Техника принятия на себя функций вспомогательного Эго

Принятием на себя функций вспомогательного Эго называется такое дей­ствие, когда терапевт терапевтически надежным способом пытается сообщить пациенту свои собственные эмоциональные реакции и размышления; передача этой информации должна быть аутентичной личности терапевта. Кроме того, она должна указывать как на патологическое (частично) объектное отношение, так и на связанные с ними ограничения функций Эго, проявившиеся в соответ­ствующей фазе процесса взаимодействия и вызывающие эмоциональный от­вет терапевта. Это всегда означает указание на реальную несоразмерность же­лаемого пациентом (частично) объектного отношения; терапевт, таким обра­зом, постоянно берет на себя функцию проверки реальности, как внутренней, так и внешней.

При этом пациенту должно быть ясно, что терапевт, хотя и не надолго, иден­тифицируется с его потребностью, содержащейся в частично объектных отно­шениях, независимо от того, насколько она инфантильна, так что, с одной сто­роны, он выступает эмпатийно-понимающим, но с другой стороны, тем не ме­нее, основываясь на своих аутентичных чувствах, напротив, соблюдает дис­танцию. Отвечающее вмешательство терапевта в смысле приятия на себя фун­кции вспомогательного Эго должно, относительно его эмоционального содер­жания, быть всегда неким сплавом либидозных и агрессивных компонентов (с преобладанием либидозного), некой смесью понимания и критического суж­дения. Одновременно должны быть предложены новые объектные отношения, побуждающие к выполнению дефицитарных функций Эго и годящиеся для того, чтобы пробудить в пациенте чувство надежды и открыть ему перспективу в будущее.

Небольшая зарисовка на эту тему (Heigl-Evers und Heigl, 1983b): молодой пациент с тяжелым базальным расстройством, с преобладающей низко струк­турированной защитой, рассказывает в ходе терапевтической сессии.

«Потом я позвоню студентке, с которой познакомился на семинаре. Я не мог заговорить с ней сегодня в кафе, потому что вокруг нее было так много людей. Когда я думаю о предстоящем звонке, я испытываю небольшой страх».

– 288 –

Терапевт отвечает: «Я понимаю, Вы хотите ей позвонить. Мне кажется, она Вам нравится. Но мне не понятно, как Габи, так, кажется, ее зовут, воспримет это».

Пациент (несколько возмущенно и одновременно удивленно): «Почему?»

Терапевт в ответ: «Почему... потому что я не знаю, какие чувства испытывает к Вам Габи и что Вы для нее значите. У нее много знакомых, Вы об этом только что упомянули. Хотела бы я знать, что чувствует другой, звоня мне, как он ко мне относится».

Пациент: «Есть тут один, с которым я ее часто видел».

Терапевт: «Знаете ли, я была бы тогда очень осторожной».

Здесь терапевт берет на себя те функции, которые у пациента находятся в заметном дефиците, а именно функции предполагаемого понимания (эмпатии) внутреннего состояния другого человека; в данном случае - как подруга той Габи, которую пациент, анонимизируя, называет «студенткой». Это дефицитар­ная функция проверки реальности, внутренней реальности другого, и она на­блюдается в связи с (частично) объектным отношением, которое предполагает симбиотическое слияние с объектом: само собой разумеется, что она чувствует это, так же как я чувствую, что она в той же мере желает близости со мной, как и я с ней. Кроме того, простая защита пускает в ход отказ от реальности: с ее помощью тот факт, что Габи, очевидно, не испытывает к молодому человеку никакого интереса, что она, наоборот, окружает себя другими людьми, не осоз­нается. Здесь оборона занимается при угрожающей опасности объектной по­тери; такая потеря опасна потому, что может вызвать у данного пациента силь­ные агрессивные реакции.

Принятие на себя функций вспомогательного Эго в терапевтическом под­ходе к действенному архаическому предшественнику Суперэго у больных, стра­дающих базальными расстройствами, также играет важную роль.

Так, в случае идентифицирования с агрессором при экстернализации вины терапевт отвечает аутентично, что значит - отграничивается от несоответствующих действительности обвинительных упреков и что подобным упрекам он противопоставляет свое собственное мнение. «Вы видите меня так, я вижу себя по-другому, а именно так и так». Это могло бы звучать и конкретнее: «Я сейчас немного обижен тем, как Вы меня оцениваете. Я, конечно же, не ангел, у меня есть слабости и недостатки, но в том чудовище, которое Вы видите во мне, я себя не узнаю».

В мазохисткой версии идентифицирования с агрессором (вина приписы­вается себе) терапевт в роли вспомогательного Эго примет на себя оценку пациента (соответствующую реальности) или же окажет побуждающее влияние на пациента с тем, чтобы тот смог оценить себя самого.

Конкретно он мог бы сказать: «То, как Вы сами себя осуждаете, приносит мне настоящую боль! Я хотел бы стать Вашим адвокатом на этом суде, но мо­жет быть, Вы хотите защитить себя сами?»

– 289 –

В случае архаичного внутреннего наказывающего преследования (распав­шийся ранний интроект) терапевт дает аутентичные эмоциональные ответы, вызванные у него этим интроектом, такие, как смущение, испуг или жалость.

Возможно, он скажет так: «Я немного напуган Вашей черствостью к само­му себе, это звучит так беспощадно!»

В случае имитации норм в отношении к идеализируемому (частичному) объек­ту в переносе на терапевта «ответом», возможно, станет удивление из-за того, что значимость другого так быстро перенята пациентом; «ответ» будет связан с приня­тием на себя функций вспомогательного Эго по части проверки, критической реф­лексии этой значимости и норм, точнее: «Мне почти неловко от того, что Вы види­те меня в столь позитивном свете. Я не так хорош, как кажется!»

В связи с переработкой архаичного предшественника Суперэго пациента рекомендуется остановить свое внимание на саморефлексивных аффектах, особенно на аффектах вины и стыда. Также важен терапевтический подход в принятии функций вспомогательного Эго при работе с аффектами злопамят­ности и входящими в них импульсами мести, содержащими, как правило, ас­пект наказания (наказание объекта).

Позиция терапевта могла бы звучать приблизительно так: «Я хорошо пони­маю то, что Вы готовы вцепиться в Вашего шефа после того, как он Вас оскор­бил; мне знакомо подобное чувство, но одно дело - хотеть что-то сделать, а другое - сделать это! Мой опыт подтверждает, что месть обязательно приведет к ответной мести!»