Расстановка: Мать пригрозила убить себя вместе с детьми

Тэя: Меня зовут Тэя. Я замужем. У меня четверо взрослых сыновей, которые больше не живут с нами. По профессии я преподавательница истории религии, но у меня еще есть диплом семейного терапевта. Про­блема, о которой мне хотелось бы поговорить, касается моего брата: чем старше я становлюсь, тем чаше об этом думаю. Сначала я считала, что это не так важно, но сейчас замечаю, что была не права.

Б.Х.: Что с ним?

Тэя: Он покончил жизнь самоубийством двадцать три года назад.

Б.Х.: Сколько ему тогда было лет?

Тэя: Двадцать девять.

Б.Х.: Как это случилось?

Тэя: Он повесился.

Б.Х.: И что в этом такого ужасного?

Тэя: Я замечаю, что всю жизнь, с самого детства, меня преследует чув­ство, будто я живу благодаря его смерти. Я даже сейчас все еще думаю, почему мне позволено жить, а он должен был умереть.

Б.Х.: Должен?!

Тэя: По-моему, ему это так казалось.

Б.Х.: Какой у него был повод для самоубийства?

Тэя. Повод был, но я думаю, он не может служить единственным объяснением.

Б.Х.: Какой все-таки была предположительная причина самоубий­ства?

Тэя: Он получил докторскую степень и, кроме того, работал научным ассистентом в университете. Какой-то другой ассистент пригрозил, что будет вставлять ему палки в колеса, и мой брат решил не подвергаться этому риску.

Б.Х.: Это не может быть причиной его самоубийства.

Тэя: Да, я тоже так думаю. Но, по-моему, все-таки непосредственная причина его самоубийства состоит в том, что он чувствовал: кто-то хочет его уничтожить. И тогда он уничтожил сам себя.

Б.Х.: В случае самоубийства в семье родственники воспринимают это как оскорбление. Они ведут себя так, будто у них есть право быть оскор­бленными, когда один из них решился на что-то подобное. Первый шаг к решению проблемы для тебя состоит в том, что ты скажешь своему бра­ту: «Я уважаю твое решение, и несмотря ни на что, ты остаешься моим братом».

Тэя: Этот шаг я совершила десять лет тому назад, но все еще не могу найти покоя. Я чувствую, что-то тут еще осталось.

Б.Х.: Нет, этот шаг ты не совершила, иначе ты была бы сейчас спо­койна.

Тэя: По-моему, я достигла того момента, когда смогла сказать: «Я при­нимаю то, что ты решил относительно своей жизни».

Б.Х.: Нет, нет, нет. То, что ты сказала, абсолютно не соответствует моим словам. Когда кто-то говорит другому: «Ладно, я принимаю твое реше­ние!», он говорит снисходительно и свысока. Но когда ты говоришь: «Я уважаю», тогда тот, кому это адресовалось, выше тебя. А что с твоими сыновьями? Кто-нибудь из них пытался повторить судьбу твоего брата?

Тэя: Мой второй сын.

Б.Х.: Это знак того, что твоя проблема все еще не решена. У него уже была попытка самоубийства?

Ъя: Нет.

Б.Х.: А говорил он об этом?

Ъя: Нет.

Б.Х: Тогда что же он такого делает, о чем ты так беспокоишься?

Тэя: Нет, у меня другое. Он похож на него и внешне и разделяет его идеалы.

Б.Х: Ты программируешь его.

Ъя: Хм, боюсь, что да.

Б.Х: Ты программируешь его посредством твоих наблюдений, твоих так называемых наблюдений. В чью область влияния он должен перей­ти, для того чтобы быть в безопасности?

Ъя: Отца.

Б.Х.: Правильно.

Тэя: Я работала над этим уже давно, но до сих пор мне это не удалось.

Б.Х.: Давай расставим твою нынешнюю семью. Кто к ней принадле­жит?

Ъя: Мой муж, я и наши четверо сыновей.

Б.Х.: Состоял ли кто-либо из вас, ты или твой муж, прежде в браке, был помолвлен или имел серьезные отношения с кем-либо?

Ъя: Нет.

Б.Х.: Принадлежит еще кто-то к твоей семье?

Ъя: Моя мать живет с нами, но я не знаю, какую роль она играет в семейной динамике.

Б.Х: Как давно она живет с вами?

Ъя: С тех пор, как второй сын переехал на собственную квартиру, около шести лет.

Б.Х.: Твой отец еще жив?

ТЪя: Он погиб на войне, когда мне было около четырех.

Б.Х.: Ты должна заботиться о матери, это понятно.

Тэя: Да, но это не та проблема, которую мне бы хотелось здесь обсудить.

Б.Х: Твой отец погиб, когда тебе было...?

Тэя: Почти четыре. В последний раз я видела его, когда мне было три года.

Б.Х.: Как он погиб?

Тэя: В России, под Сталинградом.

Б.Х.: Это подоплека самоубийства твоего брата. Он последовал за ним. Сколько лет было твоему отцу, когда он погиб?

Тэя: Тридцать. Моему брату было почти тридцать лет; он покончил с собой за несколько дней до своего тридцатилетия.

Б.Х: Да, это и в самом деле подоплека.

Тэя: Я этого не понимаю.

Б.Х.: Просто так оно есть. Дети так поступают. Как реагировала твоя мать на смерть отца?

Тэя: У нее были мысли о самоубийстве, о чем она нам, детям, и пове­дала.

Б.Х: Этот факт еще больше усиливает подобную семейную динами­ку. Она любила его?

Тэя: Да.

Б.Х.: Я не совсем в этом уверен.

Тэя: Нет, я думаю, она его любила.

Б.Х.: А я не уверен. Тот, кто любит, не реагирует на смерть любимого человека мыслями о самоубийстве.

Тэя: Вначале она была в отчаянии, а потом сказала нам: «Если мы проиграем эту войну (моего отца тогда уже не было в живых), тогда мы все вместе прыгнем в реку и убьем себя!» Я не знаю, связаны ли эти угро­зы самоубийства со смертью отца.

Б.Х.: Это угроза уже не самоубийства, а убийства!

Тэя: Да, в самом деле.

Б.Х.: История становится все более и более устрашающей. Хорошо, давай расставим твою семью.

Рис. 4.1:

М - муж; Ж — жена (Тэя); 1 — первый ребенок (сын); 2 — второй ребенок

(сын); 3 — третий ребенок (сын); 4 — четвертый ребенок (сын).

Б.Х.: Как чувствует себя муж?

Муж: Очень странно. Жена далеко от меня, а сыновья — еще дальше. Я чувствую, что контакт должен осуществляться через мою жену, но не видно никакого знака, что она этого желает, а двое сыновей напротив меня находятся слишком далеко для того, чтобы установить с ними кон­такт.

Б.Х.: Как чувствует себя старший сын?

Первый ребенок: Я вне себя. Я в ярости. А когда еще мать пришла сюда и стала между мной и отцом, это чувство усилилось! Я не принадлежу к этим людям, и я сердит.

Б.Х.: Как чувствует себя второй сын?

Второй ребенок: Мне бы хотелось отойти еще дальше от матери.

Б.Х.: Как чувствует себя третий сын?

Третий ребенок: Вначале у меня было чувство, что мне здесь все очень неприятно. Оба старших брата очень далеко. Мать отвернулась от меня. Потом я заметил, что будет лучше, если я сохраню трезвую голову и не буду погружаться в это неприятное чувство. И когда я повернулся к сво­ему младшему брату, то подумал, что должен за ним присмотреть, дол­жен вытащить его отсюда. Что касается меня самого, мне все ясно, но что касается его, тут я обеспокоен. О старшем брате я не беспокоюсь, он все­го лишь сердит.

Б.Х.: Как чувствует себя четвертый сын?

Четвертый ребенок: Хотя я стою напротив матери, у меня нет ника­кого контакта с ней. Отец тоже далеко от меня. Я чувствую себя немного одиноко. Самый тесный контакт здесь у меня с братом, который стоит рядом со мной.

Б.Х.: Как чувствует себя жена?

Жена: У меня нет сил взглянуть на мужчин. Я чувствую, что у меня как будто отнялись руки и тяжело повисли, и я не могу поднять глаза. Меня постоянно что-то заставляет глядеть в пол.

(Б.Х. переставляет членов семьи по-новому, таким образом, что взгляд жены направлен теперь в противоположную сторону от всех, а сыновья стоят напротив отца, выстроившись по возрасту.)

рис. 4.2

Б.Х.: Как чувствует себя отец сейчас?

Отец: Я бы не сказал, что мне ее не хватает. Мне нравится, что мои сыновья здесь так красиво выстроены.

Б.Х.: А как чувствует себя сейчас старший сын?

Первый ребенок: Здесь для меня все хорошо. Я не скучаю по матери.

Б.Х.: Как чувствует себя второй сын?

Второй ребенок: Хорошо. Вообще-то мне бы хотелось контакта с ма­терью. Но в остальном — все в порядке.

Третий ребенок: А я больше не беспокоюсь о младшем брате.

Б.Х.: А как чувствует себя самый младший?

Четвертый ребенок: Я чувствую себя существенно лучше в этой кон­стелляции. Она наделяет меня большой силой, и я как будто под защи­той. Мне только жаль, что матери здесь нет.

Б.Х.: Как чувствует себя жена?

Жена: Мне лучше. Я согласна с такой расстановкой.

Б.Х. (Тэе): К сожалению, такая констелляция — не совсем подходя­щее решение, но это то, что у нас на данный момент есть. Добавим в нее еще твоего отца и брата.

Рис. 4.3:

+ОЖ — отец жены, погиб на войне; +БЖ — брат жены, покончил с собой.

Б.Х.: Как сейчас жене?

Жена: Мне хорошо стоять позади отца и брата. Б.Х: Это из-за ее верности им. Она следует за братом и отцом. При такой верности личная жизнь не имеет никакого значения. (Мужу): Как ты себя чувствуешь сейчас? Муж: Неплохо.

Б.Х.: А как чувствует себя брат? Брат жены: Мне тоже хорошо.

Б.Х. (группе): Сейчас я попробую констелляцию с менее сильной аф­фективной динамикой. Поначалу терапевт должен постараться исполь­зовать экстремальное решение — до того, как перейдет к более слабому. Но, к сожалению, более слабое решение чаще всего остается только бла­гим намерением, а экстремальное в конце оказывает свое воздействие.

Рис. 4.4

Б.Х.: Как сейчас чувствует себя муж?

Муж: Жаль, что мои сыновья больше не стоят напротив меня.

Б.Х.: А как чувствует себя жена?

Жена: Я очень привязана к своей родительской семье. Мне хочется прислониться к моему мужу, но остальных я не хочу видеть.

Б.Х. (Тэе): Сейчас нам понадобится еще твоя мать.

(Б.Х. добавляет в расстановку мать жены — так, что она стоит спи­ной к другим.)

Рис. 4.5

+МЖ — мать жены.

Б.Х: Как чувствует себя мать на этом месте?

Мать жены: Неплохо.

Б.Х.: Что изменилось в ощущениях жены?

Жена: Хорошо, что она здесь. Теперь я могу взглянуть и на других.

Б.Х. (группе): Человек, который должен покинуть эту семью, - ее мать. Она потеряла свое право принадлежать семейной системе.

(Отцу жены): Как чувствует себя отец жены?

Отец жены: После того, как в расстановку пришла моя жена, кон­стелляция достигла завершенности.

Б.Х. (Тэе): Стань на свое место в расстановке.

Тэя (стоя на своем месте в расстановке): Мне нравится быть рядом с сыновьями. Но я не знаю, как насчет мужа...

Б.Х.: По крайней мере, ты могла бы смотреть на него по-дружески.

Муж: Она избегает любого контакта.

Б.Х.: Она должна сначала привыкнуть.

Один чукча поехал в отпуск в тропики. Но, ничего — через две неде­ли привык.

Тэя: Меня беспокоит еще то, что я стою между мужем и братом.

Б.Х: Подвинься поближе к своему мужу — настолько, насколько это возможно.

Муж: Три сантиметра все еще остаются.

Б.Х. (группе): Для Тэи тяжелое преступление - быть счастливой в бра­ке с мужем. Это означало бы, что она отвернулась от матери и осмели­лась быть счастливее, чем та. Здесь вам видно, какое мужества требуется от Тэи для достижения такого счастья.