Глава двадцать шестая. НОВАЯ КОНЦЕПЦИЯ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Книга о Великой Отечественной войне - так, чтобы это была бы по-настоящему Книга - еще не написана.

Так полагают многие даже из тех русскоязычных писателей, которые во времена империи, рядящейся в коммунистические одежды, получали содержание за попытки такую книгу написать. Да, в библиотеках единиц хранения в отделе "Великая Отечественная" много, но Книги среди них нет - и это чувствуется.

О нашествии на Россию предыдущего сверхвождя и Отечественной против него войне книга есть - это "Война и мир" неугодника Толстого. Той Отечественной повезло - она не только осталась в подсознании прадедов-рекрутов, и опыт ее наследуется их благодарными потомками, но и предстает перед нами книгой, помогающей нам возрастать и на понятийно-логическом уровне. (Кстати, в наитруднейший период Великой Отечественной, как вспоминают многие и многие, именно "Война и мир" была самой читаемой книгой и в тылу, и на фронте, и в госпиталях, то есть именно эта из тысяч и тысяч книг была существенным фактором, способствовавшим победе над захватчиками, - знай это Лев Николаевич, он бы, верно, прослезился от счастья.)

У Льва Николаевича материалов для работы было намного больше, чем у нас: неугодники в то время были явно видны, их выцедила в рекруты ненависть старост и помещиков, - именно они были очевидные победители, хотя во всей Европе, в особенности в Англии, "почему-то" прославляли казаков (казаки из отряда Неверовского с поля боя бежали, зато споро добивали и без того бегущего противника и добитых обирали - так что, действительно, главные душегубы 1812 года - казаки); а в 41-м неугодники были не просто растворены в массе войск, но, напротив, из армии выцежены. Кроме того, Лев Николаевич жил в сословном обществе; среди участников сопротивления Наполеону было достаточно много неугодников, материально от правящей немецкой иерархии независимых, - они могли говорить что думали (скажем, на охоте) и описывать то, что видели, пусть это и не совпадало с официозной "внешнической" точкой зрения; а со временем даже публиковать мемуары за собственный счет. Писать в том числе и о предателях-священниках, и о Чичагове с Ростопчиным, о партизанах и о предательском поведении купцов. Не сразу, но такие воспоминания были все-таки опубликованы даже в коммерческих изданиях.

В сталинскую и послесталинскую эпоху положение было иное. Наполеоновщины (демократии), правда, не было, но сословное общество уже было сильно размыто. Верхушку правящего класса в эпоху сословного общества составляли наследственные аристократы - в числе которых могли оказаться такие люди, как князь Кутузов, граф Толстой, граф Игнатьев (об этом человеке - ремесленнике, выделявшемся умом даже среди офицеров генштаба, потерявшем во время революции все имевшееся в России имущество, - который в конце 20-х годов ценой всего своего зарубежного состояния вернулся в Россию, - в V части). Теперь же, в эпоху сталинщины, - "новые русские" 1930-х годов (в том смысле слова, который ему придавали еще в древнем Риме: это были первые в своем роде, те, которые зубами, когтями и предательствами, поднимаясь по ступеням иерархии, опередили других).

Толпа же исполнителей жила под новым внушением, что всякий человек есть сэволюционировавшая из хищной обезьяны суверенная личность, способная, следовательно, делать самостоятельные умозаключения. На самом же деле эта "способная делать самостоятельные умозаключения обезьяна" жила в фантастическом мире сообразно полученным внушениям - в якобы "единой семье равных советских народов", равномерно одухотворенных учением Маркса-Энгельса-Ленина. В этот мир вплывали и выплывали небожители с партбилетами, которые знали правду и истину и которых надо было слушаться.

Слушались и в 41-м.

После войны уцелевшей части толпы идеологи внушали, что грандиозные потери убитыми и пленными 1941 года объяснялись вероломством врага, неожиданностью его нападения (час прошел - неожиданно, день прошел - все неожиданность, месяц прошел, потом второй - по-прежнему неожиданность; и это при том, что человеку, чтобы прийти в себя, достаточно нескольких минут, а то и секунд). Конечная же победа объяснялась тем, что "весь советский народ" "с комсомольским задором" поднялся на защиту социалистической Родины, героически отстаивая каждую пядь земли "под руководством партии, правительства и лично…", - а потом перешел в наступление.

Все многочисленные факты о 41-м, которые в эту схему не укладывались, цензурой из мемуаров и рукописей вымарывались.

Несогласные с коммунистической концепцией Великой Отечественной могли рассчитывать на публикации только за рубежом - да и то при выполнении следующего жесткого условия: чтобы сам автор веровал и из его текста следовало, что русские есть воплощение вселенского зла, всемирные агрессоры - да и полные кретины к тому же.

Таким образом, биофильным текстам путь был заказан - повсюду. Только изустные рассказы - от отца к сыну (жены слишком уж часто предавали) могли пролить свет на происходившее в действительности.

После падения в "Империи зла" коммунистической идеологии профессиональные историки, которым перестали платить за россказни прежнего толка, стали пытаться подвести итоги: а сохранились ли вообще какие-нибудь заслуживающие доверия источники, описывающие действительные события Великой Отечественной? И, как и следовало ожидать, выяснилось, что несмотря на то, что с момента завершения войны прошло пятьдесят лет, реалистичные описания событий были величайшей редкостью - содержание абсолютного большинства существующих документов и литературы сильно искажено отмершей идеологией.

В сущности, выяснилось, что вообще нет никакой истории и достоверного зафиксировано не так много: разве только день начала вторжения гитлеровцев, день подписания Договора о капитуляции стаи, покинутой самоубийцей-фюрером, грубо-ориентировочная численность павших русских, да, благодаря педантичности немцев, динамика потерь гитлеровцев и расход ими боеприпасов. Стало выясняться, что мемуары и "научные работы" всего лишь "подтверждали" предписанные официозные лозунги; после же эволюции "желтого" коммунизма в демократию эти мемуары и результаты "научных изысканий" стали своей несуразностью попросту смешны.

О каком повальном героическом отстаивании "до последней капли крови" "каждой пяди земли" могла идти речь, если только освобожденных в 45-м из фашистских концлагерей военнопленных насчитывался 1 миллион 850 тысяч человек? Откуда за годы войны без малого 6 миллионов пленных - и это только доведенных до концлагерей! - а ведь были массы замученных и расстрелянных непосредственно в прифронтовой полосе (действительно, что с ними чикаться, если немецкая воинская часть временно оказалась в отрыве от остальных сил и стремительно продвигается вперед)? Почему сдалось в плен такое количество здоровых и физически сильных, способных держать оружие верных сталинцев?!

Вопросов множество.

Трагедия ли для России то, что сдавшиеся зимой 1941-1942 годов комсомольцы погибли практически поголовно, - от сыпного тифа и голода в концлагерях под открытым небом?

О каком всенародном сопротивлении можно говорить, если более 800 тысяч жителей Советского Союза перешли служить в немецкую армию??!!

О какой защите земли до последней капли крови может идти речь, если немецкая армия вторжения состояла из 3,2 миллиона человек - и в 41-м не погибла? Иными словами, если бы двое-трое из числа пленных и погибших комсомольцев, что были воспитаны на преданности Сталину, сообща убили или ранили хотя бы одного немца, то война закончилась бы еще в 1941 году - так почему же они этого не сделали?!

Почему они все сдавались?

Какой психологический тип сдавался первым?

Кем был глава государства - сверхвождем или субвождем?

А кто не сдавался? Ведь немцы, в конце концов, в 41-м убитыми, ранеными и пропавшими без вести потеряли около миллиона человек - кем они были уничтожены?

Каков смысл Великой Отечественной?

Кто против кого сражался?

Почему в первый день войны, о времени начала которой было известно Сталину и армейскому руководству вплоть до командиров корпусов более чем за полгода, безоружные красноармейцы разбегались с криками: "Измена"?

Какой смысл вкладывали они в это слово?

Почему запрещалось выносить на публику истину о том, что сталинские политруки вели себя в точности так же, как и православные священники эпохи Наполеона - то есть сдавались первыми? И это несмотря на то, что они знали, что их-то немцы уж точно расстреляют еще в полосе фронта! Кстати, вопрос о том, кто должен расстреливать политруков, был предметом напряженного препирательства между вермахтом и малочисленным по сравнению с армией гестапо. И те и другие считали для себя это бремя непосильным. Сам факт напряженности этого препирательства косвенно указывает на обилие сдавшихся политруков-сталинцев - хотя в тылу перед рядовыми они выпендривались и насчет защиты до последней капли крови, и насчет последнего патрона, который надо оставлять себе. Прямые доказательства инициативности комиссаров при малейшей возможности сдаться тоже сохранились - это и засекреченные сводки политуправлений фронтов, и следственные дела НКВД (см. главу -"Странное" поведение политруков - источники к истории Великой Отечественной"), это и послевоенные воспоминания участников, пусть и цензурированные (см., напр., в кн.: Вершигора П. Люди с чистой совестью. М.: Современник, 1985). Надо, однако, учитывать, что память о самых сочных случаях предательской деятельности "совести эпохи" не сохранилась - в "котлах" 41-го исчезали почти без сопротивления дивизии и целые армии вместе с политотдельскими донесениями.

Итак, что же было во Вторую мировую на самом деле?

Как ни странно - а может, напротив, закономерно, - но все три концепции Второй мировой:

- гитлеровско-геббельсовская,

- англо-американская,

- советская -

в основе своей идентичны. Победил, якобы, сильнейший.

Сила же, согласно этим концепциям, есть объединение усилий суверенных личностей, все действия и поступки которых осознаны и есть плод напряженных мыслительных процессов и духовных исканий. В общем, носители одной философии сражаются с философами другой школы.

Стало быть, будь Гитлер поумнее - не следуй он дискриминационным расовым теориям, оттолкнувшим от него часть его потенциальных союзников, - и победа могла быть за ним.

***

Некоторые мыслители, хотя и ограничены прокрустовым ложем суверенитизма, относятся к тотальному извращению Великой Отечественной - и прокоммунистическому, и антирусскому - спокойно: дескать, слишком мало прошло времени, чтобы успели стихнуть эмоции, чтобы умерли те, кто лично несет ответственность за позорные поражения и реки напрасно пролитой крови и кто в оправдание себе, пользуясь доступом к власти, извращает и перевирает все - делая из себя героев, а не мерзавцев. Дескать, в конце концов, когда Толстой в конце 1864 года сел писать "Войну и мир", прошло 52 года со времени окончания Отечественной войны 1812 года - нужно-де время, чтобы появилась возможность…

Если быть более точным, то спустя 52 года (без месяца) после окончания той Отечественной.

Для тех, кто не равнодушен к "случайным" совпадениям: эта книга тоже была начата - ненамеренно! - спустя ровно 52 года (без месяца) после окончания Великой Отечественной!..

***

Согласно теории стаи, русские Отечественные войны нового времени не могут друг от друга отличаться - по сути. Ведь участвующие стороны все те же самые:

- нападающий сверхвождь-невротик, рассуждающий о своей цивилизаторской миссии в мире вообще, но особенно - в России;

- исполнители сверхвождя - по составу все те же объединенные (за исключением сербов) народы Европы;

- все те же немцы, отличающиеся от своих союзников особой жестокостью и солдафонством (даже Геббельс отзывался о немцах с презрением как о холуйских душах);

- все те же маячащие за спинами сражающихся "демократы" - очень богатые и умеющие стравливать "внешников" между собой;

- и все те же, почти не изменившиеся, русские…

Кое-что, правда, изменилось.

Появились самодвижущиеся повозки. Те из них, которые были покрыты листами вязкой броневой стали от 15 до 300 миллиметров толщиной, стали называть танками. Орудия резко увеличили свою скорострельность, потому что заряжали их не с дула, как в 1812 году, а, наоборот, с казенника. Появились снаряды, начиненные напалмом (нефтью, способной с помощью добавок самовозгораться); такие снаряды использовали для залпового огня - в местах их падения сгорало подчистую все. У немцев такие системы назывались шестиствольными минометами. Немцы очень радовались эффективности этого нового оружия. У русских, которым в отличие от немцев экономить нефть нужды не было, чуть позже тоже появилось нечто похожее, только одновременно выпускалось 32 таких снаряда - знаменитые "катюши". Первый залп "катюши" произвели в 41-м по железнодорожной станции, забитой гитлеровскими эшелонами с боеприпасами и техникой. Вот как это было: стояла станция - потом вдруг после странного надрывного стона в воздухе разом загорелась - вся! - и разом взорвалась. И все видевшие и слышавшие побежали. Немцы со своей линии обороны - в свой тыл. А советские - в свой.

Были еще сконструированы самолеты, огнемет и телефоны с рациями…

Гитлеровцев численно вторглось только в семь раз больше, чем наполеоновцев, но одних только орудийных систем (без минометов) было больше не в семь раз и не в пятьдесят, а в тысячи!

И все это разом 22 июня в 4 часа утра обрушилось на советских пограничников и на армейские казармы, в которых у самой границы почему-то оказались безоружными так называемые "неблагонадежные"…

Но потом все развивалось во многом идентично тому, что происходило в 1812 году: молниеносный захват больших пространств России; разъединение российских армий подвижными соединениями сверхвождя, ополчение в обороне, подобно дивизии Неверовского дравшееся эффективнее регулярных войск (примеры и обсуждение - ниже), цивилизаторская вакханалия грабежей и убийств, большие потери русских регулярных войск; партизаны и странные относительно них распоряжения (вплоть до приказов об уничтожении) правящей советской верхушки, заболевший на нервной почве спустя несколько месяцев после начала кампании фюрер-сверхвождь, схожие обстоятельства бегства из России очередной стаи цивилизаторов…

Задача этой части книги - вовсе не "событийная" история Великой Отечественной, но историко-психологическая - при этом подтверждается духовно-психологическая идентичность войн 1941 и 1812 годов.

Для выявления сокровенного смысла произошедшего в 41-м необходимо установить:

- истинного сверхвождя,

- его тип ("внутренник" или "внешник"),

- его местонахождение.

Соответственно, также необходимо:

- доказать, что противостоящие сверхвождю начальники одного с ним психологического типа были не более чем субвождями, то есть каждый из них поступал определенным образом, поскольку у сверхвождя были какие-то на его счет желания;

- выявить аналогов Чичагова, Ростопчина, крестьян-общинников ("простых" исполнителей). Поискать аналога кунктатора Кутузова и, если таковой в руководстве вооруженных сил не оказался, выявить закономерность, по причине которой он отсутствовал, и эту закономерность сформулировать;

- еще раз удивиться, что Сталин поступал в точности так же, как и немец Александр I, который вопреки интересам обороны России приказывал убивать партизан первого этапа войны.

Национальный характер не меняется столетиями и тысячелетиями - если не происходит генетической подмены или целенаправленного психологически селективного уничтожения части стаи, - и население Европы, и собственно русские - как целое! - были во многом те же, что и в 1812 году.

Естественно, и концепция войны 1941 года та же, что и Отечественной войны 1812 года: по воле сверхвождя происходит гораздо больше, чем идеологи позволяют массе осмысливать; именно самоуверенной или паранойяльной фазой его невротического подсознания и определяются события на фронтах; противостоят сверхвождю единственно те, кто может мыслить независимо от желаний вождя стаи, - неугодники; сверхвождь боится только их, именно они и есть желанная жертва главного дегенерата планеты.

Иными словами, если освободиться от внушенного заблуждения, что трагические события 1941 года есть нагромождение ошибок (почему-то однонаправленных) множества людей, если признать, что истинным руководителем "внешнической" иерархии в СССР никак не мог быть субвождь, но только управляющий его волей сверхвождь, родным языком которого был немецкий, - то становится очевидной новая концепция Второй мировой войны: все события в России в 1941 году вовсе не хаос случайностей и противоестественных ошибок, но строго детерминированное развитие событий противостояния стаи "внешнического" сверхвождя и неугодников.

Итак, кто и против кого на самом деле воевал во время Великой Отечественной?

И почему победа в Великой Отечественной - неугодников! - намного более прекрасна, чем то позволялось считать доныне?!

Глава двадцать седьмая. МЕСТОРАСПОЛОЖЕНИЕ НА ПЛАНЕТЕ ТРЕХ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ЦЕНТРОВ ПЕРЕД НАЧАЛОМ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Цель этой главы, как, собственно, и всей книги в целом, - скорее описание, чем строгое доказательство. Доказать, как известно, можно лишь немногим - к сомнениям даже в очевидном подстегивают подсознательные пороки, они и побеждают даже неоспоримо доказанные истины; да и невозможно под одной обложкой уместить сразу несколько исторических курсов и необходимых для придания им жизни сопутствующих дисциплин.

Книга эта - концептуальна.

Для человека, изучающего историю не из стремления доминировать, но чтобы понять, доказательств в книге более чем достаточно. Другое дело, что смысл каждого слова, каждого упоминания и каждого уточнения будет становиться более понятным только с каждым новым прочтением всей книги.

***

К началу Второй мировой войны месторасположение трех основных психологических центров планеты было следующим:

1. "Внутренники": колониальная Британская империя (психологически включавшая в себя не только колонии, но и Соединенные Штаты Америки), - про которую говорили, что она вобрала в себя все деньги мира - превратила в свои колонии большую часть планеты; евреи-"внутренники" присутствовали во всех странах, прежде всего в преимущественно еще "внешнической" Европе;

2. "Внешники": мировой психологический лидер - ограбленная Великобританией и Францией полуголодная Германия. Империя Гитлера психологически включала в себя "внешников" и "болото" Японии, Италии, Хорватии и других близких по психике народов, в частности, националистические партии исламских стран. Во всемирную "внешническую" иерархию входила и сталинская коммунистическая иерархия Советского Союза (в особенности после сталинских чисток партии от "ревизионистов", проявляющих хотя бы поползновения к элементам капитализма, т. е. от "внутренников");

3. Неугодники: в Европе наибольшая их концентрация - в Советском Союзе, а именно среди конгломерата разных народов и пришельцев, называющих себя русскими; также в сербской части Югославии, где еще в XIV-XV веках от католической инквизиции укрывались еретики со всей Европы (подробнее о формировании метанации сербов см. в главе "Тянет - не тянет. Сербы и казаки"). Сербы и русские ненавидимы вождями и, соответственно, их адептами (войны объединенной "внешническо"-"внутреннической" Европы против России в 1812 году, в 1853-1856 годах, интервенция 1918-1920 годов и т. д.).

Все три психологических центра планеты эволюционировали, и, как и тысячи лет назад, мягко выражаясь, нежных чувств друг ко другу не испытывали. "Внутренники" со все возрастающей скоростью овладевали деньгами мира - за счет "внешников" и неугодников. "Внешники" по наработанной за тысячелетия привычке утраченное пытались вернуть силой в генеральном сражении. У "внутренников" вся надежда была на то, чтобы стравить "внешников" с неугодниками; на худой конец, заключить с последними союз. Впрочем, "внутренники" и "внешники" ненавидели друг друга тактически, а стратегически, естественно, - неугодников.

***

Родившимся в послевоенное время трудно представить, что еще каких-то полвека назад ныне малозаметная Англия была колониальной державой и административно владела буквально половиной мира. Как бы ни было трудно это представить - но именно так и было.

И держалась колониальная империя не столько силой оружия (скажем, на 250 миллионов индийцев было всего 60 тысяч английских солдат), сколько влиянием торговых фирм и субсидируемых ими "христианских" миссионеров.

Вообще говоря, Англия еще в XVI веке вызывала презрительное удивление у всего остального монархического сословного мира тем, что в Парламент страны входили купцы. Присутствие купцов в парламенте островной Англии для знакомых с историей не могло не напомнить остров Тир, полуостров Карфаген, островную Венецию раннего средневековья и т. п.; не могло также не побудить внимательно приглядеться к психологическому смыслу эмиграционных процессов…

Действительно, положение Великобритании было доминирующим в течение нескольких веков, - но только до тех пор, пока из нее не началась все нарастающая эмиграция в Соединенные Штаты. Рассмотрение особенностей психологии отъезжающих подводило к определенным выводам, так что уже в первой половине XIX века в Великобритании общим местом было убеждение, что со временем Соединенные Штаты Англию сожрут. Такой вывод делался в Англии повсеместно, видимо, потому, что было несложно заметить, какого типа торговцы ("успешные" или нет) освобождали на базаре места, уезжая в Америку.

Усилиями "внутренника" Наполеона, который два десятилетия выкачивал из Франции добровольцев-"внешников" и, успешно их похоронив во многих странах мира, своего добился, - Франция, вечный в Средние века враг Великобритании, стала более "внутреннической" и оттого была обречена скорее на союз с Англией, чем с Германией.

Германия, второй планетарный центр, несмотря на гибель многих "внешников" в Первую мировую войну, оставалась "внешнической". Определенные сдвиги в соотношении типов стайности в населении все-таки произошли - в сторону ослабления "внешничества". В частности, если начало Первой мировой войны населением Германии было встречено с кромешным энтузиазмом (обычно это волнение толп называют "взрывом патриотизма"), то начало Второй мировой войны воспринималось уже много спокойней. Однако, все равно Германия оставалась "внешнической", и понадобились вдохновленные Геббельсом тотальные мобилизации, от которых "внутренники", естественно, ускользали более успешно, чем "внешники", и массовая гибель выцеженных "внешников" всех возрастов, включая добровольцев от 12 лет, - прежде чем Германия оказалась обречена на капитализм с присоединением к "внутренническому" центру, после войны окончательно переместившемуся из Англии в Америку.

Но пока всего этого еще не произошло, разоренная "внутреннической" Англией и Францией "внешническая" Германия после Первой мировой войны голодала, да еще была обязана ежегодно выплачивать непосильные контрибуции за ущерб, нанесенный ею в ходе Первой мировой войны странам-победительницам. До Первой мировой войны Германия владела колониями, которые она, пусть и иным способом, чем Англия, но все равно обирала, - в результате Первой мировой войны Германия колоний лишилась, что дополнительно снизило материальный уровень жизни немцев.

Но были в Германии и странах с немецким населением люди, которые жили обеспеченно. Это были "внутренники" вообще; в особенности немцев раздражали евреи. Самовыражение "внутренников" в ту эпоху естественно: грабить ("внешничать") в самой Германии и за ее пределами было под страхом военных акций Англии, Франции и США запрещено конкретно, что отслеживалось с помощью законов, а вот мошенничать - запрещено лишь на словах, ибо законами от жуликов не отгородиться. И евреи, наследники родовой памяти, "обогащенной" опытом десятков поколений предков, немцев в конкуренции за владение материальными "ценностями" существенно "подвинули". В тот период даже на панелях Вены многочисленных конкуренток других национальностей вытеснили именно еврейки (о схожести психологий купцов и проституток-"внутренниц" мы уже говорили во II части книги).

Становилось очевидным, что немцам-"внешникам" евреев-"внутренников" было проще убить, чем перехитрить.

К чему, по сути, достаточно прозрачно призывал стремительно поднимавшийся в умении властвовать Адольф Гитлер - на первом этапе любимец только самых гипнабельных категорий населения - завсегдатаев пивных, студентов университетов и истеричных женщин.

Разумеется, толпе немцев мироустройство подавалось в искаженном виде, хотя, как водится, не без разоблачающих "внутренников" фактов, поданных в возвышенно-романтической манере. Говорилось, в частности, что современный плутократический мир есть тупик в развитии человечества, при таком устройстве мира в атмосфере узаконенного обжуливания (демократии) выигрывать могут только физические и психические уроды - посмотрите на евреев и детей английских банкиров! - разве это гуманно облекать своих детей на будущее среди одних уродов? Не гораздо ли более ответственно перед детьми создать мир, основывающийся на здоровье, красоте и силе, - освободиться от изощренного рабства, в которое вгоняет демократия, а здоровым и нравственно сильным взять свое силой - вот вам и здоровое будущее для ваших здоровых детей. Тысячелетнее царство справедливости в освобожденном от плутократии мире!

Доведение этой мысли до логического завершения вело к всемирной войне и всепланетной Империи!

И униженные и обобранные плутократами немцы, предводительствуемые сверхвождем, поднялись. Они перебили сумасшедших, гомосексуалистов, дегенератов, наркоманов, цыган, которые за сотни лет не смогли освободиться от страсти к обману, воровству и грабежам; затем взялись и за евреев.

Уровень материальной жизни "внешников" Германии стал стремительно повышаться.

На Германию "внешники" многих европейских стран смотрели с завистью, но, что самое главное, смотрели восторженно. Даже в Англии и Соединенных Штатах собирались грандиозные толпы под лозунгами, столь напоминающими немецкий: "Германия (Америка, Англия, Япония) превыше всего!" - и требовали сделать, как в Германии (тогда еще частью коммунистической, частью фашистской - чуть позже и те, и другие бок о бок бились с русскими*).

Этот восторг толп разоблачает местонахождение в те годы сверхвождя - именно он, и именно тип всплывавших в его сознании картинок, определили формы вскоре реализовавшейся на планете грандиознейшей в истории человечества бойни.

Здесь мы подошли к точке пересечения мнений. Одни считают неугодников (а следовательно, и русских с сербами) исчадием ада, и утверждают, что в эскалации кошмаров Второй мировой войны инициатором был Сталин (неважно, что, как видно на примере его взаимоотношений с Лениным, он был склонен к зависимостям), - соответственно, Гитлер, начавший Мировую войну де-факто, всего лишь защищался от экспансии мирового коммунизма. Другое мнение - то, что первичен Гитлер; соответственно, защищался - Сталин. Третье - что в проигрышную для Германии войну против России ее втравили те, кто, если проследить движение капитала, и выиграл в результате этой бойни - явные и скрытые плутократы.

Спорщики непримиримы - что и понятно: у них подсознания порой разнонаправленные; основных направлений (без учета инверсированных) - три.

То, что сверхвождем был не Сталин, а Гитлер, доказывается в этой части книги множеством способов: психоаналитическим, военно-историческим, ассоциативно-эстетическим, богословским и даже - для эстетствующих! - астрологическим. Первенство Гитлера над типичным субвождем Сталиным с легкостью доказывается уже тем, что прежде чем Гитлер к декабрю 1941-го поседел и у него начали трястись коленки, толпами сдавались отнюдь не гитлеровцы, а именно комсомольцы, которым отдавались вербальные приказы сражаться до последнего; гитлеровцы же не сдавались даже зимой 1941-1942 годов. Кавказец подозрительно синхронно повторял все движения Гитлера - одновременно вышли законы против абортов, против гомосексуалистов, произошло вторжение в Польшу, даже требования к внешнему виду женщин у них были одинаковые.

Если рассматривать признаки несколько более тонкие, то, приглядевшись к портретам высшего руководящего состава РККА (например, участников совещания в декабре 1940 года), обнаруживается, что наиболее популярный фасон усов был вовсе не "под Сталина", а "под Гитлера". Если бы сверхвождем Европы был Сталин, то это гитлеровский генералитет удивлял бы нас усами "под Сталина".

Полезно также напомнить, что никто из руководителей европейских стран того периода не сомневался, что Сталин, несмотря на кровожадность внутри управляемой им страны, в сущности, был безынициативный тюфяк. Как следствие, руководители Польши и Финляндии не верили, что Сталин решится на них напасть. (Восторгаться мудростью и несгибаемой волей Сталина руководители стран Запада, в частности, Черчилль, начали лишь после того, как Гитлер сдал - то есть, после 1943 года. Но, хотя Сталин, по сравнению с другими субвождями того времени, и был "крут", однако в присутствии сверхвождей типа Ленина и Гитлера он становился - возможно, сам того логически не осознавая, - послушным их воле субвождем!)

Не было сверхвождя и во "внутреннических" странах - достаточно вспомнить, как 9 плохоньких японских танков прогнали через весь Сингапур 2 английских дивизии (!!), которые в конце концов и сдались. А разгром английских войск под Дюнкерком? А разгром английского десанта в Европу (Дьепп) даже в 1943-м, "послесталинградском", году?

Не заблуждался о сравнительной силе вождей в мире и такой сильнейший аналитик, как начальник генштаба вермахта Гальдер, который, даже зная о сравнительной слабости промышленности Германии (во время Второй мировой войны немцы выпустили меньше снарядов, чем в Первую мировую; и это при том, что Вторая шла дольше Первой!!!), тем не менее санкционировал начало европейских войн. Вот что писал Гальдер в самом начале событий 22 августа 1939 года в дневнике:

Современное положение Германии благоприятно для разрешения восточного вопроса. В настоящий момент мы можем использовать ряд обстоятельств, которые через несколько лет уже перестанут существовать… На нашей стороне личность фюрера… На стороне противника не имеется личностей должного масштаба.

И действительно, Гитлер легко и непринужденно присоединил к Германии те страны, в которых жили хоть сколько-нибудь немцев - а они населяли целые города даже в Норвегии, не говоря уж о Польше, Чехословакии, Франции и так далее. (Молниеносные победы гитлеровцев, разумеется, не объяснялись одними симпатиями немцев из разных европейских стран. Тем же, скажем, презираемым немцами полякам-"внутренникам" ничего хорошего от немецкой оккупации ждать не приходилось - и так оно и произошло; но поляки не сопротивлялись - разве что в точности повторили "подвиг" самоуничтожения, совершенный некогда польским отрядом на глазах у Наполеона, с той разве разницей, что при Наполеоне польские кавалеристы с воодушевлением утопились в Немане, а при Гитлере они с саблями наголо бросались на танковые крупнокалиберные пулеметы - безо всякой пользы для Польши и вреда для оккупантов. Поле самоубиения представляло жуткое зрелище - даже для видавших виды журналистов.)

Много немцев жило и в Советском Союзе…

Да, именно непонятная Россия была третьим мировым центром. Именно Россия, а не Советский Союз - и Гитлер на этот счет нисколько не заблуждался. Совершенно логично Гитлер планировал уничтожить 85% всех этнических русских, но украинцев, кавказцев, казаков, мусульман Гитлер видел естественными своими союзниками: психологическое "родство душ" стайные чувствуют особенно остро. (Благоволение к, скажем, украинцам отнюдь не по причине неких геополитических соображений, оно психологического происхождения; к слову сказать, в советской армии, позднего периода в том числе, ревностных служак рядовые называли "хохлами" - объяснялось прозвище тем, что не было такой подлости и подхалимского действия, которое украинец не совершил бы, чтобы ему поручили командовать хотя бы несколькими людьми.)

Вообще говоря, Гитлер и англичан тоже видел своими естественными союзниками, которые непременно должны подчиниться немцам при всепланетном "новом порядке" (всемирной иерархии), и только то, что англичане уже, дескать, оседланы евреями (как еще недавно была оседлана Германия и до энергичных действий Сталина была оседлана послереволюционная Россия), мешает им подчиниться "новому порядку". Стоит только устранить от власти в Англии лейбористов, рассуждал Гитлер, и помочь прийти к власти консерваторам (в рядах которых представителей известной нации было существенно меньше) - и англичане присоединятся к "новому порядку".

И тогда - победа и над Россией. Словом - мировое господство.

Но в Англии у власти лейбористская партия держалась крепко.

Советский Союз в лице Сталина и сталинцев хотя и помогал Гитлеру как мог - нефтью, салом, сверхдефицитным в Германии каучуком для покрышек военных грузовиков (при этом тысячи и тысячи еще до начала войны собранных советских грузовиков всю войну простояли без колес), - но немецкий язык с энтузиазмом изучали только молодые карьеристы.

Были и технические трудности: Англия блокировала морские пути подвоза нефти в Германию, и у Гитлера попросту не хватило бы топлива для преодоления великих пространств Советского Союза. Англию же он не мог молниеносно захватить потому, что от гитлеровцев ее ограждал Ла-Манш, 42 километра морской воды, транспортных кораблей было мало, да и плавало в этих водах вдесятеро больше, чем было у Германии, английских военных кораблей, - построить такой флот Гитлер просто не мог - по финансовым, сырьевым и технологическим причинам.

Но Гитлер не говорил: "Я - не могу!"

Гитлер интуитивно чувствовал, или даже осознавал, что для того, чтобы вождь был сверхвождем, то есть всепобеждающим военачальником, ему необходимо не только в параноидальные галлюцинации не впадать, но и на логическом уровне всегда считать себя хозяином положения. В частности, сверхвождь не может признать, что атака на островную Англию невозможна, но должен объяснять самому себе, что он просто "не хочет". "Невозможно" предстояло перелицевать на "пока нецелесообразно", - что и было подкреплено Гитлером соответствующей рационализацией. Эти-то рационализации историки и слабые писатели часто принимают за истинные причины тех или иных поступков Гитлера.

Да, Гитлер во всеуслышанье с некоторых пор стал рассуждать, что-де Англию бессмысленно захватывать, ее нужно заставить сдаться. Что-де, если он Англию захватит, ее колонии достанутся кому угодно - Японии, Соединенным Штатам, Советскому Союзу, словом, обладателям флотов, - но только не Германии. Не сдается же Англия потому, - продолжал во всеуслышанье рационализировать Гитлер - что она надеется. А надеяться Англия может только на помощь двух стран: Америки и России. Случись что, - рассуждал Гитлер, - американцы предадут, как предавали всех и всегда. Единственная, по сути, надежда для Англии - Россия. Стоит России погибнуть - и Англия капитулирует. И только тогда немецкая иерархия вберет в себя исполнителей всего мира.

Конечный пункт рационализации всегда проявляет непосредственное чувство, а именно - точку приложения ненависти. Впрочем, знакомому с теорией стаи трудно не согласиться, что именно Россия являлась почти единственным препятствием на пути формирования всепланетной стаи.

***

Россия неоднородна - кроме называющих себя русскими (духовно-психологическая общность, метанация из отслоений от многих народов и отдельных людей - ассимилировавших и принявших язык), поразившими мир неугоднической стойкостью рядовых солдат при вторжении сверхвождя Наполеона, были и народы - яркие "внешники" (немцы, казаки, кавказцы и т. д.), и народы - яркие "внутренники", которые не могли не действовать по-разному при вторжении в Россию гитлеровцев ("внешников").

Небезынтересно, что, говоря о территории Советского Союза - уже несколько меньшей, чем территория царской Российской империи, - Гитлер и его стая слова "присоединение", "захват" или их синонимы не использовали, но говорили: "возвращение".

Какие бы ни были тому рационализации, но, действительно, обширные территории были завоеваны именно стараниями немецкой крови и психологии династии Романовых и немецким генералитетом. Петр I, фанатично тащившийся от всего немецкого, принял в царствование небольшое государство с населением всего в 16 миллионов человек - разве не немецкими были все последующие территориальные завоевания?!

Именно усилиями немцев, а еще казаков и присоединившихся к ним уголовников (обе категории поддерживали и Гитлера - на первом этапе Великой Отечественной) и была создана громада империи, которая включала в себя сотни самых разнообразных народов и народностей.

Но кроме ненавистной необозримой России была в Европе еще одна небольшая страна, которая серьезнейшим образом повлияла на ход Второй мировой войны. Это - Югославия, но не вся, а только ее восточная часть - Сербия, которая и до войны была, по ощущению Гитлера, скверной. Часть Югославии, которую населяли хорваты-католики (этноним "хорват" переводится как "бандит") была для Гитлера хорошей, а вот православная и славянская Сербия была плохой. И не потому, что она была православной - Гитлеру охотно прислуживали православные воинства Болгарии, Румынии и других стран, и не потому, что она была славянской (перед Гитлером усердно угодничали частично или полностью разные славянские народы), а потому, что Сербия - в которую в XIV-XV веках спасались от инквизиции еретики со всей Европы - была метанацией.

Еретики-эмигранты бывают, разумеется, разных типов: "внешники", "внутренники" и неугодники. Европейцы-"внешники" в Средние века стекались в Германию, "внутренники" - в Венецию, Геную, Англию и, позднее, в Америку, а неугодники - сначала в Сербию, а затем и в Россию. Переселенцы в метанации ассимилировали, их потомки забывали происхождение своих прапрадедов, но благословение неугодничества не исчезло - что и проявилось в 41-м году в "безнадежном" восстании в окруженной со всех сторон гитлеровцами Сербии - во многом определившем ход Второй мировой войны. Но об этом в свое время…

Итак, сошлись на пространствах России три типа людей: "внешники" (а при сверхвожде-"внешнике" и "болото" стало "внешническим"), "внутренники" и неугодники…

1 Ошибка! Недопустимый объект гиперссылки.