Я все равно хотел бы получить ответ. Мой интерес не просто поверхностный. Меня это серьезно интересует.

У меня есть так много "я", и в то время как некоторые из них могут быть "хорошими" – мягкими, добрыми и благородными, другие должны были быть "плохими" – необузданными, жестокими и противными. Опять же, позвольте мне заверить вас, что я не просто болтаю языком. На самом деле диапазон наших "я" в бодрствовании-сновидении намного более ограничен, чем в ночном сновидении. В своих сновидениях мы принимаем себя такими, какими мы есть, и только в ретроспективе мы начинаем оценивать себя согласно стандартам состояния "бодрствования".

Вы хотите сказать, что мы должны рассматривать мнение других людей о нас именно в этом духе относительности?

Не будет ли все остальное абсурдным? Все, что люди думают обо мне, является их мыслью, визуализируемой в их собственном аспекте расщепленного ума, известном как "память". Это их мнемоническое впечатление, которое не имеет никакого отношения ко мне, к тому, чем я являюсь и чем я не являюсь.

Мне кажется, вы поразительный человек.

То, что вы поражены, указывает на то, что мой образ в вашем уме не является очень лестным, если вы считаете, что меня интересует, что происходит в неком расщепленном уме!

Значит, феноменально мы есть не что иное, как то, что воспринимается?

Воспринимается – и представляется: некая концепция. Наше так называемое "я" – это то, что воспринимают "другие"; и, конечно, "другие" должны быть включены в наше собственное представление о себе, ибо каждый из нас является "другим" в глазах так называемого "я". Дело в том, что ни "я", ни "другие" не существуют кроме как в виде механизма проявления в дуальности как субъект/объект.

Чем же тогда мы являемся?

Разве это не очевидно? Очень просто: мы есть "Я", никогда не осознающее того, что такое самость.

То, что вы говорите, кажется таким ясным и таким очевидным, что трудно представить, как может быть по-другому. Как видимые проявления, мы можем быть лишь концепциями в расщепленном уме, то ли "своем", то ли в умах так называемых "других".

А как может быть по-другому? Мудрецы, провидцы говорили об этом на протяжении тысячелетий.

И все же люди не верят в это!

Мудрецы не просили людей верить чему-либо. Вера также представляет собой концепцию. Они просто указывали на истину.

Но как эти "я" могут действовать?

"Могут действовать"? Как может действовать видимость? Об этом нам также говорили мудрецы тысячи лет назад, хотя, разумеется, словами и терминами, принятыми в те времена. Это, наверное, объясняет необходимость в таких книгах, как эта. В любом случае, все эти "я" не "действуют" – они только реагируют на внешние стимулы, как образы в уме.

Каким конкретно образом такая реакция происходит?

То, что видится как их действие, является концептуальной интерпретацией такого реагирования, функционированием, которое мы называем своей "жизнью".

Но если все эти "я" являются лишь видимостями в сознании, образами в расщепленном уме, за ними должно что-то стоять. Что это?

В этом-то вся проблема. Я имею в виду, что попытки выразить словами нечто, что является неописуемым, превращает это нечто в концепцию. Впрочем, мы можем попытаться понять это, размышляя об этом как о функционировании, представляющем собой спонтанное действие без какого-либо реагирования. Это даосский взгляд на это, и он так же хорош, как и любой другой, и лучше, чем большинство.

Как бы вы объяснили это?

Я, наверное, мог бы сказать, что ТО есть трансцендентная ноуменальность, которая имманентна в виде феноменальности (иначе феноменальность не имела бы "субстанции"), объективирование того, что есть, в виде того, чем мы видимся, через процесс дуалистического проявления в концептуальной протяженности среды, известной как "пространство" и "время".