О уход . -Р^-^^^^.о.Н.рабо-"•""' ^„Я^Т ДО~-.ЬНО .ЫСОКО. 2 страница

Во время второй мировой войны обнаружился недос­таток в опытных психотерапевтах, так как возникла необходимость в специальной психологической помощи большому числу инвалидов. Это послужило импульсом к широкому экспериментированию и развитию прак­тической психологии.

Среди известных ученых, тех, кто развивал психо­аналитически ориентированную групповую психотерапев­тическую практику, можно назвать Самьюэля Славсона и Александра Вольфа. Славсон объединил групповой под­ход, прогрессивное обучение и психоанализ в так назы­ваемые “деятельные группы”, где детей поощряли про-

игрывать свои конфликты в условиях группы. Вольф применял в групповых условиях такие традиционные пси­хоаналитические методы, как интерпретация сновидений, свободные ассоциации. Однако психоаналитическая групповая модель не будет рассматриваться в этой книге, так как она требует специальной подготовки в ортодоксальной психоаналитической теории и практике. Как мы увидим, психокоррекционные группы находят все более широкое применение и имеют иные цели, нежели традиционная фрейдистская групповая психотерапия.

Наконец, говоря о роли тех, кто первым внес свой вклад в современную групповую терапию, нельзя не наз­вать Я. Морено, основателя психодрамы. Ему приписы­вают введение в 1932 г. термина групповая психотера­пия (Corsini, 1955). Хотя сегодня этот термин ис­пользуется для обозначения широкого круга подходов, Морено обозначал им метод объединения людей в обще­стве в новые группы на основе личных предпочтений и социометрических оценок. В 1931 г. Морено основал первый профессиональный журнал по групповой терапии "Impromptu". На протяжении ряда лет название журна­ла несколько раз менялось, достигнув наибольшего соот­ветствия содержанию в названии — "Group Psychothe­rapy". Наконец, Морено также принадлежит приоритет в создании первой профессиональной организации груп­повых психотерапевтов в 1942 г. Его методы занимают видное место в групповом движении и будут рассмот­рены в 5-й главе.

Если первый сильный импульс развитию групповой терапии в Соединенных Штатах был дан “репрессивно-вдохновляющим” подходом Пратта, второй — примене­нием психоаналитической теории, то третьим стало гу­манистическое направление, возникшее в 60-е годы (Appley & Winder, 1973).

Название “психокоррекционные группы” использует­ся для обозначения групп, рассматриваемых в этой книге. В психокоррекционных группах клиенты являются актив­ными участниками, которых поощряют рассматривать себя как субъектов собственных изменений. Оттенки зна­чений других употребляемых названий — “групповая те­рапия”, “встречи”, “тренинг человеческих взаимоотно­шений”, “лабораторный тренинг” — будут пояснены ни­же. Появление большинства психокоррекционных групп обусловлено стремлением к самовыражению, характер­ным для последних двух десятилетий. Они в основном

ориентированы на личностный рост и развитие, а не на болезнь и ее лечение. За исключением Т-групп, соз­даваемых только для здорового населения, психокоррек-ционные группы существенно не различаются по своей клиентуре.

В 50-е и 60-е годы наблюдается растущий интерес психотерапевтов к работе с группами. Такие терапевты, как Карл Роджерс, способствовали развитию гуманисти­ческого направления в психологии, резко выступая про­тив догматического психоанализа, а также радикального бихевиоризма, симпатизируя антиавторитарной контр­культуре, в центре которой находится свободное само­выражение и самораскрытие. Роджерс применил свой подход, согласно которому терапия или консультирова­ние, центрированные на клиенте, имеют дело главным образом с наблюдающимися в данный момент ситуа­тивными конфликтами. Поведение руководителя группы является недирективным, либеральным, он направля­ет внимание скорее на взаимодействие членов груп­пы, а не на интрапсихический инсайт, как того требо­вал психоанализ. Роджерс смотрел на руководителя груп­пы не столько как на специалиста, лечащего клиента, сколько как на равного партнера, формирующего спон­танные взаимоотношения “я — ты”, не обремененные традиционными правилами и ограничениями. Недирек­тивная по своему характеру психотерапия, в которой психотерапевт может следовать интуиции и искать глу­боко личностное взаимопонимание с клиентами, спо­собствовала развитию новых подходов к групповой ра­боте (Shaffer & Galinsky, 1974). Метод работы Роджерса с группами будет освещен в 3-й главе.

Современные практики группового движения при­способили многие традиционные учения к конкретным ситуациям и потребностям клиентов. Сегодня, например, группы телесной терапии черпают материал из учений Вильгельма Райха; группы, центрированные на теме, широко пользуются психоаналитическим мышлением в сочетании с гуманистическими ценностями; а группы тренинга умений соединяют бихевиоризм со сложивши­мися методами групповой работы.

Психотерапевтами не вполне признано и не до конца оценено изучение групповой динамики академическими психологами и социологами. Современная социология развилась в XIX веке как наука, изучающая взаимо­зависимость социальных явлений и общих закономер-

ностей социального поведения людей, порожденную рас­тущей индустриализацией (Cohen& Smith, 1976). Первые социологи Эмиль Дюркгейм и Георг Зиммель сосредо­точили свои наблюдения скорее на функционировании групповых процессов, чем на развитии общества в целом. Они, как и последующие исследователи групповой ди­намики, пытались сформулировать законы развития и функционирования, применимые к широкому диапазону групп, включая группы на работе, группы отдыха, семейные группы. Проведение первого социально-психо­логического эксперимента приписывают Триплетту (Tri-plett, 1897). Он измерял, насколько велосипедисты увели­чивают скорость в присутствии других велосипедистов. Это явление было названо им эффектом “социального об­легчения”. Эффект “социального облегчения” является примером социально-психологической закономерности, которая может быть использована для объяснения дина­мики развития психокоррекционных групп. Примером влияния группы на принятие решения служит прове­денное в 60-е гг. исследование, свидетельствующее о том, что люди более консервативны в решениях, принимаемых в одиночку, чем в решениях, принимаемых в групповой дискуссии. Эта тенденция “рисковать” при групповых дискуссиях была названа феноменом “сдвига к риску”.

Существуют значительные разногласия относительно того, насколько релевантны для групповой психотерапии экспериментальные исследования так называемых нор­мальных групп. Практика групповой психотерапии осу­ществлялась во многом независимо от лабораторных исследований функционирования групп и групповой ди­намики, и мы по-настоящему не знаем, в какой степени происходящие в терапевтической группе процессы соот­ветствуют выводам социально-психологических исследо­ваний. Джордж Бах (Bach, 1954), пионер группового психотерапевтического движения, утверждал, главным образом на основе своего клинического опыта, что процесс установления норм, достижения сплоченности и развития коммуникативных моделей, который происходит обычно в группах решения проблем, имеет аналоги в те­рапевтических группах. Хотя некоторые экстраполяции подтверждаются экспериментально, большинство из них все еще не доказано, так как гораздо труднее провести качественное полевое исследование с действующей пси­хотерапевтической группой, чем лабораторное с учащи­мися колледжа.

Психоаналитически ориентированные практики, про­водящие индивидуальную терапию в групповых условиях, в значительной мере не учитывают влияния группы и не принимают во внимание релевантность данных литерату­ры по исследованиям групповой динамики. Они утверж­дают, что психотерапевтическая группа — это не лабо­раторная группа решения проблем. Вместе с тем такие известные английские терапевты, как 3. X. Фоукс, У. У. Байон и X. Эзриель (одни из немногих европей­цев, кто оказал влияние на современную групповую прак­тику в Северной Америке), считают, что группа имеет свою собственную жизнь, и приспосабливают выводы экспериментальных исследований по групповой дина­мике к собственной фрейдистской психоаналитической стратегии. В таком случае терапевт скорее занимается проблемами группового взаимодействия и развития группы, чем патологией каждого участника. Более под­робно исследования Байона будут рассматриваться во 2-й главе.

Сторонники групповой динамики признают приоритет Курта Левина в истории развития психокоррекционных групп и считают его “теорию поля” сердцевиной теории групп. Левин как социальный психолог оказал большое влияние на современные исследования малых групп. Почти четыре десятилетия тому назад он говорил, что “обычно легче изменить индивидуумов, собранных в груп­пу, чем изменить каждого из них в отдельности” (Ro-senbaum & Berger, 1975, р. 16). Левин и его коллеги считали оправданной и заслуживающей внимания и изу­чения проблему поведения малых групп. История того, как это обстоятельство случайно привело к созданию пер­вой Т-группы, будет рассказана в следующей главе.

Преимущества групповой формы

Хотя очевидно, что любому отдельно взятому участнику уделяется в группе внимания меньше, чем при индивидуальной терапии, существует ряд причин, обусло­вивших развитие и успех групповой терапии. Жизнь — это прежде всего социальное явление. В сфере меж-

личностных отношений, во время игры, в интимные моменты человек испытывает потребность в эмоциональ­ном тепле и контакте с другим человеком. В свое время Дэвид Ризман назвал целое поколение “одинокой тол­пой”, желая показать этим, что часто в присутствии дру­гих мы чувствуем себя изолированными и одинокими. Социальные противоречия и бюрократические перепле­тения нашего общества могут вызывать у нас чувства замешательства, недоверия и бессилия. Таким обра­зом, опыт, приобретаемый в специально организован­ных группах, оказывает противодействие отчуждению, помогая решению проблем, возникающих при межли­чностном взаимодействии. Группа оказывается микро­космом, обществом в миниатюре, отражающим внешний мир и добавляющим ингредиент реализма в искусст­венно создаваемое взаимодействие. Такие скрытые фак­торы, как давление партнеров, социальное влияние и конформизм, повседневно существующие в группах на работе и в группах по интересам, в семье, становятся очевидными в психокоррекционной группе и воздейст­вуют на индивидуальные жизненные установки и изме­нение поведения. В результате аффективные пережива­ния, происходящие в искусственно создаваемой обста­новке, могут естественно переноситься во внешний мир.

Потенциальное преимущество условий группы — это возможность получения обратной связи и поддержки от людей, имеющих общие проблемы или переживания с конкретным участником группы. В процессе группово­го взаимодействия приходит принятие ценностей и пот­ребностей других. В группе человек чувствует себя приня­тым и принимающим, пользующимся доверием и дове­ряющим, окруженным заботой и заботящимся, получаю­щим помощь и помогающим. Реакции других на тебя и твои на других в группе могут облегчать разрешение межличностных конфликтов вне группы. В поддерживаю­щей и контролируемой обстановке человек может обу­чаться новым умениям, экспериментировать с различ­ными стилями отношений среди равных партнеров. Возникает определенное ощущение комфортности, когда находишься с равными партнерами, а не с терапевтом.

Наблюдая происходящие в группе взаимодействия, участники могут идентифицировать себя с другими и использовать установившуюся эмоциональную связь при оценке собственных чувств и поведения. Значимая обрат­ная связь оказывает влияние на оценку индивидуумом

своих установок и поведения, формирование его Я-кон-цепции. Введение одного или нескольких человек в те­рапевтическую диаду создает обычно не встречающееся во взаимоотношениях двоих напряжение, которое по­могает прояснить психологические проблемы каждого члена группы.

Группа может также облегчить процесс само­исследования и интроспекции. Часто люди знают, чего они хотят, но требуется соучастие и принятие их группой, чтобы стала возможной попытка самораскрытия. Когда такая попытка самораскрытия и изменения поощряется другими, то, как следствие, усиливается уверенность в себе.

Наконец, у групповой формы есть и экономические преимущества. Обычно одновременная встреча шести, де­сяти или более человек обходится менее дорого и тера­певту-руководителю, и пациенту-участнику, чем контакты один на один.

Другие преимущества групповой формы обусловли­ваются функцией специфического группового метода. Как будет видно из книги, гибкость групповой терапии делает ее пригодной для большого контингента людей, имеющих различные психологические затруднения, и ши­рокого спектра теоретических и методических программ вмешательства в психологические процессы.

Психокоррекционная группа

Психокоррекционными группами называют не­большие временные объединения людей, обычно имею­щие назначенного руководителя, общую цель межлично­стного исследования, личностного научения, роста и са­мораскрытия (Barrett-Lennard, 1975). Однако многие ученые вкладывают разный психологический смысл в определение психокоррекционной группы. Многие ут­верждают, что Психокоррекционная группа — это не­структурированное взаимодействие “здесь и теперь”, при котором участники изучают происходящие с ними про­цессы межличностного взаимодействия в данный момент и в данном месте. Это определение является довольно об­щим, но отдельные группы, о которых я буду говорить, более структурированы (например, группы тренинга уме­ний), другие же сочетают принцип “здесь и теперь” с прошлым опытом (например, психодрама).

Лэкин (Lakin, 1972) выделил шесть процессов, яв­ляющихся, по его мнению, общими для психокоррек-ционных групп: 1) облегчение выражения эмоций; 2) по­рождение ощущения принадлежности к группе; 3) обяза­тельность самораскрытия; 4) опробование новых видов поведения; 5) санкционированное групповое осуществле­ние межличностных сравнений и б) разделение с наз­наченным лидером ответственности за руководство груп­пой. Эти процессы в основном применимы и в нашем контексте, возможно, за исключением последнего: не­которые психокоррекционные группы сохраняют сильно­го руководителя, не разделяющего своих руководящих функций с членами группы. Психокоррекционная группа будет нами рассматриваться как широкое понятие, охватывающее виды групп, популярные сегодня, и груп­пы, исследовавшиеся такими учеными, как Фрейд, Райх, Морено, Байон и Левин.

Среди психокоррекционных групп могут быть выделе­ны группы организационного развития, или решения проблем; группы подготовки руководителей и обучения межличностным умениям; группы личностного роста; те­рапевтические группы (Cohen & Smith, 1976). На практи­ке цели и задачи этих четырех типов групп перекре­щиваются: например, многие учебные группы по своему действию являются также терапевтическими. Диапазон групп каждого типа широк: от ориентированных на ин­формацию или на задачу до ориентированных на лич­ность или понимание; от центрированных на руководите­ле до центрированных на участнике; от рациональных до аффективно спонтанных; от жестко структурированных до неструктурированных; от кратковременных до су­ществующих длительное время; от объединяющих здоро­вых людей до состоящих из больных, проявляющих не­адекватные эмоциональные реакции.

Двумя наиболее существенными параметрами всех Тупп, которые будут описаны в последующих главах, являются степень осуществления руководителем ведущей роли в структурировании и функционировании группы и степень эмоциональной стимуляции в противополож­ность рациональному мышлению. Девять видов групп, представленные в книге, выделены на основе этих пара­метров в табл. 1. Заметим, что есть значительные различия в применении разными руководителями основных понятий и методов подхода. В частности, Т-группы могут иметь или рациональную, или аффективную

ориентацию — в зависимости от конкретной задачи или темы. Группы встреч могут быть центрированными на руководителе или участнике, что зависит от руково­дителя.

Таблица 1. Классификация психокоррекционных групп по функции руководителя и эмоциональной стимуляции

Группы	Центрированные на руководителе	Центрирован­ные на участнике
Региональные	Группы тренинга умений	Т-группы
Аффективные	Группы встреч	Т-группы
	Гештальтгруппы	Группы встреч
	Группы телесной терапии
	Психодрама Группы танцевальной терапии Группы терапии искусством

Участники, цели и роли

Участники: состав групп

В зависимости от ориентации и функции групп их участниками могут быть как люди относительно хорошо приспособленные, эмоционально стабильные, например студенты колледжей, стремящиеся к лучшему познанию себя и к личностному росту, так и люди, нуждаю­щиеся в психокоррекции эмоциональных и поведенчес­ких нарушений. Большинство руководителей групп про­водят предварительные исследования по отбору канди­датов. К сожалению, многие из этих исследований, мало чем помогают в определении, кто будет наиболее успеш­ным участником группы.

Распространение данных отдельных исследований на все виды групп может привести к ошибочным выводам, так как результативность групповой психотерапии за­висит как от типа группы, так и от личности руково­дителя или психотерапевта.

Изучение причин, по которым участники групп до­срочно выбывают из длительного участия в группе, так­же выявляет тех кандидатов, которые могут извлечь наи­большую пользу из участия в группе. Участники могут покидать группы по разным обстоятельствам: изменение

Клеста жительства, трудности со временем или потеря Цжтереса. Более подробно эти причины анализируются ЦЯломом (Yalom, 1966) в его исследовании девяти групп, Дрроведенном в университетской амбулаторной клинике. 35 из 97 пациентов этих групп выбыли преждевремен­но. Одной из причин, называвшихся выбывшими, были внешние факторы: проблемы, не связанные с группой, оказывались важнее участия в ней. Эти внешние факто­ры иногда трактуются исследователями как бегство от неприятных эмоций, которые испытывает участник в группе, или как рационализация с целью избежать стра­ха агрессии, самораскрытия или близости. Вторая при­чина определялась внутригрупповыми различиями: стиль межличностного поведения выбывших был прямо про­тивоположен поведению других участников, выбывшие участники, например, демонстрировали слабую межлич­ностную сензитивность. Третья причина проявлялась в нежелании самораскрытия или нереалистических ожи­даниях участников. Парадоксально, что люди, боящиеся межличностной близости, в большей степени нуждаются в групповом опыте. Четвертой причиной была боязнь испытать неблагоприятное эмоциональное воздействие проблем других участников, которое могло бы привести к психическим срывам.

Интересно в качестве рабочей гипотезы предпо­ложить, что для отбора подходящих кандидатов в груп­пу необходимо выделять диагностические категории или личностные свойства, коррелирующие с упомянутыми вы­ше трудностями. На самом деле исследования показы­вают, что диагностика не так уж важна (Grunebaum, 1975). Для большинства групп наиболее удачные канди­даты — психически здоровые люди: те, чья психологи­ческая защита низка, а способность к научению в отли­чие от других высока. Практически же для участия в группе подходят люди со средним уровнем интеллекта.

Существует ряд требований к подбору и комплектова­нию групп. Например, остро депрессивные больные и одержимые мыслью об убийстве социопаты вряд ли смо­гут извлечь пользу из группового опыта, но их поведение является лучшим прогностическим индикатором, чем диагностические категории. К не подходящим для груп­пового опыта кандидатам относятся лица, которые под Давлением критики становятся либо слишком тревожны­ми, либо слишком агрессивными; лица, демонстрирую­щие в напряженной ситуации столь сильные чувства к

другим участникам группы, что те ощущают себя пресле­дуемыми, и лица с низкой самооценкой, которые постоян­но ждут успокаивания (Lakin, 1972).

Соблюдение этих критериев отбора кандидатов в груп­пу регулируется в зависимости от типа и цели группы. И хотя большинство критериев отбора направлено на защиту индивидуума, следует учитывать, что люди со значительными психическими отклонениями — психи­чески незрелые, нечувствительные к другим и неспособ­ные к самоконтролю — неблагоприятно влияют на груп­повой процесс и являются не подходящими для группо­вого опыта.

Возможно, лучший диагностический показатель ус­пешного участия в группе — это поведение участников на начальных групповых занятиях. Опытный групповой терапевт, используя информацию, полученную на первых занятиях, может соответственно вести группу. Ялом, Хоутс, Зимерберг и Ранд (Yalom, Houts, Zimerberg & Rand, 1967) отмечали, что популярность человека в группе — один из немногих предсказателей успешного группового опыта. Популярные участники интересуют­ся взаимоотношениями в группе и показывают высокую степень личного самораскрытия и активности.

Групповые занятия могут происходить как в доста­точно больших группах, чтобы сделать возможным вза­имодействие, так и в достаточно малых, чтобы каждый был вовлечен в действие и чувствовал себя участником. С увеличением численности членов группы возникает тенденция к неэффективному использованию времени занятий, возрастает вероятность появления подгрупп (Hare, 1976). Когда группа слишком мала, она перестает действовать как группа, ее участники оказываются во­влеченными в индивидуальное консультирование или психотерапию в групповых условиях. Считается, что^че-' 'Ut^' тыре человека — минимум для жизнеспособной группы.

С 'возрастанием размеров группы эффективность те­рапии уменьшается (Geller, 1951). Так, психоаналити­ческая групповая терапия обычно предполагает относи­тельно маленькие группы — от шести до десяти человек. “Правило восьми” (Kellerman, 1979) исходит из того, что для терапевтической группы оптимальным является состав из восьми человек. Такая группа достаточна для того, чтобы способствовать близости участников и созданию в группе обратной связи между каждым из членов группы и всей группой, и для того, чтобы груп­

па была динамичной и предлагала разнообразный опыт взаимодействия. Длительность каждого занятия также является существенным фактором. Например, при 90-минутном занятии каждому члену группы из 8 че­ловек (плюс руководитель) предоставляются оптималь­ные десять минут группового времени (Foulkes & Anthony, 1957).

В противоположность терапевтическим группам груп­пы личностного роста больше и включают от восьми до ^эЬ пятнадцати человек. В крайнем случае занятия могут проводиться и более чем с пятьюдесятью участниками.

Следующий вопрос — должна ли группа быть гетеро­генной или гомогенной по составу. Когда практики груп­пового опыта говорят о сходстве или различиях среди участников, они обычно имеют в виду как демографи­ческие различия — возраст, пол и образование,— так и выявленные проблемы — симптомы, жалобы, а также личностные стили и образцы поведения. Сочетание этих компонентов зависит от целей и времени занятий. Груп­пы с коротким курсом занятий, а также те, чьей функ­цией является эмоциональная поддержка людей, стре­мятся к большему сходству среди участников (гомоген­ны по составу). Группам с более длительным курсом занятий, цель которых — выработать межличностное по­нимание, полезна большая гетерогенность.

Существует противоречивость в отношении выбора сходства или различий среди участников. Сходство обычно предполагает высокую степень взаимной привле­кательности и поддержки; различия открывают более широкие возможности для конфронтации и изменения (Levine, 1979). Большинство специалистов склоняется в пользу гетерогенных групп в отношении клинических особенностей и межличностных стилей участников. Уайтекер и Либерман (Whitaker & Lieberman, 1964), например, подчеркивают продуктивность гетерогенности в отношении личностных конфликтов участников и спо­собов их преодоления. Расхождения между участника­ми при включении в группу людей с разными типами лич­ности и способами действия ведут к напряженности и конфронтации, преодолением которых достигается ус­пех в оптимальном научении и росте личности. Лю­дям с эмоциональным, экспрессивным стилем, например, могут быть полезны взаимоотношения с людьми более рационального, сдержанного склада, и наоборот. Келлер­ман (Kellerman, 1979) утверждает, что в идеальной

группе должно поощряться потенциальное выражение всего диапазона человеческих эмоций, включая чувства вины, депрессии, надежды, сексуальности, ненависти и гнева. Далее, для достижения идеальной базовой эмо­циональной структуры Келлерман рекомендует стремить­ся к гетерогенным группам в отношении как проблем, имеющихся у участников, так и функций, выполняемых участниками в группе.

Наиболее общепринятое рациональное обоснование гетерогенности — желание создать репрезентативную модель общества в группе. Как считают Беннис и Ше-пард, “чем более гетерогенны участники, тем больше группа соответствует микрокосму остального их межлич­ностного опыта” (Bennis & Shepard, 1974, р. 128). Одна­ко важно помнить, что членам группы может потребо­ваться значительное время, чтобы преодолеть нападки тех участников, которые не могут немедленно удовлетво­рить свои межличностные потребности. Цена гетероген­ности может быть также слишком высока, если она по­рождает в группе изоляцию. Более того, формальное сме­шение полов, профессий и рас может быть хуже, чем полное отсутствие различий. Один пожилой человек в группе учащихся колледжа может легко получить ярлык “старика”; один чернокожий в группе белых может стать мишенью для преследований со стороны всей группы (Lakin, 1972).

Группе с коротким курсом занятий или, например, имеющей целью помочь людям в преодолении агора­фобии, может оказаться необходимой большая однород-. ность. Важнейшим фактором является структура группы. Депрессивные пациенты могут успешно работать в программированной, структурированной группе, и в то же время в неструктурированной Т-группе им бывает скуч­но. Главный недостаток гомогенных групп состоит в недостаточной почве для споров. Вместе с тем Ялом (Yalom, 1975) выступает в пользу гомогенности, под­черкивая, что однородные группы более сплоченны, пре­доставляют большую поддержку, менее конфликтны и имеют лучшую посещаемость, чем гетерогенные. Ялом ссылается на исследование, показывающее, что ориен­тированные на сходные задачи люди могут успешно действовать в группах человеческих взаимоотношений (Greening & Coffey, 1966) и что совместимость меж­личностных стилей положительно коррелирует с груп­повой сплоченностью. Сплоченность, как мы увидим,

является важной детерминантой группового успеха. Многие руководители групп, например, соглашаются с тем, что участники должны обнаруживать личностное сходство в силе “Я”, в возможности выдерживать на­пряжение. Так, Левин (Levine, 1979) предлагает для поощрения сплоченности прежде всего организовывать гомогенные в отношении общих жизненных проблем и возраста группы. Однако настоящей однородности в орга­низации группы добиться почти невозможно, так как люди, имеющие общие проблемы и стили поведения, будут конфликтовать в вопросах близости, авторитета и т. п.

Цели

В психологии понятие “малые группы” обычно относится к немногочисленной общности людей, находя­щихся между собой в непосредственном личном общении и имеющих определенную цель, как, например, попытка улучшить самочувствие или хорошо провести время (Phillips & Erickson, 1970). У каждого члена группы имеется возможность развивать межличностные контак­ты, избирать поведение, либо помогающее, либо мешаю­щее достижению групповых целей. В зависимости от ти­па группы для получения группового опыта участники обычно ставят собственные специфические цели.

Когда функция группы направлена на решение проблем, цель имеет первостепенное значение, а психи­ческое здоровье участников менее важно; в группах личностного роста или терапевтических группах субъек­тивное самочувствие членов группы стоит во главе угла. В группах роста целью участников мож'ет стать воз­можность самореализации. В психотерапевтических группах цели обычно связаны с ростом самосознания и самоисследованием участников для корре кции или пре­дупреждения серьезных эмоциональных нарушений на основе психологических и поведенческих изменений. Часто с развитием группы первоначальные: цели, напри­мер понижение тревожности и устранение болезненных форм депрессии, переходят в межличностные цели, обу­словленные желанием общаться с другими участниками, чтобы установить с ними положительную эмоциональную связь (Yalom, 1975). В гибкой группе индивидуальные Цели могут модифицироваться и меняться на протяжении всего курса группового опыта.

Ролии нормы

Изучение социального поведения Гордон Олпорт определил как “попытку понять влияние на мысли, чув­ства и поведение индивидуума действительного, вообра­жаемого или подразумеваемого присутствия других” (Allport, 1968, р. 5). Мы являемся социальными су­ществами в значительной степени в результате осущест­вляемой деятельности и взаимодействий с родственни­ками, друзьями, знакомыми и посторонними людьми. Процессы, имеющие место в социальной группе или семье, в искусственно созданной группе происходят в концентрированной форме. Участники попадают в незна­комую групповую ситуацию, в которой руководитель мо­жет оказывать или не оказывать им помощь. Опираясь на собственное понимание и прошлый опыт, они прихо­дят в группу с определенными ожиданиями относительно роли, которую будут в ней играть. Роль — это круг функций и видов поведения, которые считаются подходя­щими для данного члена группы и реализуются в опре­деленном социальном контексте. Гибкость ролевой такти­ки требует от участников принятия ролей, отличных от тех, которые они имеют вне группы. Например, менеджер, высоко оценивающий свои способности управлять и отда­вать приказы, может быть смущен открытием, что его умение руководить оказывается непригодным в группо­вой ситуации. Более того, участник, взявший на себя роль человека, который помогает группе на ранних стадиях ее развития избегать конфликтных ситуаций, успокаивает ее, демонстрирует свое доброжелательное отношение, может в дальнейшем испытывать сложности в конфрон­тации с другими, когда конфронтация станет необходи­мой в жизни группы.