Негативные стереотипы старости

Если наше общество выработало стереотипы, порождающие определенный набор негативных ожиданий по отношению к старению, то весьма вероятно, что люди будут действовать в соответствии с этими ярлыками. Если люди действительно верят в данный конкретный стереотип, то и старики могут также начать действовать в соответствии с ним. Например, ожидания, основанные на стереотипе одряхления могут оказывать большое влияние на представления о себе стариков и людей, при-ближающихся к старости.

Каждый раз, сделав ошибку или что-нибудь забыв, старые люди могут думать, что это связано с ослаблением их умственных способностей. Если люди беспокоятся из-за своей слабеющей памяти в ситуации, когда происходит научение чему-либо новому (например, запоминание имени нового знакомого), они могут действительно «забыть» то, чему только что научились. Однако это может произойти из-за плохих условий научения (отвлечение из-за беспокойства), а вовсе не из-за плохой па-мяти. Но как могут старые люди прийти к этим более благоприятным для себя выводам, если стереотипы, касающиеся их когнитивных способностей, получили столь широкое распространение? Любые страхи стариков по поводу ухудшения их способностей обостряются из-за отсутствия соответствующих ролевых примеров, которые могли бы послужить альтернативными моделями жизни людей старше семидесяти лет. Поэтому очень важно выяснить, какие существуют негативные стереотипы, касающиеся престарелых, какие формы поведения ими продуцируются и в какой степени пожилые люди принимают эти взгляды.

Лангер и Малви (Langer, Mulvey, неопубликованные данные) провели исследование с целью определения специфических видов поведения, которые чаще всего приводятся в качестве характерных для старых людей. Поскольку они ожидали, что наиболее распространенной характеристикой окажется одряхление, они также хотели выяснить, существует ли единая концепция одряхления или представления о нем изменяются с возрастом. Главным же вопросом был вопрос о том, считают ли люди преклонный возраст и одряхление тождественными понятиями.

В этом исследовании с помощью опросников производилась оценка представлений о старческом поведении и выяснялся вопрос о том, изменяются ли установки по поводу одряхления и имеющаяся у респондентов информация на эту тему в зависимости от их возраста и знакомства со старыми людьми.

Респондентами были семьдесят пять человек в возрасте от 25 до 40 лет, двадцать пять человек в возрасте от 45 до 60 лет и двадцать пять человек в возрасте старше 70 лет.

После вводной беседы, в которой описывалась цель интервью, производилась оценка некоторых социально-демографических факторов (например, численность семьи, уровни образования и доходов респондентов). Ни один из этих факторов не оказал существенного влияния на результаты. Затем в ходе интервью респондентов просили перечислить те виды поведения, которые они считали характерными для людей, принадлежащих к различным возрастным группам: 35-45 лет, 65-75 лет и старше 75 лет. Их просили просмотреть весь составленный ими перечень и отметить, какие из характеристик поведения они считали признаками одряхления (если таковые были в их перечне). Затем они читали описания различных эпизодов и должны были описать вероятное с их точки зрения поведение дряхлого человека

в каждой из ситуаций. Например: «Дряхлый старик (старушка) заходит в магазин и берет буханку хлеба. Затем он (она)____________». В последнем вопросе респондентов просили указать вероятность того, что сами они когда-нибудь одряхлеют.

Ответы оценивали судьи, которым была неизвестна ни популяция, которую представлял данный респондент, ни экспериментальная гипотеза. Указанные респондентами характеристики поведения были классифицированы по категориям и подсчитаны. Описания поведения оценивались по целому ряду параметров: негативное или позитивное, активное или пассивное, а также характеризующее интеллект, память, социальные факторы или личность человека.

Люди молодого и среднего возраста воспринимали стариков как участвующих в основном в индивидуальной пассивной деятельности и обладающих отрицательными психологическими характеристиками, которых упоминалось гораздо больше, чем положительных характеристик. Старые люди воспринимали обратную картину: они подчеркивали социальную деятельность и положительные психологические характеристики пожилых людей. Представители молодой популяции также чаще, чем представители старшего поколения, считали престарелых слабыми и нездоровыми. Хотя кажется, что старые люди в целом положительнее расценивают поведение стариков, при рассмотрении результатов следующего исследования мы увидим, что, когда дело касается возрастных стереотипов поведения, их реакции даже негативнее, чем реакции более молодых взрослых.

Оказалось, что у респондентов старшего, среднего и молодого возраста существует одинаковый стереотип пожилого человека, включающий в себя довольно четко определенное понятие одряхления. Представители всех возрастных групп чрезвычайно негативно относились к одряхлению и определяли его как ослабление физического состояния, признаками которого являются ухудшение памяти, умственная некомпетентность, потеря контакта с реальностью и беспомощность. Интересно также отметить, что более 65% респондентов из более молодой группы ощущали уверенность, что сами они не одряхлеют, в то время как из респондентов старшего возраста такое мнение выражали только 10%. Таким образом оказалось, что многие старые люди боятся дряхлости, хотя по медицинским критериям только 4% лиц в возрасте старше 65 лет страдают тяжелой формой одряхления, и лишь 10% представителей этой популяции страдают умеренно выраженным одряхлением.

Одной из целей данного исследования было составление перечня характеристик поведения, связанных с одряхлением, и оценка установок по отношению к этим характеристикам. Однако достоверность полученных результатов снижается за счет того, что при интерпретации ответов на вопросы, содержание которых касается ценностей, всегда возникают трудности. Пытаясь дать социально желательный ответ, люди часто отвечают так, как, по их мнению, следует отвечать, даже если такой ответ противоречит их истинным мыслям и чувствам. Это замечание особенно верно для случаев, когда людей просят высказать негативные установки.

Поэтому мы спланировали второе исследование с целью определить, насколько часто различные популяции испытуемых спонтанно считают признаками «одряхления» те характеристики поведения, которые чаще всего указывались респондентами в первом эксперименте. Кроме того, ставилась цель оценить влияние ярлыка «одряхления» на прочие установки.

Было выбрано сорок старшеклассниц, сорок женщин среднего возраста и сорок пожилых женщин, якобы для исследования восприятия человека другим человеком. Чтобы между возрастными группами не было больших различий, связанных с социоэкономическим статусом и религиозными убеждениями,

в качестве взрослых испытуемых были приглашены матери и бабушки испытуемых-школьниц. Школьницы были выбраны случайным образом из учениц старших классов местной средней школы. Все испытуемые из каждой возрастной группы были случайным образом распределены на две экспериментальные группы. Условия эксперимента для каждой группы будут описаны далее.

Три представительницы каждой семьи тестировались индивидуально. Им показывали видеозаписи трех эпизодов, в которых происходило взаимодействие двух человек, и просили их оценить эти взаимодей-

ствия. Всем испытуемым показывали два эпизода, содержание которых не менялось: приятный эпизод взаимодействия между матерью и маленьким ребенком и ссору двух друзей. Эти эпизоды выступали в качестве отвлекающего материала. Экспериментальный вопрос был включен в третий эпизод. Половине испытуемых из всех возрастных групп в третьем эпизоде было показано интервью с человеком-мишенью (женщиной). Она в трех различных случаях переспрашивала интервьюера, прося его повторить сказанное ранее, что воспринималось как забывчивость. Забывчивость — это характеристика, которая чаще всего приводилась в первом исследовании в качестве признака одряхления. Другой половине испытуемых в третьем эпизоде также было показано интервью, но в этом случае женщина-мишень отвечала на вопросы интервьюера, не демонстрируя признаков забывчивости. Каждая из групп была разделена на две подгруппы, причем одной половине в третьем эпизоде была показана женщина (демонстрировавшая или не демонстрировавшая забывчивость) в возрасте около 35 лет, а другой половине в этом же эпизоде была показана женщина в возрасте около 75 лет. Эти манипуляции также давали возможность оценить степень общности процесса присвоения негативных ярлыков. Говоря конкретнее, мы хотели выяснить, существует ли тенденция считать признаками одряхления даже не связанные с возрастом характеристики поведения старых людей и воспринимаются ли какие-либо из этих характеристик (независимо от того, являются ли они признаками одряхления) более негативно, когда их демонстрируют старые люди по сравнению с тем, когда их демонстрируют молодые люди.

Короче говоря, план эксперимента имел структуру 3x2x2, причем независимыми переменными были возраст испытуемого (примерно 18 лет, 40 лет и 65 лет), поведение мишени (наличие или отсутствие признаков одряхления) и возраст мишени (молодой или преклонный). В качестве зависимых переменных оценивались ответы на анкету, которая предлагалась после просмотра каждого эпизода. Вопросы были составлены таким образом, чтобы определить, характеризуют ли испытуемые поведение старых людей с помощью ярлыка одряхления и/или оценивают ли они их поведение в целом более негативно. Испытуемых, например, просили оценить по десятибалльным шкалам, насколько им нравится женщина-мишень; насколько она, по их мнению, понятлива и насколько стабильным кажется ее поведение. Испытуемым также предлагалось в свободной форме описать людей и взаимодействия, показанные в эпизодах видеозаписей.

Мы обнаружили значимое влияние возраста человека-мишени на обе зависимые переменные. Испытуемые независимо от их возраста называли старую женщину-мишень дряхлой чаще, чем молодую женщину-мишень, что, конечно, не удивительно. Однако, кроме того, испытуемые оценивали одно и то же поведение более негативно, когда оно исходило от старой женщины-мишени, а не от молодой. Мы также обнаружили, что респонденты старшего, а вовсе не молодого возраста были склонны давать самые негативные оценки забывчивой старой женщине-мишени. Это говорит о том, что чем старше человек, тем больше он боится стать дряхлым или продемонстрировать другие негативные качества, которые обычно связывают с возрастом. Этот страх, по-видимому, заставляет пожилых людей психологически отдаляться от других стариков, испытывающих такие трудности, как забывчивость, давая им самые негативные оценки и тем самым создавая видимость различий между ними и собой. Сопоставив этот результат с данными Лангер и Малви, можно предположить, что люди старшего возраста в целом относятся к престарелым более положительно, чем молодежь, но в то же время они настроены более негативно по отношению к недостаткам, характерным для старческого возраста.

В целом результаты этой работы говорят о том, что старость сама по себе связана с достаточно негативными ожиданиями, поэтому поведение, которое считается нормальным для молодого человека, может быть использовано в качестве подтверждения стереотипа, когда оно исходит от старого человека, а это приводит к искажению восприятия всего поведения индивида-мишени.