Разрешение конфликтных ситуаций

Припомните свой нынешний конфликт — большой или малый — с каким-нибудь одним человеком или группой людей. Возьмите лист бумаги и подробно распишите, какую цену в пересчете на всеобщий эквивалент платите вы и другая сторона в этом конфликте. Действительно ли дело того стоит? Если же нет, попытайтесь выработать конкретное решение, которое бы сделало счастливее и вас самих, и другого человека или коллектив.

Например, целесообразно ли иметь зуб на человека, который когда-то был вашим другом, но потом каким-то образом вас подвел? Станет ли кто-то из вас двоих от этого счастливее? Не лучше ли вам поднять эту тему в разговоре с ним или с ней, признаться в том, что вам было обидно и больно, и сделать все от вас зависящее, чтобы возобновить дружбу, которая была и, возможно, по-прежнему может быть источником счастья?

Отрицательные эмоции, которые мы испытываем по отношению к другим людям, зачастую оправданны, и само их наличие нередко является вполне естественным и даже здоровым. Состояние конфликта время от времени неизбежно, и наши попытки сохранить мир любой ценой зачастую затем приводят к еще большему несчастью. И тем не менее по той или иной причине нередко люди без всякой на то нужды затаивают зло или обиду на родственников, бывших друзей или даже на целый коллектив, когда вместо этого они могли бы их простить, дать им жить своей жизнью и пойти своей дорогой.

Но как бы мы ни решили поступить — простить и помириться или осудить и разойтись в разные стороны, — мы должны оценивать ситуацию исходя из наших представлений о счастье. А для этого необходимо задать самим себе простой вопрос со сложным ответом: какой путь нам лучше выбрать для того, чтобы получить максимальную прибыль в пересчете на всеобщий эквивалент?

Заключительная глава: здесь и теперь

Сами будьте тем изменением, которое вы хотите видеть в мире.

Ганди

Я оптимист в том, что касается возможности изменить мир в направлении большего духовного благополучия. Я глубоко убежден в том, что люди могут найти работу, которая принесет им благо в настоящем и будущем, что люди могут превратить учебу в богатейший источник всеобщего эквивалента, что люди могут обрести смысл и наслаждение в браке. И тем не менее я не верю в то, что эти перемены произойдут за одну ночь.

В этой книге я представляю стройную и строго упорядоченную теорию счастья, но ведь жизнь не отличается ни стройностью, ни упорядоченностью. Теория в лучшем случае может дать нам архимедову точку опоры — более или менее устойчивую платформу, исходя из которой мы сможем задавать правильные вопросы. Само собой разумеется, что переход от теории к практике — очень непростое дело: ведь для того, чтобы отбросить глубоко укоренившиеся стереотипы мышления, изменить самих себя и окружающий мир, необходимы огромные усилия.

Нередко люди отрекаются от своих теорий, как только начинают понимать, насколько трудно воплотить их на практике. Кажется странным, что мы в своем большинстве готовы с чрезвычайным упорством трудиться день и ночь ради достижения каких-либо материальных целей, но очень быстро сдаемся, как только дело доходит до всеобщего эквивалента. Если мы действительно хотим обрести счастье, нам придется посвятить себя упорной работе над ним, поскольку есть простой путь к несчастью — ничего не делать, а вот простых путей к счастью не существует.

Если не теперь, то когда?

Мы с моей подругой Ким бродили по Провинстауну[107], восхищаясь изящными старомодными магазинчиками на главной улице, слушая, как волны дробятся о скалы, вдыхая соленый воздух, смакуя драгоценное ощущение того, что мы оказались за пределами времени, что бывает только в маленьком городке на каникулах.

В то время я был аспирантом и все время жил в ситуации конфликта, столь обычной для наших университетов. И я сказал Ким, что как только я получу высшее образование, мне хотелось бы переехать в какое-нибудь место вроде Провинстауна. Мне думалось, что если надо мной перестанут довлеть крайние сроки и бешеный темп жизни, я наконец испытаю спокойствие, которого я искал всю свою жизнь. Я частенько подумывал о том, чтобы после окончания университета переехать в какое-нибудь тихое место, но как только моя мысль воплотилась в слова — и стала материальной, — я мигом почувствовал неловкость.

Похоже, я чуть было не угодил в ловушку «жизни в будущем»! Действительно ли мне нужно было дожидаться, пока я закончу университет? Мы с Ким работали над этой книгой вместе — мы часто разговаривали и много размышляли над проблемой счастья. Мы говорили о том, что, несмотря на постоянные конфликты в нашем окружении, несмотря на огромное количество работы и сумасшедший темп жизни в университете, мы все равно могли пребывать в спокойствии. Вот как об этом сказала Ким: «Спокойствие должно быть внутри. Если вы действительно счастливы, то счастье всегда вместе с вами. Где вы, там и счастье, — куда бы вы ни шли, вы всегда берете его с собой». Она немного помолчала, а затем добавила: «Не то, чтобы внешнее было несущественным, но оно не делает нас счастливыми».

Мы часто воображаем, что когда мы достигнем некоей будущей цели, то ощутим удовлетворенность, спокойствие и готовность к счастью. Мы говорим себе, что, достигнув какой-то конкретной цели, наконец обретем покой. Мы говорим себе, что это случится, как только закончим колледж, или окопаемся на солидной должности, или заработаем достаточно денег, или заведем семью и детей, или достигнем любого другого количества целей, которые, вероятно, в течение нашей жизни неоднократно будут меняться. Однако чаще всего после достижения очередной цели мы возвращаемся к своему базовому уровню духовного благосостояния. Если мы вечно нервничаем и хандрим, эти чувства, вероятнее всего, возвратятся вскоре после того, как мы достигнем цели, — а ведь нам казалось, что это событие в корне изменит нашу жизнь.

Большая часть напряжения участника крысиных бегов проистекает из его потребности ощущать, что будущее в его власти. Участник крысиных бегов живет в состоянии «что, если», а не в состоянии «что»; он живет в напряженном гипотетическом будущем, а не в спокойном реальном настоящем. Что, если я не смогу хорошо сдать экзамен? Что, если я не получу повышение? Что, если у меня не хватит денег, чтобы выкупить закладную на свой новый дом? Вместо того чтобы полноценно жить здесь и теперь, он, говоря словами поэта Голуэя Киннелла[108], «обливает грязью темноту надежд по ту сторону опыта».

А ведь есть еще те, кто, увязнув в прошлом, не позволяют себе испытывать счастье в настоящем. Они вновь и вновь долго и нудно пересказывают историю своей неудавшейся жизни — о том, как они сначала пытались участвовать в крысиных бегах, а затем были гедонистами; они предаются раздумьям о своей былой любви, которую они напрасно пытались возродить, и о бесчисленных местах работы, которые они меняли, как перчатки, нигде не находя своего истинного призвания. Вечно живущие в прошлом, озабоченные только тем, как оправдать свою несчастливую жизнь, они проходят мимо возможностей счастья. Нам непозволительно оставаться рабами своего прошлого и будущего; вместо этого нам нужно научиться извлекать максимум удовольствия или пользы из того, что находится в настоящий момент у нас перед носом или вокруг нас.