Ограды: выработка здорового чувства личной свободы и чётких личностных границ 4 страница

По мере того как Молли подрастает, оба родителя по­ощряют все её увлечения, хотя чаще, когда ей что-либо не удаётся, она обращается к отцу. Молли хорошо учит­ся, у неё много друзей, она танцует в балете, занимает­ся гимнастикой, ходит в естественно-научный кружок, играет в школьном театре, стреляет из лука, берёт уро­ки игры на флейте. От Молли постоянно ждут успехов, и это заставляет её стремиться к совершенству.

Когда в одиннадцать лет приходит первая менструа­ция, мир вокруг Молли начинает рушиться. Мать хо­чет устроить торжественный семейный обед, чтобы от­праздновать начало пубертата, но Молли смущает и пугает даже мысль об этом. Кажется, собственное тело восстало против неё. Она страдает от сильных болей, бессоницы, теряет аппетит, чувствует себя обессилен­ной. Все это приводит к ощущению собственной нич­тожности, некрасивости, невозможности быть люби­мой. В тринадцать лет Молли решает, что она слишком толста, и садится на очень строгую диету, после кото­рой чувствует себя измождённой и истощённой. Все попытки матери достучаться до Молли наталкиваются на гнев, упрёки и открытый протест. Отец, когда-то такой весёлый и всё понимающий, готовый поддержать в любую минуту, теперь становится требовательным и Держится в стороне. Молли чувствует себя покинутой единственным человеком, на которого, как ей каза­лось, всегда может рассчитывать. Чтобы скрыть свою боль, Молли умело манипулирует отцом, вынуждая его покупать ей дорогие подарки, наряды, давать деньги на развлечения.

Доверчивая и открытая прежде, Молли научилась скрывать свои подлинные чувства, чтобы как-то вписываться в школьную и домашнюю среду. Она перестает говорить о том, что ее окружает. Она поняла, что для того, чтобы сохранить хорошие отношения с родителями и друзьями, она должна молчать о том, что видит и чувствует. Поэтому она научилась сохранять некоторую часть себя вне отношений с окружающими. Эта часть её как бы ушла в подполье.

И вот Молли семнадцать. Она решает поступить на технологический факультет одного из престижных университетов в другой части страны. Молли покидает дом с; волнением, но с уверенностью, что делает как лучше. Она заводит там друзей, находит себе жильё и работу; чтобы помочь родителям покрыть расходы на обучение, и продолжает учиться. Хотя Молли часто ходит на свидания, она не думает о замужестве, планируя снача­ла получить образование, утвердиться как инженер. Всё ещё мучась проблемами питания и веса, Молли на вто­ром курсе поправилась на 30 фунтов (12 килограммов). Отяжелевшая от лишних килограммов, при том суро­вом режиме учебы, который она сама себе устроила в своем стремлении успевать во всём, Молли начина­ет принимать таблетки, чтобы сохранять бодрость в долгие часы занятий и засыпать, когда, наконец, добе­рётся до кровати. Сознавая, что надвигается полный упадок её физических и эмоциональных сил, Молли звонит домой, прося о помощи. Отец, всегда быстро откликающийся и всё понимающий, читает ей лекцию о перегрузках, которым она себя подвергает, и велит ей первым же самолётом лететь домой. Мать, чувствуя отчаяние дочери, спокойно говорит: «Сегодня вечером я буду у тебя». Полная внимания, мать слушает о про­блемах дочери, помогает ей найти подходящего врача. Молли занимается по двенадцатиэтапной программе, живя в студенческом городке, и к ней постепенно при­ходит понимание того, почему ее борьба с излишним весом была такой безуспешной — потому что её потребность в радости не была удовлетворена, потому что она принимала слишком много лекарств.

Растущие в постиндустриальную эпоху, 90-е годы XX века

Никогда прежде у женщин и девушек не было таких широких возможностей в выборе жизненного пути. Работающие матери были всегда — одинокие мамы, вынужденные работать, чтобы содержать семью, и матери, сознательно выбравшие для себя работу и материальное обеспечение семьи. Обычно их деятельность была связана с оказанием услуг (секретари, медсестры, учителя, воспитатели) и не открывала больших перспектив в продвижении по службе. Борьба за равное право на труд и рабочие места, которую вело Женское движение в 60-е—70-е годы, продолжается и поныне, но многие молодые женщины сегодня считают само собой разумеющимся совме­щать семью и карьеру. При существующей модели «суперма­тери» нам еще многого предстоит добиться.

Мы не менее громко, чем остальные, приветствуем пре­доставление женщинам возможности полностью реализовать свой потенциал как человеческого существа. Наша планета не может больше позволить себе разбрасываться талантами и способностями более чем половины своих жителей. Женщи­ны необходимы на всех уровнях государственного и частного сектора.

Ж: К сожалению, стереотипы нашего общества в явной и скрытой форме до сих пор диктуют женщинам, как им до­биваться успеха на службе, какими руководителями они

должны быть, и до сих пор на наших плечах лежит бремя воспи­тания детей и ведения домашнего хозяйства. В первые годы Жен­ского движения мы совершили две величайших ошибки: мы не подумали о нуждах работающих матерей и подвели женщин к убеждению, что они должны войти в деловой мир по мужским зако­нам. Мы только сейчас начинаем осознавать, что из себя представ­ляет женский тип руководства, что такое руководство на деле мо­жет быть не менее энергичным и эффективным, чем мужское, что ^нам не нужно стремиться быть похожими на мужчин, чтобы хоро­шо справляться со своей работой.

На жизнь большинства женщин так или иначе накладывают свой отпечаток дети (если это не роды, то усыновление, сводные семьи, племянники и племянницы и так далее). Европейские феминистки попали в самое яблочко женских проблем и потребностей: женщине нужна служба быта, которая позволила бы ей творчески трудиться на своем рабочем месте, не принося в жертву работе свою роль матери и хозяйки дома. В отличие от феминисток в Америке, в Европе идёт борьба просто за равные права, которые там считают лишь малой толикой успеха. Европейские феминистки утверждают, женщина имеет право на такие преимущества на рынке труда, которые компенсировали бы её удвоенную нагрузку, связанную с необходимостью работать и дома и вне его. Вот некоторые печальные факты, которые продолжают мешать всем тающим женщинам Америки:

• Соединённые штаты Америки — единственное индустриальное государство в мире, где нет обязательных отпусков по беременности и родам.

• Соединённые Штаты — одно из немногих индустриальных государств в мире, где для матерей нет оплаченного отпуска продолжительностью пять месяцев.:

• Соединённые Штаты отстают от всех индустриальных держав по организации доступной, удобной, надёжной службы охраны здоровья и ухода за детьми, родители которых работают.

■ Б Соединённых Штатах, как нигде в промышленно- развитых странах, велик разрыв между заработной платой мужчин и женщин, а если женщина берет отпуск для рождения и выхаживания ребёнка, то этот разрыв ещё больше увеличивается.

• В Соединённых Штатах оказывается минимум помо­щи родителям в воспитании детей, тогда как право на бесплатное и полное медицинское обслуживание в послеродовой период, адекватные отпуска для ма­тери и/или отца, гибкий рабочий график при вскармливании грудью и право на уход за заболевшим ребёнком давно и органично вошли в жизнь Европы.

Родоначальница Женского движения, феминистка и писательница Бетти Фридан считает, что до сих пор перед женщиной стоит дилемма: либо полностью посвятить себя роли матери и жены, либо отдать всю жизнь работе по мужской модели. Она утверждает: «...из всего, что мы знаем о человеческой истории и психологии, ... ни мужчина, ни женщина не живут только ради работы или только ради любви ... Человек самоопределяется и развивается не только в работе, нои в любви».

Выбор, который стоит в этот техногенный век перед нашими дочерями, и страшен, и привлекателен. Большинство женщин по-прежнему хотят иметь семейные привязанности ответственность за семью. Большинство женщин жаждут творческой и интересной работы, которая дала бы им ощущение своей принадлежности к более широкому сообществу и дознание своей полезности, а также хотят получать материальные блага в награду за свои усилия. Получить и то и дpyroe в нашем обществе невозможно. Термин «супермама» возник не на пустом месте. Работающие женщины сегодня стараются добиться в деловом мире того же, чего добились мужчины, но мужчины опирались на помощь жены, сидевшей дома и занимавшейся жизнеобеспечением семьи во всех дета­лях! Сегодня женщина вынуждена разрываться между рабо­той и домом, причём на рабочем месте у неё нет никакой службы обеспечения и даже просто уважения к той работе, которую она делает дома и вне его. Стремление совместить одно с другим сказывается на всех: на мужчинах, на женщи­нах и на наших детях. Мы все вынуждены за это платить дань.

Ж: Если бы я могла подарить своей дочери только одну вещь, я подарила бы ей мир, в котором ценят неповторимую личность женщины, понимают, что творческая работа на благо общества так же необходима для её женской души, как и вос­питание детей и/или создание собственного дома. В моём мире работающих матерей не спрашивали бы: «Куда вы собираетесь девать своих детей на время работы?» В мире, который я подари­ла бы своей дочери, вопрос звучал бы иначе: «Можем ли мы вме­сте найти такое решение, которое бы позволило женщине свобод­но трудиться и при этом растить здоровых детей, потому что они — наше общее будущее?»

Глава 4

Сипа культуры — вопросы компетентности

Я понял, что папа был строг ко мне и суров со мной, потому что мальчик должен чего-то достичь, а Куколка Мери — нет, ведь она девочка.

Вилл Твиди, «Холодное дерево сэсси» Олив Энн Берне

Ж: «..а Куколка Мери — нет, ведь она девочка». Это почти кредо Вилла Твиди, весёлого юного рассказчика из забавного повествования Олив Энн Берне о жизни в маленьком южном городке, и именно оно встряхнуло меня, заставив проснуться. Довод, который рефреном звучит в речи четырнадцатилетнего мальчика, полностью отражает то наследство, которое наши дочери, вырастая получают от общества и берут с собой взрослую жизнь. Можно было бы сказать: «Я думаю, что мы, граждане 90-х, выросли вдали от этих старорежимных установок». в сознании очень многих укрепилась мысль, что девочкам не ну но «добиваться чего-то», ибо, вырастая, они выходят замуж, рожают детей и зависят от того, что сделает для них муж.

Как мы уже подчёркивали в своей книге: то, кем наши дочери рождаются, и то, какими они вырастут, зависит от влияния четырёх мощных сил — биологической, психологической, культуры и глубокого колодца женской души. А почти не в силах каким-либо образом повлиять на биологический фактор. Как мы видели, его влияние заложено в генетическом коде задолго до рождения малышки. Мы говорили как от нормального психологического развития зависит формирование здорового образа Я в контексте системы отно­шений Мы показали, как родительские установки и обстоя­тельства жизни могут задавить или высвободить маленькую слабую искру девичьей души — самую её суть — и раздуть из неё пламя подлинной женственности.

Именно сила, довлеющая со стороны общества, испытыва­ет отвагу и темперамент родителей. До сих пор общество подавляло женскую энергию, прибегая к особенностям женской физиологии для того, чтобы ограничить возможность женщин стать кем-либо или создать что-либо. В нашем обществе та­кие черты характера, как уверенность в себе, независимость и решительность, традиционно считаются мужскими, а поклади­стость, заботливость, общительность — женскими, причём последние постепенно обесцениваются, и упускается из виду тот факт, что все эти человеческие качества, как мы знаем, одинаково важны для продолжения жизни.

В ходе исследования, проводившегося в Гарварде доктором философии Эмили Хэнкок, было обнаружено, что по мере взросления девушки теряют связь со своим истинным Я. Это происходит вследствие предопределенности роли, навязанной ей обществом: хорошенькая малышка, вампир-подросток, гру­дастая заводила в компании, королева девственной красоты, упорная молодая сотрудница, довольная жизнью жена, пре­данная мать, бешеная собака, молодящаяся карга, маленькая пожилая леди. Трагедия загнанности в рамки этих стереоти­пов заключается в том, что девочка очень рано либо забыва­ет, либо так и не успевает узнать, кто же она на самом деле".

Пока мне не исполнилось тринадцать, мне разре­шали делать всё, что я хотела: лазать по деревь­ям, кататься на лошади, играть в бейсбол, бро­дить по руслам ручьёв. Потом оказалось, что такая раскованность «не приличествует юной леди», по­этому мне пришлось ходить в школу в платьях, следить за своими волосами, держать в чистоте ногти. Когда-то жизнь была полна свободы, откры­та всем ветрам. Потом меня ограничили, выбили из колеи, мне стало скучно. Теперь я перехожу с одной работы на другую, от одного мужчины к дру­гому...

Дженни, сорока пяти лет

Стереотипы современного общества в Америке проникают в каждый дом через телевизор, книги, газеты, журналы, через нашу систему образования; они диктуют нам установки и выдвигают требования к воспитанию наших дочерей, указывая, им, какими они должны быть. Не задумываясь, мы воспитываем детей так, как когда-то воспитывали нас самих, и поэтому учим дочерей соответствовать определенным нормам культуры, даже не пытаясь осмыслить их. Мы требуем от них дисциплинированности, как советуют нам «специалисты», и соглашаемся с тем, чего нашим детям, как им кажется, хочется, потому что они видели это по телевизору, в рекламе или у подруги.

Компетенция: руководство по воспитанию

Самая трудная задача в воспитании физически и эмоционально здоровых девушек — это сознательно подойти к boпросу, является ли призма, через которую мы на них смотрим, наилучшим средством разглядеть их. Мы должны буквально на каждом шагу задавать себе вопрос: позволяет ли данная конкретная установка или «норма» воспитать адекватную самооценку, дать девочке те навыки, которые ей необходимы, чтобы стать тем, кем она хочет быть на самом деле.

Идею компетенции мы заимствовали у психотерапевтов исследователей Карли Риверс, Розалинды Барнетт и Грэйс Баруха. Они пишут: «...приобретение компетенции подразумевает анализ общества и осознание того, какие умения и навык позволят вам выжить (и расцвести!) в этом обществе». Насколько хорошо нашим дочерям удастся выжить и расцвести в обществе, в котором они живут, будет зависеть от того научим ли мы их этим умениям и навыкам, обретут ли они необходимую для жизни компетентность. Мы можем и не замечать этого, но именно в руках родителей находится возможность влиять на развитие дочерей «через голову» общественных стереотипов. Давайте вместе посмотрим, как установки общества и практика воспитания ограничивают компетентность девушек и женщин и что могут сделать родители, чтобы вырастить компетентную девочку.

Диссоциация

Для того чтобы использовать влияние общества на благо своим дочерям, мы сначала должны сами выйти из состояния общественного транса, в котором пребываем. Совсем не мало­важно, как может показаться, очистить свои истинные убеж­дения от того, во что нас приучили верить в отношении деву­шек и женщин. Опыт взросления девочек в западной культуре временами был настолько труден и мучителен, что мы при­выкли подавлять в себе чувства несправедливости, боли и обиды, сознательно избегая их. Психологический термин дис­социация обозначает процесс захоронения неприятных вос­поминаний и чувств и отрицание реальности того, что мы видим, ибо это позволяет нам жить с ощущением, как будто ничего не случилось. И мужчины и женщины в своих пережи­ваниях склонны отстраняться от реальности.

...психология в своей исследовательской практике как-то не замечает того, что в выборках обычно не бывает женщин. Вы знаете, нужно спросить са­мих себя, где же они работают. Женщин нет ни в выборках на взрослых, ни среди подростков, а ведь эти исследования проводят женщины. Вот поэто­му нам и приходится говорить о диссоциации. Мы вынуждены говорить о диссоциации, потому что женщины были соавторами таких книг, как, напри­мер, «Мир психологии подростков», где исследова­ние проводилось на 175 мальчиках! Нет, серьёзно. Только подумайте об этом: вы не сможете отве­тить на этот вопрос с позиций логики. Подумайте, что могло заставить женщин стать авторами та­кой книги. Какой процесс? Или выступить соавто­рами книги Левинсена «Времена года в жизни муж­чины: периоды развития взрослого человека».

Кэрол Джиллигэн, доктор философии, директор

Гарвардской программы исследования

психологии женщин и развития девочек

Поскольку шоры диссоциации действуют столь мощно, мы рискуем попасть в ловушку очевидности объяснения, данного Доктором Джиллигэн. Названия этих двух исследований вы­зывают такое возмущение, потому что они предполагают, что мальчики и мужчины — это тот материал, изучая который, мы можем выяснить всё, что нам нужно, о психологии разви­тия взрослого или подростка. Когда-то нам навязали убежде­ние, что переживания девочек и женщин не имеют значения Для исследования и понимания человеческого поведения. Если мы знаем что-то о мужчинах, то мы можем перенести эта знания на всё человечество. Эта распространённая установка напрочь отрицает уникальность женского опыта, ставит пределы развитию девочек и женщин и лишает несчастный мир тех талантов и возможностей, которыми в действительности обладают девочки. Наконец пришло время, чтобы мы, родите­ли, вступили в борьбу со своими собственными диссоциациями и осознали те установки и убеждения, которые опутывают наших дочерей своими сетями, тем самым останавливая их рост и развитие.

Это же девочка!

До того как дочка родилась, я решила, что буду обращаться с ней точно так же, как с сыном. Ни­каких оборочек, розовых платьиц, никакого убран­ства комнаты в стиле Маленькой Русалочки, ника­ких ограничений в выборе игрушек — не только куклы и посудка! Я буду поддерживать все её на­чинания, кем бы она ни захотела стать: врачом ли, создателем ракет, лётчиком-испытателем. И вот ей четыре года. Она любит оборочки и всё розовенькое, предпочитает кукол и посуду всем остальным игрушкам и обожает Маленькую Руса­лочку! Она хочет стать, когда вырастет, руково­дителем хора и мамой! Что я сделала неправиль­но?

Кэрол, мать восьмилетнего Шауна и четырёхлетней Молли

Хотим мы того или нет, но большинство людей по-разному, относятся к мальчикам и девочкам. Розовое убранство комнаты и розовый бант в волосах оповещают весь мир: «Я девочка! Я думаю не так, как мальчик, не так действую, не так разгова­риваю». И это на самом деле так, как бы она ни была одета! К сожалению, розовый наряд активизирует наши установки и предубеждения в отношении девочек и диктует нам опреде­лённое обращение с ней. А ведь мы с ней еще и не знакомы! Она только что пришла!

Однако, что бы мы ни решили для себя, предпочтения и поступки каждой девочки неповторимы. Установки и убежде­ния, которые мы усвоили в отношении того, какой должна быть девочка, определяют, сможем ли мы помочь своим дочерям расширить и углубить их собственные предпочтения и взгляды, или же мы будем сужать и ограничивать возможнос­ти выбора по мере их роста и развития.

Мы, родители, возможно, подсознательно готовим своих сыновей и дочерей к разным дорогам в жизни. Считается, что мальчикам в будущем предстоит «тянуть лямку», и поэтому в раннем возрасте от них требуют, чтобы они учились нести ответственность за свои поступки. Девочки же, считается, должны быть милыми и уступчивыми, хотя они «срываются с цепи» не реже, чем бывают очаровательными и умненькими. Сталкиваясь с последствиями своих поступков, мальчики учат­ся общаться с властями, решать проблемы и верить в свою способность справиться со всем, с чем им придётся столк­нуться в жизни. Из-за того что мы считаем девочек хрупки­ми, нуждающимися в защите, мы, особенно отцы, слишком быстро бросаемся на помощь дочерям в каких-либо делах или в решении проблем. Слишком часто девочки вступают во взрос­лую жизнь без уверенности в своих силах, без чёткого пред­ставления о том, чего они хотят, и не зная, как этого добиться. Психотерапевт Целия Халас пишет в своей очень содержа­тельной книге «Почему женщина не может быть похожей на мужчину?»: «Беспомощность маленькой девочки оборачивает­ся во взрослой жизни женской нерешительностью и безответ­ственностью».

Когда я росла, отец для меня делал всё. Он обес­печивал содержимое моей чековой книжки, нашёл мне мою первую работу, купил мне мою первую ав­томашину, регулярно её ремонтировал и так да­лее и тому подобное. После того как я вышла за­муж, то же самое делал муж. Сейчас мы разводимся, и я просто в ужасе. Так многого в мире я не знаю, я чувствую себя неспособной удовлетворить свои са­мые насущные потребности.

Маурин, сорока шести лет

Неважно, что наши девочки могут быть милыми, покладистыми, хорошенькими и нежными или шумными, требователь­ными, капризными и непредсказуемыми, главное то, что все они должны пройти через переживания и обрести опыт, благодаря которому они обретали бы женскую силу и который уравновешивал бы их женские слабости. Что же мы понимаем под словом женские?

За определением понятия «женские» мы пойдём в глубину веков, туда, где духовная жизнь ещё не была отделена повседневного бытия и поклонения Богине. В те времена Богиню считали «берегиней сокровенного». Ей вверяли то, что считалось самым святым в жизни человека, — поддержание огня, приготовление пищи и владение секретами племени. Ее боялись и почитали за животворную силу и власть над смертью. Она была Целительницей. Хранительницей животных, Повивальной бабкой, легендарной Ткачихой и Пряхой, Защитнице путешественников и воинов. Покровительницей ремесел. София, богиня мудрости, объединяет в себе семь ветвей знания, которые современные мыслители считают исключительной прерогативой мужчин, — арифметику, геометрию, астрономию, грамматику, риторику, диалектику и музыку. Платон говорил об anima mundi, Женском Начале, как сущности всей природы, а философская школа стоиков верила в неё как в единственную жизненную силу Вселенной.

Из этих ранних взглядов и убеждений рождается более глубокое и всеобъемлющее понятие Женщины. Дарующая жизнь, охраняющая сокровенное. Хранительница священного места, материнское, жизненно важное, мудрое, духовное, оберегающее, сильное, энергичное, сочувствующее и связующее — все эти слова определяют тот громадный потенциал, что несут в себе наши дочери. В это новое понимание Женского необходимо включить и менее приятные аспекты, такие как агрессивность, гнев, разрушительность, неповиновение. Деметра, Богиня посевов и плодородия, — это ещё и та мифическая мать, которая, потеряв свою дочь Персефону, так сильно горевала и так разгневалась на Аида, Бога Подземного мира, что лишила жизни на целые полгода всё живое вокруг.

То, как мы своим разумом и сердцем представляем себе своих дочерей, трансформируется в наши убеждения относительно того, кто они есть и кем могут стать. В свою очередь, эти убеждения и взгляды диктуют нам методы воспитания, которые определяют, найдем ли мы для своих девочек роли, отрицающие их подлинную натуру, или поведём их к такому опыту, который даст им силы выполнит своё предназначение.

Игры и игрушки

«У меня есть хорошие новости и плохие, — говорит молодая мать своей подруге. — Наша дочка, Лиза, очень любит верстачок, который мы ей подарили на день рожденья, но она ис­пользует его как кухонную плиту!»

Дети осваивают полоролевые функции, подражая дей­ствиям своих родителей. Не удивительно, что игры девочек с раннего детства включают в себя те виды деятельности, которые девочки могут наблюдать вокруг. Вероятно, Лиза чаще видела, как мама (или оба родителя) готовит еду, чем то, как используют верстак и инструменты.

Ж: В нашей семье папа часто пользовался инструментами, работая по дереву, и старался научить моего брата дер­жать в руках инструменты и содержать их в порядке.

Жаль, что меня он этому не учил. У меня есть природный дар к работе по дереву, но инструменты такие неудобные, да я часто и не знаю, каким из них нужно воспользоваться для конкретной работы.

Мэриан Бёррес, журналистка из «New York Times», пи­шет: «В том году, когда небывалое количество женщин полу­чили места в Конгрессе и заняли важные государственные посты, когда первая леди взяла на себя ответственность за реформу здравоохранения, очень мало что изменилось в до­мах работающих женщин, даже на самом высоком уровне». Хотя наблюдается смещение в сторону равенства роли муж­чин и женщин в быту, девочки по-прежнему видят, что на материнские плечи ложится основная тяжесть домашних дел. Чаще всего, даже если женщины и работают вне дома, они готовят еду, они являются главными воспитателями детей, стирают и убирают в доме, а также организуют деятельность всех членов семьи; мужчины же берут на себя обычно только уход за газоном, автомобилем и мелкий ремонт дома и домаш­него оборудования.

Для детей вполне естественно использовать любые игруш­ки и предметы в своих играх так, как им это кажется наибо­лее подходящим; вот и становятся верстак кухонной плитой, листья — тарелками, шишки — пирогами и так далее. Всем Детям идет на пользу, когда взрослые поощряют игры, в кото­рых малыши используют воображение, имитируя реальную жизнь. В этих играх дети прорабатывают те трудности и про­блемы, с которыми сталкивается в повседневной жизни их семья; неудачи, неприятности, необходимость делиться с дру­гими, невозможность что-либо сделать из-за неумения, — а также осваивают нормы поведения и общежития.

В игре ребёнок обретает те жизненные навыки, которые потребуются ему впоследствии, чтобы быть подготовлен­ным к взрослой жизни. Мы предлагаем вам пройтись по детской комнате и провести ревизию игрушек и обстановки, чтобы попытаться понять, как они формируют полоролевой стереотип, способствуют ли развитию творческого потенциа­ла ребёнка и выработке у него конкретных навыков и умений. При одном давнишнем исследовании, которое приводится в работе Риверс, Барнетт и Барух, упомянутой выше, было об­наружено, что в комнатах мальчиков обычно бывает больше игрушек, которые готовят их быть деятельными в реальной жизни, а комнаты девочек чаще всего наполнены игрушками, которые нужны для более спокойных занятий, ориентирован­ных на дом. Мы подозреваем, что это различие сохраняется и сегодня.

Д: Я вхожу в комнату своего восьмилетнего сына. Любой сразу скажет, что это комната мальчишки, потому что в корзине возле двери торчат огромные башмаки. Есть и другие признаки этого: огромный динозавр, нарисованный на од­ной из стен, огромная яркая коробка с тысячью (я немножко пре­увеличиваю) «Лего», большой ящик с деревянными строительными блоками, уютное местечко, где примостилась пёстрая коллекция черепашек Ниндзя, ящик с инструментами и гвоздями, ящик с различным «оружием» (рогаткой, шпагой, водяным пистолетом, ружьём и т. п.), корзинка с пауками, рептилиями и динозаврами, бейсбольная перчатка, большой контейнер с мячами, высокая башня.из картонных кубиков разных цветов. Здесь еще много чего есть: деревянный кукольный домик с мебелью и кукольной семь­ёй, коробки с камешками, перышками и шишками, набор зверю­шек, рыцари и гномы, полка с музыкальными инструментами, корзинка с шариками, комплект магнитов, коробка с тарелками, едой и кухонной утварью, чайный сервиз, картонный замок, ку­кольный театр, полка с настольными играми, головоломками и приспособлениями для фокусов и тысячи (я опять немного пре­увеличиваю) книг разного толка. И всё это не считая грузовиков и легковушек, хранящихся на заднем дворе, роликовых коньков и велосипеда в гараже, шахмат в гостиной и рисовальных принад­лежностей на кухне.

Большинство этих игрушек способствуют тому, что ребе­нок приобретает различные навыки и расширяются его зна­ния об окружающем мире: у него развиваются крупные и мелкие мускулы, совершенствуется координация руки и гла­за, а также точность визуально-пространственного восприя­тия. Многие из них требуют творческого подхода, оригиналь­ности мышления и активных действий.

Ниже дан обобщенный рассказ наших друзей и клиентов, описывающий содержимое комнат их восьмилетних дочерей:

Комплект стеклянных лошадок и собачек, полка, за­битая животными, вкладывающимися друг в друга, две куклы «американская барышня» с принадлежностями, кукольная кроватка, коробки с настольными играми, мно­го книг, большая стопка составных мозаичных карти­нок, четыре комплекта бумажных кукол, ящик с «дра­гоценностями», календарики и множество наклеек с изображением животных, комплект кукол Барби с при­надлежностями к ней, игрушечный мальчик, словенская семья в домике, школа со всеми принадлежностями, кухонная утварь, утюг и гладильная доска, бейсбольная перчатка, стол и стулья, чайный сервиз, пластилин и глина для лепки, карандаши, бумага для рисования и конструирования, краски, штампики и штемпельные подушечки. В гараже стоят велосипед, самокат, роли­ковые коньки, коробка с мячами, скейтборд и мячик для бросания в цель. На заднем дворе построен шалаш.

Сразу заметно, что большинство названных здесь игру­шек ориентированы на домашние, дела и уход за детьми, что также требует творческого подхода и воображения, однако здесь гораздо меньше игрушек, которые требу­ют активности или развивают визуально-пространствен­ное восприятие и моторику (крупную и мелкую). Мы признаём, что девочки могут отдавать предпочтение од­ним игрушкам перед другими (например, куклу они мо­гут предпочесть черепашке Ниндзя), но мы настоятель­но рекомендуем предлагать им более широкий выбор игрушек и занятий (подробно это описано в главах 9 и 10), чтобы у них развивалась уверенность в своих си­лах, чтобы они обретали разного рода навыки, используя игрушки, требующие определённой ловкости в обраще­нии, умения действовать, решать проблемы и творчески мыслить.