Сказка про разинутую варежку

(Из «Сказок деревни Ворон»)

Жил-был один древний богатырь Ванька не то Банька. Со­вершенно неизвестно, как и откуда, да только однажды выехал он, как и полагается, на подвиги. И вот он ехал, ехал и в определен­ный критический момент подъехал к камню, на котором было на­писано (как и полагается), что будет, если налево поедешь, если направо и так далее. Честно говоря, наша местная история не со­хранила, что же именно было написано на том камне. Но догадать­ся тоже не сложно. В переводе на современный конкретный язык надпись, я полагаю, гласила:

> Направо поедешь - найдешь город, деньги, тусовку, грязный воздух, голова задурится, сдохнешь от напряга.

> Налево поедешь - найдешь полный расслабон, немеряно конопли, ветер в голове, сдохнешь, не заметишь как.

> Прямо поедешь - окажешься одиночкой в горах, исчезнешь из человечьего мира.

Что бы там ни было написано, Ванька не то Банька призаду­мался у камня так крепко, что слез с коня и развел костер. Потом проспал там ночь. Потом опять думал, ничего не придумал, остал­ся подумать еще на день... И, короче говоря, остался жить у этого камня. Хотя думать не переставал. И остальных, кто туда подъез­жал, приглашал остаться, как в сказке про варежку.

И вот постепенно образовалась целая деревня - на развилке, на распутье, у точки выбора. Хотя такое это оказалось прочное место, что все дороги дальше совсем заросли. Остался только один подъездной путь, остальные всё полудикие тропы.

Кстати, где стоит этот камень? А в аккурат у въезда в дерев­ню, где ж еще. Всё и по сей день видно - и камень стоит громад­ный, и сам Ванька то ли Банька, окаменевший в профиль. Наш национальный герой, Банька-Баинька.

Этот сюжет «бегства» прежде всего указывает на некое про­странство или состояние, из которого надо бежать. В нем героя интересует прежде всего не «куда», а «откуда». Этим «откуда» может быть невротическое состояние выбора между идеализиро­ванными крайностями, как у героя нашей сказки. Все эти «мир или монастырь», «женатый или холостяк», «одиночка или член»... Как сказал поэт, «быть иль не быть - вот в чем невроз».

Для начинающего «домохозяина» (а мы сейчас находимся в начале третьей части нашей книги, в которой герой обустраивает свое место на земле) мощной мотивировкой для «бегства» может служить состояние разболтанности или одиночества. Для изму­ченного домохозяина со стажем этим «откуда» может быть состо­яние постоянной суеты и бесконечных «дел», которые никуда не ведут. И так далее. Так или иначе, герой бежит, вдохновленный чем-то вроде пушкинского

На свете счастья нет,

Но есть покой и воля.

Давно завидная мечтается мне доля,

Давно, усталый раб, замыслил я побег

В обитель дальнюю трудов и чистых нег...

* * *

И этот побег благотворен, как говорят предсказания И Цзин, хотя ни к чему грандиозному он не приведет: «Свершение; мало-

му благоприятна стойкость» (основной комментарий), и далее: «Хорошее богатство... счастливое бегство... летящее бегство, ниче­го неблагоприятного». Да и сам образ гексаграммы очень благо­приятен: «гора» под «небом». В этом образе, как и в комментари­ях И Цзин, есть намек на то, что этот сюжет посвящен прежде все­го бегству от внешней деятельности в мир внутреннего покоя. Ведь верхняя триграмма янского напряга символизирует собою уходящее, а нижняя триграмма стабильности и постоянства - на­ступающее.

Вообще этот образ горы под чистым небом я не зря связал со сказкой про деревню, в которой живу. Наш Ворон, запрятавший­ся в Крымских горах, является как раз таким местом бегства от общественного безумия и для меня, и для многих прочих душ. Это место «выхода из системы», место спокойствия, «обитель дальняя трудов и чистых нег».

Буйство природы

ПРИНЦЕССА-КОЗА

Жила-была прекрасная королева, которая любила красивые наряды, приятную беседу и вкусную еду. Дни и ночи свои она проводила в пирах и развлечениях. И вот однажды она поехала со своей свитой в далекий лес. Там они расстелили скатерти на тра­ве, разожгли костер и стали пить вино и жарить мясо молодого козленка.

Тем временем мимо них проходил великий бог диких чащ и полей, козлоногий Пан. Он играл на свирели и не обращал внима­ния на королевский пикник. Увидев его, королева стала громко смеяться, а вслед за ней стали смеяться ее придворные. Пан и вправду был некрасив, весь поросший косматой шерстью, на но­гах у него были копыта, а на голове рога. Ко всему прочему, он еще и прихрамывал на левую ногу.

Когда Пан услышал смех и увидел направленные на него трясущиеся пальцы, он очень нахмурился, а потом издал свой знаменитый крик, сеющий в сердцах панический ужас. Придвор-

ные в ужасе разбежались, но сама королева, сильная и смелая женщина, осталась сидеть, где была. Пан приблизился к ней и сказал:

- Ага, королева, тебе кажусь отвратительным я, дух лесов и гор. Что ж, ты еще налюбуешься на рога и копыта почище моих! Отныне каждый понравившийся тебе мужчина, приблизившись к тебе, будет превращаться в козла. И твоим дочкам, и дочерям их дочек, из рода в род передастся это заклятие!

Пан исчез в лесу, а с королевой все так и вышло. Каждый понравившийся ей мужчина, не успевал он зайти в ее покои, пре­вращался в козла. Королева, конечно, горевала, но делать было нечего. От одного из таких козлов она родила дочку, и та унасле­довала материнское заклятие, и учила через много лет свою дочь (чтобы девочка не расстраивалась), что так уж устроен мир: все мужики - козлы.

У той дочки родилась своя дочь, у той - опять дочка. Эта принцесса, выросшая в прекрасную девушку, с детства любила цветы, траву и деревья. Ее мама, по семейной традиции, рассказы­вала ей, что все мужчины - козлы, и принцесса вскоре начала в этом убеждаться. Из-за ее красоты и симпатичного характера мужчины так и толпились вокруг нее; и те из них, кто принцессе нравился, скоро начинали блеять и скверно пахнуть.

Принцесса, в отличие от своей мамы и бабушек, никак не могла смириться и выйти замуж за какого-нибудь козла. Всех сво­их блеющих женихов она собирала на заднем дворе дворца, так что со временем там образовалось здоровенное стадо. А перед дворцом принцесса выращивала вкусную капусту, чтобы подкар­мливать своих несчастных ухажеров.

И вот однажды принцесса сидела в своей комнате и увидела прекрасного принца, который шел по дорожке к ее двери. Залюбо­вавшись его красотой, принцесса совсем забыла о заклятии, а по­том он постучался в дверь - и было уже поздно: прекрасный принц превратился в козла. В отчаянии принцесса вскрикнула, а потом схватила какую-то вазу и со всех сил грохнула ее о зерка­ло, которое висело на стене. Зеркало разлетелось вдребезги, и в ту же секунду принцесса начала ощущать странные превращения в теле. Ее ноги стали очень легкими и сильными, а в голове появи­лась какая-то восхитительная крепость... Через минуту из комна­ты принцессы выбежала самая настоящая коза, которая помчалась по следам полюбившегося ей принца.

* * *

Принцесса-коза оказалась отличной козой, которая прекрас­но жила и наслаждалась жизнью. Она весело скакала по лесам и полям и жевала свои любимые цветочки и листочки.

Тут-то и увидел ее Пан, козлоногий бог диких чащ. Он залю­бовался молодой козой, а потом побежал к ней. А принцессе ка­кое-то звериное чутье велело убегать. И вот они побежали - она впереди, а он за ней. Бежали они долго, но Пан никак не мог ее догнать. Наконец он совсем выдохся и взмолился:

- Не убегай! Я исполню любое твое желание! Я сотворю лю­
бое чудо! Только не исчезай, красавица!

И тут принцесса-коза задумалась. Думала она долго, переже­вывая случайно попавшийся василек. И наконец объявила Пану свою волю:

- Пан, мне нужно Настоящее Чудо! Понимаешь, настоящее, не маленькое!

- Ну говори же, - сказал Пан.

- Итак, - сказала принцесса-коза, - я согласна войти в твою свиту и следовать за тобой. Но! Я также хочу быть принцессой во дворце, причем настоящей принцессой, и чтоб никаких больше козлов и заклятий! А теперь скажи мне, о великий Пан, ты мо­жешь совершить такое чудо или это так же трудно, как догнать меня?

- Да, - сказал Пан, - будь по-твоему. Конечно, обычно так не делается, но для тебя, о прелестница, нет никаких преград. Один день в году ты будешь козой, а все остальные дни - человеком. Но время здесь и там идет совершенно по-разному, и здешний день бесконечно длинен, как сама жизнь. А дни во дворце, наоборот, мелкие и быстрые, как дела, которые ты там бесконечно будешь делать. Так что все получится, дорогая моя, но только одну ночь в году принцесса (или королева, которой ты скоро станешь) сможет выходить из дворца и становиться той козой, которая живет здесь с нами в горах. Остальное время они не будут видеть друг друга и даже помнить друг друга будут смутно и отдаленно. На одну ночь в году их время будет сливаться, но не больше. Ты согласна, кра­савица?

Принцесса-коза кивнула, и чудо свершилось. Во дворец вер­нулась прекрасная принцесса, еще краше, чем была. Там на зад­нем дворе она обнаружила целое войско расколдованных жени­хов. Из них она создала шикарную гвардию, с помощью которой

покорила соседнюю страну злого колдуна. А потом, разослав по­всюду гонцов, нашла поразившего ее принца, из-за которого ког­да-то разбила зеркало. Они счастливо сыграли свадьбу. На мес­те капустных грядок перед дворцом молодая королева посадила красные розы и еще много видов цветов, в основном декоратив­ную капусту. А раз в году, в летнее полнолуние она выходила в горы одна или со своим мужем, и там, у костра лесных оборот­ней, они превращались на одну ночь в козла и козу. А потом весь длинный год королева правила своим царством, рожала и воспи­тывала детей, ссорилась и мирилась с мужем и думать забывала, что по горам и лесам бегает дикая и вольная коза, подруга вели­кого Пана.

В этой гексаграмме, где «молния» (верхняя триграмма) бу­шует над «небом» (нижней), накапливается и выбрасывается ог­ромная энергия. «Мощь великого» - называется соответствую­щая гексаграмма И Цзин. Комментарий великой Книги вращает­ся вокруг козлов - то они застревают рогами в изгороди, то «утрачиваются», то опять попадают в положение «ни туда, ни сюда». Козел, вероятно, символизирует необузданную силу. Коз­лоногий Пан в нашей сказке, как и в греческой мифологии, -чрезвычайно мощный дух, дух именно диких пространств, то есть тех мест, где буйствует необузданная природа (скалы, обры­вы, дикие чащи и т.д.). Шутить с этой природой, как легкомыс­ленно позволила себе королева в сказке, - значит нарываться на большие неприятности. Пан и прочая козлоногая братия, всякие силены, сатиры (в древнегреческой мифологии) позже примкну­ли к свите Диониса, также божества необузданных природных сил. Козел легко и вроде бы бездумно атакует границы (я как владелец сада хочу засвидетельствовать, что почти не существу­ет заборов, которые козлы не могут преодолеть; а Диониса назы­вали растворителем границ). Сюжет «буйства природы» во мно­гом посвящен разрушению границ, что есть с людской точки зре-

ния разрушение порядка. Удар в челюсть, между прочим, тоже является нарушением границ, слишком поспешной интимнос­тью. Также и тайфун, засуха или нашествие мышей - всё это пята великих сил, которые вмешиваются в нашу жизнь, нагляд­но показывая ее хлипкую природу и исключая эго-центрирован­ность (которой страдала королева в сказке). Одним легким дви­жением (например, подъемом температуры физического тела на каких-нибудь четыре-пять градусов или попаданием в кровь миллиграммов псилоцибина) природа сметает столь долго и тща­тельно возводимые постройки личности, обнажая совсем другую сущность. То есть вот живет принцесса - ну со всех сторон прин­цесса - самая настоящая принцесса; а присмотришься (или, на­оборот, как в сказке, уберешь зеркало) - коза!

* * *

Сюжет «буйства природы» посвящен «великим», то есть значительным делам. Нормальным делом для сказки было бы из­бавление от проклятия и мужчин-козлов, но принцесса-коза идет дальше и замахивается на большее - на решение проблемы вза­имоотношений природного и человеческого. Как жить, как быть существу, которое одновременно и совершенно принцесса, и со­вершенно коза? Очень и очень многие существа не могут адек­ватно решить этот вопрос и барахтаются в неврозе (вытесняя «козу») или в психозе (раздвоении личности). Не так уж много способов накопило человечество для решения этой загадки. Одно из самых древних и выверенных - «мистериальное» разре­шение, типа одной «священной» ночи в году, когда «животной» сущности дается свобода, чтобы на остальное время года спокой­но жить в «человеческом» обличье. Сказка подчеркивает устами Пана, что этот день и этот «остальной год» - очень относитель­ное время во внутреннем психологическом пространстве. Это можно понимать и так, что многие из нас являются людьми не в сущностном смысле, но в ролевом или игровом - то есть «весь год» как бы разыгрывают набор ролей, притворяясь людьми; а «на самом деле», в смысловом, архетипическом, вечном про­странстве - совсем другие существа. «Образы себя» из письма ниже - это те же «роли людей», но как бы при взгляде изнутри; в сущности, то же самое.

* * *

К сюжету «Мощь великого» относится шаманское представ­ление о «животном силы» - о духе или сущности, которая одной своей стороной проявляется в некоем животном, а другой сторо­ной - в человеке. Другими словами, представление о том, что каж­дый человек имеет «своё» животное - как прообраз, и защитника, и первейшего союзника (как в сюжете № 13 «Союзники»). Но важнее здесь именно слово «прообраз», потому что именно оно отражает глубинное представление о том, что психика имеет в ос­нове некую естественную природную сущность, истинное «Я», которое многим удобно представлять в виде животного.

Я не раз видел, каким мощным благотворным действием об­ладает для человека инсайт, внезапное озарение и признание того, что он «по натуре» является каким-то животным. В своей книге «Волшебные грибы» я рассказывал о том, как я сам понял, что я -обезьяна. Очень красивый пример был на одной из моих послед­них «мистерий» с взрослой интеллектуальной женщиной. Мне было с ней довольно трудно, потому что она незаметно «подлива­ла яду» в самые неожиданные места, язвила (довольно точно и зло), ускользала от выполнения заданий и т.д. В «центральную» ночь, когда все были предоставлены сами себе, она долго, несколь­ко часов лежала, отвернувшись лицом к стенке. В комнате, где мы все находились, велись всякие разговоры, в которых она обычно участвовала бы, и происходило много прочих интересных вещей, но она не поворачивалась. Внезапно (ближе к середине ночи) она хлопнула рукой по матрасу и вскрикнула, ни к кому не обращаясь: «Б...дь, я - змея!». Как она потом рассказывала, она всё время ви­дела траву, но не сверху, а как бы изнутри, и никак не могла по­нять, к чему это, пока всё одним махом не стало на свои места. Ее поведение изменилось на глазах: она стала вести себя как-то оче­видно спокойно и достойно. Через три месяца я получил от нее письмо, в котором говорилось:

«Жизнь у меня перевернулась вверх дном - изменилось все! Но не то чтоб это было слишком заметно снаружи - я делаю все то же самое, но с совершенно другим отношением...

Во-первых, я порвала с лучшей подругой - мы считались таковыми больше 10 лет. Я не собиралась этого делать - все произошло внезапно и спонтанно, но совершенно закономерно. «Лучшая подруга» - это человек, которого ты делаешь зерка-

лом для себя, и при этом трудишься над тем, чтобы в нем от­ражалось то, что ты хочешь видеть. Т.е. это человек, перед ко­торым неустанно разыгрывается спектакль, в котором глав­ную роль играет «образ себя». Как только я стала змеей, «об­разы меня» стали соскакивать с меня словно шелуха, и лучшей подруге не стало места в моей жизни. Я тебе пишу, разумеет­ся, выводы, которые получились в результате многодневных размышлений. А вначале мне было страшно, как будто я падаю с горы. Было чувство, что все вокруг рушится.

Во-вторых, на следующий день по приезде я начала де­лать ремонт в своей комнате. Я ничего такого не планирова­ла - просто, проснувшись, я поняла, что больше ТАК жить не буду. И оборвала шторы и обои. Ремонт - это для меня дея­ние более чем символическое. Я НИ РАЗУ не делала ремонт в квартире, потому что ни одну квартиру не могла назвать сво­ей. По массе причин, в данном случае потому, что большая часть ее принадлежит матери, а она меня этим шантажи­рует. Короче, тут все сложно, и квартиру эту я ненавидела от всей души. И жила в ней, ничего не меняя, — терпела, что все вокруг угнетающе НЕ МОЕ. И тут мне стало на все на­плевать - на все козни матери, на все практические сообра­жения (типа: зачем вкладывать деньги в чужое и т.п.). Мне важно, какой цветовой фон вокруг меня, мне важно жить в том символическом пространстве, которое я сама создам. И все. Остальное не имеет значения. Самое смешное, что мать не смеет со мной спорить и шантажировать меня скандала­ми, как она это раньше делала. Наверно, она чувствует, что я - змея. Хотя я не сказала ни слова и никаких специальных демонстраций не предпринимала. Я просто и спокойно объя­вила, что ее сервант больше в моей комнате стоять не будет. Честно говоря, я ждала вспышки - но нет, она сразу начала обсуждать, куда его поставить и т.п.

В-третьих, я много думаю о том, что такое Змея. Вер­нее, не столько думаю, сколько медитирую, чтобы научиться быть змеей. Змея - это центр всего, в буддийском смысле, если ты понимаешь. Она связана с нирваной. В ней - отрешенность, понимание и спонтанность. В ней исчезают все амбиции. Мне даже страшно становится, с какой неумолимой педантичнос­тью она распорядилась всем хламом, который у меня в голове накопился...

Я вряд ли смогу как следует все описать. Есть некое со­стояние, медитативное, когда я - змея. Иногда попасть в него легко, иногда трудно. Но я знаю теперь, где его искать, пони­маешь? И если все начинает кружиться, и я начинаю спешить, и страшиться, что я не успею, что я сделаю не так - я говорю себе «стоп!» и стараюсь попасть в это состояние. И тогда все становится на свои места. Как правило, спешить некуда, а пу­гаться, что ничего не получится, заставляют амбициозные «об­разы себя». Все, кроме Змеи - кажимость, иллюзия. Интерес­но, что я стала лучше видеть людей. И больше ими интересо­ваться.

И здесь я пока остановилась, Митя. У меня странное со­стояние сейчас: я делаю то, что никак не могла доделать - дис­сертацию, она у меня «гвоздь в ботинке»; делаю и многое дру­гое, но у меня нет амбиции. Т.е. я хочу сказать, что не знаю, ХОЧУ ли я делать то, что делаю. Понимаешь, я могла точно ответить на вопрос, ЗАЧЕМ мне это делать, но не могла ниче­го толком закончить. Масса энергии уходила, кстати говоря, на поддержание образов. Когда она освободилась, я столько всего стала успевать! За лето я не только сделала ремонт, но и еще написала кучу лекций, покрасила дачу и нарисовала на стене ЗМЕЮ, как и хотела...

Так вот, я работаю больше, и все дается легко и делается быстро, но отсутствие амбиции меня смущает. Словно выну­та сердцевина и пустота ничем не заполнена. С другой сторо­ны, я обрела источник покоя и легкости; мне нравится быть обыкновенной; жизнь течет сквозь меня, как сквозь решето. Ни­чего не нужно. Иначе: все, что нужно, приходит само. И не зная, хочу ли я это все делать, я совершенно точно уверена в том, что все идет правильно и как надо.

И еще чуть-чуть о спонтанности. Я немогла действовать спонтанно, потому что портила себе удовольствие самопопре­ками: как же так, ведь я же решила делать это, а делаю вот то! Я словно бы разрывалась между двумя центрами притяже­ния. Теперь я ничего не планирую. Вместе с ежедневниками вы­бросила все дневники, т.к. те и другие - это средства укреп­ления «образа себя» и амбиции. Я с такой легкостью меняю свои планы, что просто тащусь от этого! Я делаю только то, что хочу, - по максимуму. Или, иначе говоря: то, что хочу в данный момент. И если у меня нет желания сосредоточиться над

дисером, то я бросаю все без сожалений. Я так раньше не мог­ла, Митя! И чувствую себя плывущей в правильном направле­нии. Понимаешь: я словно бы и не гребу, а плыву куда надо. Соб­ственно говоря, так и должно быть, если слушаешь Руны и внут­реннюю интуицию. В моем случае - Змею».

Путь сердца

КАКТУС РОДИЛ КАКТУСЁНОЧКА

(Сказка Алеши Пустовойтова)

КАКТУС РОДИЛ КАКТУСЁНОЧКА.

Ему было глубоко до лампочки, мальчик он или девочка.

ОН родил. Кактусёнка.

Из чистого принципа.

По любви.

Сюжет, описываемый гексаграммой, которая в Книге Пере­мен называется «Восход», имеет очень ясную «лицевую» сторону: утро, рождение света, возрождение. Триграмма огня над триграм­мой земли изображает восход Солнца. Это значение, безусловно, первично и наиболее очевидно; «Путь сердца» описывает «вто­рой» слой смыслов, более тайный. Сердце, как и Солнце, соответ­ствует триграмме огня. Вознесенное над землею, оно указывает путь к порождению света в мироздании. Свет, как и дети, творит­ся любовью.

Можно представить себе, что эта гексаграмма изображает древнеегипетскую корову Хатор (корова «соответствует» триграм­ме земли по разнообразной символике, и обе они близки образу матери и материнства), которая на себе несет своего сына Ра -Бога-Солнце.

Порождение - одно из «дел» сердца. Сама гексаграмма, кста­ти, только одной второй чертой отличается от последней гекса­граммы нашей книги N° 64 «Еще не конец!», которая ясно устрем­лена в «новый мир». Когда рождает сердце, оно производит более земные вещи, чем разум. Разум порождает фантазии, бесчислен­ные «небесные» рои комбинаций, которые очень часто так и не опускаются на землю, не воплощаются, остаются интеллектуаль­ными образами. Разум легко рождает чудовищ и уродов (как в сюжете № 18, «Исправление порчи»). А сердце рождает меньше по количеству, но полновеснее и теплее. Разум может мечтать, как маме на день рожденья подарит свою докторскую степень, а серд­це возьмет телефон и позвонит маме и спросит, как дела и как спа­лось.

На путь сердца наставлял Маленького Принца его друг Лис, когда говорил, что самого главного глазами не увидишь. Зорко одно лишь сердце.

36. Тень