Лексические функций и валентности слов

Сейчас мы можем перейти еще к некоторым дополнительным положениям, которые, однако, имеют важное значение и будут широко использованы нами при анализе построения целой фразы.
Многие исследователи указывали на то, что «семантические поля» оказываются обычно четко организованными и что неко­торые из слов, входящих в данную семантическую группу, обла­дают большей «доступностью» (availability), чем другие.

Эта «доступность» некоторых слов, облегчающая их выбор из многих других, объясняется частично контекстом, привычнос­тью и частотой встречаемости данного слова (Миллер, 1967; Мор-тон, 1971; Катц, 1966, 1972; и др.), установкой личности и ее непосредственным опытом (Ромметвейт, 1968, 1973; и др.); одна­ко нередко «доступность» нужного слова и большая вероятность его всплывания зависят от тех лексических связей, которыми ха­рактеризуются многие слова.

Легко видеть, что слово «врач» неизбежно вызывает по ассо­циации другое слово —«лечить», слово «метла» — «мести», слово «топор» — «рубить», слово «игла» — «шить» и т.д. Еще более отчетливо это можно проследить в словах, обозначающих дей­ствия (глаголах), и в словах, обозначающих качества (прилага­тельных).

Уже давно принято различать непереходные (законченные), не требующие дополнений глаголы («спать, «голодать», «жить») и переходные глаголы, которые сами оставляют чувство незакон­ченности и требуют дополнения каким-либо другим словом. К этому классу относятся, например, такие глаголы, как «пить» (что-то), «желать» (чего-нибудь), «отдать» (что-нибудь), «купить» (что-нибудь), «одолжить» (что-нибудь у кого-нибудь) и т.д. (Филлмор, 1972; Фодор, Бивер, Гарретт, 1968).

То же относится и к прилагательным, которые почти всегда требуют дополнения соответствующим существительным, выбор которого определяется как смысловой близостью, так и частотой встречающихся сочетаний (ср. «красный» — флаг, «Советский» — Союз, «спелое» — яблоко, «острый» — нож и т.д.).

Обо всех этих факторах, указывающих на то, что многие слова переживаются как неполные и требуют дополнения другими сло­вами, принято говорить как о «валентностях слов», и именно эти валентности в значительной мере определяют то преимущество, с которым всплывают те или иные связанные с ними слова. Имен­но поэтому «валентности» слов оказываются важным дополни­тельным фактором, который определяет выбор нужного слова.

Мы еще поговорим ниже о той роли, которую играют «лекси­ческие функции» слов, вводящие данное слово в систему других слов и имеющие большее значение в порождении связного пред­ложения.

В советской лингвистической науке вопрос о «валентностях» слов был изучен особенно подробно, и это понятие стало тесно связано с семантическим анализом их видов.

Авторы, разработавшие эту проблему, выделили несколько основных категорий таких «лексических функций» и сгруппиро­вали их в относительно небольшое число категорий. Так, они склонны различать такие виды связей, как «incip»— «давать нача­ло», («дождь — начинается», «стихотворение — приходит в голо­ву»), «fin»—кончать («ссора—окончилась», «осень—прошла»), «func»—функционировать («повар — имеет функцию готовить пищу», «часы — имеют функцию показывать время»), «caus»— «каузировать» («мотор — вызывает движение», «удар — вызывает движение») и т.д. (Апресян, 1974; и др.). Иначе говоря, можно выделить ряд семантических групп слов, в которые входят данные слова; эти семантические группы определяют связь слов и вероят­ность появления того или иного слова, следующего за исходным. Это положение выходит за пределы простого утверждения, что слово обозначает вещь, извлекает признак и обобщает. Можно обобщать вещи по-разному, следовательно, слово может иметь известные семантические функции или группы способов их применения.

К сказанному можно добавить и второе положение, имеющее боль­шое значение для лучшего понимания как процесса порождения связей слов, так и процесса порождения элементов целой фразы.

Тот факт, что разные слова имеют неодинаковую тенденцию вызывать другие слова или, как мы уже указали, разные «валент­ности», вводящие слова в целое предложение (ср. Фодор, Бивер, Гарретт, 1968; Филлмор, 1973; Кифер, 1972; и др.), имеет боль­шое значение. Исследования показали, что слова имеют разное число потенциальных связей, составляющих основу предложения, иначе говоря, обладают разным числом «валентностей».

Так, слова «любить» и «ненавидеть» имеют одну валентность («любить — кого», «ненавидеть — кого»), слова «рубить» и «ко­пать» — две валентности («рубить — что и чем», «копать — что и чем»), слова «покупать» и «продавать» — три валентности («по-

купать — что, у кого, за сколько», «продавать — что, кому, за сколько»), слово «одолжить» — четыре валентности («одолжить — что, у кого, кому и на сколько») и т.д.

Исследования, проведенные в современной лингвистике, по­казали, что в русском языке нет слов, которые обладали бы боль­шим числом «валентностей», чем три-четыре (максимум пять), и что, таким образом, каждое слово имеет ограниченное число «лек­сических связей».

Положение о «валентностях слов», иначе говоря, о числе по­тенциальных связей слова, имеет очень большое значение как для лингвистики, так и для психологии речи. Оно еще понадо­бится нам на следующем этапе исследований — при изучении порождения целого предложения.

Сказанное можно резюмировать в следующих положениях. Сло­во как элемент языка всегда обозначает известную вещь, признак или отношение, а язык состоит из системы сложных кодов, кото­рые вводят обозначаемую вещь в системы связей и отношений.

Слово является продуктом длительного развития, в процессе которого оно выделяется из симпрактического контекста и ста­новится самостоятельной системой кодов, располагающей раз­личными средствами обозначений любого предмета и выражения любых связей и отношений.

Развитие языка является процессом эмансипации от симпрактического характера и выделения слова как синсемантической системы.

Структура слова сложна. Слово имеет предметную отнесенность, т.е. оно обозначает предмет и вызывает целое «смысловое поле», слово имеет функцию определенного «значения», иначе говоря, выделяет признаки, обобщает признаки и анализирует предмет, относит его к определенной категории и передает общечелове­ческий опыт. Оно позволяет человеку выходить за пределы не­посредственного восприятия, обеспечивая тем самым тот скачок от чувственного к рациональному, который является существен­ным для сознания человека.

И наконец, слово имеет «лексические функции», т.е. входит в известные классы смысловых отношений; оно располагает аппа-

ратом, который создает потенциальную необходимость связи од­них слов с другими, обеспечивая переход от единичных слов к их «синсемантическим» связям, определяя те законы, по которым оно вступает в связи с другими словами. Все это и является важ­нейшим механизмом, который дает возможность сделать из сло­ва основное орудие сознательной деятельности человека.

Теперь ясно, насколько фундаментальное значение имеет слово и какое центральное место оно занимает в формировании чело­веческого сознания.

Лекция III