Происхождение и смысл путешествия героя

Повесть о путешествии героя — самая старая из всех сказок на свете. Именно она образует канву множества мифов, сказок и легенд про то, как некто отправляется в путь, чтобы совершить свой подвиг. За всеми бесчисленными историями подобного рода, известными во всех народах и культурах и сегодня, кроется один и тот же сценарий. Этот сценарий не выдуман, он никем не изобретен и не сочинен. Он всего лишь отражает знание, приобретаемое душой по мере ее развития, — так сказать, «унаследованное» знание. Потому что эта старая-старая сказка есть не что иное, как образец, притча, напутствие герою, его «путевка в жизнь». Вот почему она всегда воспринимается так живо, и никому не наскучивает ее слушать: она напоминает нам, зачем мы пришли на эту Землю и что должны здесь совершить.

Изучением древнего наследия, скрытого в мифах и сказках, занимались многие этнологи, психологи, философы и социологи, искавшие его протокорни. Большая роль в этом принадлежит швейцарскому психологу Карлу-Густаву Юнгу, впервые описавшему этот феномен как «память души», генетическую или родовую. Юнг показал, что у нас, людей, есть не только возрастные, расовые и половые признаки, по которым мы друг от друга отличаемся, но и общая генетическая память, всех нас объединяющая. Эту память он обозначил термином «коллективное бессознательное». Именно на этом объединяющем всех людей уровне и действуют архетипы — протокорни человеческой души. Архетипы — это образы, вложенные в нас изначально, наш родовой «багаж», всегда сопровождающий нас и не требующий усилий для его приобретения. Один из таких архетипов — «старый мудрец». Даже человек, никогда в жизни такого мудреца не видевший, может встретиться с ним, например, во сне. В его подсознании нет соответствующего образа (образца), однако оно, тем не менее, узнает его, потому что этот архетипический образ имеется в коллективном бессознательном. То же относится и к «ангелу» — образу, встретить который наяву, мягко выражаясь, маловероятно.

Поэтому Путешествие Героя есть не что иное, как архетипический образец жизненного сценария, складывающийся из отдельных прообразов или протокорней. Вот почему мы узнаем эти образы в любом их изображении. Повесть в них заключена всегда одна и та же: жизнь бросает герою «вызов», заставляя его отправиться на поиски некоего труднодоступного сокровища, и эти поиски складываются в ряд определенных этапов, о которых так замечательно пишет немецкий филолог Вальтер Нуркерт:

Началом обычно служит какая-то потеря, угроза или задача, справиться с которой и предстоит нашему герою. Он пускается в путь, во время которого приобретает себе как врагов, так и друзей, потом находит волшебное средство, с помощью которого и побеждает своего главного врага, причем слава, как правило, достается за это не ему; затем он отправляется домой, где разоблачает своих конкурентов и других обманщиков. В конце концов, он женится на царевне и наследует царство.

Эта повесть существует в массе устных и письменных вариантов, однако изобразительный вариант известен до сих пор только один: это 22 Старших Аркана Таро. Их сюжеты не только сами по себе являются архетипическими отображениями определенных этапов Путешествия, но и выстраиваются в некую последовательность, позволяющую осознать закономерность этого пути.

Важнейшие из этих сюжетов, судя по всему, были взяты «с неба»: движение Солнца и Луны определяет ритм человеческой жизни. Чтобы действительно осознать роль этих светил в жизни древних, нам придется абстрагироваться от того переворота, который произвели в науке Галилей и Коперник.

Сегодня нам, конечно, известно, что Земля вращается вокруг своей оси и вокруг Солнца. Но если взять и поверить собственным глазам, то Солнце по-прежнему встает на Востоке и заходит на Западе. В чем бы ни заключались достижения науки последних веков, они нисколько не меняют этой картины. И, если мы хотим действительно понять ту повесть, которую рассказывает нам наша душа, мы должны довериться собственным глазам и увидеть мир таким, как он виделся людям с древнейших времен:

В центре мира находится Мировая гора, на которой живут люди. По обе стороны от нее стоят две мощные колонны. Левую колонну венчает Луна, правую — Солнце. На них держится небосвод, защищающий и укрывающий нас.

Такая картина мира наглядно представлена на схеме, дошедшей до нас от Древнего Вавилона. Мировая гора возвышается на острове, окруженном великим Океаном. На края горизонта опираются небесные сферы, по которым перемещаются планеты, а глубоко под его поверхностью находится Подземное царство.

Эта схема дает объяснение двум феноменам, издавна будоражившим человеческое воображение, заставляя искать разгадку. Каким образом Солнце, ежевечерне погружающееся за горизонт на Западе, утром вновь восходит на Востоке? Как оно туда переходит? Никто на свете не знает, что Солнце делает ночью и, тем не менее, утром оно всегда восходит с другой стороны. Пытливые умы выдвигали самые разнообразные гипотезы. Одни считали, что, уйдя вечером через Западные врата, Солнце погружается на ладью (с которой часто отождествляли серп Луны) и плывет обратно по ночному небу. А поскольку иссиня-черное ночное небо цветом напоминает море, это путешествие Солнца преобразилось в путь героя по Морю Ночи.

В других краях, скорее всего, на морских побережьях, — распространилось поверье, что Солнце, заходя за горизонт, погибает, и его душа становится Солнцем ночи, которое должно пройти свой путь в Подземном царстве. Так возникли легенды о нисхождении в Подземное царство, о томящихся в нем душах умерших, страдающих без солнечного тепла и света и ликующие, когда оно спускается в мир теней, а также о полуночном «часе духов», когда борьба сил тьмы и сил света завершается победой последних и восходом Солнца, каждое утро доказывающего тем самым свою непобедимую мощь.

Движение Луны, этого второго по значимости светила и нашем небе, также стало основой целой серии легенд. В конце своего цикла, то есть в конце лунного месяца, узкий серп убывающей Луны виден над восточным горизонтом. За этим следуют три безлунных ночи, по прошествии которых серп новой Луны возникает там, где заходит Солнце, то есть над западным горизонтом. Отсюда легко сделать вывод, что в эти трое суток Луна тоже путешествует по Подземному царству, потому что как иначе она могла бы вернуться в верхний мир на Западе, покинув его на Востоке? По аналогии с этими небесными явлениями возникли и предания многих народов о Герое, нисходящем в Подземное царство, чтобы совершить там свой подвиг и спустя три дня вернуться или воскреснуть. Нам с вами этот сюжет знаком по ветхозаветным и особенно евангельским легендам: «...и распятие и смерть претерпели изволил еси, и погребение приял еси тридневное, нисшедша во ад, и спустя три дни воскрес из мертвых».

Древние египтяне, сохранившие для нас важнейшие подробности и символику Путешествия Героя, а тем самым и старших Арканов Таро, поклонялись солнечному божеству Ра, путь которого и описали в необычайно ярких образах. В своей ладье, называемой также «Ладьей миллионолетий», Ра совершает свое ежедневное путешествие сначала по дневному, а потом по ночному небу.

22 карты Старших Арканов тоже, в сущности, повторяют этот сюжет: карты с однозначными номерами, от 1 до 10, олицетворяют дневной путь Солнца, а с двузначными, от 10 до 18, его ночной путь по подземному царству и возвращение на свет Божий. Пары этих карт связаны друг с другом не только по смыслу, но и нумерологически.

Поворотными пунктами на этом пути служат карты Отшельника и Луны. Если символ Рака отображен на Аркане Луны вполне наглядно, то Аркан Отшельника уже требует знания астрологии, согласно которой он соответствует Сатурну, а через Сатурн — Козерогу. Так в Старших Арканах выражается и структура календаря с его поворотными пунктами, тропиком Рака и тропиком Козерога. Лейтмотив обеих частей путешествия обозначен уже в двух первых Арканах. Для карт с однозначными номерами это I Аркан, Маг, олицетворяющий мужской путь, путь к сознанию. II Аркан, Жрица, символизирует женский путь, путь к темному, подсознательному, таинственному, путь мистерий, ведущий по двузначным картам. Это не два разных пути, путь мужчины и путь женщины: чтобы достичь целостности, и мужчина, и женщина должны пройти по обоим этим путям. Точно так же и путь Героя — в то же время и путь Героини, даже если в большинстве сохранившихся патриархальных мифов главный подвиг совершается мужчиной.

В аналитической психологии К.-Г. Юнга становление человеческой личности определяется как процесс индивидуации.

Дневной путь Солнца и путешествие по Подземному царству в рисунках Старших Арканов в ходе которого человек должен осознать свою индивидуальность, развить ее и выработать оптимальную модель поведения, чтобы достичь самореализации и в конечном итоге обрести целостность. Как и путь Солнца по небосводу, этот путь тоже состоит из двух частей: в первой половине жизни человек развивается и реализует себя «изнутри вовне», во второй же он возвращается к своей тени, ища «путь к себе». Результатом или, во всяком случае, целью этого процесса индивидуации является зрелая, интегрированная личность, достигшая целостности. Именно такую личность отображают три последних Аркана, XIX-XXI, достичь которых может лишь тот, кто прошел оба мира. Они означают возвращение к Свету (Солнце), мистерию трансформации (Суд) и вновь обретенный рай (Мир). Двадцать вторая карта, Шут, имеет номер 0. Она олицетворяет самого Героя, идущего путем Солнца, чтобы совершить свое Великое Делание. Именно о нем говорит шекспировский шут: «Дурость, сударь, вроде как солнце, ходит своими путями». — (В. Шекспир, «Двенадцатая ночь», Акт III, сцена 1).

Герой повести

Странно, что героем, одолевающим трудный путь, оказывается Шут, не правда ли? Для нас сегодня герой — существо совсем иного рода. Герой отважен, силен, он никогда не ошибается, соображает быстрее других и окружен аурой неизменного победителя. Но если обратиться к истории, то окажется, что такой герой-победитель — образ сравнительно поздний, даже если первые его образцы, как Гильгамеш, Геракл, Орион или Персей, насчитывают уже три или четыре тысячи лет. Все эти герои — мужчины, они возникли в эпоху раннего патриархата и сильно отличаются от своих предшественников, тоже нам известных. Их образы сохранились в устной традиции, в сказках и легендах. В них герой, по крайней мере, вначале, не отличается никаким особым мужеством, силой или сообразительностью. Наоборот, он всегда самый младший, самый неопытный, самый глупый. Однако, как ни странно, именно ему, этому «дурачку», удается совершить подвиг. Сценарий у всех этих легенд одинаков. Чаще всего в нем идет речь о процветавшем когда-то царстве-государстве на которое вдруг упала черная тень угрозы. Царь бросается в поисках героя, готового рискнуть жизнью и спасти государство. Обычно у самого царя три сына, и двое старших первыми берутся за дело — иногда добросовестно, иногда не очень, но всегда безуспешно. Когда же в путь отправляется самый младший, то все смеются над ним, считая, что его затея заведомо обречена на провал. Да он и сам знает, что до сих пор ничем не отличился, ни умом, ни силой. И тем не менее он берется за дело. И после множества испытаний, встреч и чудесных событий раздобывает недоступное сокровище, привозит его домой и спасает государство от гибели. Царь же ожидает победы от кого угодно, в первую очередь, конечно, от своих старших сыновей, почти таких же умных и смелых, каким он сам был когда-то, но только не от дурачка-младшего.

У этой повести есть, конечно, и «женские» варианты, где героиней становится младшая дочь, а не ее старшие (часто злые) сестры. Вспомните, например, Золушку, Психею или младшую дочь короля Лира.

Однако в этом-то и заключается соль большинства сказок всех времен и народов. Они учат, что решение самой большой проблемы и конце концов отыскивается там, где его меньше всего ждешь. Вот как объясняет это Мария-Луиза фон Франц: «Дурачок, — пишет она, — символизирует чистоту и неиспорченность личности. Это важнее, чем интеллект, самодисциплина и все прочее. Именно благодаря этим качествам во всех сказках ему так везет». Вот почему и в повети, которую рассказывает нам Таро, героем является Шут. Однако из этого ни в коем случае не следует, что речь в ней идет о путешествии шута. Отправляется в путь действительно шут-дурачок, но уже очень скоро он взрослеет и умнеет. Правда, к концу повести ему вновь предстоит стать шутом, но это уже шут-мудрец, простота и скромность которого совсем не те же, что вначале. Подобно Парсифалю, вышедшему в свет в платье шута, а в конце легенды благодаря своей чистоте нашедшему чашу Грааля, наш Шут в начале повествования является нам в обличье простодушного дурачка, в конце же обретает высшую простоту души, то есть мудрость.

Шута на карте сопровождает пес, символизирующий природные инстинкты, помогающие человеку и защищающие его на трудном пути. Не подозревая об опасности, он шагает по самому краю пропасти, но мы знаем, что он не сорвется. Пес своим лаем предостережет его — или, что вероятнее, отвлечет его в другом направлении, и Шут так никогда и не узнает, что был на краю гибели. Снежные вершины на заднем плане олицетворяют высоты, которые Шуту предстоит покорить на своем пути. Это — горы, на одной из которых живет отшельник, олицетворяющий цель первой части пути по однозначным картам. Цель заключается в познании, точнее, в самопознании. Все, что необходимо Шуту на этом пути, хранится в его котомке, о содержимом которой также существует множество спекуляций. Лучше всего это выразил Шелдом Копп. Он назвал котомку Шута «кладезем невостребованных знаний».

Такое состояние не только типично для сказочного Шута, но и очень важно для нас с ними. Это — человек, который либо просто, не знает, либо знает, но этим своим знанием не пользуется. В любом случае знание, необходимое, казалось бы, в той или иной данной ситуации, не мешает ему подходить к ней непредвзято. В каком-то смысле Шут олицетворяет нашего «внутреннего ребенка», а дети, как известно, любят испытывать все новое и, играя, открывать для себя очередные Америки. Ясно, что подобная открытость и непредвзятость — лучший способ узнать и осознать нечто новое. Недаром Уэйт называл эту карту: «Дух в поисках познания».

Чем дальше мы взрослеем, тем больше привыкаем к однажды усвоенным представлениям и вложенным в нас шаблонам. Это дает нам (иллюзорную) уверенность в собственной правоте и в безошибочности наших представлений об окружающем мире, то есть, попросту говоря, в его неизменности. Каков этот мир в действительности и как он меняется, нас с каждым годом интересует все меньше. И мы чем дальше, тем больше начинаем жить в мире собственных представлений, гордо называя это «опытом», который на самом деле то и дело становится нам поперек дороги, когда мы в очередной раз сталкиваемся с чем-то новым. Конечно, всегда проще вернуться к старым шаблонам, ведь ими столько раз выручали нас в далеком и даже не очень далеком прошлом. Но и результат этого закономерен: жизнь все больше утоляет нас своей монотонностью, радоваться в ней становится нечему, и главным среди всех наших ощущений становится скука. И второй результат: новая, настоящая жизнь то и дело врывается в мир наших привычных представлений, заставляя нас переживать очередной кризис и ломать рамки старых шаблонов, никак в эту новую жизнь не вписывающихся.

Снежные вершины на заднем плане карты Шута, — это далекий для него пока мир Отшельника. Они олицетворяют высоты, которые Отшельник уже покорил на пути познания, Шуту же еще только предстоит одолеть их.

Шут же, напротив, олицетворяет самую простую и жизнерадостную сторону нашей души, которая не задумывается, то ли и так ли она делает, а просто испытывает очередное новое ощущение, радуясь и не боясь ошибиться, осрамиться или показаться смешной. Не получилось — попробуем еще раз, и так до тех пор, пока дело не получится, или пока душа не утратит к нему интерес. Шут умеет радоваться всей душой и удивляться как каждому новому чуду, которое дарит ему жизнь, так и самой жизни, полной таких чудес.

Ключевые слова к карте Шута:

архетип — Ребенок, Наивный Дурачок;

задача — непредвзятое восприятие нового, познание через игру;

цель — радость жизни, накопление опыта «играючи»;

риск — остаться неотесанным, неумелым, легкомысленным, глупым;

жизнеощущение — предприимчивость, привычка доверять инстинкту, удивительная открытость, ничем не замутненная радость жизни, любознательность, желание все испытать самому.

Небесные родители

У классического героя обычно две пары родителей — земные родители и небесные. Во многих мифах герои рождаются от верховных божеств, но воспитываются в человеческой семье, хоть и в царской. При этом сам герой обычно не знает о своем происхождении, во всяком случае вначале. В принципе любая сказка, начинающаяся с сообщения о мачехе или отчиме, подразумевает наличие у героя «второй пары» родителей. В Таро обе родительские пары представлены первыми четырьмя Арканами (I-IV).

Маг и Жрица — небесные родители героя. Они олицетворяют полярность мужского и женского начала на космическом уровне, в мире идей. Везде, где здесь и далее будет говориться о «мужском» или «женском», под этим следует понимать не распределение социальных ролей и не набор мужских или женских качеств, и чисто символическое деление на ян и инь. И, подобно ян и инь, мужское начало немыслимо без женского и содержит его в себе так же, как в женском содержится мужское, образуя единое целое. Это два полюса той дуальности, которая лежит в основе нашего мировосприятия. Вот ее примеры:

мужское — женское

активность — пассивность

правое — левое

верх — низ

день — ночь

солнце — луна

прилив — отлив

осознаваемое — неосознаваемое

дух ― душа

логика — чувства

ощущение ― интуиция

количество — качество

иметь — быть

проницательность проницаемость

вмешательство — невмешательство

зачатие — восприятие

напряжение — расслабление

обновление — сохранение

акция — реакция

экстраверт — интроверт

произвольно — непроизвольно

понятие — образ

логос — эрос

причинность — аналогия

абстрактное — конкретное

анализ — синтез

Эта дуальность обнаруживается и в обоих путях, ведущих человека к познанию, пути магическом и пути мистическом. Они, в свою очередь, соответствуют двум основным способам сосуществования с Природой: вмешательству и приспособлению. Путь Мага — это путь Фауста, в поисках познания вмешивающийся в Природу, проникающий в ее тайны, чтобы понять ее, а потом и овладеть ею. Этим путем пошел человек Запада — и пришел к своему теперешнему уровню жизни со всеми плюсами и минусами технической цивилизации. Это — активный путь силы, преображающей внешний мир «всеми возможными способами», а когда что-то выходит не так или мешает, то от него теми же способами отделываются. Это — энергия Мага, предполагающая активное действие, в отличие от Жрицы, идущей по мистическому пути невмешательства, того самого недеяния, которое мы в наши дни находим на Востоке в качестве основополагающей жизненной позиции. Мистический путь означает тренировку, терпение и готовность услышать божественный зов, получить веление свыше и выполнить его. Говоря проще, маг ищет, а мистик ждет, чтобы его нашли. И тот, и другой путь — это муть познания, но каждый из них соответствуют одному из двух полюсов как космической, так и человеческой дуальности, проявляющейся во всем, начиная с различной роли двух полушарий нашего мозга. При этом ни один из путей не важнее, не «правильнее» и не лучше другого. Он плох, если человек идет только им одним, И хорош, если человек соблюдает в его отношении верную меру. Поэтому и герой нашей повести, как и каждый из нас, должен пройти и тот, и другой путь, чтобы достичь цели.

Небесный отец

Маг — это воплощение активного, творческого начала. Он символизирует солярное сознание, выводящее все на свет Божий, стремящееся к ясности и однозначности. На карте он изображен в позе мастера, действующего не своей силой, а получающего энергию свыше и применяющего ее на земле. Эту связь между «тем, что наверху, и тем, что внизу» выражают также его магический жезл и лежащая восьмерка, символ бесконечности (лемниската). Она олицетворяет связь между мирами и постоянный обмен энергиями между ними.

Четырехугольный стол, соответственно символике числа Четыре, символизирует земную реальность. На столе лежат символы четырех мастей Таро: жезл и кубок и монета, соответствующие четырем стихиям — огню, воздуху, воде и земле. Собранные вместе, они олицетворяют целостность Творения, потому что по античным представлением все состоит из этих четырех стихий. На этой карте они обозначают задачи Мага, точнее говоря, те задания, ради выполнения которых он воплотился в этой жизни. Таким образом сама карта символизирует волю и силу, необходимую для выполнения жизненных задач, а тем самым и достижения целостности.

О том, что Маг — не шарлатан и не халтурщик, а действительно человек, способный выполнить высокую задачу, свидетельствуют алые розы (божественная любовь), белые лилии (душевная чистота) и золотой фон рисунка, означающий в Таро Райдера-Уэйта «благородные помыслы».

Ключевые слова к карте Мага:

архетип — Творец, Мастер;

задача — активность, инициатива, стимул, постановка и решение задачи;

цель — мастерство, самореализация, познание;

риск — впасть в манию величия, в мечты о всемогуществе, в шарлатанство;

жизнеощущение — уверенность в себе, огромный потенциал.

Небесная мать

Жрица, в противоположность Магу, олицетворяет пассивное, воспринимающее начало. Она означает терпение и готовность предать себя высшему водительству, дождаться того единственного момента, когда придет необходимый импульс. Она знает, что «всему есть время свое», и поэтому не вмешивается в ход событий, позволяя всему идти своим чередом. Таким образом, эта карта выражает доверие ко внутреннему голосу, указывающему нам путь и всегда точно сообщающему, нужно ли нам что-то делать, и если да, то когда и как.

Жрица сидит между двух столбов, как бы открывающихся к верху: они символизируют ее готовность принимать и воспринимать. На них нанесены буквы В и J, напоминающие о первом иерусалимском храме, возведенном еще Соломоном: царь устроил там два столба, «один по правую сторону, другой по левую, и дал имя правому Иахин (Jahin), а левому имя Боаз (Boaz)» (2. Пар. 3:17, см. тж. 3. Ц. 7:21). Первоначальное значение этих столбов и их названий давно забыто, хотя спекуляций на эту тему также существует множество. Особой популярностью они пользовались у масонов. На втором Аркане Таро эти столбы изображены черным и белым, что должно означать принципиальную полярность — например, дня и ночи, лета и зимы, сознательного и бессознательного. Трон Жрицы расположен между этих двух полюсов, поскольку оба они для нее равнозначны. Она отделяет их один от другого, но не предполагает ни одного из них, зная, что лишь вместе они составляют целое. Тот, кто рассматривает их как противоположности, не только утрачивает эту первоначальную целостность, но и обретает вместо однозначности односторонность. Учитывая это, можно согласиться с интерпретацией букв В и J как Баал/Ваал (Baal) и Яхве/Ягве (Jahwe). Бог Баал был супругом великой хананейской богини Астарты, почитавшейся как богиня Луны, то есть ночи, а древнееврейский Яхве (Иегова) считался богом света, боровшийся, как и все древние божества, с силами тьмы.

На этой карте обе силы представлены наравне, потому что на самом глубоком (или на самом высоком) уровне любое противопоставление — света и тьмы, добра и зла, бога и дьявола, жизни и смерти — бессмысленно, ибо нереально. В глубине души мы ощущаем эту целостность, достигаемую лишь за пределами этих привычных оценок и разграничений, там, где совершается алхимическая свадьба Света и Тьмы. Понимание этого, знание этой всеобъемлющей целостности и есть та присущая Жрице «мудрость лона», которую символизирует на рисунке свиток Торы*, книги божественного Закона, лежащий у нее на коленях. При этом для Жрицы, как и для Богородицы, важна не буква, а дух Закона, его подлинный смысл, скрытый за словами, как сказано в рождественском чтении: «А Мария сохранила все слова сии, слагая в сердце своем» (Лк. 2:19).

Ту же мысль выражает и венец на голове Жрицы, символизирующей три фазы Луны — растущую, полную и убывающую, то есть не только цикличность бытия, но и лунарное сознание, олицетворяемое этой картой. Это — отраженный свет Луны, хотя и не позволяющий ясно разглядеть все, как при свете Солнца, зато проникающий в темные уголки, скрытые от солярного сознания, потому что после восхода они исчезают. Таким образом, Жрица символизирует миры видений и вещих снов, предчувствий и интуитивных открытий истины. Это — источник глубочайшего вдохновения, бурлящий тем сильнее, чем больше мы абстрагируемся от дневного сознания, погружаясь, так сказать, «в сумеречное состояние».

Ключевые слова к карте Жрицы:

архетип — Царица Небесная;

задача — терпеливое ожидание импульса (извне или изнутри), единственного момента, готовность к восприятию, сущность эха;

цель — интуитивная уверенность, глубокое понимание, проникновение в суть, осознание видения, предчувствие развития событий;

риск — возможны бегство от действительности, маниловщина, нерешительность;

жизнеощущение — умение дать всему идти своим путем, доверие к верховному водительству, вдохновение в состоянии абстрагированного сознания.

Земные родители

Если небесные родители символизировали мужское и женское начало в мире идей, то земные родители олицетворяют эти принципы в мире конкретного: это мать-природа (Императрица) и культивирующее, цивилизующее начало (Император). Когда оба начала находятся в гармонии, человек ощущает покой и безопасность и не испытывает недостатка ни в чем. Мать-природа как источник всякой жизни приносит все новые плоды, а Хозяин собирает урожай. Природа лишь раскрывается во всей своей первозданности, Хозяин же разбивает сады на месте джунглей и строит убежища для защиты человека от буйства и капризов Природы, которые иначе могли бы угрожать его жизни — мороза, жары, сырости или бури. Природа подчиняется лишь закону циклических перемен, а Хозяин стремится уравновесить эти перемены, удержать их в хоть сколько-нибудь приемлемых рамках. Она может много лет подряд баловать своих чад изобилием плодов, а потом оставить их голодать. Он строит амбар для зерна и холодильники, устанавливает отопление и кондиционеры, чтобы выровнять «ее» колебания температуры. Соблюдая меру, он действительно цивилизует Природу, рафинирует ее грубость и дикость. Забывая о мере, он силой вмешивается в природные циклы, спрямляет русла рек, создает вместо обычных джунглей бетонные и асфальтовые, вместо живописных садов — монотонные парки, превращая мир в стерильную искусственную конструкцию. Когда его постройки окаменевают, она смягчает или разрушает их. Унылые бетонные стены покрываются ласковыми побегами плюща, а руины оказываются щедро осыпаны цветами. Что бы он ни создавал, все рано или поздно ржавеет, обваливается и вновь возвращается к ней — если он не ухаживает за своими Творениями и не обновляет их.

Как мать-природа, Императрица олицетворяет все естественной. Император же — все, созданное человеком. Она символизирует все округлое, ибо прямые линии в ее мире составляют редкие Исключения. Он, наоборот, символизирует все прямое, ибо все, что строят его руки или машины, выходит ровным и прямоугольным. Время для нее — гоже круг, цикл, не имеющий ни начала, ни конца, и цикл этот практически не меняется. Это календарный год, вечное возвращение того, что уже было. Для него же время линейно. В нем все имеет начало и конец, и происходящие перемены он называет прогрессом. Поэтому ее мир знает, что все ушедшее когда-нибудь возвратится, и в нем царит вера в вечное колесо перерождений. В его мире царит столь же непоколебимая уверенность в начале и конце всего, а тем самым и в однократности любого бытия.

Земная мать

Мать-природа восседает на троне в окружении символов плодородия: это и гранаты, украшающие ее платье, и поле злаков, и лес, и река. Они показывают, что она — это плодородная почва, исток всякой жизни. Двенадцать алмазов в короне олицетворяют двенадцать месяцев, показывая, что она — хозяйка времен года. Знак Венеры на ее троне символизируют мирную сторону матери-природы, ее любовь, заботу и щедрость. Ее дикая, необузданная сторона, проявляющаяся в стихийных бедствиях, отходит на этой карте на задний план.

Карта Императрицы означает жизненную и творческую силу в целом, тот неисчерпаемый источник, из которого все время рождается новое. Это — период творчества, бурного роста и циклического обновления.

Ключевые слова к карте Императрицы:

архетип — Мать (Мать-Природа);

задача — плодородие, рождение нового;

цель — жизненная сила, рост, циклическое обновление, жизнеутверждение;

риск — возможны дикость, непостоянство;

жизнеощущение — вступление на плодородную ниву, радость жизни, знание о циклах, доверие к полноте бытия.

Земной отец

Император — это структура, порядок, ясность и реальность. Как старейшин, а он не только обеспечивает безопасность и порядок, но и несет большую ответственность. Его сила — в умении настоять на своем, никогда не теряя красной нити. В XX веке патриархальный образ отца стал размываться, и те ценности, которые он олицетворяет, кажутся многим уже отжившими. Люди забывают мри этом, что в нем заключена сила, позволяющая осуществиться их идеям, желаниям и намерениям. Он — тот самый делатель, реализатор, у которого «руки растут откуда надо». При этом он вовсе не противник всякой жизни, каким его часто представляют. Наоборот: в правой руке него жезл-анкх, древнеегипетский символ круга и креста, означающий живое соединение женского и мужского начала. Для египтян он был символом жизни вообще. Этот жезл характеризует его как хранителя и защитника жизни

Ключевые слова к карте Императора:

архетип — Отец (Отечество);

задача — последовательное осуществление идей, намерений и, возможно, давно лелеемых чаяний, настойчивость;

цель — создание и обеспечение порядка и безопасности, структура, выдержка;

риск — возможны упрямство, педантизм, косность, негибкость;

жизнеощущение — сознание ответственности, умение не терять красную нить, реалистичность, трезвомыслие.