Б) Генеалогическая точка зрения

Генеалогические древа получаются на основании углубленного исследования подходящих семей (родительских пар со всеми потомками нескольких поколений), а также на основании ретроспективных таблиц наследования (от данного индивида к его предкам); это позволяет обозреть наследственные связи для отдельных случаев. Иногда исследование распространяется на целые деревни, а генеалогические древа растягиваются на несколько веков (понятно, что на душевные болезни при этом не обращается особого внимания). Задача всякий раз состоит в получении конкретной исторической картины для отдельных семей и родственных групп. Такие исследования приносят определенную пользу, поскольку предоставляют целостную картину, обогащенную множеством поучительных деталей. Их недостаток заключается в том, что данные по отдельным случаям могут быть совершенно непригодны для более общих целей. Некоторые генеалогические древа с повышенной частотой душевных болезней могут казаться весьма выразительными. Они дают верную историческую картину, но ничего не сообщают ни о характере наследственной связи, ни о вероятности наследования болезни для большинства остальных случаев.

Генеалогия по-своему привлекательна, ибо обладает безусловной наглядностью. Она позволяет воочию увидеть трагедию семей, родственных групп и целых деревень, разворачивающуюся на протяжении многих поколений; она позволяет также проследить за процессом аккумуляции дарований — как в клане Бахов, несколько веков подряд дававшем миру выдающихся музыкантов, или в математически одаренной семье Бернулли, или в художественно одаренных семьях Тицианов, Гольбейнов, Кранахов, Тишбейнов и других.

В) Статистика

Мы берем по возможности большое количество семей, подсчитываем число больных и здоровых членов этих семей, определяем душевные болезни или иные отчетливо устанавливаемые психические явления и сопоставляем полученные цифры с разных точек зрения. Наша цель — обнаружить общие правила или хотя бы какие-либо средние величины. Позитивный момент здесь заключается в возможности ознакомиться с ходом вещей в целом, тогда как недостаток — в том, что всякая конкретность теряется в тумане чисел.

Основная проблема статистики — определение того, что должно быть подсчитано (школьные свидетельства, результаты опросов, данные официальных и прочих документов, преступления, самоубийства, психозы, характерологические признаки и т. п.). Далее, существует проблема надежности полученного материала: мы должны быть уверены, что имеем дело с чем-то таким, что при повторных наблюдениях может быть правильно идентифицировано нейтральным наблюдателем (иначе говоря — с чем-то таким, что в принципе доступно объективным подсчетам). Нас интересует также, каким путем были получены те или иные числа, с чем их следует сравнивать и т. д. На первый взгляд статистический метод кажется чем-то простым и не вызывающим возражений; в реальной же практике он может завести нас в лабиринт трудностей и разочарований. Для эффективной работы со статистическими данными необходимы высокая специальная квалификация и развитое критическое чутье.

Приведем пример. Массовая статистика по наследственности обычно добывается очень большими усилиями. Считалось, что понимание фундаментальных истин в этой области придет само собой. Поэтому массовая статистика Коллера и Дима в течение долгого времени сохраняла свое просветительское, но одновременно и ограничивающее воздействие.

Дим исследовал наследственную отягощенность здоровых и больных людей. При этом отягощенность как таковую он определял, с одной стороны, в пределах относительно грубо очерченных групп психически больных и, с другой стороны, в пределах различных родственных групп (отягощенность родителей, непрямая и атавистическая отягощенность, коллатеральная отягощенность). В результате была получена следующая таблица:

Приблизительное сопоставление некоторых важнейших цифр сравнительной статистики Дима по наследственной отягощенности у психически здоровых (1193 случая) и психически больных (1850—3515 случаев), выраженное в процентах к общему числу испытуемых (Diem, loc. cit., S. 362 ff.).

Показатели отягощенности у испытуемых, %

	Родственники любой степени (общий показатель отягощенности)		Родители (отягощенность по прямой линии)		Бабушки, дедушки, тетки, дяди (непрямая и атавистическая отягощенность)		Братья, сестры (коллатеральная отягощенность)
	Здоровые	Больные	Здоровые	Больные	Здоровые	Больные	Здоровые	Больные
В целом	66,9		33,0	50—57		12,2-15,7		7,3-12,7
Душевные болезни	7,1	30-38	2,2	18.2	4,0	10,9	1,0	9,3
Нервные болезни	8,2	7-8	5,7	5,0	1,3	0,2	1,2	0,8
Пьянство	17,7	16-25	11,5	13-21	4,9	1,8	1,3	0,9
Апоплексия	16,1		5,9	3,2-4,7	9,7	0,7	0,5	0,2
Старческое слабоумие	6,3	2,0	1,4	1,6	4,8	0,4	0,1	-
Аномалии характера	10,4	10-15	5,9	8-13	3,7	0,7	1,0	1,5
Самоубийства	1,1	1,0	0,4	0,5-1	0,6	0,3	0,1	0,2

Из таблицы следует, что общие показатели отягощенности у здоровых и больных испытуемых довольно близки (66,9 % против 70 %) (этот результат можно истолковать так: статистика по наследственности имеет ценность только при условии, что она ведется по отдельным группам). Но по таким показателям, как отягощенность по прямой линии и коллатеральная отягощенность, цифры для больных оказываются существенно выше, чем для здоровых. У больных отягощенность душевными заболеваниями в узком смысле и характерологическими аномалиями существенно выше, чем у здоровых. Аналогичное различие имеет место и для непрямой отягощенности. Что касается апоплексии и старческого слабоумия, то, как это ни удивительно, более высокие показатели отягощенности выявляются в группе здоровых. В связи с нервными болезнями и пьянством различия весьма незначительны. Таким образом, когда о человеке говорят, что у него отягощенная наследственность, это по существу ничего не значит, ибо степень риска для больных и здоровых одинакова. С другой стороны, отягощенность по прямой линии и отягощенность душевной болезнью принадлежат к разряду относительно отчетливо выраженных личностных предрасположенностей.

Дим подчеркивает, что после его исследований отягощенная наследственность больше не должна, подобно дамоклову мечу, висеть над головой всякого, чьи родственники выказывали или выказывают признаки психической аномалии. «Душевная болезнь может быть унаследована, но так происходит не всегда и вовсе не должно непременно произойти. Приобретение патологии по наследству — это отнюдь не вечный и неизбежный рок, постоянно требующий для себя жертв из обреченной семьи… Вполне возможно, что все войдет в норму; и доказательству этого как раз и служат мои цифры».

Рюдин (Rьdin) выдвинул в связи с этой работой следующие возражения: отягощающие элементы не были дифференцированы по нозологическим показателям (исследовались только душевные болезни как таковые); не был произведен учет соотношения здоровых и больных в рамках отдельных семей. Далее, подобного рода массовые подсчеты не могут приблизить нас к решению проблемы передачи душевных болезней по наследству, ибо в них никак не учитывается «модус» наследования (в том смысле, в каком это понимается современной биологической генетикой). Действительно, возможности этого пути исчерпаны. Мы получили приблизительную картину целого, из которой следуют упомянутые выше почти самоочевидные общие положения и, кроме того, отрицательная критическая установка, побуждающая нас не питать надежд на получение сколько-нибудь определенных данных о наследственности.