Самовосприятие при отсутствии противоречия самому себе

Итак, диссонанс порождает дискомфорт, который приводит к необходимости убеждать самого себя после совершения действий, противоречащих установкам. Но теория когнитивного диссонанса объясняет не все. Когда люди отстаивают позицию, совпадающую, хотя и не абсолютно, с их точкой зрения, процедуры, которыми обыч-но снимают дискомфорт, не исключают изменение установки. Теория диссонанса также не объясняет эффекта сверхоправдания, поскольку оплата за дело, которое вы хотели бы сделать, не должна вызывать сильного напряжения. Что касается ситуаций, когда реальные дей-ствия не противоречат никаким установкам (когда, к примеру, людей

заставляют улыбаться или гримасничать), то здесь тоже не должно возникать диссонанса. Для таких случаев теория восприятия самого себя имеет готовое объяснение.

Короче говоря, получается, что теория когнитивного диссонанса с успехом -объясняет только те случаи, когда мы поступаем вопреки ярко выраженным установкам: мы чувствуем напряжение и, чтобы ослабить его, приспосабливаем свои установки. Выходит, теория дис-сонанса объясняет изменения в установках. В ситуациях, когда наши установки сформированы нечетко, теория восприятия самого себя объясняет, как они образуются. Когда мы действуем и раздумываем, мы развиваем гибкую установку, которая определяет наше будущее поведение.

Резюме

Три соперничающие теории объясняют, почему наши действия влияют на утверждения, отражающие наши установки. Теория само-презентации считает, что люди, особенно те, кто контролирует свое поведение в надежде произвести хорошее впечатление, подгоняют свои высказывания, дабы они казались соответствующими их поступ-кам. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что люди приспо-сабливают утверждения, отражающие их установки, из-за опасения, что о них подумают другие. Но это свидетельствует и о том, что в первоначальной установке также происходят некоторые изменения. Две другие теории считают, что наши поступки приводят к изме-нениям первоначальной установки. Теория когнитивного диссонанса объясняет это тем, что после совершения поступка, противоречаще-го нашим установкам, или принятия трудного решения мы чувствуем напряжение. Чтобы уменьшить его, мы ищем внутренние оправдания своему поведению. Далее теория диссонанса исходит из следующего: чем меньше внешних оправданий для совершенного нами нежела-тельного поступка, тем больше мы чувствуем за него ответственность, и, следовательно, тем больший диссонанс возникает, и тем больше изменяются установки.

Теория самовосприятия считает, что, когда наши установки не-стойки, мы просто ведем наблюдение за своим поведением и вне-шними обстоятельствами, выводя из них установки. Одной из любо-пытных сторон теории самовосприятия является «эффект сверхоправ-дания». Вознаграждение людей за то, что им нравится делать, может привести к тому, что удовольствие от работы сменится чувством тос-ки (если награда ведет к необходимости приписать свое поведение вознаграждению). Факты поддерживают обе теории, если каждая из них описывает происходящее при определенных условиях.

Б.А. Ядов

О ДИСПОЗИЦИОННОЙ РЕГУЛЯЦИИ СОЦИАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ ЛИЧНОСТИ*

Главное в проблеме внутренней регуляции социального пове-дения — это вопрос о структурировании личности как субъекта деятельности.

Чтобы понять, как «организован» активно действующий субъект и каков внутренний «механизм», направляющий его деятельность, надо прежде всего представить его как некоторую целостность. И здесь мы сталкиваемся с немалыми трудностями: следует решить, в каком именно ракурсе должна быть рассмотрена целостность личности, ибо речь идет о целостности не вообще, но в определенном конкретном отношении, соответствующем поставленной задаче — анализу внут-ренней регуляции социального поведения.

Действительно, целостность индивида и личности можно рас-сматривать в различных аспектах. Например, со стороны взаимосвязи биологического и социального, выделяя при этом различные уровни личностной структуры. Можно исследовать целостность субъекта со стороны взаимосвязи и взаимодействия экспериментально зафикси-рованных психофизических свойств или черт, как это принято в диф-ференциальной психологии личности. Целостность личности как объек-та социальных отношений и как субъекта социального общения схва-тывается также в ролевой модели, согласно которой личность интегрирует в своем «Я» весь комплекс социальных предписаний от-носительно «поведенческих схем», рассматриваемых здесь как соци-ально заданные требования, вытекающие из ее положения в системе социальных отношений.

Иными словами, представление о целостной структуре личности предполагает выделение определенного системообразующего призна-ка или системообразующего отношения. И в зависимости от него мо-гут быть рассмотрены различные подходы к целостному анализу лич-ности, субъекта деятельности, индивида.

При всем многообразии подходов к пониманию структуры лично-сти, к изучению различных психических свойств и процессов нельзя не заметить некоторую общую тенденцию, схватывающую главное, а именно — тот несомненный факт, что наиболее существенное в лич-ности — ее отношения к условиям деятельности, сформировавшиеся благодаря предшествующему опыту. <...>

* Ядов В.А. О диспозиционной регуляции социального поведения личности// Методологические проблемы социальной психологии. М.: Наука, 1975. С. 89—105. 416

Именно избирательность, определенная направленность в воспри-ятии и соответственно реагировании на внешние стимулы, истоки которой кроются в социальных условиях существования, в социаль-ном и индивидуальном опыте данного субъекта, отличают одного со-циального индивида от другого. И, что еще более важно для понима-ния социальной природы индивида, здесь же следует искать признаки социально типического, т.е. определенного единообразия в доминиру-ющей направленности восприятия внешних социальных воздействий и доминирующей направленности в практической деятельности.

Поэтому вполне правомерно выделить в качестве системообразу-ющего признака личностной структуры (в интересующем нас аспек-те) многообразие отношений индивида к условиям его деятельности, имея в виду рассмотрение этих отношений как определенной систе-мы, как целостности.

В советской психологии в обобщенном виде этот подход был сформулирован в принципе А.Н. Леонтьева относительно личностной значимости или личностного смысла объективных значений внешних стимуляторов (обстоятельств) деятельности, согласно которому «смысл порождается не значениями, а отношением между мотивом действия и тем, на что действие направлено как на свой прямой результат, т.е. его целью»*. Человек реагирует на обстоятельства деятельности в со-ответствии с тем, каковы его потребности и какую цель он преследу-ет в этой деятельности. А.Н. Леонтьев исследовал также механизмы преобразования цели действия во внутреннее осознанное побужде-ние, в мотив.

Л.И. Божович, а затем М.С. Неймарк экспериментально показали, что в мотивации деятельности обнаруживаются доминирующие тен-денции, которые Л.И. Божович рассматривает как «внутреннюю по-зицию личности» или ее направленность, а М.С. Неймарк уточняет, что эта направленность есть «постоянное доминирование определен-ных мотивов, ...создающих не только целенаправленность поведения, но и целенаправленность всей жизни субъекта»**. Эта направленность мотивации личности формируется в определенных социальных усло-виях, является продуктом ее онтогенеза, индивидуального и социаль-ного опыта.

В.Н. Мясищев еще в довоенные годы сформулировал концепцию «психологии отношений», которую он прямо связывает с Марксовым пониманием сущности человека и утверждает, что отношения «пред-ставляют собой... систему временных связей человека как личности-субъекта со всей действительностью или с ее отдельными сторона-

* Леонтьев А.Н. Потребности, мотивы и сознание//ХУШ Международный психологический конгресс. Симпозиум 13. М., 1966. С. 9.

** Неймарк М. С. Психологическое изучение направленности личности подро-стка: Автореф. докт. дисс. М., 1973. С. 4.

417

27 - 7380

ми»*. Отношения личности структурируются, по Мясищеву, от отно-шений к отдельным социальным явлениям до целостного мировоз-зрения.

Д.Н. Узнадзе и его последователи экспериментально выделили тот механизм, который обеспечивает психический настрой личности на поведение в данной ситуации, обозначив этот механизм как установ-ку к поведению**.

В зарубежной социальной психологии соответствующие феномены исследуются как эмоциональные, когнитивные и поведенческие пред-расположенности субъекта к реакциям на социальные обстоятельства деятельности, как отношения или «аттитюд» (attitude) к различным социальным объектам и ситуациям. Подобно фиксированной установке, в концепции Д.Н.Узнадзе «аттитюд» есть продукт предшествующего опыта, выполняющий регулятивные функции в поведении субъекта.

Наконец, в социологических исследованиях личности ее изби-рательное, целенаправленное отношение к социальной дейст-вительности обнаруживается как система ценностных ориентации — высший уровень интернализации социальных условий.

Итак, имеется немало экспериментальных и теоретических дан-ных, свидетельствующих о наличии установочных или диспозицион-ных механизмов регуляции социального поведения личности. Следует отметить, что работающие в этом направлении исследователи стре-мятся интерпретировать опытные данные исключительно в рамках того или иного диспозиционного образования, положенного в основу со-ответствующей теории или концепции.

Так, ряд представителей психологической школы Д.Н. Узнадзе, универсализируя понятие установки как бессознательного, по спра-ведливому замечанию Ф.В. Бассина, тем самым лишают эту плодо-творную теорию возможностей быть примененной к изучению регу-ляции наиболее сложных, высших форм человеческой деятельнос-ти***. Л.И. Божович и ее школа трактуют понятие «внутренней позиции» или «направленности личности» по преимуществу (или исключитель-но) как эмоциональный феномен, ибо, согласно этой концепции, мотив направляет деятельность благодаря эмоциональной значимости предмета. В концепции личностного смысла, развиваемой А.Н. Леон-тьевым, напротив, подчеркиваются когнитивные, рационалистические аспекты личностных диспозиций.

Что же касается зарубежных и прежде всего американских иссле-дователей «аттитюда», здесь обнаруживается необъятное море разно-

* Мясищев В.Н. Личность и неврозы. Л., 1960. С. 150.

** См.: Узнадзе Д.Н. Экспериментальные основы психологии установки. Тби-лиси, 1961.

*** См.: Бассин Ф.В. К проблеме осознаваемости психологических устано-вок//Психологические исследования, посвященные 85-летию со дня рождения Д.Н. Узнадзе. Тбилиси, 1973. С. 50.

418

образных и часто не согласующихся между собой подходов и «мини-теорий»*.

Рассматривая «аттитюд» или социальную установку вне общей структуры личности, разные авторы приписывают ей самые разнооб-разные свойства и функции, выдвигая на первый план то, что лучше всего объясняет конкретный экспериментальный материал. Но основ-ной порок «аттитюдных» концепций состоит в том, что, претендуя на рассмотрение социальных отношений личности к различным объектам и условиям ее деятельности, их авторы ограничивают область социаль-но-установочной регуляции поведения некими абстрактными социальны-ми условиями, вне их связи с конкретно-исторической, социально-экономической основой. «Аттитюд» рассматривается на уровне микро-среды индивида при полном игнорировании общих социальных условий деятельности личности. Между тем именно эти общие условия опреде-ляют не только специфику микросоциальной среды, но они же детер-минируют и высшие регулятивные сферы социально-установочной де-ятельности — систему ценностных ориентации личности.

В связи с этим представляется правомерным рассмотреть диспозици-онно-установочные явления в рамках некоторой общей диспозиционной структуры личности как целостного субъекта деятельности. Системооб-разующим признаком, единым для этой целостности, должны быть раз-личные состояния и различные уровни предрасположенности или пред-уготовленности человека к восприятию условий деятельности, его по-веденческих готовностей, направляющих деятельность, которые так или иначе фиксируются в личностной структуре в результате онтогенеза**.

* См. обзорные работы: Бозрикова Л.В., Семенов А.А. «Аттитюды» и поведение. Реферативный обзор (по материалам американской литературы)//Общественные науки за рубежом. Философия и социология. М., 1973; Шихирев П.Н. Исследования социальной установки в США//Вопросы философии. 1973. № 2; см. также: McGuire W.I. The Nature of Attitudes and Attitude Change//The Handbook of Social Psychology. Vol. 3. Ed by G. Lindzey and F. Aronson. Cal.: Addison-Wesley Co., 1969; Rokeach M. The Nature of attitudes//The International Encyclopedia of the Social Sciences. Vol. 1. N.Y.: The Macmillan Co. and The Free Press, 1968.

** Надо заметить, что применяемый здесь термин «диспозиция» не очень удачен, хотя бы потому, что в качестве предположенностей к определенным по-веденческим реакциям можно рассматривать любые психические свойства, ибо это их основная функция. Известно, что Г. Оллпорт, сопоставляя 27 различных наименований, обозначающих свойства или черты личности, считал, что наилуч-шим обобщением для этих свойств является термин «склонность», или «диспози-ция». Кроме того, этот же термин, введенный в 20-е годы В. Штерном, до сих пор используется в персоналистской психологии для обозначения причинно не обусловленных склонностей к некоторым процессам и действиям, иными слова-ми, слово «диспозиция» оказывается связанным с различными истолкованиями, не имеющими отношения к тому пониманию, в котором оно применяется в на-шем случае. Следуя совету А.И. Зайцева, можно предложить, например, использо-вать греческий аналог латинского термина «диспозиция» — «диатаксис», что соот-ветствует русскому «предрасположение», «предрасположенность». Тогда следует говорить «диатактическая структура», «диатактическая система».

27- ' 419

Согласно теории Д.Н. Узнадзе, установка представляет собой цело­стно-личностное состояние готовности, настроенности на поведение в данной ситуации и для удовлетворения определенной потребности. В результате повторения ситуации, в которой данная потребность может быть реализована, установка личности закрепляется, фиксируется. Фик­сированная установка есть как бы вторичная, тогда как актуальная си­туативная установка выступает в качестве первичной.

В концепциях «аттитюдов» или социальной установки также под­черкивается их прямая связь с определенной (социальной) потребно­стью и условиями деятельности, в которых потребность может быть удовлетворена. Смена и закрепление (фиксирование) социальной ус­тановки также обусловлены соответствующими отношениями между потребностями и ситуациями, в которых они удовлетворяются. Следо­вательно, общий механизм образования фиксированной установки на том или ином ее уровне описывается формулой П —> Д <— С, где П — потребность, Д — диспозиция, С — ситуация или условия дея­тельности. Принципиальное значение имеет следующий шаг в развертывании диспозиционной концепции: и потребности, и ситуации деятельности, и сами диспозиции образуют иерархи-ческие системы. Что касается по­требностей, то выделение в них потребностей первого (низшего) уров­ня как психофизиологических или витальных, а также более возвышен­ных, социальных — общепринято. Вопрос о более летальной классифи­кации собственно социальных потребностей дискуссионен. Здесь можно выделить несколько различных оснований классификации. Например, по сферам жизнедеятельности (потребности труда, общения, позна­ния), по объекту, на который направлена потреб-ность (материальные, духовные или этические, эстетические и проч.), по функциональной роли (центральные, периферические, ведущие, доминирующие и, на­против, ситуативные, не ведущие и т.п.) и по субъекту самой потреб­ности (индивидуальные, коллективные, общественные). В рамках развиваемой здесь концепции целесообразно струк­турировать потребности по уровням включения личности в различные сферы социального общения, социальной деятельности.

Эти уровни включения человека в различные сферы социального общения можно обозначить как первичное включение в ближайшее семейное окружение, далее — в многочисленные так называемые кон­тактные коллективы или малые группы, в ту или иную сферу трудо­вой деятельности, наконец, включение через все эти каналы, а также и многие другие в целостную социально-классовую систему через ос­воение идеологических и культурных ценностей общества. Основа­нием классификации служит здесь как бы последовательное расшире­ние границ активности личности, источник которой со стороны субъек­та — потребность или нужда в определенных и расширяющихся условиях полноценной жизнедеятельности человека.

Условия деятельности или ситуации, в которых могут быть реали­зованы те или иные потребности личности, также образуют некото­рую иерархическую структуру. За основание структурализации мы при­мем в этом случае длительность времени, в течение которого сохраня­ется основное качество данных условий, т.е. ситуацию деятельности можно принять как устойчивую или неизменную. Низший уровень та­кой структуры образуют «предметные ситуации», особенность кото­рых в том, что они создаются конкретной и быстро изменяющейся предметной средой. В течение краткого промежутка времени человек переходит из одной такой «предметной ситуации» в другую. Следую­щий уровень — условия группового общения. Длительность подобных ситуаций деятельности несравненно больше.

В течение значительного времени основные особенности группы, в которой протекает деятельность человека, сохраняются неизмен­ными.

Еще более устойчивы условия деятельности в той или иной соци­альной сфере — в сферах труда, досуга, семейной жизни («в быту»). Наконец, максимальная устойчивость во временном отношении (и по сравнению с указанными выше) свойственна общим социальным условиям жизнедеятельности человека, которые составляют основ­ные особенности (экономические, политические, культурные) об­щесоциальной «ситуации» его активности. Иными словами, общесо­циальная обстановка претерпевает сколько-нибудь существенные из­менения в рамках «исторического» времени, условия деятельности в той или иной социальной сфере (например, в сфере труда) могут изменяться несколько раз в течение жизни человека, условия группо­вой ситуации изменяются в течение лет или месяцев, а предметная среда — в считанные минуты.

Обратимся теперь к центральному члену нашей схемы П —> Д <— С, т.е. к диспозициям личности.

Если они представляют собой продукт «столкновения» пот­ребностей и ситуаций (условий), в которых соответствующие потреб­ности могут быть удовлетворены, и если они закрепляются (фиксиру­ются) в личностной структуре в результате онтогенеза, то естествен­но предположить, что эти диспозиционные образования также формируются в некоторую иерархию. Рассмотрим иерархическую си­стему диспозиций.

1. К низшему ее уровню относятся, по-видимому, элементарные фиксированные установки. Они формируются на основе витальных потребностей и в простейших ситуациях. Эти установки как закреп­ленная предшествующим опытом готовность к действию лишены мо­дальности (переживание «за» или «против») и неосознаваемы (отсут­ствуют когнитивные компоненты). Согласно Д.Н. Узнадзе, сознание участвует в выработке установки, когда привычное действие наталки­вается на преграду и человек объективирует собственное поведение,

осмысливает его, когда акт поведения становится предметом осмыс-ления*. Не являясь содержанием сознания, установка «лежит в основе этих сознательных процессов»**.

2. Второй уровень диспозиционной структуры — социальные фик-сированные установки, точнее — система социальных установок (по-добно тому как предыдущий уровень представляет собой систему эле-ментарных фиксированных установок).

В отличие от элементарных поведенческих готовностей социальная установка обладает сложной структурой. Она содержит три основных компонента: эмоциональный (или оценочный), когнитивный (рассу-дочный) и собственно поведенческий (аспект поведенческой готов-ности). Факторы, ее формирующие, с одной стороны,— социальные потребности, связанные с включением индивида в первичные и дру-гие контактные группы, а с другой — соответствующие социальные ситуации. Иными словами, это «аттитюд» или «отношение», по В.Н. Мясищеву. Социальные установки образуются на базе оценки от-дельных социальных объектов (или их свойств) и отдельных соци-альных ситуаций (или их свойств). Согласно экспериментам М. Роки-ча, можно выделить «объектные» и «ситуационные» социальные уста-новки. Последние относятся к диспозициям способов действий, первые — к диспозициям по поводу объектов действий***.

3. Следующий диспозиционный уровень — общая направленность интересов личности в ту или иную сферу социальной активности, или базовые социальные установки. С некоторым упрощением можно полагать, что данные установки формируются на основе более слож-ных социальных потребностей приобщения к определенной сфере деятельности и включения в эту сферу как доминирующую среди дру-гих. В этом смысле направленность личности представляет собой иден-тификацию с той или иной областью социальной деятельности (что не нужно смешивать с направленностью мотивации, по Л.И. Божо-вич). Например, можно обнаружить доминирующую направленность в сферу профессиональной деятельности, в сферу досуга, на семью (ос-новные интересы концентрированы на семейной жизни, воспитании детей, создании домашнего уюта и т.п.).

Предполагается, что социальные установки этого уровня также содержат три компонента: когнитивный, эмоциональный (оценочный) и поведенческий. Притом когнитивные образования таких диспози-ций намного сложнее, чем образования низшего уровня. Вместе с тем общая направленность личности более устойчива, чем установки на отдельные социальные объекты или ситуации.

4. Высший уровень диспозиционной иерархии образует система

* См.: Узнадзе Д.Н. Экспериментальные основы психологии установки. С. 128.

**Тамже. С. 41.

*** Rokeach M. Beliefs, Attitudes, and Values. San Francisco, 1968. P. 148-152.

ценностных ориентации на цели жизнедеятельности и средства дос-тижения этих целей, детерминированные общими социальными ус-ловиями жизни данного индивада. Логично предположить, что систе-ма ценностных ориентации, идеологическая по своей сущности, фор-мируется на основе высших социальных потребностей личности (потребность включения в данную социальную среду в широком смысле как интернализация общесоциальных, социально-классовых условий деятельности) и в соответствии с общесоциальными условиями, пре-доставляющими возможности реализации определенных социальных и индивидуальных ценностей.

Такова, как нам представляется, упрощенная модель диспозици-онной структуры, которую следует рассматривать лишь в качестве основы для дальнейших рассуждений.

Первое существенное уточнение состоит в том, что диспозицион-ная иерархия не структурируется из установок как из «кирпичиков», в которых замешаны три компонента: когнитивный, эмоциональный и поведенческий. Эти компоненты, отражающие основные свойства диспозиционной структуры, образуют как бы относительно самостоя-тельные подсистемы в рамках общей диспозиционной иерархии. Ос-нованием к такому предположению служат экспериментальные дан-ные исследований «аттитюд».

В отношении когнитивных аспектов диспозиционной системы, экспериментально изученных М. Розенбергом, Ф. Хайдером, Л. Фес-тингером, М. Рокичем и другими, было найдено, что когнитивные элементы «аттитюд» обладают свойствами дифференцированности и обобщенности, свойством транзитивности (переноса знания или ос-нованного на знании отношения с одного компонента на другой), а главное, в этой структуре действует принцип, согласно которому зна-ния как бы «стремятся» к логической и психологической согласован-ности*.

Эмоциональные аспекты диспозиционной организации скорее характеризуются свойствами напряженности или «центрированности» в отношении ведущих потребностей личности.

Поведенческие аспекты, взаимосвязи между которыми и ког-нитивно-эмоциональной системой, как это ни странно, изучены ме-нее всего, надо полагать, структурируются по принципу, отличному от двух предыдущих. Ниже мы остановимся на этом более обстоятель-

* См., в частности: Theories of cognitive consistency/Ed, by R. Abelson et al. Chicago: A Sourcebook, 1968; FestingerL. A Theory of Cognitive Dissonance. Stanford, Calif., 1957; HeiderF. Attitudes and Cognitive Organization//Journal of Psych. 1946. Vol. 21. P. 107-112; Tnsko Ch. Theories of Attitude Change. Appleton Century Crofts, 1967; Rokeach M. The Open and Closed Mind: Investigation into the Nature of Belief Systems and Personality Systems. N. Y., 1960; Rosenberg M., Hovland C. Cognitive, Affective and Behavioral Components of Attitudes//Attitude Organization and Change/Ed, by M. Rosenberg et al. New Haven: Yale Univ. Press, 1960.

423

но, рассматривая вопрос о взаимодействии между когнитивной, эмо-циональной и поведенческой подсистемами диспозиционной струк-туры. Здесь же следует заметить, что функциональный подход амери-канских социальных психологов стимулировал немало интересных экспериментов, но он же становится камнем преткновения в разра-ботке целостной теории социальной установки.

Важнейшая, если не основная, функция диспозиционной си-стемы — психическая регуляция социальной деятельности или пове-дения субъекта в социальной среде.

Поскольку поведение представляет собой чрезвычайно сложную структуру, оно, как и любая система, может быть рассмотрено в раз-личных отношениях. Если структурировать деятельность в отношении ближайших и более отдаленных целей (а целесообразность — ведущее качество деятельности), можно выделить несколько иерархически рас-положенных уровней поведения. Первый уровень — специфичес-кая реакция субъекта на актуальную предметную ситуацию, реакции на специфические и быстро сменяющие друг друга воздействия внеш-ней среды, т.е. поведенческие акты. Их целесообразность детермини-рована со стороны условий деятельности и со стороны потребностей субъекта вследствие необходимости установить адекватное соответст-вие в данный момент, которое тут же переходит в нарушение «равно-весия» и благодаря новому поведенческому акту сменяется новым равновесием.

Далее можно выделить поступок, или привычное действие, кото-рое как бы компонуется из целого ряда поведенческих актов. Целесо-образность поступка зависит уже от более сложных обстоятельств де-ятельности и, по-видимому, отвечает более высокому уровню потреб-ности регуляции поведения в социальных условиях. Поступок есть элементарная социально значимая «единица» поведения, и его цель — установление соответствия между простейшей социальной ситуацией и социальной потребностью (или потребностями) субъекта.

Целенаправленная последовательность поступков образует по-ведение в той или иной сфере деятельности, где человек преследует существенно более отдаленные цели, достижение которых обеспечи-вается системой поступков. И наконец, целостность поведения в раз-личных сферах и есть собственно деятельность во всем объеме. Целе-полагание на этом, высшем, уровне представляет собой некий «жиз-ненный план», важнейшим элементом которого выступают отдельные жизненные цели, связанные с главными социальными сферами дея-тельности человека — в области труда, познания, семейной и обще-ственной жизни.

На всех уровнях поведения личности оно регулируется ее диспо-зиционной системой, однако в каждой конкретной ситуации и в за-висимости от цели ведущая роль, видимо, принадлежит определен-ному диспозиционному образованию.

Надо полагать, что здесь действует принцип, аналогичный тому, который Н.А. Бернштейн сформулировал в отношении построения движений на физиологическом уровне*. Подобно тому как при коор-динации движений (для преодоления избыточных степеней свободы движущегося органа) выделяется ведущий уровень физиологической регуляций движения, так и в диспозиционной регуляции должен на-ходиться адекватный уровень, или адекватное диспозиционное обра-зование, на соответствующем уровне поведения. Остальные представ-ляют собой, по выражению Н.А. Бернштейна, «фоновые уровни», обслуживающие побочные аспекты деятельности.

Правомерность такой аналогии с физиологией активности под-тверждают исследования по психологии установки.

Рассматривая элементарный поведенческий акт субъекта деятель-ности, А.С. Прангишвили принимает понятие «конечного общего пути». «Этот конечный путь,— пишет он,— можно сравнить с трубкой во-ронки, которая «фокусирует» в единую выливающуюся наружу струю частицы жидкости, поступающей различными путями в ее конусную часть»**. «Фокусирование», о котором здесь идет речь, осуществляет-ся актуальной установкой, адекватной условиям поведенческого акта. Все уровни диспозиционной структуры участвуют в формировании «потока», вливающегося в конусную часть нашей воображаемой во-ронки. Но в данной ситуации актуальным, или ведущим, уровнем будет какой-то определенный, ибо «благодаря воле... удается ак-туализировать и вызвать к жизни установку, найденную целесо-образной»*** для данного уровня активности.

Целесообразность включения в регуляцию деятельности опре-деленного диспозиционного образования, фиксированного в прошлом опыте, непосредственно зависит (1) от потребностей соответствую-щего витального или социального уровня и (2) от уровня ситуации или условий деятельности.

Для регуляции поведения на уровне элементарного поведенческого акта в некоторой предметной ситуации может оказаться адекватной та или иная элементарная фиксированная установка; для регуляции социально значимого поступка в данных обстоятельствах ведущие диспозиции скорее всего извлекаются из системы фиксированных социальных установок; в случае регуляции деятельности в определен-ной социальной сфере «ответственность» за общую готовность несут базовые социальные установки, направленность интересов личности, а в регуляции социальной деятельности личности в целом доминиру-

* См.: Бернштейн Н.А. Очерки по физиологии движений и физиологии актив-ности. М, 1966. С. 98-100.

** Прангишвили А. С. Исследования по психологии установки. Тбилиси, 1967. С. 77.

*** Узнадзе Д.Н. Экспериментальные основы психологии установки. С. 203.

ющее значение приобретают ее ценностные ориентации как высший уровень диспозиционной иерархии.

Известно, что, согласно Н.А. Бернштейну, в некоторых случаях высшие уровни регуляции принимают на себя ответственность за уп-равление поведенческими актами более низкого уровня. Так, после дли-тельной болезни человек как бы заново учится ходить. И в этом случае управление простейшими движениями осуществляется на уровне со-знания, тогда как в нормальных условиях сознание не контролирует реакции на этом уровне. Точно так же и в диспозиционной регуляции в определенных условиях относительно элементарный поведенческий акт может регулироваться диспозицией более высокого уровня, как это имеет место в случае, если данному поступку в силу сложившихся обстоя-тельств придается необычное социальное значение.

Вообще в момент, непосредственно предшествующий поведен-ческому акту, поступку или началу некоторой деятельности, в соот-ветствии с уровнем деятельности (предметная среда, социальная груп-повая среда, сфера социальной деятельности и общие социальные условия жизнедеятельности личности) вся диспозиционная система приходит в состояние актуальной готовности, т.е. образует актуаль-ную диспозицию. Однако ведущую роль здесь будут играть именно те уровни диспозиционной иерархии и те конкретные диспозиции, ко-торые соответствуют определенным потребностям и условиям дея-тельности.

Выше мы говорили об иерархических системах, участвующих в регуляции социального поведения личности: иерархии потребностей, диспозиций, условий деятельности и, наконец, об иерархически орга-низованных уровнях самой деятельности. Диспозиционная регуляция социальной деятельности личности, по-видимому, может быть опи-сана формулой, предложенной Д.Н. Узнадзе: С -» У -> П, т.е. ситуа-ция — установка — поведение, которую мы преобразуем в несколько иную схему: С -> Д -> П, или «ситуации» (= условия деятельности) -» «диспозиции» -» поведение (= деятельность).

Диспозиционная иерархия личности, опосредующая связь между условиями (или ситуацией) деятельности и поведением, выполняет мотивационные функции. В основе деятельности лежит, конечно, оп-ределенная потребность или потребности. Их удовлетворение обеспе-чивает поддержание всей жизнедеятельности и позволяет человеку выполнять свои социальные функции. Будучи глубинной основой всех мотивов поведения и отдельных поступков, потребности, однако, могут и не включаться в прямую поведенческую «цепочку», но как бы в скрытом, в снятом виде побуждают к деятельности через соответству-ющие диспозиционные образования. Если последние формируются как готовности к действию в определенных условиях и для удовлетворения определенных потребностей, то связь между потребностью, ситуаци-

ей и действием устанавливается именно через диспозиционную сис-тему*.

Обратимся теперь к рассмотрению некоторых механизмов функ-ционирования диспозиционной системы.

Прежде всего возникает вопрос о взаимосвязи трех основных ас-пектов диспозиций — когнитивного, эмоционального и поведенчес-кого. Мы уже отмечали, что было бы неверно рассматривать диспози-ционную систему как некую «кирпичную кладку», образованную эле-ментарными диспозиционными компонентами, каждый из которых включает знание, эмоцию, поведенческую готовность. Такое пред-ставление, механистическое в своей основе, вряд ли соответствует диалектике социальной активности субъекта, ибо эта активность осу-ществляется благодаря слаженному действию сложного многоуровне-вого механизма.

Поэтому исследователи «аттитюд» сталкиваются с неразрешимой трудностью, пытаясь выяснить взаимосвязи когнитивных, эмоцио-нальных и поведенческих компонентов отдельно взятого диспозици-онного образования, будь то социальная установка на определенный социальный объект или более сложная диспозиция на уровне отно-шения к целостной социальной ситуации, включающие множество объектов отдельных социальных установок.

В обзорной статье, посвященной этой проблеме, У. Мак Гайр от-мечает, что по одним экспериментальным данным (например, в опы-тах 40-х годов Д. Кемпбелла и Л. Кана) обнаруживается высокая кор-реляция между всеми компонентами «аттитюд», но при использова-нии более изощренных методик, различных для фиксирования эмоциональных, когнитивных и поведенческих аспектов социальной установки, эти данные не подтверждаются (эксперименты Д. Кемп-белла, Р. Фишке и С. Манна в 1959 г.)**. В 1968 г. К. Титтл и Р. Хилл предприняли весьма тонкое в методическом плане сравнение различ-ных методов измерения «аттитюд» в связи с соответствующим пове-дением испытуемых***.

Итоги оказались неутешительными. Обнаружив, что из 15 экспе-риментов, выполненных разными авторами, только в пяти случаях корреляция между социальной установкой и наблюдаемым поведени-ем достигла 0,60, они применили шесть различных способов измере-ния социальных установок и пять способов измерения поведения и лишь в двух случаях (из 30 экспериментов — 5x6) получили корреля-

* См.: Кикнадзе Д.А. К вопросу о системе факторов поведения человека// Социологические исследования. Тбилиси, 1971. С. 102—104.

* См.: McGuire W. The Nature of Attitudes and Attitude Change//The Handbook of Social Psychology. 1969. Vol. 3. P. 156-157.

** См.: Tittle C., Hill A'Attitude measurement and prediction of behavior: an evaluation of conditions and measurement techniques//Sociometry. 1967. Vol. 39. P. 199-213.

цию выше 0,60. Отсюда можно заключить, что само по себе несовер-шенство измерительной процедуры нельзя считать основной причи-ной рассогласований между социальной установкой и поведением.

Однако многие американские исследователи продолжают поиск решения в совершенствовании техники измерения «аттитюд» и наря--ду с этим подвергают сомнению саму концепцию трехкомпонентной структуры социальной установки, предлагая вернуться к первоначаль-ной идее Л. Терстоуна об эмоциональной природе «аттитюд»*. Д. Кац и Штотлэнд пошли еще дальше и высказали предположение, согласно которому социальные установки дифференцированы по своему ос-новному содержанию: одни по преимуществу когнитивны, другие преимущественно аффективны, а третьи имеют доминантой поведен-ческую готовность. Наконец, они полагают, что возможны и сбаланси-рованные социальные установки, в которых два или все три ком-понента согласованы**.

Закрепление за отдельными социальными установками определен-ной функции (аффективной, конативной или когнитивной, как это предлагают Канн и Штотлэнд), выделение «вербальных» и «невер-бальных» социальных установок, имея в виду, что первые есть «атти-тюд» на вербальную, а вторые — на предметно-реальную ситуацию, или же расчленение социальных установок по принципу направлен-ности на социальный объект или социальную ситуацию, на цель или способ действия (этим путем идет М. Рокич и некоторые другие авто-ры), эти попытки спасти общую концепцию регуляции социального поведения личности через «аттитюд» приводят лишь к нагроможде-нию разнородных по исходному принципу объяснений некоторых эк-спериментальных данных, причем эти объяснения подчас вовсе не согласуются друг с другом. По замечанию П.Н. Шихирева, сегодняш-няя ситуация в американских исследованиях по проблематике «атти-тюд» характеризуется обилием «мини-теорий» и отсутствием какой-либо обобщающей теоретической концепции***.

Механизм взаимосвязи между различными элементами диспози-ционной структуры, образующими разные подсистемы (когнитивную, эмоциональную и поведенческую) и разные уровни (от элементар-ных фиксированных установок до ценностных ориентации), следует рассматривать именно как механизм функционирования диспозици-онной системы в целом, ибо она обеспечивает целесообразное управ-ление поведением личности как целостная система, в которой все элементы взаимосвязаны и взаимодействуют определенным образом.

* См.: McGuire W. Op. cit. P. 157; Flshbein M. Attitudes and the prediction of behavior/ /Readings in attitude and measurement/Ed. by M. Fishbein. N. Y., 1967. P. 477—492.

** См.: McGuire W. Op. cit. P. 157.

*** Шихирев П.Н. Исследования социальной установки в США//Вопросы философии. 1973. № 2.

Выше мы говорили о том, что актуализация того или иного дис-позиционного образования происходит целесообразно под воздей-ствием ситуации и соответствующих потребностей, обеспечивая оп-тимальную регуляцию поведения на данном уровне. Напомним так-же, что диспозиционные образования с их когнитивными, эмоциональными и поведенческими аспектами фиксируются в пред-шествующем опыте, однако эти три указанных аспекта должны пред-ставлять собой подсистемы, связанные по разным принципам. По-этому, будучи фиксированными в диспозициях, они в то же время входят в соответствующие подсистемы.

Рассмотрим как гипотезу некоторые особенности механизма оп-тимизации поведения на определенном, конкретном уровне с точки зрения диспозиционной системы личности. Здесь можно выделить не-сколько процессов.

1. Извлечение из общего багажа знаний элементов, относящихся к данной ситуации, потребностям и эмоциональному состоянию субъекта, т.е. извлечение адекватных знаний.

На протяжении жизни у человека накапливается огромный запас знаний, который можно представить в виде своего рода «информа-ционного поля». Отдельные знания, входящие в это «поле», образу-ют его элементы, но это не значит, что они не имеют отношения к диспозиционной структуре. При актуализации данного диспозицион-ного образования из этого «поля» извлекаются сведения, связанные с данной ситуацией и потребностями.

Теперь они как бы входят в иную систему и приобретают новые свойства, усиливая или ослабляя процесс актуализации данной со-циальной установки, ценностной ориентации или иного компонента диспозиционной системы. Происходит образование когнитивно-эмо-циональных связок.

2. Формирование когнитивно-эмоциональных (или эмоциональ-но-когнитивных) связок — качественный этап в процессе формиро-вания и функционирования диспозиционной системы. Эти эмоцио-нально окрашенные знания представляют собой как бы основные «заготовки» диспозиционной структуры. Для завершения этого про-цесса требуется образование поведенческой готовности в виде соот-ветствующего плана или программы поведения.

Какая из двух составляющих когнитивно-эмоциональной «связ-ки» окажется ведущей, зависит от многих факторов. В частности, дол-жны сказаться качественные особенности самих знаний и соответ-ствующих эмоций. В отношении первых существенна их разветвлен-ность, дифференцированность относительно объекта и ситуации деятельности. В отношении вторых будет иметь значение сила эмо-ции, что, в свою очередь, определяется значимостью активизиро-ванной потребности, ее «центрированностью» по направлению к ве-дущим интересам личности. Определенно следует ожидать существен-

ного воздействия на выделение ведущей стороны при образовании таких когнитивно-эмоциональных связок индивидуально-психологи-ческих особенностей субъекта, психического типа личности.

3. Формирование поведенческих готовностей в соответствии с уров-нем деятельности. На низшем уровне это ситуативная поведенческая готовность, в более сложной, социальной ситуации — поведенчес-кий план и на высших уровнях — поведенческие программы. В этом смысле поведение в той или иной сфере, как и деятельность в це-лом, регулируется поведенческими программами, поступки — пове-денческим планом, а отдельный акт поведения — соответствующей поведенческой готовностью.

Поведенческая готовность — итог актуализации диспозиционных образований, адекватных условиям деятельности.

Каким же образом когнитивные, эмоциональные и поведенческие элементы диспозиционной системы приводятся в состояние, опти-мальное для данных условий?

Здесь мы должны вернуться к тому, что уже говорилось от-носительно иерархической структуры всей диспозиционной системы. В этой иерархии, как и в других образованиях подобного рода, регу-лятивная роль соответствующих уровней различна. А именно, выс-шие уровни иерархии доминируют в отношении нижележащих, тог-да как на одном уровне происходит согласование, координация раз-личных диспозиционных элементов.

Хотя соответствующие диспозиции извлекаются субъектом при-менительно к цели и уровню деятельности, другие диспозиционные уровни, вероятно, также активизируются: нижележащие — для обес-печения этой деятельности по ее «периферийным» аспектам, а выс-шие — для согласования поведенческого акта или для согласования поступка в рамках целенаправленного поведения в данной сфере де-ятельности и так далее.

B.C. Мерлин экспериментально показал, что для выполнения со-циального требования («социальной схемы», по словам автора) ин-дивидуальные психические особенности личности (такие, как, на-пример, интравертированность или экстравертированность, свойства темперамента) взаимодействуют таким образом, чтобы обеспечить поведение на высшем психическом уровне, отвечающее социально-му требованию. «Индивидуальность личности,— заключает B.C. Мер-лин,— представляет собой одновременно индивидуализацию обоб-щенных социально-типичных отношений (социальных схем) и под-чинение, регулирование проявлений индивидуума социальными схемами»*. В нашем случае это означает, что низшие уровни диспози-

ционной иерархии перестраиваются так, чтобы обеспечить реализацию поведения, регулируемого адекватным ситуации более высоким диспо-зиционным уровнем.

Об этом же механизме доминирования высших уровней регуляции деятельности в отношении нижележащих говорит А.А. Меграбян, кри-тикуя тех психологов, которые полагают, что ведущую роль в поведе-нии играют глубинные явления психики, над которыми возвышается вся психическая сфера вплоть до самосознания личности. «Порочность такого понимания и анализа структуры личности заключается, во-первых, в методике механического напластования психических функ-ций. Между тем общеизвестно, что в процессе эволюционного разви-тия каждая предшествующая функция перестраивается под регулиру-ющим воздействием последующей... Именно поэтому структура нового высшего уровня является ведущим регулятором всей структуры лич-ности»*.

Рассматриваемая здесь диспозиционная концепция позволяет, как нам кажется, по-новому объяснить так называемый парадокс Ла Пьера.

Этот эксперимент, неоднократно повторенный другими исследо-вателями, послужил «пробным камнем» для всевозможных объясне-ний действия поведенческого компонента «аттитюд». Одни психологи предлагали разделять регулятивные функции вербальных и невербаль-ных установок, другие искали ответ в разделении установок на ситу-ационные и объектные, третьи вовсе усомнились в регулятивной фун-кции социальных установок.

С точки зрения диспозиционной регуляции поведения, случаи несоответствия между той или иной социальной установкой и наблю-даемым поступком можно объяснить тем, что ведущая роль в регуля-ции поведения принадлежала диспозиции иного уровня. Так, ценнос-тная ориентация на престиж заведения диктовала отрицательный от-вет относительно обслуживания цветных. И та же самая ориентация предполагает соблюдение принятых правил обслуживания, если кли-ент, что называется, «стоит на пороге».

Подводя итог, можно сказать, что регуляция социального поступка должна быть истолкована в контексте всей диспозиционной системы личности, а не только со стороны той или иной социальной установ-ки, относящейся к ситуации деятельности.

Экспериментальные исследования регулятивных функций диспо-зиционной системы, взятой в целом, выдвигают известные трудности. Экспериментатор должен фиксировать множество диспозиционных образований, включая ценностные ориентации, общую направлен-ность интересов личности, социальные установки на соответствую-

* Мерлин B.C. Индивидуализация социальных схем и регуляция свойств инди-видуума социальными схемами//Международный коллоквиум по социальной пси-хологии. Тбилиси, 1970. С. 213.

* Меграбян А.А. Общая психопатология. М., 1972. С. 212.

щие объекты и ситуации деятельности, причем следует обеспечить возможность целостного представления о системе диспозиций лично-сти в момент, предшествующий поступку или системе поступков, т.е. поведению в определенной сфере деятельности.

Немало проблем возникает в связи с изучением факторов, обра-зующих и преобразующих диспозиционную систему. Решающую роль здесь играют условия деятельности, наполняющие диспозиционные образования различным социально значимым «материалом», а также индивидуально-психологические особенности субъекта (тип нервной деятельности), которые, надо полагать, существенно детерминиру-ют механизм функционирования диспозиционной системы.

Высказанные здесь соображения мы рассматриваем не более, чем в качестве развернутой гипотезы, подлежащей тщательной проверке. Основания в пользу этой гипотезы заключаются в том, что она не противоречит имеющимся экспериментальным данным в области изу-чения установок и ценностных ориентации, а также в том, что, не-смотря на методические трудности, следствия из этой гипотезы пред-ставляются вполне проверяемыми.