Несколько психофизиологических замечаний

Изучение физиологических и анатомических систем меха­низмов, обеспечивающих порождение речи, принадлежащей двум языкам, пока не привело к достаточно большому количеству устойчивых результатов. Изучение физиологии речи на одном языке с трудом продвигается вперед, и этим объ­ясняется трудность физиологических суждений применительно к билингвизму.

В литературе вопроса оживленно дискутировалась пробле­ма раздельной или совместной локализации речевых механиз­мов, относящихся к двум языкам Суждения в пользу первой точки зрения (Захс, Адлер и Вирнер, Хеншен, Быховскпй) в настоящее время отвергнуты наукой.

О совместной локализации речевых механизмов свидетель­ствуют наблюдения над восстановлением речи на двух язы­ках при афазии. Дело в том, что независимо от места пора­жения коры больших полушарий, как правило (знающее, впрочем, исключения), восстановление речи идет по принци­пу, установленному А. Питром (1895 г.). Л. Пптр применил к афазии при билингвизме общий закон Т. Рибо (сформули­рованный в 1881 г.), по которому функции, приобретенные поздно, в старости или в патологических условиях выпадают легче и восстанавливаются труднее, чем функции, приобре­тенные рано («новое умирает раньше старого»). Поэтому ду­мали, что язык, на котором человек говорил вдетстве, при обратном развитии афазии восстанавливается раньше, чем язык, изученный в более позднем возрасте, т. е. что родной язык восстанавливается в первую очередь. Л. Питр показал, что в первую очередь восстанавливается не родной язык, а тот язык, на котором больной преимущественно говорил, т. е. язык доминантный. Поэтому, например, у француза, живу­щего в Испании, следует ожидать восстановления не фран­цузского, а испанского языка; во вторую очередь может вос­становиться и французский язык. Разумеется, данное прави­ло (правило Питра) справедливо только тогда, когда у би­лингва один из присущих ему речевых механизмом может быть назван доминантным. Если такое разграничение неус­танавливается, то оба языка восстанавливаются сразу при­веденный в расположенных выше двух абзацах обзор лите­ратуры изложен по И. Вальду; там же см. выходные данные рассмотренных работ).

Установленное эмпирическим путем правило Питра допу­скает следующую интерпретацию. «Очаги, вызывающие афазию, располагаются, как известно, различно. Если, несмотря на это, восстановление речи подчиняется общему принципу, стало быть, оно происходит до известной степени независимо от расположения очага. Следовательно, различные языки не отделены друг от друга, но имеют одну общую территорию. С другой стороны, каждый язык должен представлять еди­ную целостную и замкнутую систему; иначе восстановление не должно было бы идти в такой последовательности, а на­блюдались бы всевозможные интерференции. Таким обра­зом, на основе одного и того же анатомического субстрата развиваются две или несколько функциональных систем».

Чтобы объяснить факт актуализации только одного ме­ханизма, анатомически локализованного совместно со вторым механизмом, следует предположить существование функцио­нальных физиологических систем, вполне закрытых и отгра­ниченных от других систем, восходящих к тому же субстрату. Такое предположение, в свою очередь, ведет к следующему предположению, что актуализация одной системы не всегда и не обязательно ведет к актуализации другой. Подобное представление анатомической локализации и функциониро­вания психических механизмов нашло отражение в общей теории динамических стереотипов и применительно к речи в частной теории речевых динамических стереотипов. «Сколь­кими бы разными языками ни владел человек, каждому из этих языков соответствует свой особый динамический стерео­тип». Поэтому при изучении вторичного языка «новый ди­намический стереотип может функционировать надлежащим образом лишь при условии его обособленности от динамиче­ского стереотипа родного языка». При афазии динамичес­кий стереотип, т. е. речевой механизм, относящийся к доми­нантному языку, растормаживается быстрее, чем динамичес­кий стереотип, относящийся ко вторичному языку. В нор­мальных условиях, когда человек переходит с языка на язык, происходит попеременная актуализация двух стереотипов, причем поскольку актуализация одного стереотипа обычно (имеется немало исключений) не сопровождается актуализа­цией другого, между обоими речевыми механизмами выраба­тывается отрицательная индукция. Актуализация одного ре­чевого механизма по правилам отрицательной индукции ве­дет к торможению другого.

Несколько забегая вперед, отметим, что совместная лока­лизация двух речевых механизмов (при смешанном билинг­визме) объясняет явление интерференции — привычной, при которой между речевыми механизмами образуется постоян­ная связь, и актуальной, возникающей по закономерностям вероятностного процесса в момент речи. Об этих двух типах интерференции предстоит немало говорить далее.

Последнее замечание. Все, сказанное выше, наглядно де­монстрирует скорее наше незнание, чем знание. Предложенные характеристики получены умозрительным путем, т. е. представляют собой модели, степень соответствия которых реальным механизмам порождения речи предстоит выяснить. Данное обстоятельство следовало бы помнить тем критикам теории динамических стереотипов, которые считают, что поро­ждение речи — «более сложный процесс», но не предлагают качественно отличной модели. В целом, следует отметить, что позитивная критика названной теории заставляет себя

ждать.

Итак, физиологической основой билингвизма являются два
динамических стереотипа, совместно локализованных и находящихся в отношении взаимной отрицательной индукции.
Рассмотрим процесс образования речевых механизмов.
Среди относящегося к данной теме комплекса вопросов особенно интересна проблема связи возраста человека и степени успешности становления вторичного речевого механизма. В. Пенфильд показывает, что в физиологическом плане пластичность коры больших полушарий наиболее высока в возрасте до 10 или самое большее 14 лет. Если, например, в раннем детстве ребенок-правша получил травму левого полушария и потерял речь, то через относительно непродол­жительное время (через год) речь появляется снова, так как правое полушарие берет на себя функции левого. Ребенок снова учится речи, используя зеркальные области правого полушария. В это же время наблюдается значительная пла­стичность коры в пределах одного полушария. С течением времени такая пластичность исчезает, и у взрослого правое полушарие после травмы левого уже не может служить суб­стратом речи. В связи с тем, что пластичность коры (приме­нительно к обучению речи) в отроческом возрасте исчезает, В. Пенфильд рекомендует начинать обучение второму языку как можно раньше. Ребенок учит язык в детстве, по мнению названного автора, как средство к постижению мира, а не как самоцель. Этот путь изучения языка В. Пенфильд назы­вает естественным. Способность усваивать и вторичный язык естественным образом сохраняется до 10 (или соответствен­но 14) лет. Естественный способ усвоения языка (первичного и вторичного) оказывается удивительно успешным, поэтому важно не пропустить время. Теряя с возрастом пластичность но отношению к изучению языка, кора больших полушарий приобретает пластичность по отношению к иным сферам дея­тельности человека.

В развитие своей идеи В. Пенфнльд поставил экспери­мент, в котором рассмотрению подверглись два способа ус­воения: усвоение под влиянием окружения («материнский ме­тод») и рациональное усвоение («школьный метод»). В ре­зультате установлено, что до 10 лет преобладает обучение первого типа, в 10 лет наблюдается приблизительно одинаковое соотношение между обоими типами, а после 10 лет преобладает обучение второго типа. Поскольку для успешного обучения вторичному языку требуется именно первый тип обучения, автор предлагает начинать такое обучение в детских садах. Между тем, в большинстве европейских школ вторичному языку начинают обучать в 11 лет, а в США даже в 14—15.

Таким образом, успешность выработки вторичного речевого механизма зависит от возраста обучающегося.

Применению рекомендаций, подобных изложенным выше препятствует мнение, согласно которому обучение вторичному языку в дошкольном возрасте может отразиться на раз­витии интеллекта ребенка. Данная проблематика составляет часть комплекса вопросов, связанного с соотношением речи и мышления.

Применительно к билингвизму обозначенная проблемати­ка (задерживает раннее обучение вторичному языку разви­тие интеллекта или нет) особенно оживленно дискутирова­лась после выхода в свет книги Эпштейна. По методике тестов были поставлены эксперименты, приводившие, прав­да, в ряде случаев к противоположным результатам. Так, Д. Саэр показал, что билингвизм мало влияет на интел­лект, а В. Грэхэм привела достаточно материала, чтобы сделать вывод о его отрицательном воздействии. Коррект­ность подобных экспериментов подвергнута сомнению В. Ген-сом. Многие работы по данному вопросу остались на уров­не мнений: В. Штерн, Э. Ленц, А. А. Любарская гово­рили о вредности билингвизма (особенно в период раннего детства), а В. Гене, А. Д. Миллер и И. А. Грузинская отстаивали противоположную точку зрения. Обзор дискуссии и библиографические сведения можно найти у А. Г. Зорген-фрей (см. также общие работы Дж. Голловей и Ж. Пиа­же).

Если методика экспериментов не приводит к однозначно­му решению вопроса, некоторые авторы прибегают к умозри­тельным выводам. Например, А. М. Бадья-Маргарит рас­суждает следующим образом. В раннем детстве (до пяти лет) ребенок постигает предметы окружающего мира и вы­рабатывает понятия, причем, согласно старому философско­му принципу, понятие не может считаться стабильным, пока его нельзя выразить. Поэтому надо стремиться к тому, что­бы с одним понятием связывалась одна лексема; в этом слу­чае освоение окружающего мира пойдет быстрее. Ребенок учится, чтобы усвоить, что такое, например, сыр как предмет действительности, а не для того, чтобы узнать, что есть сло­ва сыр, cheese и Kase для обозначения одной и той же груп­пы предметов. Поэтому если ребенка в раннем детстве учить второму языку, то это значит — препятствовать его основной деятельности. Напротив, Л. С. Выготский логикой своих рассуждений показал, что два речевых механизма «не стал­киваются друг с другом механически и не подчиняются про­стым ассоциативным законам взаимного торможения», так что не следует ожидать непременной задержки в умственном развитии ребенка. В фундаментальной работе по детскому билингвизму В. Леопольда, насколько можно судить, также не приводится сведений, способных вызвать опасения.

Способности к изучению вторичного языка также были предметом рассмотрения. Если способности к усвоению фонетики, грамматики и лексики рассматривать отдельно, то наблюдается положительная корреляция между всеми этими видами речевых способностей.