Любить — влюбиться в различия. 1 страница

Любить и влюбляться

Возможно, желание стать счастливыми благо­даря любовным отношениям, постоянно ощущать восторг и ликование приводит к подсознательному затягиванию момента влюблённости.

Ведь и в самом деле, первые встречи двух любя­щих людей, исполнены страстью, неудержимым влечением, окрашены неподконтрольными и ирра­циональными эмоциями. Они захватывают нас в плен, полностью подчиняют себе. Какое-то время мы практически не способны думать о чём-то, кроме объекта нашей влюблённости. И счастья оттого, что с нами это происходит.

Влюблённость — та нить, которая соединяет нас с состоянием счастья, потому что есть другой чело­век, который нам очень дорог.

Она дарит нам неслыханное ощущение полноты жизни. Всё кругом искрится и переливается всеми цветами радуги.

Это состояние не длится долго, но фиксируется в памяти, подпитывая отношения.

Через несколько месяцев мы неизбежно возвра­щаемся к реальности, и либо всё на этом заканчи­вается, либо пара выбирает путь построения менее эфемерных отношений.

Когда человек влюблён, он, на самом деле, видит вовсе не совокупность черт своего партнёра;

он служит ему экраном, на который влюблённый проецирует свои идеальные черты.

Чувства, в отличие от страстей, длятся дольше и привязаны к восприятию окружающей действи­тельности. Любовь начинается лишь тогда, когда мы разглядели конкретного человека, выбранного нами, и открыли его для себя. Именно на этом этапе влюблённость переходит в любовь.

И когда завершается период влюблённости, постепенно проявляются и самые худшие наши черты, которые мы также проецируем на партнёра. Любовь — это титанический труд по разрушению этих проекций во имя подлинного единения с дру­гим человеком. Этот процесс крайне тяжёлый, но он стоит того, чтобы потрудиться. Любовь — самое прекрасное, что с нами происходит. Или чему мы помогаем произойти.

Когда любишь, тебя волнует счастье другого. Не больше и не меньше. Счастье, которое заполняет тело и душу, только крепнет, когда мы принимаем любимого человека, не желая его изменить.

Как это ни покажется странным, не столь важен характер партнёра. Важнее то чувство защищенно­сти, которое я испытываю рядом с ним, и его бла­гополучие рядом со мной, наслаждение от близости человека, который заботится о том, чтобы мне было хорошо, замечает, что мне нужно, и с удовольстви­ем мне это даёт. Это и есть любовь.

Любовные отношения — не результат логиче­ского решения. Они приходят, когда мы ощущаем необычное единение с другим человеком. Мы на­слаждаемся, находясь рядом с ним, и тогда решаемся разделить с ним большую часть нашей жизни и вместе открываем радости совместной жизни. Просто найти спутника жизни недостаточно: необ­ходимо, чтобы этот человек нас эмоционально под­питывал, помогал эффективно развиваться.

Как трудно рассуждать об этом.

Любовь можно сравнить с химической реакцией, когда соединяются разные реактивы, а получается что-то совсем новое... Благодаря волшебному ощу­щению, что нас полностью принимают, можно с удо­вольствием чувствовать различия в каждом из нас.

Быть влюблённым и любить.

На днях, проводя занятия с группой, я переска­зала им наш разговор. Тот самый — о любви как заботе о другом, об ощущении близости с любимым человеком. И потом предложила каждому дать своё определение любви.

Ответ, который мне больше всего понравился, принадлежит мужчине двадцати пяти лет. Он ска­зал: «Когда мы любим, мы видим больше того, что нам дано увидеть. В любви любые каноны теряют своё значение».

Некоторые полагают, что любить по-настояще­му можно только тогда, когда знаешь, кем человек может стать. Но и влюблённость, и любовь — прехо­дящие состояния. Вначале практически неизбежен период страсти, а к ней сильно примешивается то, что мы хотели бы видеть, и все эти фантазии мы проецируем на своего возлюбленного. Таким обра­зом, мы совмещаем образ своего идеального муж­чины или женщины с конкретным человеком.

Влюблённость — на самом деле — это наши отношения с самими собой, даже если мы и выбра­ли какого-то определённого человека, чтобы про­ецировать свои чувства. Тогда логично задать себе вопрос: почему я выбрал именно этого человека? Что случится, если через некоторое время он пока­жет себя таким, какой он есть, и это не совпадёт с моим идеалом?

Так и начинаются конфликты. Наш партнёр рас­ходится с нашим же идеальным представлением о нём. И тогда возникает выбор: полюбить человека, которого реально видишь перед собой, или продол­жать хранить верность мужчине или женщине своей мечты.

Только любовь может справиться с этой дилем­мой, потому что помогает принять партнёра таким, какой он есть. Можно даже полюбить в нём то, что не нравится в других, потому что это принадлежит любимому.

Мне кажется, в любых отношениях есть периоды влюблённости, любви, ненависти... Не зря говорят, что любовь и ненависть — стороны одной медали. Сильнее всех мы ненавидим тех, кого любим. На днях мой ребёнок в приступе ярости заявил: «Я тебя неналюблю» (он хотел сказать: «Я тебя ненавижу», но ненароком признался в любви).

Эту истину полезно усвоить.

Мы на ощупь двигаемся в отношениях, от хоро­шего к плохому и наоборот. Любовь, отношения, которые нам дороги, можно сохранить, только если мы признаемся себе, что же с нами на самом деле происходит, только если мы не станем скрывать от себя правду, не отрицая её или делая вид, что ниче­го не происходит.

Осознание — великая сила. Так поймём же, что с нами происходит, и отдадимся этому чувству. Это только поможет заботливо строить отношения вза­имного доверия и сохранить симпатию друг к другу.

Есть два пути: осознание и сосредоточение. Лишь находясь в ладу с тем, что внутри себя, можно справиться со сложными ситуациями.

В жизни многие люди совсем не знают самих себя. Они так далеки от своего «я», которое живёт внутри них, что у них потеряна связь с собой. Ими правит разум, и они понятия не имеют о том, что на самом деле чувствуют. В этом состоянии очень трудно полюбить другого. Чтобы любить, необходимо отважиться заглянуть внутрь своей вселенной. Любить, быть любимым и оставаться самим собой.

Если я не покажу себя миру, никто не может меня разглядеть и полюбить. В лучшем случае будут любить мою маску, а надо ли это мне?

Недавно мне в руки попала одна книга, в кото­рой автор рассуждает о влюблённости. Привожу три параграфа, которые меня особенно заинтере­совали.

Когда ты влюблён, то возникают такие отноше­ния, в которых ты не рассматриваешь другого чело­века как чужого, а скорее воспринимаешь его как собственного двойника, причем этот образ идеали­зирован, это то видение себя, которому хотелось бы соответствовать. Влюблённость можно охарак­теризовать так: «Я люблю себя, когда вижу своё отражение в тебе».

Влюбиться — значит сказать партнёру, как ты ему симпатизируешь за то, что он так грациозно держит зеркало, в котором ты распознаёшь свою любовь к нему.

Проходит время, отношения подвергаются все­возможным испытаниям... У «зеркала» возникает естественное стремление вернуть свою индивиду­альность, а не только отражать то, что ты хотел бы в нем увидеть. В начале отношений желание быть любимым и вызывать восхищение так велико, что обычно человека практически не беспокоит, что его принимают за кого-то другого. Все так нуждаются в любви, что наслаждаются этим чувством, даже находясь в ловушке.

И это, действительно, ловушка. Весь этот пожар страстей разгорается вовсе не ради того, кого любят, а ради того, кто хотел бы увидеть своё пре­красное отражение.

Как бы нам не было лестно получить послание, в котором нам признаются в немыслимой и безус­ловной любви, мы должны найти в себе смелость отказаться от него. Должны посмотреть на конверт и увидеть, что на самом деле оно адресовано не нам.

Но кто на это способен? Не многие.

В любом случае через какое-то время (от пяти минут до трёх месяцев, как ты считаешь) объ­ект страсти покажет нам свою истинную сущность, которую не сможет утаивать вечно. А также он увидит наше подлинное «я», которое мы тоже не сможем долго скрывать, как бы ни казалась пре­красной влюблённость и как бы ни тешила наше самолюбие.

Это похоже на пробуждение ото сна. Постепенно перед нами вырисовываются черты человека, пора­зительно не похожего на мужчину или женщину, с которыми мы познакомились. Бывает забавно слу­шать людей, переживших свою страсть. Они увере­ны в том, что их партнёр изменился, что он не такой, как прежде. А на самом деле изменился взгляд, которым на него смотрели.

Мы начинаем замечать различия, несоответст­вия, и это приводит к конфронтации.

Когда любимый человек похож на нас, чрезвы­чайно трудно с ним спорить. Не поспоришь же с собственным отражением? Мы ведь раньше отказы­вались видеть в партнёре личность, не признавали его независимого существования.

Но потом, набравшись терпения и стремясь к совершенствованию, человек может заново открыть себя, именно благодаря присутствию другого. Нуж­но сознательно искать отличия и пытаться найти совпадения, благодаря которым возможна гармо­ния. Нас не может, как раньше, объединять только сходство.

Я восхищаюсь фразой, которую ты как-то произ­нёс в интервью:

Влюбиться — значит любить совпадения,

любить — влюбиться в различия.

Влюблённость нельзя разделить с другим чело­веком. Она никогда не бывает взаимным чувством, потому что на этом этапе не существует субъекта, способного его разделить.

Влюблённость — это безумие. Мы ничего не получаем взамен, и это неизбежно. С точки зрения медицины мы имеем всю симптоматику картины помешательства, сопровождающегося элементами бреда и маниакальной экзальтации.

Любовь, напротив, — супердорогой продукт симбиоза разума и чувств. Он более долговечен и устойчив. Тем не менее сохранить любовь — тяжкий труд.

Перечитала, что написала, и поняла, что сама уже готова оспорить многое... Но, как говорится, что написано пером... Интересно узнать, что ты об этом думаешь.

Чем ты занимаешься, Фред? Наслаждаешься теплом Испании?

Шлю тебе поцелуй.

Лаура

Закончив читать, Роберто улыбнулся. Он был доволен, что послушался своей интуиции и прочи­тал письмо. В нём описывалось как раз то, что с ним происходило: отношения с Кристиной уже не были прежними, они больше не были влюблены. Но ему нравилось быть влюблённым.

Постепенно улыбка уступила место выраже­нию крайней сосредоточенности. Он никак не мог решить, хотел ли он этого перехода — с интенсив­ности чувств на глубину отношений — о которой говорила Лаура, так как наслаждался страстью, по­ловодьем чувств. Не было сомнения в том, что это закончилось; они увидели друг друга такими, каки­ми были на самом деле, и не в их силах было оста­новить ход событий.

А что теперь? Теперь всё должно было закон­читься...

Роберто засомневался. Лаура подвела его к мыс­ли, что когда буря отбушевала, обычно и могут воз­никнуть взрослые отношения.

Он спросил себя, какой из вариантов больше подходит к их истории: это конец старой истории или начало чего-то нового? И может быть, столь же увлекательного?

И сразу же исправился: «Какой из вариантов

хочу я?»

ГЛАВА 4

Кристина позвонила в понедельник как ни в чём не бывало.

— Как пикник? — спросил он безразличным то­ном.

— Хорошо, — ответила она, удивлённая его хо­лодностью. — Что с тобой?

— Я взбешён, — искренне признался Роберто.

— Я имею к этому какое-то отношение? — по­интересовалась она, тщетно надеясь остаться в сто­роне.

— Разумеется, имеешь... — Роберто сделал пау­зу и продолжил, спрашивая себя, с какой целью он всё это говорит. — В последнее время ты имеешь отношение ко ВСЕМУ плохому, что со мной проис­ходит!

— Но ведь вчера нам было так хорошо...

— Так хорошо... что ты уехала на этот идиот­ский пикник!

— Но, Роберто, ты же знал...

— И что? Если я знаю, что ты воткнёшь мне нож в спину, от этого рана будет меньше болеть?

Любить — влюбиться в различия. 1 страница - student2.ru

— Ты не переборщил со сравнением?

— Нет.

— Я еду к тебе.

— Нет. Я не хочу.

— Я всё равно еду, — заявила она и повесила трубку, не дожидаясь ответа.

— Меня не будет, — пригрозил он пустоте. Роберто какое-то время стоял с телефоном в руке, размышляя над тем, следует ли уйти до появ­ления Кристины.

Его раздирали сомнения, поэтому, когда по­слышался звонок в дверь, он ещё даже не повесил трубку.

Он открыл, не взглянув на гостью, и отправил­ся на кухню готовить кофе, стараясь изо всех сил не обращать внимания на Кристину. Она ждала его в гостиной стоя.

— Мог бы и поздороваться со мной, между про­чим!

Роберто метнул на неё взгляд, полный ярости, и изобразил свою самую фальшивую улыбку. Напы­щенный реверанс дополнил спектакль. Кристина села на кресло.

— Я не могу понять, что с тобой, — начала она. Но он не ответил. Он подошёл к окну и угрюмо посмотрел на улицу.

— Ты не можешь закатывать такой скандал толь­ко потому, что я уехала на пикник, тебе не кажет­ся? — продолжила она с неподдельным изумлением.

— Я могу закатывать скандал, какой захочу.

— Ты можешь мне сказать, что тебя так разо­злило?

— Послушай, если тебе надо это объяснять, то не стоит...

— А как же всё, чему ты меня учил? Разве отно­шения не стоят того?

— Я всё это забыл!

— Ты невыносим!

— Нет, это ты невыносима!

Кристина перевела дух и решилась на послед­нюю попытку:

— Мы можем поговорить?

Роберто слегка смягчился и сел в кресло.

— Что с тобой происходит? — настойчиво по­вторила она.

— Со мной происходит то, что я ничего не по­нимаю. Всё было так замечательно, у нас выдалась лучшая ночь в нашей жизни, а ты решила уехать на этот пикник. Не понимаю... Неужели эта встре­ча была настолько важной, чтобы растоптать всё, что мы с таким трудом завоевали?

— Но Робер... Пикник для меня не имел ника­кого значения. Если бы ты меня попросил, я бы ос­талась...

— Если бы я тебя попросил?!

— Да, а что?

— Я должен просить, чтобы ты ставила наши отношения выше дурацкого завтрака с подруж­ками?!

— А я должна угадывать, что тебе необходимо?

— Не знаю, не знаю... Всё пошло прахом.

— Не надо так, Роберто, ты всё портишь из-за какой-то чепухи.

Это ты всё испортила, Кристина, не я. На этот раз это сделала ты. Ты — вот, кто всё испор­тил на этот раз...

— Мне жаль. Мне правда очень жаль...

— Мне тоже... Мне тоже.

Она, словно в замедленной съёмке, поднялась с кресла, взяла с дивана свой плащ и портфель и на­правилась к двери. В прихожей она на несколько секунд застыла спиной к Роберто, как будто жда­ла, что он её остановит. Но этого оклика так и не последовало. Едва она прикрыла за собой дверь, у него на глазах выступили слезы.

Роберто был вне себя от бешенства, но не до кон­ца понимал, почему. Он думал, что мог бы слегка умерить свою горячность, мог бы вытянуть из неё более или менее искренние извинения, мог бы спас­ти их отношения, мог... Но решил этого не делать.

Она этого не заслуживала!

Опять она!... А он? Заслуживал ли он, чтобы его любимая девушка осталась с ним?

С каждой секундой его злость росла. Он сжи­мал кулаки и зубы так, что причинял себе боль. Кого он наказывал?

Внезапно он вспомнил сказку о грусти и ярос­ти[1]. Грусть, которая облачается в одежды ярости, если не хочет оказаться обнажённой. Отсюда и его злость: она скрывала печаль, утаивала боль, маски­ровала бессилие.

Он почувствовал, как его глаза предательски ув­лажняются. Несколько капель, одна за другой, ска­тились по его щекам.

Если бы Роберто не был так переполнен самыми разными эмоциями, он, несомненно, прочитал бы сообщение, которое ему отправила Лаура (и в кото­ром, она, сама того не зная, говорила о том, что с ним происходило).

Итак, Фреди, подведём итог:

Первым нашим утверждением будет следующее: проблемы в паре прежде всего — личные пробле­мы, которые проявляются во взаимоотношениях с другим человеком. Они возникают лишь в любовных связях потому, что только в присутствии партнёра на свет выходят те черты, которые до этого прята­лись в тени.

Нам следует воспринимать конфликты именно так, и когда к нам на консультацию приходит пара, мы должны ответить, прежде всего, на следующий вопрос: какой внутренний конфликт в каждом из партнёров мешает их отношениям. Мы помогаем выявить эти проблемы, показать, как невротические выходки одного вступают в противоречие с подоб­ными проявлениями другого.

Основная идея уже хорошо знакома: «Если меня выводит из себя эта ситуация, какая моя проблема замешана в конфликте? Это можно проиллюстриро­вать фразой Хью Пратера: «Камень не раздражает человека, если не лежит у него на дороге».

Люди частенько заходят в тупик в результате столь печально знаменитой проекции. Я помню, как замечательно об этом говорила Нана на своих кон­сультациях.

1-е «Я отчетливо вижу в другом черты, наиболее отвергаемые в себе».

2-е «Когда я понимаю, что меня тяготит какое-то качество в другом, я должен проследить, насколько оно меня тяготит в себе».

3-е «Если я считаю, что у меня нет ни одной черты, удручающей меня в близком человеке, сле­дует постараться осознать, какая же из моих личных черт причастна к конфликту. Потому что если бы в нём не было «меня», то не было бы и конфликта».

Это — ключевые положения, созвучные мыслям Юнга по поводу тени. Мы отбрасываем тень на сво­его спутника и, заметив её, узнаём.

Как только мы её разглядели, у нас только два пути: покончить с опасной угрозой, завершив отно­шения, либо согласиться слиться со своей тенью и навсегда положить конец этой опасности.

Без сомнения, это существенно меняет взгляд, которым мы смотрим на проблемы отношений в паре. Мы перестаём упрекать близкого человека и начинаем замечать, каким образом сами замешаны в конфликтной ситуации. Вместо того чтобы впус­тую тратить энергию на попытку изменить партнёра, мы используем её для самоанализа и таким обра­зом учимся рассуждать о себе, о наших нуждах, о том, что мы чувствуем при определённых поступках любимого человека.

А ему становится гораздо легче выслушать нас и понять.

Выход из ситуации: следить за тем» что про­исходит внутри нас, вместо того чтобы говорить о том» в чём провинился другой. Как бы то ни было, если что-то не по душе, спросите себя: что можно ещё сделать, чтобы ситуация стала более прием­лемой?

Мы можем лить слёзы и жаловаться на судьбу, можем найти другого мужа или жену, а можем заду­маться, как наладить нашу жизнь с теми, кто есть. Мы также можем использовать кризисы в отноше­ниях, чтобы творчески подойти к поиску выхода из них. Надо выяснить, что развивать в себе и где, на каких направлениях стоят «блоки». Мы должны узнать себя в другом и прежде всего — выяснить отношения с самими собой.

Это вера, которую я исповедую. И она мне очень нравится: ты идешь по жизни, узнавая себя и дру­гих. Это мужественная позиция, я не жду, что кон­фликтов не будет, а ищу в них шанс для саморазви­тия. Это трудно — сначала разглядеть эти черты, а затем — осознать наши истинные потребности. Очевидно же, когда мы не получаем того, что про­сим, гораздо проще выпустить «пар», чем спокойно добиваться необходимого. Хотя мы зачастую про­сим совсем не то, что нам действительно нужно.

Допустим, я закатываю скандал, потому что мой молодой человек опоздал. У ссоры, на первый взгляд, есть конкретный повод. Но первый взгляд не всегда верный. Я должна попытаться разгля­деть, чего же я на самом деле добиваюсь от своего спутника — только ли уважения к моему времени?

Если меня приводят в ярость его опоздания, может оказаться, что я не успокоюсь, даже если он придёт раньше положенного.

Следует разобраться, что меня так задевает? Что для меня значит его опоздание, что мне дейст­вительно нужно от него, чего я прошу, призывая к пунктуальности... Чтобы он показал мне, как я для него важна? Чтобы он меня ценил? Чтобы со мной считался? Что я пытаюсь до него донести, когда так реагирую?

И ещё — когда мы слишком сосредоточены на себе, мы не замечаем, что происходит с другим. Просто не можем увидеть! И лишаемся чувствитель­ности, так нужной обоим.

Со стороны наша реакция кажется, по меньшей мере, преувеличенной, если не откровенно ирра­циональной, и, возможно, таковой и является. Столь архаичные модели поведения уходят корнями в дет­ство. Мы пользуемся ими, чтобы защищаться от ран, полученных в первые годы жизни...

Есть термин, применяемый к воспоминаниям о ранних потрясениях, — «обиженный ребёнок». Это он продолжает жить внутри нас и заставляет так поступать. Багаж обид с детства тянется за нами всю жизнь и приводит к таким реакциям, не давая времени осмыслить происходящее. Это доставляет нам больше всего неприятностей в любовных отно­шениях.

И когда мы завязываем отношения с другим человеком, мы переносим в настоящее горечь и боль, от которых так и не смогли избавиться.

Как правило, старая рана не болит до тех пор, пока мы не образуем достаточно стабильную пару. Новые отношения почти всегда способствуют срав­нениям и воспоминаниям... и бередят уснувшую боль. А мы возлагаем всю вину за происходящее на нашего спутника.

Чаще всего это проявляется не сразу, а по мере того, как мы чувствуем настоящее единение с люби­мым человеком.

Этот «обиженный ребёнок» внутри нас, как чёр­ная дыра, поглощает всё. Когда болят зубы, мы не можем думать ни о чём другом, эта боль подчиняет себе всё наше существование.

Зачастую причина расставания кроется не в отношениях людей между собой, а в неразрешён­ных проблемах одного из них (или обоих), тянущих­ся из прошлого.

Моя реакция вызывает ответную, и таким обра­зом мы негативно друг друга заряжаем.

Когда мы прячем в себе «обиженного ребён­ка», складывается впечатление, что мы живём не в настоящем. Наши реакции — следствие событий, которые произошли с нами много лет назад. Это делает невозможными наши сегодняшние отноше­ния с партнёром.

Пока мы не займёмся нашим «обиженным ребёнком», не выясним, на что же он обижен, он будет продолжать реагировать по старой схеме и отравлять нашу личную жизнь. И единственный, кто может услышать его, — это мы сами. Когда мы обратим внимание на его грусть или злобу, тогда ребёнок перестанет капризничать и мы сможем им руководить.

Заметим, что, находясь в одиночестве, многие обиды не дают о себе знать. Для того чтобы обна­ружить затянувшиеся раны, нам нужен близкий человек, который поможет их «нащупать», позволит открыто выражать чувства, не теряя при этом сво­его авторитета. «Обиженный ребёнок» нуждается, чтобы его поняли — на что он жалуется, почему плачет... Только тогда, когда человек почувствует, что его боль признана, он сможет её выразить и преодолеть.

Шок, грусть, одиночество, обида, гнев, бешен­ство, угрызения совести... — всё это боль. И она может продолжаться длительное время.

Чтобы покончить с болью, главное — перестать обвинять другого и через наши реакции посмотреть, что с нами происходит.

Когда мы вступаем в любовные отношения, мы как бы заключаем негласный пакт. Я, например, жду от мужчины, что он будет тем отцом, который меня не покинет, а он, к примеру, думает, что я буду матерью, принимающей его безусловно. И когда наши ожида­ния не оправдываются, мы начинаем обвинять.

Иногда, и это худший случай, когда двое чув­ствуют пустоту, которую они не в силах заполнить друг другом, они решаются завести ребёнка... И вот родители, которые притворяются взрослыми, на поверку оказываются двумя обделёнными детьми, ищущими спасения в своём чаде. Они только кажут­ся «большими», а ведут себя, как малые дети.

Есть люди, которые во «взрослой жизни:» достигают головокружительных высот, но стоит им только ступить на личную территорию, завязать с кем-то близкие отношения, как они тотчас становятся маленькими детьми. Всего-навсего детьми, зависи­мыми, страдающими от недостатка ласки, внимания или признания.

Стоит только прислушаться к жалобам взрослых мужчин и женщин, как моментально можно распо­знать обиженных детей, говорящих за них.

Нередко взрослые не могут договориться именно потому, что каждый говорит от имени своего ребён­ка, полного обид. Переживая вновь и вновь сцены из своего детства, мы словно продолжаем требо­вать желаемое от своих пап или мам. А партнёр не может нам этого дать, он занят тем, что озвучивает свои требования.

Когда мы помогаем людям осознать причины происходящего, спор теряет смысл: «дети» внутри нас успокаиваются — им же позволили проявить себя — и тогда взрослые люди готовы к «встрече» друг с другом.

Нашим детским обидам необходимо дать выход, и тогда «дети» начинают расти и не вмешиваются в нашу личную жизнь.

Я буду счастлива, если ты согласишься включить всё это в книгу.

Посылаю тебе поцелуй.

Лаура

Роберто прочитал сообщение после того, как шестнадцать часов подряд провёл в постели. С ним всегда происходило одно и то же: когда он ис­пытывал сильный стресс, его организм впадал в сонливость. В такие дни после пробуждения его охватывала неожиданная вялость, которая держа­ла его в кровати, даже тогда, когда он не хотел спать.

Квартира выглядела неопрятной и была полна неприятных запахов. Голова и спина болели. Пус­той холодильник дополнил картину трагического мировосприятия.

Он дошёл до ванной и умылся, чтобы взбодрить­ся. Потом, не заходя в комнату, чтобы одеться, от­правился на кухню готовить кофе.

Ожидая, пока вода закипит, Роберто включил компьютер. Потом доведенным до автоматизма жестом отпил горькой чёрной жидкости. Чтение мейла его окончательно разбудило.

Он подошел к телефону. Лампочка мигала, опо­вещая о том, что на автоответчике были сообще­ния. Скорее всего, они были от Кристины, которая просила, чтобы он ей ответил, перезвонил, погово­рил с ней и т.п. Он скрестил пальцы и набрал её но­мер, чтобы не подтверждать своих догадок.

Его желание исполнилось: ответил автоответ­чик.

— Это не имело никакого отношения к тебе, — записал он на плёнку, — мне очень жаль. Я думаю, мне надо решить некоторые свои проблемы, пре­жде чем заслужить твою любовь. Не звони мне, я сам тебе позвоню. Целую.

Он поискал в записной книжке телефон своей подруги Адрианы, которая была психологом. Он ощущал, что ему сейчас необходимо «живое» зерка­ло, чтобы ненадолго в него заглянуть.

— У тебя найдётся минутка для меня?

Они договорились встретиться через сорок пять минут в баре, неподалёку от её кабинета...

ГЛАВА 5

Проболтав с подругой около двух часов, Робер­то отправился на прогулку вдоль реки, чтобы всё обдумать. И вернулся домой к полуночи.

Теперь всё встало на свои места. Беседа с Адрианой очень ему помогла. Много лет Роберто пола­гал, что ниточки, связывающие его с матерью, обор­вались. Но нет: воз и ныне там. Хотя проблема и не так остра, как раньше, она всё же присутствует в его жизни, отравляя её.

Мысль Лауры об «обиженном ребёнке» завладе­ла им полностью. Сколько раз этот невидимый ребё­нок топал ногами, кричал, плакал, катался по полу, грозил и шантажировал, чтобы добиться желаемо­го — чтобы любимый человек остался с ним рядом.

Сейчас этим человеком была Кристина, но до этого он так же вёл себя с Каролиной, а ещё рань­ше — с Мартой, а перед этим — с Алисией, а до и после них — со своими друзьями, требуя от них безоговорочной преданности и готовности выпол­нить любую просьбу... Но это было невозможным и отпугивало людей.

Любить — влюбиться в различия. 1 страница - student2.ru

Сейчас он чувствовал себя в состоянии дать определение тому, что с ним творилось, а следова­тельно, мог что-то изменить. Это придало ему спо­койствие.

На сеансах психоанализа он узнал о том, на­сколько важно уметь называть вещи своими имена­ми. Он всегда с восхищением вспоминал сеанс, во время которого всерьёз задумался над весомостью некоторых слов и фраз...

Он предположил, что человек начинает суще­ствовать, когда у него появляются имя и фамилия (потому что с юридической точки зрения некто, не зарегистрированный, нигде не указанный, не названный, практически не существует). Насколь­ко определяющим нашу жизнь может стать то или иное имя? (Какое бремя, — сказал он себе, — не­сёт женщина по имени Соледад, Долорес или Ангустиас?[2] ) Он задумался также над неявной, но тяж­кой ношей, возлагаемой на человека, названного в честь мёртвого брата, дедушки или дяди... или того, кто невольно вынужден доказывать своё право но­сить имя отца или матери. Зачастую это влечёт за собой искажение имени, и человека называют Хорхито, Сильвита или Мигелито, до тех пор пока его отец или мать не умрут, позволив, наконец, изба­виться от уменьшительно-ласкательного суффикса и стать Хорхе, Сильвией или Мигелем.

Он серьёзно задумался над выражением, кото­рое обычно произносят в ситуации, когда эмоции выходят из-под контроля: «Нет слов». «Нет слов, — говорит человек, когда чувствует, что любого опи­сания происходящего было бы недостаточно. И над другим выражением, призывающим к ясности: «Назвать вещи своими именами».

Наши рекомендации