Баланс нервных процессов по динамичности

Данные относительно уравновешенности нервных процессов по динамичности, о которой мы судим по легкости, быстроте замыкания новых положительных и тормозных связей, представлены в литературе недостаточно полно. Существующие мнения можно распределить по трем основным группам.

К одной из этих групп можно отнести те приводимые авторами данные и прямые высказывания исследователей, которые связывают легкость образования положительных и отрицательных условных рефлексов отношениями по типу зависимости, обозначенной нами символом В2, т. е. отрицательной корреляции. Данные такого рода содержатся в работах А.А. Шишло (1908), А.П. Чесноковой (1951), выполненных на взрослых собаках и щенках, в работе Л.Б. Ермолаевой-Томиной (1963) – по кожно-гальваническим реакциям, а также в статьях Ф. Моррела и X. Джаспера (F. Morrell, Н.Н. Jasper, 1956) – ЭЭГ методика на обезьянах, С. Ловибонда (S. Н. Lovibond, 1962) – кожно-гальваническая методика на людях и в некоторых других публикациях.

Согласно этим данным, большим значениям динамичности возбуждения соответствуют малые значения динамичности торможения и наоборот. Такой характер связи позволяет по данным выработки одной только положительной условной связи предсказать успешность формирования тормозной реакции и одновременно дать оценку уравновешенности нервных процессов по динамичности: скажем, в случае быстрой выработки положительной временной связи образование тормозной реакции должно быть длительным, следовательно, имеет место преобладание возбудительного процесса. Согласно этой точке зрения, равновесие нервных процессов по динамичности наблюдается только при некоторых средних значениях этого параметра, т. е. при средних показателях быстроты выработки как положительной, так и отрицательной реакции. В работах многих авторов, в том числе зарубежных (например, Г. Айзенка – Н. J. Eysenck, 1957), содержится именно такое понимание термина «баланс нервных процессов».

Однако многие другие авторы занимают в этом вопросе несколько отличную позицию. Они приводят данные, согласно которым отношения между динамичностью возбуждения и динамичностью торможения не являются только взаимоисключающими, реципрок-ными. Судя по этим данным, некоторым крайним, а именно высоким, значениям динамичности одного процесса могут соответствовать не только противоположные значения динамичности другого процесса, но и – у некоторых испытуемых – примерно равные, столь же высокие значения этого свойства. Подчеркнем, что такое соотношение наблюдается только при высоких показателях динамичности; низкие значения этого параметра для одного процесса, по материалам этих авторов, не сочетаются с низкими же значениями динамичности другого процесса. Таким образом, мы снова сталкиваемся с отношениями «полунезависимости» одного параметра от другого, о которых говорилось при обсуждении проблемы баланса по подвижности. На существование таких отношений указывают данные Н.И. Майзель (1956), В.И. Рождественской (1956), И.О. Майера (1963) и некоторых других исследователей. Так, И.О. Майер обнаружил, что у 24 из 60 детей, изученных им по функции замыкания связей, можно было констатировать высокую скорость замыкания и положительных и тормозных связей, у 26 – относительно более быструю выработку положительных реакций и у 10 оставшихся – относительно большую скорость образования тормозных реакций. Детей с замедленным образованием обоих типов связей вовсе не было найдено.

Наконец, третья группа данных, принадлежащих ряду авторов, главным образом сотрудников А.Г. Иванова-Смоленского, свидетельствует о том, что экспериментом могут быть вскрыты и такие отношения между показателями динамичности возбуждения и торможения, которые указывают на существование независимости между ними. Классификацию «типов замыкательной деятельности» А.Г. Иванова-Смоленского можно трактовать как классификацию различных комбинаций крайних полюсов динамичности возбудительного и тормозного процессов. Авторы, разработавшие эту классификацию, нашли, что любому уровню замыкательной функции возбуждения может соответствовать практически любой уровень замыкательной функции торможения и наоборот и что, таким образом, могут встречаться все четыре возможные комбинации крайних уровней (полюсов) данной функции. Это означает, что факторы динамичности возбудительного и тормозного процессов ортогональны и вариации по любому из этих факторов могут иметь место независимо от вариаций по другому фактору.

В качестве иллюстрации этого положения можно привести данные Р.М. Пэн (1933), у которой из 100 изученных по методике речевого подкрепления детей оказалось 57 уравновешенного («лабильного», с быстрым образованием положительных и тормозных связей) типа, 8 – инертного, с замедленным образованием и тех и других реакций, 9 – возбудимого, с более быстрым замыканием положительных реакций и 26 – тормозного типа, с более быстрым образованием тормозных связей. Эти данные являются типичными для большинства работ этой группы. Исходя из такого распределения, следует ожидать отсутствия связи между показателями скорости выработки положительной и тормозной реакций, и действительно, критерий хи-квадрат, вычисленный нами по приведенным данным, оказывается равен всего 0,93, т. е. весьма далек от граничного уровня значимости.

По данным О.П. Капустник (1930) и Л.И. Котляревского (1933), приводящих индивидуальные показатели выработки реакций соответственно на речевом и ориентировочном подкреплении, можно подсчитать и коэффициенты корреляции между показателями выработки положительных и тормозных реакций. Обнаруживается, что если у 12‑леток, исследованных О.П. Капустник, эта корреляция действительно близка в нулевой (г = -0,080), то у 8‑леток, исследованных ею же, коэффициент повышается до ‑0,388 (р > 0,1), а у Л.И. Котляревского он уже является значимым, но при этом имеет положительный знак (г = 0,576; р < 0,01). Если первый и даже второй (незначимый) коэффициенты не противоречат предположению о независимости двух параметров динамичности, то третий коэффициент указывает на существование статистически значимой положительной связи между двумя свойствами. Объяснение этому факту, вероятно, заключается в весьма малой пропорции – по отношению ко всей выборке – испытуемых с ясно выраженной неуравновешенностью по динамичности (всего 6 человек из 25, т. е. 24 %), имевшей место в работе Л.И. Котляревского: испытуемые с положительным соотношением показателей составляют большинство и, по-видимому, определяют появление положительной и значимой корреляции. Остается, однако, фактом наличие испытуемых с медленным протеканием процесса образования условных связей обоих видов, хотя и этих испытуемых в исследованных выборках насчитывается не так уж много – по данным разных авторов в среднем около 10 % (Р.М. Пэн, 1933; Л.И. Котляревский, 1933; 3. Н. Брике, 1956). Поскольку эти испытуемые встречаются редко, постольку больше шансов для их обнаружения дают, очевидно, большие контингента. Может быть, этим и объясняется тот факт, что многие авторы не находят в своих выборках испытуемых с малой динамичностью обоих нервных процессов: эти выборки, в частности, у тех авторов, которых мы упоминали выше, как правило, не превышают 10 – 15 человек.

Данные об относительной независимости индикаторов динамичности возбудительного и тормозного процессов встречаются и у других исследователей. Так, коэффициенты корреляции между скоростью выработки условной фотохимической реакции, с одной стороны, и дифференцировки и узнавания, с другой, подсчитанные по материалам Ю.Ф. Змановского (1959), равны соответственно только -+ -0,327 (р> 0,1) и – 0,168 (р> 0,1), что говорит в пользу предположения об отсутствии связи между этими показателями. Л.Б. Ермолаева-Томина в рамках работы по изучению «коротких» методик (В.Д. Небылицын и др., 1965) получила между быстротой выработки условной КГР и дифференцировки корреляцию, равную лишь ‑0,305 (р> 0,1), а между угашением ориентировки и выработкой условной реакции корреляция была равна ‑0,279 (р> 0,1). Того же порядка был коэффициент корреляции между угашением сосудистой ориентировочной реакции и выработкой сосудистого условного рефлекса (-0,304; р > 0,1) (В.И. Рождественская, 1963 б). Эти корреляции также недостаточно велики, чтобы с определенностью свидетельствовать о существовании связи между динамичностью возбуждения и динамичностью торможения. В работе И.М. Палея (1960) испытуемые, подобранные так, что они почти не отличались по скорости образования положительных условных КГР, обнаружили тем не менее значительную вариативность в выработке дифферен-цировок и в угашении этих реакций.

Итак, проблема соотношения нервных процессов по динамичности решается различными авторами по-разному: различные точки зрения охватывают почти весь диапазон возможных комбинаций. Это побудило нас применить для решения вопроса о соотношении нервных процессов по динамичности математический аппарат факторного анализа – метода обработки матрицы интеркорреляций, позволяющего вскрыть действующие в ней связи и выделить на этой основе группировки использованных показателей в качестве основных факторов той функциональной структуры, к которой эти показатели относятся. Преимуществом факторного анализа является, в частности, то, что он позволяет давать интерпретацию сразу по комплексам взятых переменных, слагающим выделяемые факторы, что существенно облегчает и саму интерпретацию.

Факторному анализу была подвергнута матрица интеркорреляций нескольких электроэнцефалографических показателей, относительно которых можно было предполагать, что все они в той или иной степени являются индикаторами динамичности либо возбудительного, либо тормозного процесса. Эта матрица (табл. 44) представляет собой извлечение из таблицы интеркорреляций, полученной в ходе работы по сопоставлению «коротких методик» (В.Д. Небылицын с соавт., 1965). Следующие семь ЭЭГ показателей были взяты для вычисления корреляций и последующей факторной обработки:

1) длительность блокады альфа-ритма в ответ на первое предъявление звукового раздражителя;

2) число предъявлений звукового раздражителя до угашения ориентировочной реакции в виде блокады альфа-ритма;

3) длительность блокады альфа-ритма при первом предъявлении яркого светового раздражителя;

4) средняя длительность блокады альфа-ритма в ответ на 10 предъявлений светового раздражителя;

5) средняя длительность блокады альфа-ритма в ответ на 25 сочетаний звука со светом;

6) средняя условнорефлекторная блокада альфа-ритма в ответ на 7 – 8 предъявлений изолированного условного звукового раздражителя;

7) число предъявлений до угашения условнорефлекторной блокады альфа-ритма, выработанной на активирующем подкреплении.

Таблица 44

Коэффициенты корреляции между различными показателями ориентировочной и условнорефлекторной реакции активации (В.Д. Небылицын и др., 1965)

Показатели
1. Длительность десинхронизации при 1‑м предъявлении звука		493*		447*		709***
2. Угашение ориентировочной реакции на звук			665**	700***
3. Длительность десинхронизации при 1‑м предъявлении света				855***	531*	334*	622**
4. Средняя длительность десинхронизации в 10 предъявлениях света					561**	449*	697***
5. Средняя длительность десинхронизации в 25 сочетаниях звука со светом						509*	513*
6. Средняя длительность условной реакции десинхронизации
7. Угашение условной десинхронизации

Примечание. • р < 0,05; ** р < 0,01; ***р < 0,001. 311

Таблица 45