Quot;Диалогические" картины мира в апокрифах и духовных стихах

Первоначально "обмен загадками" перешел из мифов творения в произведения, вполне сопоставимые с "первомифами" по мировоззренческой фундаментальности и широте отображения мира, – в сочинения о космогонии, о начале мира и народа. Однако, поскольку в иудейско-христианской традиции сведения "о первоистоках" оказались представлены не в вопросно-ответном изложении, но в эпической (повествовательной) форме (библейская Книга Бытия и, шире, Пятикнижие Моисеево), то жанр загадок (вопросов-ответов) был использован в сочинениях, которые дополняли и варьировали библейские сведения о первоистоках. В восточно-христианской культуре это некоторые произведения, пограничные между ортодоксией и религиозным вольнодумством, между письменностью и фольклором, – отдельные апокрифы* и духовные стихи.

* Апокрифы (греч. apôkryphos – сокровенный, тайный) – первоначально так называли раннехристианские сочинения, не включенные церковью в религиозный канон; в славянской православной традиции в этом же значении использовался термин отреченные книги; расширительно слово апокриф обозначает 'литературное произведение, отступающее от общепринятых или официальных норм, предписаний, канонов'. Подробно о каноне и апокрифах см. §55, 61-62.

Среди апокрифов, лостроенных в форме вопросов и ответов или же содержащих эпизоды состязания в загадках, есть такие значительные произведения, как "Беседа трех святителей", "Вопросы Иоанна Богослова Господу на Фаворской Горе", "Сказание о Соломоне и Китоврасе" и др.

Особенно широко читался на Руси апокриф "Беседа трех святителей". Переведенный с греческого на церковнославянский не позднее XI в., памятник известен в ряде редакций и множестве списков, он оказал значительное воздействие на устную народную поэзию и еще в XIX в. находил своих читателей.

"Беседу" ведут "три святителя" – знаменитые византийские проповедники IV в. Иоанн Златоуст, Василий Великий (Вас. Кесарийский) и Григорий Богослов (Григорий Назианзин) – святые отцы церкви, а значит, непререкаемые христианские авторитеты. Содержание "Беседы" составляет христианская космогония, в которую, однако, вплетаются мифопоэтические дохристианские представления или иные неортодоксальные мотивы. Ср. некоторые фрагменты "Беседы" в русском переводе (цит. по изд.: Памятники литературы Древней Руси: XII век. М.: Худ. л-ра, 1980. После цитаты в скобках указана страница):

Василий спросил: "Что есть высота небесная, широта земная, глубина морская?"
Иоанн ответил: "Отец, Сын и Святой Дух".
Василий спросил: "Из чего созданы ангелы?"
Григорий ответил: "Из верхнего плаща Господня".
Григорий спросил: "Из чего сделана луна ?"
Ответил: "Из аера и из воздуха, и из престола Господня".
Иоанн спросил: "Из чего сделаны гром и молния?"
Василий ответил: Голос Господен утвержден в огненной колеснице, и приставлены ангелы грома" (с. 137).

Образность таких вопросов-загадок – отнюдь не развлечение, не балагурство, но высокая поэзия и "серьезное" знание о мире. Вместе с тем "Беседа" не только дидактична: она удивляла, волновала и, наверное, радовала неожиданной и яркой образностью, за которой угадывались тайны огромного мира.

Григорий спросил: Какая мать сосет своих детей?
Иоанн ответил: Море – реки (с. 139).
–Что есть мера от востока до запада?
– Солнце, луна и звезды (с. 142).
– Что значит: четыре орла снесли одно яйцо?
– Четыре евангелиста написали святое Евангелие (с. 145).

Возможно, в некоторых случаях главная ценность вопроса и ответа и для авторов, и для читателей состояла в новом взгляде на давно известное событие. Ср.: Иоанн спросил: "Что значит блуждающий гроб, а в нем поющий мертвец?" Василий ответил: "Кит плавал по морю, а Иона в его чреве пел песнь Богу" (с. 141) (здесь метафорически обновленно представлена история ветхозаветного Ионы, который три дня пробыл в чреве рыбы, проглотившей его за грехи).

Иногда такое новое видение было отображением двоеверия: к христианскому тезису добавлялась дохристианская параллель или событие священной истории представлялось как языческий миф: Что есть: вол корову родил? – Господь землю сотворил*.

При всей серьезности "Беседы", в ней есть вопросы, которые, по-видимому, вызывали улыбку: Кто раньше Адама родился с бородой? – Козел (с. 145). Есть загадки, которые воспитывали вкус к парадоксам и контрастам: Что значит: птица ростом с воробья, а мяса в ней как в телке? [Отгадка:] В азбуке слов [т.е. букв] немного, а написанных книг великое множество (с. 145). Так из диалога, заданного ритуалом, загадка постепенно превращалась в свободный поиск образов и аналогий.

* Редакция "Беседы", цитируемая Буслаевым (см.: Буслаев, 1990, 45).

По характеру использования мифологических загадок к апокрифам близок такой фольклорный жанр, как духовные стихи (религиозные эпические песни на библейские и житийные сюжеты). В одном из самых знаменитых и загадочных произведений такого рода – "Голубиной книге"* – в вопросах и ответах предстает по сути та же космогония, которую утверждали ритуальные загадки Древней Индии – мир творится из тела Бога-человека:

* С "Голубиной книгой" связаны также "Повесть о Волоте Волотовиче" и "Стих о Голубиной книге" (рассматриваемые иногда в качестве вариации "Голубиной книги").

Ой ты еси, премудрый царь, Давыд Евсеевич!
Скажи ты нам, проповедуй жа:
Отчаво зачался у нас белый свет,
Отчаво зачалось со<л>нца красныя,
Отчаво зачался млад-светел месиц <...> ?

[Ответ:]

У нас белый свет от свята духа,
Самаво Христа, царя небесныва
Сонца красныя от лица божъива <...>
Млад-светел месяц от грудей божиих <...>
Ночь темная от волос божиих <...>
Зори утрени от риз божиих <...>
Звезды частыя от очей божиих <...>
Буен ветер от дыхания божьего <...>
Дробен дожжик из слёз божиих <...>

(Собрание народных песен П.В. Киреевского / Записи П.И. Якушкина.
Л.: Наука, 1986. Т. 2. С. 11-12).

В течение тысячелетий в памяти народов – в качестве актуального, вполне "серьезного" знания о мире – сохранялись образное содержание и сама вопросно-ответная форма древнейших космогонических загадок. Ф.И. Буслаев, относя апокрифическую "Беседу трех святителей" и духовные стихи к многочисленным в народной культуре явлениям "двоеверия и полуязычества", указывал, что "еще и теперь [т.е. в 1859 г. – H. M.] кое-где в захолустьях обширной Руси можно встретить грамотного мужичка", который именно из "Беседы" и духовных стихов учится "понимать мир и историю человечества, символически объяснять себе влияние природы и всемирные события, толковать изображения на иконах..." (Буслаев, 1990, 50, 59).