Особенности Я-концепции личности осужденных

В последние годы в противоположность дезинтегрирующим (фрагментарным) тенденциям в исследованиях "Я-концепции" все более отчетливо заявляет о себе противоположная, интегративная тенденция в исследованиях "Я" (В.С. Агапов, И.В. Барышникова, А.В. Иващенко и др.). В рамках этого подхода исследователи ставят перед собой задачу представить "Я" как единое и целостное образование.

В рамках интегративного подхода Я-концепция – системное интегральное психическое образование, реализующееся в таких сферах, как когнитивная, эмоциональная, волевая, поведенческая, аккумулирующих представления, знания субъекта о себе, личностные смысловые образования, переживания субъектом оценки и самооценки собственных свойств и качеств, своих возможностей и ограничений, ценности и проявляющееся в стратегии жизни. Я-концепция является результатом личностного развития человека. Как система она развивается в процессе самоактуализации личности на основе позитивного отношения к себе, строится на основе рефлексии реальных жизненных событий, учитывает динамику реализации жизненных целей, является целостным и непротиворечивым образованием.

Исследование особенностей Я-концепции осужденных, отбывающих наказание в местах лишения свободы, проводилось в колониях общего режима г. Екатеринбурга и Свердловской области. В нем приняло участие 208 осужденных мужчин. В качестве контрольной группы выступили законопослушные лица – 47 человек, сходные по социально-демографическим параметрам с изучаемой группой.

В силу отсутствия специальных методов изучения характеристик Я-концепции мы посчитали возможным получить информацию о них, изучая такие составляющие Я-концепции, как самовосприятие, рефлексия Я, самоотношение, суверенность психологического пространства, психологические защиты. Нами исследовались различия психологических качеств Я-концепции осужденных и законопослушных лиц. Для решения этой задачи были использованы следующие методики:

1. Шкала самовосприятия Р. Бернса (1986), где осужденный, описывая себя, выражает эмоциональное отношение к собственным качествам.

2. Рефлексивная методика «Кто Я?» в модификации М. Куна, Т. Макпартлэнда (Kuhn, McPartland), предоставляющая возможность проанализировать базовые представления испытуемых о себе, являющиеся их рефлексивными ориентирами и входящими в систему ценностей.

3. Методика исследования самоотношения (МИС, С.Р. Пантелеев).

4. Личностный опросник «Суверенность психологического пространства» (СПП, С.К. Нартова-Бочавер), позволяющая измерить комплекс физических, социальных и психологических явлений, с которыми человек отождествляет себя, взаимодействует с миром (территории, предметы, привязанности, установки).

5. Опросник для выявления предпочитаемых типов защит,используемых субъектом в процессе правонарушений (М.В. Худоянц).

Особенности представлений осужденных о себе.

В основном, в попытках себя охарактеризовать, как правило, присутствует сильный личностный, оценочный момент. В числе опрашиваемых было значительное число осужденных, которые на заданный вопрос Кто я? ответить затруднились (около половины). Другая группа осужденных раскрывала содержание своего Я через одну из своих ипостасей. Так, например, они говорили: «Я мужчина», «Я человек», «Я зек». Были опрашиваемые, которые, отвечая на заданный вопрос, перечисляли свои Я, которые подсказывала им память, например: «Я мужчина, муж». Среди отвечавших подавляющее большинство тех, которые для раскрытия содержания своего Я привлекли психологические понятия. Например, один из них сказал: «Я – человек, который совершил ошибку в жизни и пытается ее исправить, чтобы реабилитировать себя перед своими близкими и родственниками», а другой написал: «Мое Я – это мой организм, ум, чувства, воля, способности, характер, как они проявляются в повседневности». В некоторых осужденных существуют и такие Я, которые противоборствуют друг другу. Иными словами, в описаниях себя у осужденных не только присутствовали констатация, описания черт своей личности, но и вся совокупность их оценочных характеристик и связанных с ними переживаний.

Порядок ответов, даваемых респондентами, свидетельствовал о том, что они склонны исчерпывать весь запас своих объективных характеристик прежде, чем будут использованы субъективные характеристики. Если они все-таки обращаются к субъективным характеристикам, то больше не возвращаются к объективным. Этот порядок ответов сохранялся практически без изменения независимо от того, назвал ли респондент 21 объективную характеристику или только одну.

Осужденные больше характеризовали себя субъективными характеристиками. И осужденные, и законопослушные лица наиболее часто упоминают свои положительные качества (замечательный, симпатичный, добрый, интересный). Качества, которые приписываются собственной личности, далеко не всегда являются объективными, и, вероятно, с ними не всегда готовы согласиться другие люди. С другой стороны, человек склонен оценивать себя так, как, по его мнению, его оценивают другие. Такой подход к пониманию самооценки был сформулирован и развит в работах Кули (1912) и Мида (1934). Возраст, пол, рост, профессия и некоторые другие данные, обладающие достаточной неоспоримостью, не вызовут разногласий. Эти данные в нашем исследовании мы называем объективными описаниями себя. Согласно полученным данным, у законопослушных лиц в самоописаниях значительно чаще встречаются объективные описания, чем у осужденных.

Раскрывая свои личностные особенности, осужденные, прежде всего, называют черты, указывающие на взаимоотношения с другими людьми (общительный, жестокий, ласковый). Интересно, что осужденные в своих самоописаниях в два раза чаще называют личностные характеристики, среди которых преобладают эмоциональные особенности (впечатлительный, раздражительный, злой, ранимый).

Весьма не значимой для осужденных, по сравнению с законопослушными лицами, является деловая сфера. Осужденные реже подчеркивают свое положительное отношение к исполняемым обязанностям, почти не присутствуют в их самоописаниях профессиональные успехи, индивидуальный стиль работы, т.е. Тема труда присутствует, но в своем раскрытии носит скудный характер.

Значительное место в самохарактеристиках осужденных занимает тема семьи. Из всех родственных уз наиболее часто респонденты отмечают отношение к детям (люблю детей, люблю играть с детьми), а также отношение к родителям (очень люблю свою маму; брошен родителями; хочу, чтобы мама не болела). В связи с осуждением происходит перестройка социальных функций, контроля своего бюджета, времени. Это приводит к изменению требований к себе как личности: в самоописаниях осужденных характеристика наличных семейных отношений, выполнение роли супруга встречается редко (хочу семью, детей и все как у людей; желаю построить семью).

Интересен факт, что в самоописаниях законопослушных лиц не встречаются описания жизненного пути, размышления о жизни, как у осужденных (Смотрю на жизнь и вижу ее все стороны, жизнь дана один раз; Я, к сожалению, совершил огромную ошибку в своей жизни и пытаюсь ее исправить; Я – тот, кто любит жизнь и все, что с ней связано; Я – ценитель жизни; Я знаю, чего хочу от жизни). Осужденные отрицательно оценивают прожитую жизнь, повседневные дела и жизненные перспективы, у них снижена потребность в самореализации, и в дальнейшем они планируют пассивное существование. Однако количество ответов на вопрос «Кто Я?», обращенных в будущее, весьма невелико. Осужденные часто живут непроизвольными воспоминаниями о прошлой жизни. В основе этого лежит явление контраста между жизнью в колонии и жизнью на свободе. Чем больше кажется безнадежно потерянным и бывшим для человека прошлое, чем больше оно отличается от настоящего, тем упорнее и настойчивее возвращается к нему мысль.

Явлением контраста можно объяснить и тот факт, что воспоминания осужденных носят преимущественно приятный характер. Однако содержание воспоминаний осужденных о прошлой жизни не остается неизменным, оно перестраивается и переосмысливается в связи с эволюцией направленности их личности. Стремления, желания осужденных в основном связаны с определенными потерями, которые они хотели бы восполнить (Долго казню себя за то, чего уже не исправить; Считаю, что слишком мало сделал в жизни; много сделал ошибок в жизни; Хочу на свободу; Хочу домой; Я – человек, которому не хватает духовного общения; Жалею о сделанном, но поздно).

Категория жизнеописаний у осужденных тесно связана с категорией Я как субъекта осуждения (Я не безразличный к этой жизни, но передержанный в этих местах человек; Я не жалею, что попал в тюрьму: лишь здесь я понял, кто я и зачем живу; Я понял, что унесясь (редакция автора сохранена) от реального внешнего мира, человек начинает слушать разум, т.к. нет соблазна, поэтому очень легко находить свои ошибки, вот и я нашел – тюрьма помогла; Я считаю, что тюрьма – это школа, в которой есть книга, писанная человеческими страданиями, слезами родителей; Я очень напряженно чувствую себя в неволе). Достаточно полно у осужденных представлена эта категория, в то время как у законопослушных лиц она не представлена вообще.

Итак, в самохарактеристиках осужденных присутствует сильный личностный, оценочный компонент. Раскрывая свои личностные особенности, осужденные, прежде всего, называют черты, указывающие на взаимоотношения с другими людьми. В высказываниях некоторых осужденных наличествуют ипостаси, противоборствующие друг другу. Деловая сфера (профессиональные успехи, стиль работы) почти не присутствует. Значительное место занимает тема семьи. Из родственных уз наиболее часто отмечают отношение к детям, но характеристики выполнения роли супруга встречаются редко. Осужденные склонны определять себя через те характеристики, которые выделяют их из социального окружения («Я осужденный», «Я зек»). Часто встречаются описания жизненного пути, которые тесно связаны с категорией «Я как субъект осуждения».

Особенности самовосприятия осужденных. Представления осужденных о себе имеют положительную эмоциональную окраску («у меня все получается», «я добросовестный», «я человек надежный», «я счастливый», «я хороший друг», «я общительный»), но негативно окрашенный эмоциональный фон к выбираемым качествам у осужденных все же выше, чем у контрольной группы. Важнейшим психологическим атрибутом приемлемости совершения преступного деяния является позитивное самовосприятие себя как субъекта такого деяния. Оно выражается порой в самооправдании, в приписывании себе положительных черт, требуемых для такого рода действий. Это можно назвать согласованностью собственного Я-образа с образом человека, для которого приемлемо совершить преступное деяние. Такая согласованность ослабляет или исключает переживание чувства вины, стыда за совершение противозаконных действий.

Большинство осужденных не относят к себе такие качества как «я интроверт», «я опрометчивый», «я неуклюжий», «я религиозный», «я тугодум», «я зануда». Однако, имеются значимые отличия в оценках осужденных и законопослушных лиц: осужденные больше относят к себе качество «у меня ничего не ладится», «я зануда», «я неудачник», «я подвержен настроению»; законопослушные лица чаще выбирают показатель «я оптимист», «я умный». По мнению А.Р. Ратинова, «самооценка преступников в целом отличается от самооценки законопослушных лиц менее критическим отношением к себе и характеризуется преимущественно социально одобряемыми качествами». По данным же нашего исследования, сопоставляя самооценки законопослушных граждан и осужденных, можно утверждать, что, представления осужденных о себе имеют положительную эмоциональную окраску, но Я-концепция осужденных, более старших по возрасту, отличается большей критичностью и негативной эмоциональной окрашенностью. Негативно окрашенный эмоциональный фон к выбираемым качествам у исследуемой группы выше, чем у контрольной. Осужденные с большим количеством судимостей отличаются более высоким уровнем безразличия. Были выделены 5 типов Я-концепций осужденных:

1 тип «Неудачник». В него вошли качества: ничего не ладится, тугодум, неуклюжий, зануда, неудачник, интроверт, подвержен настроению.

2 тип «Позитивный». Включает качества: добросовестный, фантазер, надежный человек, хороший друг, общительный, умный.

3 тип «Самодостаточный». Включает качества: счастливый, все получается, умный, слабовольный.

4 тип «Компенсирующий»: интроверт, оптимист, религиозный, опрометчивый.

5 тип «Обманщик»: зануда, обманщик, раздражительный, слабовольный.

Особенности самоотношения у осужденных. Для исследуемой группы характерно представление о том, что основным источником активности и результатов, касающихся как деятельности, так и собственной личности, является он сам. Осужденные считают, что их судьба находится в собственных руках, им свойственно мнение о способности эффективно управлять и справляться с эмоциями и переживаниями по поводу самих себя. Общий фон отношения к себе положительный, полностью принимающий, даже с оттенком некоторого самодовольства, чувство симпатии к себе, согласие со своими внутренними побуждениями, принятие себя таким, какой ты есть, пусть даже с некоторыми недостатками. Осужденные одобряют свои планы и желания, для них свойственно снисходительное, дружеское отношение к себе. Переживания сопровождаются привязанностью к неадекватному образу «Я». Наблюдается тенденция к сохранению такого образа – один из защитных механизмов самосознания.

В то же время, у исследуемой группы (методики «Суверенность психологического пространства») отмечается обособленность социальных связей. Т.е. право иметь друзей и знакомых, которые могут не одобряться близкими, свобода вкусов и мировоззрения, у исследуемой группы сильнее, чем у контрольной. Ими сильнее, переживается дискомфорт, вызванный запахами, принуждением в физиологических потребностях, менее прочны границы психологического пространства, дающие человеку переживание суверенности собственного «Я», чувство уверенности, безопасности, доверия к миру. Осужденным приходилось больше переживать собственное бессилие в попытке отстоять границы личности, они меньше могут противостоять разрушающим влияниям извне или избегать их.

Выводы:

1. У осужденных существуют такие Я, которые противоборствуют друг другу. В попытках себя охарактеризовать присутствует сильный личностный, оценочный момент. Осужденные отрицательно оценивают прожитую жизнь, повседневные дела и жизненные перспективы, у них снижена потребность в самореализации, и в дальнейшем они планируют пассивное существование.

2. Для осужденных характерно позитивное самовосприятие себя как субъекта, совершившего преступное деяние. Оно выражается в самооправдании, в приписывании себе положительных черт. Согласованность собственного Я-образа с образом человека, для которого приемлемо совершить преступное деяние, ослабляет или исключает переживание чувства вины, стыда за совершение противозаконных действий.

3. Особенностью самоотношения осужденных является привязанность к неадекватному образу «Я». Тенденция к сохранению такого образа – один из защитных механизмов самосознания.

Результаты проведенного исследования указывают на основные направления психологической коррекционной работы с осужденными, отбывающими наказание в ИУ при подготовке их к освобождению.

М.Г. Кузнецова – инспектор по особым поручениям ОПС УСПВРО ФСИН России

Консультативная психологическая помощь на этапе предварительного заключения под стражу (по материалам опроса подозреваемых, обвиняемых и осужденных следственных изоляторов ФСИН России)

В условиях изоляции от общества необходимость психологической помощи людям не вызывает сомнения: ограничения и агрессивная пенитенциарная среда провоцируют сильнейший психологический стресс, с которым человек не всегда может справиться самостоятельно. Уже на этапе предварительного заключения психологическая помощь позволяет людям, лишенным свободы, сохранить личность (ее социальную направленность) и психологическое здоровье в агрессивной пенитенциарной среде, выработать альтернативные способы реагирования на жизненные ситуации, формируя психологический барьер на последующее совершение противоправных действий.

Оказание психологической помощи на этапе предварительного заключения под стражу осуществляется в соответствии с международными стандартами обращения с заключенными под стражу и осужденными. Правило 49 Минимальных стандартных правил обращения с заключенными[31]. гласит: «По мере возможности, в состав сотрудников должно входить достаточное число таких специалистов, как психологи, психиатры, социальные работники, учителя и преподаватели профессиональной подготовки». Участие подозреваемых, обвиняемых и осужденных в мероприятиях, связанных с оказанием психологической помощи, осуществляется только с их согласия.

Основным средством психологической помощи подозреваемым, обвиняемым и осужденным на этапе предварительного заключения под стражу является консультирование, которое ориентировано на психически здоровую личность и не предполагает использования никаких других инструментов, кроме вербальных и невербальных средств коммуникации психолога и клиента. Другие методы работы на данном этапе лишения свободы, мало эффективны из-за трудностей установления психотерапевтических отношений.

Опрос подозреваемых, обвиняемых и осужденных СИЗО 9 регионов России в первой половине 2005 года показал, что основной причиной обращений к психологу за помощью в пенитенциарных учреждениях являются адаптационные проблемы и трудности социально-психологических отношений(42% всех запросов). Онивызваны не столько последствиями ограничений в местах лишения свободы, сколько пенитенциарным окружением: агрессивной криминогенной средой с ее ценностями, правилами и установками; конфликтным характером межличностных и межгрупповых отношений; возможными угрозами нападения и насилия.

Подозреваемые, обвиняемые и осужденные стремятся с минимальными потерями для себя пережить изоляцию, избежать конфликтных ситуаций с сокамерниками и администрацией, постараться реализовать в изоляции свои желания и потребности. Ведь время пребывания в СИЗО, ожидание приговора с изменением привычного уклада жизни, оторванность от близких, большая скученность людей в камерах, существенно изменяет психическое состояние людей и вызывает повышенную озлобленность, агрессивность, обостряет чувства обиды и тревоги. Люди в заключении находятся в постоянной готовности к конфликту, склонны воспринимать любые предъявляемые к ним требования, как унижающие их человеческое достоинство. Они ожидают и иные весьма серьезные опасности со стороны других обвиняемых и подсудимых, многие из которых уже хорошо и давно адаптировались к условиям изоляции от общества. Не находя собственных ответов и решений, они обращаются к психологу. При этом их ожидание чаще еще не оформлено, они просто чувствуют, что нужна помощь: помощь в выработке позиции, помощь в принятии решения. Реже просят о содействии в понимании возникшей ситуации или просят выступить в роли эксперта, заявляя: «Я не уверен, что правильно понимаю эту ситуацию, не поможете ли мне разобраться? Хочу узнать мое решение правильно или неправильно?». Иногда обращаются к психологу с просьбой об оказании воздействия на другого человека (как мне переломить его агрессию?) или пытаются получить универсальные рецепты, сиюминутное готовое решение, либо одобрение уже принятого решения, стремятся облегчить свое негативное эмоциональное состояние или просто выговориться.

У подозреваемых, обвиняемых, особенно впервые находящихся в изоляции, часто возникают опасения по поводу своего психологического здоровья(27%). Некоторые стремятся использовать возможности изоляции для избавления от зависимости (алкогольной, наркотической и др.)

Общую картину проблем, возникающих у подозреваемых, обвиняемых и осужденных, содержащихся под стражей можно видеть на диаграмме.

После проблем адаптации и психологического здоровья, на третьем месте по числу обращений к психологу – проблемы семейно-брачных отношений,с которыми приходят на консультацию около 13% заключенных СИЗО. Это вопросы сохранения и урегулирования отношений в семье: конфликты и тревожные письма из дома; оказание помощи в примирении с близкими, морально и материально пострадавшими в результате заключения под стражу членами их семьи; встреча с родными, которые ранее не знали о заключении под стражу; смерть, болезнь или нищета родных на воле.

Но консультируемые – это либо преступники, либо люди, степень вины которых еще не определена: некоторые из них подозреваются, другие – обвиняются в совершении преступлений. Поэтому другой не менее важной стороной консультирования, является расширение сознания и помощь в решении долговременных жизненных проблем. Это дает возможность подозреваемым, обвиняемым и осужденным «изменить что-то в себе и в своей жизни, научиться чему-то новому, переосмыслить, а иногда и впервые осознать свой жизненный путь, собственные цели, ценности, отношение к себе и к другим людям»[32]. Почему это возможно именно через психологическое консультирование? Причиной тому – общая направленность консультирования на развитие самосознания личности человека, что создает предпосылки для формирования адекватной оценки себя и своих поступков, принятияответственности, осознания вины и раскаяния в содеянном. Отношение к подозреваемому, обвиняемому или осужденному строится, в первую очередь, на отношении к нему как кразвивающейся личности, стремящейся к росту и самоактуализации.

Психологи решают широкий спектр практических задач и на этапе предварительного заключения под стражу они оказывают помощь различным категориям лиц: несовершеннолетним, ВИЧ-инфицированным, суицидентам, матерям с детьми и др. Это заставляет пенитенциарных психологов комбинировать методы консультирования, используя не только базовые теоретические концепции. Например, в настоящее время популярны «приемы онтопсихологии, основанной на теоретических построениях психоанализа: арттерапия, активная музыкотерапия, имаготерапия, метод символдрамы»[33]. Использование невербальных элементов психотерапии, когда работа идет на уровне образов, метафор и переживаний, предполагает, что конкретные события и факты консультируемыми могут не сообщаться, а потому у них сохраняется ощущение безопасности, снимаются психологические защиты. Это дает хороший эффект в работе с людьми, неохотно раскрывающими свои проблемы и подозрительно относящимися к персоналу, в том числе психологам.

Наиболее распространенной в пенитенциарной практике остается гуманистическая модель консультирования, которая ставит в центр своей методологии личность клиента и применяется к широкому диапазону человеческих проблем. Эта модель, как правило, лежит в основе многих современных интеграционных моделей консультативной помощи и успешно сочетается с различными школами и направлениями: психоанализом, необихевиоризмом.

Широкое распространение получило нейролингвистическое программирование (НЛП) – продукт частичной интеграции различных психотерапевтических подходов («использует элементы гештальт-терапии, когнитивной и экзистенциальной терапии»[34]) Оно также не требует обязательного озвучивания проблемы и обращения к прошлой, может быть травмирующей ситуации, обучает поэтапному планированию и достижению целей, что важно для процесса реадаптации. Кроме того, техники НЛП способны очень быстро (за 1-2 сессии) дать позитивный результат и весьма эффективны при оказании экстренной помощи в кризисных ситуациях.

Использование в консультировании методов бихевиорального подхода, который делает упор на симптомы и сосредоточен на событиях, происходящих «здесь и сейчас», также дает немедленный результат. Однако внимание здесь нацелено не на целостную личность, а только на поведение, поэтому положительный эффект может оказаться кратковременным и не влечет за собой глубоких личностных изменений.

Оказание психологической помощи подозреваемым и обвиняемым – это не только конкретные цели и экстренные проблемы. Это еще и реализация перспективных целей, связанных с личностным ростом клиента, формированием способности осознанного выбора и принятия личной ответственность за свои действия. Кризис, переживаемый человеком в условиях изоляции от общества, рассматривается психологом как возможностьобращения к его внутренним ресурсам. Поэтому, следуя за актуальными потребностями человека в критической ситуации, помогая ему избавиться от страданий (решая промежуточные задачи) пенитенциарный психолог постепенно в процессе консультирования продвигается к итоговым целям– профилактике дезадаптационного поведения и стимулированию личностного роста. Таким образом, реализуется главная цель консультирования – помочь своему клиенту впонимании того,что именноон сам и есть тот человек, который должен решать,действовать, изменяться,актуализировать свои способности.

Для достижения поставленных целей, психологи используют различные модели консультирования, дифференцированные стратегии консультативного психологического воздействия, исходя из типа личности (женщины с детьми, несовершеннолетние, ВИЧ-инфицированные и др.) и предъявленной проблемы. Выбор всегда связан с общей теоретической ориентацией и подготовкой консультанта-психолога, с целями, которые он ставит перед собой. Любая модель имеет свои преимущества и ограничения. Во многом, их современное содержание, отражая требования международных документов по обращению с заключенными, ориентирует на создание социально-гуманной среды за счет расширения пространства диалогического общения, где задействованы разноуровневые психологические механизмы и методы психологического воздействия. Интегрируя лучшие достижения психотерапевтических школ, психологи стремятся удовлетворить все предвидимые сегодня запросы на этапе предварительного заключения под стражу.Многие пенитенциарные психологи часто объединяют изначально различные точки зрения в творческом, системном и эклектическом процессе, если хотят работать разносторонне и эффективно.

При всей важности ориентировки на определенную модель, эффективность консультативной помощи определяется рядом организационно-психологических факторов и условий. Остается актуальной проблема эффективности оказания психологической помощи.

Как оценить качество помощи: глубину и содержательность проводимых психологом мероприятий, в том числе консультативной помощи? Исходя из того, что эффективность деятельности консультирующего психолога должна способствовать решению профессиональных задач УИС, то есть ориентироваться на конечные результаты, среди критериев выделяют объективные и субъективные. Объективные выясняются путем изучения статистических данных, а также сведений, содержащихся в письмах освобожденных осужденных. Это динамика правонарушений в пенитенциарном учреждении (в %); количество лиц, получивших психологическую консультативную помощь; количество освободившихся нашедших свое место в обществе (имеющих средства к существованию, семью, жилье); количество осужденных, освободившихся условно-досрочно; количество осужденных, переведенных на улучшенные и строгие условия содержания из числа клиентов психолога.

Субъективные (психологические) критерии психологической помощи можно определить по результатам тестирования. Следует учитывать, что в отличие от психологических контактов между людьми в обыденной жизни, в пенитенциарно-психологическом контакте доминирует деятельностно-целевое предназначение и содержание, что обусловливает установление контакта в качестве необходимого условия и своеобразного ускоряющего катализатора, определяющего эффективностьпсихологического консультирования. Поэтому степень доверия психологу и субъективное отношение подозреваемых, обвиняемых и осужденных к консультативной психологической помощи – важные показатели эффективности. Кроме того, среди субъективных критериев выделяют экспертную оценку личности консультируемых и произошедших с ними изменений (отношение к преступлению и наказанию, к администрации, а также изменения, произошедшие в криминально значимых свойствах личности и системе жизненных ценностей); динамику социально-психологической обстановки в пенитенциарной среде.

Психологическая помощь подозреваемым и обвиняемым в период пребывания в следственных изоляторах, в настоящее время остается одним из узловых направлений деятельности и исследований пенитенциарных психологов. Именно индивидуализация психологического воздействия гарантирует высокий уровень эффективности.

М.П. Чернышкова – начальник МПЛ ГУФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области