Пропозиция обнаруживает свой Смысл.
Пропозиция обнаруживает, как обстоит дело, если она истинна. И она свидетельствует о том, что оно обстоит так.
Являясь Картиной, изоморфной по своей Логической Форме Реальности, Пропозиция "самым своим видом" показывает, обнаруживает свой Смысл. Допустим, я слышу брошенную кем-то при мне фразу "Лапшин с Автономовым поехали в семерку". Я могу обнаружить, что она соответствует некоей Ситуации, когда двое мужчин едут на трамвае, скажем, в типографию. Или что они только что были в комнате, и теперь их здесь нет. И если Пропозиция является Истинной, то Картина, которую я представляю, показывает, что имело бы место в этом случае. Пропозиция показывает Возможное Положение Вещей (Ситуацию) и свидетельствует об истинном, действительном Факте. Она показывает, обнаруживает Смысл, и говорит, свидетельствует о Значении. Различие между
показанным, обнаруженным и сказанным, засвидетельствованным соответствует различию между пониманием и объяснением (см. 4.021), Смыслом и Значением, Реальностью и Миром.
Реальность сличается с Пропозицией.
Лишь потому Пропозиция может быть истинной или ложной, что она является Картиной Реальности.
Истинность или ложность - понятия, выражающие отношение Пропозиции к Реальности. Будучи Картиной Реальности, Пропозиция, сличаясь с Реальностью, обнаруживает свое соответствие или несоответствие ей. Более радикально этот взгляд был выражен позитивистами второго Венского кружка, которые опирались на "Логико-философский трактат" и считали себя учениками Витгенштейна. Они выдвинули принцип верификации, в соответствии с которым только те пропозиции могут считаться истинными или ложными, которые могут быть непосредственно сопоставлены с реальностью, то есть в первую очередь простые эмпирические пропозиции, вроде "Сейчас идет снег" или "Термометр показывает 20 градусов Цельсия". Они были названы протокольными (см. [Шлик 1993]).
Однако даже такие пропозиции могут на поверку оказаться не тем, за что они себя выдают. Термометр может быть испорчен, а снег может оказаться тополиным пухом. При этом большинство, даже подавляющее большинство Пропозиций в реальной речевой деятельности вообще не могут быть подтверждены или опровергнуты. Например: "Империализм -высшая стадия капитализма"; "Если пойдет снег, мы будем кататься на санках"; "Что посеешь, то пожнешь"; "Пушкин - это наше все".
В этих пропозициях очень важной является модальная часть, которая сильно деформирует истинностное значение или уничтожает его вовсе. Не говоря уже об эксплицитных модальных высказываниях, таких, как "Закрой дверь", "Курить воспрещается!", "Красть грешно"; вопросах, восклицаниях, молитвах и т.д. Именно поэтому Г. фон Вригт говорит о Мире "Логико-философского трактата" как об "узком" [Вригт 1986: 80].
Все, что вообще может быть помыслено, может быть помыслено ясно. Все, что возможно высказать, возможно высказать ясно.
Этот тезис - один из главных позитивных девизов "Трактата", вынесенный в предисловие как, в сущности, одно из главных философских открытий его автора. Исходя из своей идеи изоморфизма Логической Формы и Возможности Пропозицию любой сложности свести к Элементарным Пропозициям, Витгенштейн не видит причин для того, чтобы в том, что касается взаимоотношений между языком и Миром, оставались какие-то неясности. Это не значит, что обо всем можно
говорить ясно. Правило другое: если об этом абсолютно точно невозможно сказать ясно, значит, это из той области, о которой вообще нельзя сказать никак. То есть либо надо искать путей для ясности, либо оставить попытки передать при помощи семиотических средств то, что при помощи этих средств принципиально непередаваемо.