понятию о бессознательной психике (впервые оно было предложено Лейбницем), соотнесение его с апперцептивной массой, определяющей успех представлений в борьбе за “жизненное пространство” сознания, а также уверенность в том, что и к психологии применима математика, - явились попыткой перевести принципы, подобные ассоцианизму, на новый язык.
Не механика, не химия, а математика, обобщающая динамику психических элементов, способна, согласно Гербарту, объяснить, как из этих элементов складывается опыт индивида. Между тем глубинные изменения в стиле научного мышления вели к дальнейшей трансформации ассоцианизма. Гербарт решительно расширил его за счет бессознательной психики.
Герберт Спенсер (1820-1903), следуя доминировавшей в Англии традиции, был приверженцем эволюционного ассоцианизма. Последний претерпел в труде Г.Спенсера “Основы психологии” (1855) существенную трансформацию. В нем жизнь определялась как “непрерывное приспособление внутренних отношений к внешним”. Происходящее внутри организма (в том числе и сознание) может быть понято только в системе его отношений к внешней среде. Отношения - это не что иное, как адаптации. С этой точки зрения должны быть поняты и ассоциации как связи между элементами психической жизни.
Во всей прежней истории психология, если и искала телесный субстрат ассоциаций (от Аристотеля до Д.Гартли), то обращалась только к одному направлению, а именно - физиологическому. Строились различные предположения о процессах внутри организма, проекцией которых становятся связи между психическими явлениями. Принцип адаптации требовал “покинуть” изолированный организм и искать “корень” ассоциаций в том, что происходит во внешнем мире, к которому организм повседневно приспосабливается.
Чтобы выжить, организм вынужден устанавливать связи между объектами этого мира и своими реакциями на них. Случайные, несущественные для выживания связи он игнорирует, а связи, необходимые для решения этой задачи, прочно фиксирует, сохраняет “про запас”, на случай новых конфронтаций со всем, что может угрожать его существованию. Но очевидно, что адаптация в данном случае означает не только приспособление к новым ситуациям органов чувств как источников информации о том, что происходит вовне. Утверждался новый вид ассоциаций - между внутренними психическими образами и реализующими адаптацию целостного организма мышечными действиями.
Здесь свершился крутой поворот в движении психологической мысли. Из “поля сознания” она устремилась в “поле поведения”. Отныне биология становится научной основой в разработке ассоциативной доктрины, обретающей новый облик в бихевиоризме и рефлексологии. Спенсер стоял у истоков того пути, по которому продвигались Сеченов, Торндайк, Павлов, Бехтерев, Уотсон и другие пионеры так называемой объективной психологии.
Прежде чем были изобретены объективные методы изучения целостного поведения, научно-психологическая мысль добилась крупных успехов в экспериментальном анализе деятельности органов чувств. Эти успехи были связаны с открытием закономерной, математически исчислимой зависимости между объективными физическими стимулами и производимыми ими психическими эффектами - ощущениями. Именно это направление сыграло решающую роль в превращении психологии в самостоятельную экспериментальную науку.
Таким образом, взгляды Спенсера представляют разновидность ассоцианизма на эволюционной основе - эволюционный ассоцианизм. Соединив принципы ассоцианизма с эволюционной теорией, он сформулировал общий закон эволюции, который распространил на всю Вселенную - неорганическую природу, органическую природу, надорганическую природу, т.е. социальную жизнь. Закон гласит: повсюду во Вселенной развитие идет от рассеянного к сплоченному, интегрированному, т.е. характеризуется концентрацией; от однородного к разнородному, т.е. характеризуется дифференциацией; от неопределенного к определенному - индивидуальному. Этот закон продолжает идею прогресса, которую развивали выдающиеся мыслители до Г.Спенсера - Г.Лейбниц, Г. Гегель. Однако в отличие от них он основывается на данных наук - геологии, ботаники, физиологии, психологии, эстетики, морали, лингвистики, истории и др.
Закон эволюции Спенсер применяет и к определению психики, считая, что психику можно понять исключительно только через анализ ее развития. В процессе эволюции происходит постепенная дифференциация психической жизни от жизни физической. Среда - это не только сила, пускающая в ход по типу механического толчка внутриорганические процессы, но и способная видоизменять жизнедеятельность, так что постепенно возрастает сложность приспособления к среде.
Г.Спенсер разработал систему психологических понятий, соответствующих эволюционной теории. “Психологию отличает от других наук, на которых она базируется, то, что каждое из ее положений охватывает в одно и то же время как связанные между собой внутренние явления, так и связанные между собой внешние явления, к которым они относятся.” Предмет психологии “не есть отношение между внутренними явлениями, не есть также соотношение между внешними явлениями, но есть отношение между этими двумя отношениями.”
Психику Г.Спенсер рассматривает в основных понятиях биологической эволюции, хотя и подчеркивает, что человек, в отличие от животных, существует не только в природной, но и в надорганической - социальной среде и вынужден приспосабливаться к ней. Социальная эволюция, по Г.Спенсеру, составляет часть всеобщей эволюции, поэтому законы и механизмы приспособления человека к социальной среде только усложняются благодаря появлению новых факторов - языка, общества, материального производства, науки, нравственных и эстетических категорий и др. По сравнению с эволюцией в животном мире процесс приспособления у человека качественно не меняется. Г.Cпенсер сохраняет понятие о двух формах опыта - индивидуальном и наследственном - видовом. Знания и умения, приобретенные в опыте, закрепляясь в органической структуре мозга, частично передаются по наследству. К ним относятся те формы сознания, пространство и время, о происхождении которых спорили эмпиристы и априористы.
По Спенсеру, каждое поколение от рождения имеет знания о пространстве и времени, но они были приобретены в течении длительного периода, через который прошло развитие человечества. Следовательно, нет абсолютно прирожденного. Сознание не чистый лист. Оно полно ассоциаций, которые являются результатом действия закона наследственности. Так Г.Спенсер пытается примирить априоризм и эмпиризм.
В процессе развития общества психика человека развивается: возрастает роль мышления по сравнению с восприятием и действием, а в нем конкретные понятия сменяются абстрактными. Эти идеи Спенсера являются прогрессивными, однако само понимание развития и его механизмов отмечено печатью натурализма и биологизации человека.
Биологизация в понимании законов развития человеческой психики привела Г.Спенсера к некоторым откровенно реакционным расистским выводам: “Европеец наследует двадцатью кубическими дюймами мозгу больше, чем папуас... Такие способности, как способность к музыке, почти не существующие у многих низших человеческих рас, становятся врожденными у рас более высоких; вследствие этого-то и происходит, что от дикарей, не способных сосчитать числа своих пальцев и говорящих языком, состоящим только из существительных и глаголов, выходят путем долгого развития наши Ньютоны и Шекспиры”.
И.М.Сеченов высоко оценил значение учения Г.Спенсера о развитии психики, назвав его “первой серьезной и систематически проведенной попыткой объяснить психическую жизнь не только со стороны содержания, но и со стороны прогрессивного развития из общих начал органической эволюции”. Ученый справедливо подчеркивает, что вся предшествующая ассоциативная психология замыкалась внутри организма, считала единственным путем его изучения установление связи между нервными процессами и психическими. В отличие от этого в психологии Спенсера психика берется в ее отношении к внешней среде и получает реальную функцию в осуществлении связи организма со средой. Эти положения Г.Спенсера развивали в американской психологии функционалисты и бихевиористы.
Таким образом, к позитивным наработкам ассоциативной психологии можно отнести защиту идеи опытного происхождения индивидуального сознания и безграничной воспитуемости человека. Такая позиция создала научную базу для психологии и педагогики, открыла широкие перспективы для разработки путей обучения и воспитания. К тому же в рамках материалистического направления ассоцианизма возникла задача изучения материальных основ психики, решение которой стало одним из основных путей в психологии. В ассоцианизме дано детальное описание как самого факта ассоциации, так и принципов (законов) их образования, выявлены условия образования и сохранения ассоциаций. Эти подходы и результаты повлияли на понимание научения, процесса приобретения знаний, особенно в период экспериментального развития психологии. Поэтому ассоциативная психология имеет и прикладное значение: ассоциативный эксперимент в различных вариантах нашел широкое применение в клинической и педагогической практике.
Вместе с тем С.Л.Рубинштейн проницательно замечал, что ассоциация - это вообще не механизм, а явление, конечно, фундаментальное. Но как явление оно само требует объяснения. Ассоциативную психологию XIX века отличает описательность, она не имеет средств для объяснения душевной жизни, что признавал еще в раньше Д. Юм. Ассоциация, по его взгляду, - это “некоторого рода притяжение, которое, как нам кажется, производит в духовном мире столь же необычайные действия, как и в мире естественном, и проявляется в столь же многих и разнообразных формах. Его действия всегда очевидны; но что касается до его причин, то они по большей части неизвестны и должны сводиться на первичные свойства человеческой природы, на объяснение которых я не претендую”.