Психология юридического труда

справедливому наказанию виновного (в чем потерпевший обычно преж­де всего заинтересован), прокурор в случае необходимости должен высту­пать в защиту прав и законных интересов потерпевшего. По делам о преступлениях против жизни, здоровья, достоинства граждан, например, об убийстве, изнасиловании, клевете, порой приходится защищать доброе имя потерпевшего от необоснованных обвинений со стороны подсудимого и других лиц, которые пытаются таким образом избежать наказания или умалить свою ответственность. Бывает и так, что прокурор вынужден ска­зать в адрес потерпевшего слова осуждения, поскольку именно его не­правомерные действия, легкомысленное поведение в той или иной мере явились причиной или поводом к преступлению. Конечно, замалчивать, обходить эти обстоятельства прокурор не вправе. Но отрицательная ха­рактеристика потерпевшего, так же как и характеристика подсудимого должна быть строго обоснована, сдержанна, корректна.¹

Сущность гуманистического направления всей системы правоохрани­тельной деятельности — не только изобличение преступника и его нака­зание. Вся правоохранительная система на разных этапах предварительного следствия и судебного рассмотрения уголовного дела должна быть направ­лена на выявление причин, вызвавших преступление, условий, которые спо­собствовали его совершению, и принятие мер к действенной профилактике, т. е. устранению выявленных причин и условий совершения преступле­ния. Одной из задач суда, наряду с перечисленными, является социально-психологическое воздействие на неустойчивых в криминогенном отношении лиц в плане формирования у них установок на воздержание от преступ­ной деятельности. Вся указанная выше правоохранительная деятельность при высоком уровне профессионализма его участников должна способ­ствовать формированию у всех граждан общества правосознания, которое в конечном счете обеспечило бы их правопослушное поведение.

Государственный обвинитель активно участвует в этом процессе. Как уже говорилось выше, наряду с анализом доказательств, подтверждающих виновность подсудимого, прокурор анализирует его личность. При этом анализу подвергаются не только отрицательные характеристики данной личности, толкнувшие подсудимого на преступный путь, но и положитель­ные свойства данного субъекта, обеспечившие соответствующее поведе­ние уже на предварительном следствии (например, полное признание своей вины, сотрудничество со следствием в процессе получения дополнитель­ных доказательств и т. п.). Далее прокурор, анализируя структуру отно­шений подсудимого с социальной средой, обращает внимание суда, наряду с отрицательными контактами (членство в преступной группе), на поло­жительные контакты (например, любовь к родителям и забота о них, успе­хи в спорте и учебе и т. д.).

' Кореневский Ю. В. Государственное обвинение в условиях судебной реформы (процессуальный, тактический и нравственный аспекты): Методическое пособие. М., 1994.

ГЛАВА VII

Такой подход является реализацией на практике гуманистического на­правления в деятельности прокуратуры. Объективный анализ личности подсудимого, сделанный государственным обвинителем, сочетающий в се­бе анализ как позитивных, так и негативных свойств в структуре его личности, способствует вынесению благодаря этому справедливого приго­вора. Этот анализ в ряде случаев может рассматриваться как начальный этап реализации правовой педагогики, так как в некоторых случаях он побуждает преступника коренным образом пересмотреть свою позицию по отношению к окружающим людям и к обществу в целом.

Сказанное представляется особенно актуальным в случае рассмотре­ния дел, в которых участвуют несовершеннолетние. В процессе анализа формирования личности несовершеннолетнего правонарушителя выявля­ется значительная группа факторов, которые способствовали проявлению в деятельности подростка криминогенных элементов: безответственное поведение родителей, отсутствие какого-либо контроля со стороны шко­лы и других органов народного образования, отрицательное влияние «улич­ной среды» и т. п. Одной из задач государственного обвинителя по такого рода делам наряду с анализом доказательств, собранных по делу и под­тверждающих виновность подсудимого, является социальный анализ лич­ности подростка и окружающей его социальной среды, объективная оцен­ка степени криминогенного воздействия этой среды на личность подростка. В процессе этого анализа прокурор отмечает степень социальной запу­щенности данного подростка и в связи со всеми перечисленными факто­рами выносит свои предложения о тех мерах социальной защиты, которые, по его мнению, должен назначить суд по отношению к подсудимому с учетом совершенных им преступлений, а также всех перечисленных вы­ше факторов социальной среды, определяющих генезис конкретного пре­ступления.

Аналогичным образом государственный обвинитель делает социально-психологический анализ участников преступной группы. Притом наряду с анализом доказательств тех преступлений, которые были совершены каждым из участников этой группы, государственный обвинитель анали­зирует личностные особенности каждого члена преступного сообщества, его роль в преступной группе. Далее существенным является анализ по­ведения каждого участника в процессе раскрытия и расследования дея­тельности преступных групп. Следует отметить тех членов преступной группировки, которые оказывали помощь следственным органам в рас­крытии этой преступной деятельности, разоблачении других участников, помогали обнаружить доказательства преступной деятельности, вскрывали новые эпизоды этой деятельности, о которых на тот момент предваритель­ному следствию не было известно. При определении мер социальной за­щиты прокурор обязательно указывает на все перечисленные выше обсто­ятельства как на факторы, которые необходимо учесть для смягчения меры наказания, а в исключительных случаях, при совершении участниками

ПСИХОЛОГИЯ ЮРИДИЧЕСКОГО ТРУДА

преступной группировки незначительных преступлении, для оказавших помощь в раскрытии преступной деятельности этих группировок проку­рор может поставить вопрос об условной мере наказания, об отсрочке исполнения приговора и других подобных мерах.

Как уже указывалось выше, для решения рассматриваемых вопросов по уголовному делу рекомендуется проведение судебно-психологической экс­пертизы. Особенно это актуально при исследовании субъективного отно­шения подсудимого к совершенному преступлению, а также при определе­нии его эмоционального состояния в момент совершения преступления.

Так, подсудимый М. обвинялся в покушении на убийство гражданина К., которому он нанес ножевое ранение, проникающее в грудную полость. Несмотря на очевидность само­го факта нанесения ранения и признание его подсудимым, мотивы этого преступления не были выяснены с достаточной полнотой. Из материалов дела следовало, что около двух часов ночи подсудимый вышел из своей квартиры и, подойдя к сидевшему у него под окнами потерпевшему, нанес ему ножевое ранение. Признавая этот факт, подсудимый очень взволнованным голосом заявил, что К. его «сам довел до преступления». По хода­тайству прокурора судом была назначена судебно-психологическая экспертиза и вызваны дополнительные свидетели — соседи подсудимого. Из их допросов выяснилось, что потер­певший в течение предшествующего преступлению месяца систематически, сидя на ска­мейке под окнами квартиры подсудимого, вместе с другими собутыльниками распивал спиртные напитки; при этом они громко сквернословили, пели песни непристойного содер­жания и не реагировали на неоднократные увещевания подсудимого. Эксперт-психолог, исследовав личность подсудимого, а также обстоятельства, предшествовавшие соверше­нию преступления, пришел к выводу, что подсудимый в течение длительного времени (около 30 дней) подвергался воздействию так называемых фрустраторов, т. е. факторов, способствующих возникновению высокого эмоционального напряжения. Подсудимый дли­тельное время не спал, вынужден был в таком состоянии рано утром идти на завод, где он работал в первую смену, допускал брак из-за своего плохого состояния, и у него на этой почве возникли конфликты с администрацией. Таким образом, нанесение ножевого ране­ния явилось кульминацией острой конфликтной ситуации, которую подсудимый в связи с особенностями его личности (замкнутость, застенчивость) не смог разрешить иным путем. После оглашения результатов экспертизы потерпевший заявил в суде, что тоже считает себя виноватым, так как спровоцировал покушение на него. Он обещал никогда больше не допускать подобного поведения в поселке, где он живет. В обвинительной речи по данно­му делу прокурор, опираясь на добытые в суде доказательства, и в частности на заключе­ние эксперта-психолога, дал подробный анализ генезиса совершенного преступления. Фак­торов, которые определили криминогенное воздействие на личность подсудимого, а также на индивидуальные особенности личности подсудимого.

Суд согласился с выводами прокурора.

Отказ от предъявленного обвинения во всех случаях является для госу­дарственного обвинителя сложной профессиональной ситуацией, и ее ус­пешное разрешение всегда связано для прокурора с преодолением психо­логических барьеров, о которых говорилось выше. Проявленная в этих ситуациях прокурором принципиальность обычно способствует росту пре­стижа и уважения к прокуратуре, которую государственный обвинитель представляет.

ГЛАВА VII

Большое мастерство требуется от прокурора при ведении допросов в зале судебного заседания, в особенности допросов членов преступной группы, занимавших в этой группе различное иерархическое положение.

Каждый прокурор осуществляет высший надзор в пределах соответ­ствующей территории.

Адвокат ,

Слово «адвокат» происходит от латинского advocatio, означающего «при­зывать на помощь». Адвокаты — это люди, профессиональный долг кото­рых оказывать юридическую помощь гражданам и организациям.

Деятельность адвоката в значительной степени обусловливается спе­цификой его социально-психологической роли. Он — защитник всех прав и интересов подсудимого. Эта миссия возложена на него законом. Он

обязан использовать все указанные в законе сред-¹ ' ства и способы защиты для выяснения обстоятельств,

которые оправдывают обвиняемого и подсудимого или смягчают его ответственность и оказывают ему необходимую юридическую помощь (ст. 51 УПК).

Успех адвоката во многом зависит от умелого об­ращения с людьми, от правильного подхода к подза­щитному, взаимодействия с судом, следователем, про­курором. Большую роль в этом играет организатор­ская деятельность адвоката; подготовка к процессу, составление плана, осуществление приемов и мето­дов, выработанных адвокатской практикой и профес­сиональным опытом.

Своевременная подготовка к защите, продуманная линия ее осуществления, составленный план — все это дает возможность четко формулировать свое мне­ние в суде, правильно ориентироваться в различных ситуациях, устранять недоразумения и неточности, а также вносить поправки по ходу выявления новых обстоятельств в ранее составленный план. Адвокат продумать все те вопппгм ™»""" —■"

Деятельность адвоката в значительной степени обусловливается спе­цификой его социально-психологической роли. Он — защитник всех прав и интересов подсудимого. Эта мис­сия возложена на него законом. Он обязан использовать все указанные в законе средства и способы защиты для выяснения обстоятельств, которые оправдывают обвиняе­мого и подсудимого или смягчают его ответственность и оказывают ему необхо­димую юридическую помощь (ст. 51 УПК).

иистоятельств в ранее составленный план. Адвокат должен досконально продумать все те вопросы, которые необходимо выяс­нить как в подготовительной части судебного заседания, так ив ходе су­дебного следствия.

Он хорошо должен знать личность подзащитного, его психологию, моти­вы преступления, причины и условия, способствовавшие совершению пре­ступления. Только изучив, проанализировав и сделав выводы о личности подзащитного, логически продумав свою линию защиты, адвокат может достичь успеха в суде.

Адвокат выполняет задачу государственной важности и поэтому пра­вильная и квалифицированная защита является гарантией того, что ни один невиновный не будет предан суду или осужден.

ПСИХОЛОГИЯ ЮРИДИЧЕСКОГО ТРУДА

Участвуя в решении вопросов правосудия, оценивая поступки людей, вскрывая их психологическое содержание, защитник должен иметь на это нравственное право. А это значит, что он должен быть принципиален, чес­тен, непримирим к нарушению прав и законных интересов своего подза­щитного.

Адвокат должен не только отстаивать интересы подзащитного, но и вос­питывать, укреплять чувство законности. Успех адвокатской деятельности во многом зависит от умения находить среди большого числа доказательств такие, которые оправдывали бы его подзащитного или смягчали его вину. А это требует поиска, творческого мышления, ориентации в обстоятельствах дела. Выступая в процессе, адвокат придерживается выработанной им ли­нии защиты и четко обозначенной цели, для достижения которой ему не­обходимо осуществлять какие-то действия, принимать решения. И здесь очень важна его самостоятельность, волевые качества, умение противосто­ять другим участникам процесса, настойчивость и решительность. Самая большая опасность для адвоката кроется в отсутствии собственного мне­ния, легкой внушаемости, неумении отстаивать свои убеждения, позиции. В этом случае адвокат будет пассивен, инертен и защита пройдет на низком уровне.

Все материалы уголовного дела адвокат рассматривает в первую оче­редь под углом зрения своего подзащитного.

Уже на первом свидании своим присутствием до судебного разбира­тельства адвокат дает подсудимому почувствовать, что не существует его полной изоляции от общества, которой он подверг себя, совершив преступ­ление. В лице адвоката общество как бы протягивает обвиняемому руку помощи. В этом, а также в умении видеть в совер­шившем преступление человеке положительные чер­ты, планировать его будущее заключается социальный аспект деятельности адвоката.

В деятельности адвоката присутствует социальный аспект, который рассматривался выше, а также рекон­структивный и коммуникативный аспекты.

В работе адвоката можно выделить эти этапа:

1. Формирование общей концепции.

2. Разработка тактики защиты.

3. Применение (реализация) защиты.

На первом этапе доминирующее положение зани­мает реконструктивная деятельность. Здесь реали­зуются такие качества, как память, мышление (анали­тическое и синтетическое), воображение. Эти же ка­чества реализуются и на втором этапе деятельности. На третьем этапе деятельности наряду с указанны­ми выше реализуются также качества коммуника-

Уже на первом свида­нии своим присутстви­ем до судебного раз­бирательства адвокат дает подсудимому почувствовать, что не существует его полной изоляции от общества, которой он подверг себя, совер­шив преступление. В лице адвоката об­щество как бы протяги­вает обвиняемому руку помощи. В этом, а также в умении ви­деть в совершившем преступление человеке положительные черты, планировать его будущее заключается социальный аспект деятельности адвоката.

ГЛАВА VII

тивной группы. В коммуникативной деятельности адвоката можно выде­лить два аспекта: ?,■•-,- ■•-;■ ^; •;—

■ психологический контакт с подзащитным, который, как правило, воз-^: никает до суда в ходе доверительных бесед;

■ психологический контакт с составом суда и со всеми остальными участниками судебного процесса. В этом аспекте реализуются каче-

V ства адвоката как судебного оратора. _t . -

'■ Адвокат, также как и прокурор, должен представить свои доводы суду в обоснованной и убедительной форме, внимательно разобравшись в лично­сти подсудимого, в психологических причинах и мотивах совершенного им преступления.

Как оправдание подсудимого за счет умаления социальной опасности преступления, так и преждевременная сдача позиций без борьбы являются одинаково вредными как для самого подсудимого, так и для общества в целом.

Проблема профессиональной этики в деятельности защитника имеет особую значимость и важность: как согласовать внутреннее убеждение и профессиональную обязанность оказать помощь подзащитному, каким из­брать путь защиты в случае полной доказанности преступления или тогда, когда подсудимый в доверительной беседе признается защитнику о совер­шенном преступлении, а на суде все отрицает?

О нравственных сомнениях и терзаниях адвоката ярко сказано защит­ником М. Г. Казариновым по делу адвокатов Базунова и Аронсона: «Де­ление уголовных дел на приемлемые для адвокатов и неприемлемые в корне неправильно. Здесь, на суде, от старых и опытных представителей адвокатуры мы слышали о делах симпатичных и несимпатичных. И такая сортировка для меня вполне понятна. Симпатичные дела — это такие, в которых общественная совесть на стороне подсудимых. Прокурорское об­винение звучит в таких делах как глас вопиющего в пустыне, не находя отзвука в сердцах судей, оправдание обеспечено заранее и защитник мо­жет больше волноваться о своих лаврах, чем об участи подсудимого. Но бывают дела другого рода: обвиняемый погряз в пороке и преступлении, все порядочное и честное от него отвернулось, брезгливо отшатнувшись, сердца судей преисполнены негодованием и обвинительный приговор обеспечен. Такие дела, я согласен, не симпатичны для защиты, но думать, что участие в подобных делах ложится на защитника тенью, что подобные дела для адвоката неприемлемы, — это значит не усвоить себе первых букв адвокатского символа веры. Ведь именно в подобных делах и необ­ходимо участие просвещенной самоотверженной защиты, задача которой восстановить порвавшиеся между обвиняемым и судьями нити моральной связи, показать, что обвиняемый, как низко он ни пал, все же человек с печатью божества и богоотступными чертами, возбудить к нему сочув­ствие в судящих его и обратно — зажечь в нем раскаяние, веру, любовь к

ПСИХОЛОГИЯ ЮРИДИЧЕСКОГО ТРУДА

людям, смягчить его судьбу, вымолить для него, как венок для погребаемого, слово примиряющего снисхождения»¹.

С этих позиций интересно рассмотреть защиту Владимира Даниловича Спасовича по делу Кронеберга, преданного суду по обвинению в истяза­нии своей семилетней дочери Марии: бил до синяков, продолжительно сек розгами.

В основу защитительной речи В. Д. Спасович положил право родите­лей, недовольных поведением детей, наказывать их способами, не вредящи­ми здоровью и не препятствующими успехам в науке, определенное ст. 339 Кодекса 1825 года. За злоупотребление этой властью родителям мо­жет быть сделано внушение в присутствии гражданского трибунала пер­вой инстанции при закрытых дверях, однако уголовное наказание не пре­дусмотрено.

Мастерски проведя исследование доказательств, представленных след­ствием, Спасович убедительно показал, что на теле девочки отсутствуют следы истязаний, а имевшиеся шрамы могли быть получены при иных обстоятельствах, не связанных с применением к дочери силы со стороны Кронеберга. Замечательный психолог, Спасович умело изложил все труд­ности той ситуации, в которой оказался его подзащитный: взяв на воспи­тание внебрачную дочь, от которой отказалась мать, не пожелавшая воспи­тывать трудного ребенка, он всеми силами пытался установить контакт с девочкой, найти к ней подход, однако, видя ее издевательское отношение к самому себе и окружающим, был вынужден прибегнуть к физическим ме­тодам воспитания. Вместе с тем, В. Д. Спасович на суде сказал: «Я, господа присяжные заседатели, не сторонник розги. В нормальном порядке вещей употребляются нормальные меры. В настоящем случае была употреблена ненормальная мера, но если вы примете в соображение натуру дитяти, темперамент отца, те цели, которые им руководили при наказании, вы мно­гое в этом случае поймете, а раз поймете — вы оправдаете»². Вердиктом присяжных Кронеберг был оправдан.

Несмотря на кажущуюся незначительность, дело оказалось очень гром­ким. Как отмечено в «Истории русской адвокатуры», это дело стало чрезвы­чайно важным, «так как благодаря участию в возникшей полемике выдаю­щихся писателей того времени резюмированы были и кристаллизованы все притязания к адвокатуре»³.

Другой не менее серьезной причиной, обусловившей широкий обще­ственный резонанс дела Кронеберга, было столкновение различных подхо­дов к семейной педагогике. Консерваторы опасались, что это дело послу­жит прецедентом для вмешательства государства в дела семьи, либералы, напротив, приветствовали процесс, полагая, что таким образом удастся

' Речи известных русских юристов. С. 170.

² Суд присяжных в России: громкие уголовные процессы 1864—1917 гг. С. 187—208.

³ История русской адвокатуры. М., 1915. С. 48.

ГЛАВА VII

обуздать жестокость некоторых родителей. Делу Кронеберга посвятил большой очерк Ф. М. Достоевский в «Дневнике писателя». Полностью согласившись со Спасовичем в юридической оценке события, он выразил несогласие с тактикой защиты, когда истязание ребенка отрицается на том основании, что оно не подходит под статью Уложения о наказании, считал, что защищая отца, Спасович порочил дочь. По словам Ф. М. Достоевского, Спасович «пожертвовал своей совестью и своим талантом ради задиры клиента и поддержания своего реноме»¹. Дело Кронеберга отразилось в замысле ненаписанного романа Достоевского «Отцы и дети», а Спасович стал прототипом адвоката Фетюковича.

Анализ речи В. Д. Спасовича приводит к убеждению, что отношение Ф. М. Достоевского к указанному процессу было продиктовано не обсто­ятельной оценкой нравственных доводов, приводимых адвокатом, а нака­лом общественных страстей вокруг дела. В частности Спасович говорил: «Девочка необыкновенно шустрая, живая, с сильным воображением. Это хорошая сторона. Но есть и теневая. Она воспитывалась между мужицки­ми детьми без присмотра; когда отец привез ее к себе, он нашел в ней много недостатков: неопрятность, неумение держать себя, начатки болезни от дурной привычки, но главное, что возмущало отца — постоянная, даже бесцельная ложь»².

Следовательно, то, что Ф. М. Достоевский считает «порочением доче­ри», является той необходимой характеристикой, без которой невозможно объяснить мотивов поведения Кронеберга. Причем Достоевский и сам не ставит под сомнение достоверность слов Спасовича. Спасович не искал без разбора любых средств защиты, он выбирал лишь те, которые не про­тиворечили его собственному убеждению. С. А. Андреевский совершенно правильно писал: «Я настаиваю на суровой честности Спасовича, невзирая на язвительные выходки против него Достоевского за дело Кронеберга... Спасович был неизменно искренен и тверд в своих убеждениях. В вопро­сах этики он был до щепетильности разборчив»³.

Не менее поучительная речь присяжного поверенного Ф. Н. Плевако по делу об убийстве его коллеги Старосельского. 15 ноября 1895 г. в Баку несколькими выстрелами из револьвера был смертельно ранен присяжный поверенный С. Д. Старосельский. Перед смертью он сообщил, что считает виновным в преступлении Монаф Гашим-Оглы, сельского старосту, и Ба-лабек-Оруджалибекова, члена Бакинской городской управы, против кото­рых он вел гражданское дело. Следствие привлекло к ответственности семь человек, в том числе Бакиханова, обвинявшегося в подкупе убийц. Защиту Бакиханова осуществлял Ф. Н. Плевако. Сложность дела заклю­чалась в том, что очевидцев преступления не было, и все обвинение было построено на косвенных уликах.

¹ Достоевский Ф. М. Дневник писателя. Поли. собр. соч. Т. 22. С. 57.

² Суд присяжных в России. С. 190.

³ Андреевский С. А. Драмы жизни. Пг., 1916. С. 616. . . ■

ПСИХОЛОГИЯ ЮРИДИЧЕСКОГО ТРУДА

Тот факт, что мотивы убийства связывались с исполнением Старосель­ским адвокатских обязанностей, не мог не сказаться на отношении обще­ственности к делу, требовавшей строжайшего возмездия. Юридическая оценка полноты проведенного следствия и достаточности доказательств для вынесения приговора были произведены Ф. Н. Плевако безукоризнен­но, и как результат — оправдательный приговор Бакиханова. Гораздо важ­нее в указанном деле представляется формулировка Ф. Н. Плевако свое­го морального отношения к преступлению и долгу адвоката.

«Убит присяжный поверенный — член той семьи, к которой принадлежу и я. Зачем же явился я и говорю в защиту подсудимого, мешая мщению за попранное право, за преждев­ременно пресеченную жизнь его? Тридцать лет я с честью ношу свой значок и никогда не согласился бы опозорить его, если бы не убеждение в невиновности подсудимого. Покой­ный был борцом за право, за честь; покойный спасал обвиняемых, защищал сирого и оби­женного. Так неужели ему нужна тризна, неужели ему приятны слезы осужденного, как благоухание кадильное? Нет, иную услугу хотелось бы ему оказать. Товарищ, спящий мир­но в могиле, я служу тебе, как и все здесь бьющиеся за правду, тою службою, в какой и ты видел благороднейшее употребление твоего призвания! И если невинный, доказав свою правоту, выйдет отсюда оправданный, а не осужденный, правда приговора и счастье спасен­ного от вечного позора, вызванного подозрением в тяжком убийстве, будет лучшей триз­ной, лучшим надгробным словом, лучшим памятником, какой воздвигнется тебе друзьями и соратниками твоими по бранному полю, — за честь!»¹.

Главный судья юриста — его собственная совесть. Именно она должна подсказать защитнику допустимость тех искусственных приемов, которые ему приходится использовать, выполняя свои обязанности. Именно совесть служит для адвоката тем ограничителем, который отделяет, с одной сторо­ны, от трусости, перестраховки, а с другой, — от цинизма и попрания норм нравственностиJ

Н. П. Карабчевский рассказывал: «Лично меня нередко умоляли напи­сать "только два слова" Распутину относительно исходатайствования по­милования то тому, то другому осужденному, уверяя, что именно авторитет­ная просьба, поддержанная им, будет иметь верный успех... Я не согрешил ни разу. Чувство нравственной брезгливости каждый раз заставляло меня наотрез, не входя ни в какие объяснения, отказываться от подобных дел»².

Вопросам нравственной ответственности и формирования процессуаль­ной позиции защитника посвящена книга К. А. Арсеньева «Заметки о рус­ской адвокатуре. Обзор деятельности Санкт-Петербургского Совета при­сяжных поверенных за 1866—1874 гг.»

За годы пребывания К. А. Арсеньева в Совете только по соображени­ям нравственного характера было отказано в приеме в присяжные пове­ренные 24 лицам. Здесь небезынтересно привести такую деталь: Совет присяжных поверенных исходил из того, что сам факт принятия кого-либо в присяжные поверенные не накладывал на все его предшествовавшие

¹ Речи известных русских юристов. С. 382—383.

² Карабчевский Н. П. Речи (1882—1914). М., 1916. С. 17.

ГЛАВА VII

деяния покров забвения, и если впоследствии открывались неизвестные ранее Совету факты, порождавшие сомнение в добросовестности принято­го лица и в правильном понимании им своих обязанностей, то Совет был вправе исключить такое лицо из корпорации.¹

Касаясь формирования процессуальной позиции защитника, К. А. Арсе-ньев допускал расхождение присяжного поверенного с подсудимым в оценке отдельных доказательств и фактов. Вместе с тем в трудах рус­ских юристов исследуемого периода отсутствует единое мнение в отно­шении коллизий по вопросу о виновности подсудимого. Такая позиция возникает в двух случаях: подсудимый признает себя виновным, а у за­щитника имеются данные об обратном; подсудимый отрицает свою виду, а у защитника отсутствуют логические основания присоединиться к такой позиции.

Вначале остановимся на случае, когда подсудимый, не оспаривая предъяв­ленного обвинения, признает себя виновным. Может ли при этом защит­ник, прийдя к выводу о невиновности подсудимого, отстаивать позицию, расходящуюся с позицией своего подзащитного?

В. Д. Спасович говорил: «Подсудимому, который сознается в своем пре­ступлении, практический исход дела почти безразличен. Пословица гласит: "Семь бед — один ответ". Повинившись, подсудимый может на все махнуть рукой. Но не таково положение защитника; он по званию своему обязан воспользоваться всеми средствами защиты».²

Иную позицию высказал Ф. Н. Плевако, выступавший по делу А. М. Бертенева, обвинявшегося в убийстве: «Между обвинением и подсуди­мым в настоящее время нет места для захватывающей дух борьбы. Подсу­димый, сознавшийся на предварительном следствии, подтвердил без вся­ких уклонений свое слово и здесь, на суде. Это упрощает задачу защиты, ограничивая ее доводами теми, которые могут влиять лишь на меру и сте­пень заслуженной подсудимым кары».³

Однако различие в тактике защиты в случае признания подсудимым своей вины вовсе не носит характер противоречия и объясняется прежде всего внутренней убежденностью защитника в невиновности его подза­щитного, поскольку признание им своей вины может иметь место и в случаях самооговора, неправильной оценки деяния, непонимания послед­ствий такого признания.

Следует отметить, что в такой ситуации деятельность защитника при­обретает особую важность, сложность. Практика знает немало примеров целеустремленной и успешной защиты по подобной категории дел, напри­мер, речь А. И. Урусова в защиту отставного поручика Лопухина, обвиняв­шегося в убийстве своей жены.⁴

¹ Спасович В. Д. Сочинения. СПб., 1893. Т. 3. С. 248—249.

² Смулярчук В. И. Гиганты и чародеи слова. С. 204.

³ Судебные речи известных русских юристов. М., 1957. С. 474.

⁴ Князь Урусов Александр Иванович. Соч. М., 1907. Т. 2. С. 175—202.

I

ПСИХОЛОГИЯ ЮРИДИЧЕСКОГО ТРУДА

Теперь рассмотрим случай, когда подсудимый, оспаривая предъявленное ему обвинение, не признает себя виновным. Допустима ли в этом случае коллизия в вопросе о виновности между подсудимым и защитником?

Известный российский адвокат Н. П. Шубинский отвечал на этот воп­рос утвердительно и рекомендовал избирать позицию в целях выяснения обстоятельств, смягчающих вину подсудимого.¹

С таким решением вопроса с позиций судебной этики трудно согла­ситься. Действия защитника, признающего виновность подсудимого вопре­ки его отрицанию, означает ни что иное как усиление обвинения, грубое нарушение профессионального долга присяжного поверенного. И это нис­колько не оправдывается тем, что защитник при этом доказывает наличие обстоятельств, смягчающих вину подсудимого. Напротив, это еще более подчеркивает безупречность позиции обвинения по основному вопросу — о доказанности вины подсудимого. Изложенное ни в коей мере не озна­чает, что защитник должен слепо следовать за подсудимым в случае отри­цания им виновности.

Следует пояснить слова А. Ф. Кони: «Уголовный защитник должен быть муж добрый, опытный в слове, вооруженный знанием и глубокой честнос­тью, бескорыстный и независимый в суждениях; он правозаступник, но не слуга своего клиента и не пособник ему уйти от заслуженной кары право­судия».² То есть нельзя обязать защитника следовать за утверждениями подсудимого, если они не правдоподобны или бессмысленны. Как же в таком случае должен действовать защитник?

Представляется интересным и поучительным способ защиты, приме­ненный Н. П. Карабчевским по делу Савелия Петрухина, обвинявшегося в умышленном, но без заранее обдуманных намерений лишить жизни, убий­стве своей сожительницы Косоревой. В своей речи Карабчевский сказал: «Господа присяжные заседатели, если бы было установлено, что Петрухин виновен, я просил бы у вас сострадания к нему. Но поскольку установить это, опираясь на доказательства, собранные следствием, невозможно, то я прошу его оправдать».³ ,-.■">••: :^;Тс

Таким образом, в данном примере речь идет об альтернативной пози­ции защитника. Представляется, что при отсутствии у защитника логичес­кой возможности поддержать отрицание обвиняемым своей вины, она ста­новится неизбежной.

Особую сложность этического порядка представляет случай, когда подсу­димый признает свою вину перед защитником, но решительно отстаивает свою невиновность перед судом. Разумеется, первейший долг защитника в данной ситуации состоит в том, чтобы убедить своего подзащитного в нера­зумности такой позиции и предпочтительности чистосердечного раскаяния.

¹ Ляховецкий Л. Д. Характеристики известных русских судебных ораторов. СПб., 1902. С. 102.

² Кони А. Ф. Избранное. С. 72.

³ Карабчевский Н. П. Речи (1882—1914). С. 138—154. .-.-■ .- <_: . ■-■ ,; •• .

I

Jk

I-.^y'-w, ■•■ ГЛАВА VII

Однако если подсудимый отвергает рекомендации, то адвокат К. А. Арсеньев указывает на следующее: «Защищая и охраняя своих доверителей, присяжный поверенный не должен нарушать ни общих правил, ни правил нравственности, не может прибегать для достижения цели к предосудительным средствам, хотя бы этого прямо требовал от него доверитель; но получив признание от подсудимого личного характера, он не вправе использовать конфиденциаль­ные сведения во вред подсудимому либо устраняться от участия в деле».¹ Из этого следует, что защитник не вправе признать в суде виновность в том случае, если он лично получил от подсудимого такое признание.

Умение соединять в защите интересы общества и подзащитного, не противопоставляя их, умение поднять социальное значение защиты при

отстаивании, в сущности, частного интереса — это, несомненно, одно из важных проявлений профессио­нальной культуры адвоката.²

Адвокаты играют значительную роль в право­воспитательной работе среди населения. Разъясняя каждодневно те или иные положения законодатель­ства, они вносят свой вклад в формирование право­сознания граждан, способствуют предупреждению правонарушений. Для адвокатской деятельности, пу­блично-правовой по своему содержанию и односто­ронней по своей направленности, чрезвычайно важ­ное значение имеет принцип адвокатской тайны, ус­тановленный законом для нормального отправления правосудия, ограждения доверительного характера отношений между адво­катом и его клиентом и укрепления авторитета и общественного прести­жа адвокатуры.

Законодательство об адвокатуре не допускает разглашения адвока­том сведений, полученных им в связи с оказанием юридической помощи. Поскольку деятельность адвоката носит публично-правовой характер, ее содержание и этический подтекст на всех этапах защиты интересов лиц, обратившихся за юридической помощью, определяются осознанием адво­катом своей правовой и нравственной обязанности содействовать охра­не правопорядка и укреплению законности. Разъясняя клиентам права и обязанности на консультационных приемах, составляя жалобы и заяв­ления правового характера, представляя интересы лиц, участвующих в деле, при рассмотрении споров в суде, на всех стадиях гражданского 1 судопроизводства, адвокат должен всегда помнить об общественном зна­чении своей профессиональной деятельности, о чести и достоинстве но- / симого им звания, должен постоянно заботиться об укреплении автори­тета и престижа адвокатуры в целом. Положение адвоката как члена

¹ Арсеньев К. А. Заметки о русской адвокатуре. СПб., 1875. С. 67—68.

² Бойков А. Д. Этика профессиональной защиты по уголовным делам. М., 1978.

Умение соединять в защите интересы общества и подзащит­ного, не противопостав­ляя их, умение поднять социальное значение защиты при отстаива­нии, в сущности, частного интереса — это, несомненно, одно из важных проявлений профессиональной культуры адвоката.

ПСИХОЛОГИЯ ЮРИДИЧЕСКОГО ТРУДА

общественной организации, честь и достоинство которой он должен все­мерно ограждать и укреплять, предъявляет особые, повышенные нрав­ственные требования к его поведению не только во время непосредствен­ного исполнения своих профессиональных обязанностей, но также и вне рамок его специальных знаний (в быту, в семейных отношениях, в об­щественной деятельности и т. n.)j

Эксперт-криминалист

«Если бы пришлось судить только тех убийц, которых застали с ножом над жертвой, только тех отравителей, у которых в руках захватили только что данной ими кому-либо отравы, то большая часть виновников подобных преступлений осталась бы без законного возмездия. Наказание сделалось бы привилегией только тех, кто не умел совершить преступления, в ком преступная воля не столько окрепла, чтобы давать возможность заранее обдумать и подготовить удобную обстановку для своего дела...»

Эти слова принадлежат выдающемуся русскому юристу, публицисту и общественному деятелю А. Ф. Кони. И в самом деле, не так уж часто застают преступника прямо на месте преступления — стреляющим, мо­шенничающим, крадущим. Но всегда преступник оставляет следы на мес­те происшествия.

Деятельность криминалиста имеет два аспекта. Он должен:

■ участвуя в осмотре места происшествия вместе со следователем, по­мочь ему отыскать и зафиксировать эти следы (ст. 1331 УПК);

■ проводя по поручению следователя или суда экспертные исследова­ния представленных предметов, оружия и др., установить их отноше­ния и взаимосвязь с подозреваемым, произвести их идентификацию.

В деятельности эксперта-криминалиста четко выделяются следующие стороны:

■ поисковая—на месте происшествия; .....

■ познавательная — как начальный этап экспертного исследования;

■ реконструктивная — анализ и синтез полученной информации, фор­мулировки рабочей гипотезы, план исследования и разработка окон­чательных выводов;

■ удостоверительная (протокольная форма отражения деятельности на месте происшествия, акт криминалистического экспертного исследо­вания).

Идентификация, или установление тождества, является одним из рас­пространенных логических приемов человеческого мышления, а также распространенным приемом изучения объектов материального мира, ши­роко применяемым в процессе познавательной деятельности в различ-

ГЛАВА VII

Идентификация, или установление тождества, является одним из распростра­ненных логических приемов человеческого мышления, а также распространенным приемом изучения объектов материаль­ного мира, широко применяемым в про­цессе познавательной деятельности в раз­личных отраслях знания (в физике, химии, биологии, археологии, криминалистике и т. д.).

ных отраслях знания (в физике, химии, биологии, археологии, криминалис­тике и т. д.).

Установление тождества материальных объектов (предметов, явлений, процессов и т. д.) представляет собой сложный познавательный процесс, включающий изучение свойств отождествляемых объектов с помощью научно-технических приемов, а также логический и психический позна-

,__________________ вательный акты, которые составляют общую основу

отождествления.

Особую специфику имеет идентификация мате­риальных объектов в криминалистике. Прежде всего это обусловлено задачей, которая стоит перед крими­налистической идентификацией, как и перед рассле­дованием в целом: устанавливать факты, имеющие значение судебных доказательств. В связи с этим криминалистическая идентификация должна осуще­ствляться строго в рамках уголовного процесса и в соответствии с его требованиями.

Определенную специфику идентификации в уго­ловном судопроизводстве обусловливает и то обсто­ятельство, что изучение преступления, являющегося событием в прошлом, носит ретроспективный, опос­редованный характер: событие преступления позна­ется не путем его непосредственного наблюдения, а в результате изучения всевозможных источников, которые несут отраженную информацию этого со­бытия. Поэтому и криминалистическое отождеств­ление тех или иных объектов, связанных с событием преступления, происходит, как правило, по всякого рода следам, оставленным этими объектами в про-] цессе их взаимодействия с обстановкой преступления, j В связи с этим перед криминалистической иденти­фикацией встают задачи разработки методов иссле­дования преобразований, как бы «закодированной» в следах информации об объектах, их оставивших, а также разработки таких методов обнаружения, фик­сации и изъятия следов, которые бы сохраняли эту информацию в неизменном виде.

Задача криминалистической идентификации в та­кого рода исследованиях заключается в том, чтобы максимально прибли­зить результаты группового тождества к индивидуальному отождествле­нию и тем самым как можно больше сузить круг исследуемых объектов. Это достигается установлением принадлежности объектов к предельно узким группам (например, устанавливается не только марка автоэмали, но и завод-изготовитель, производственная партия и т. д.). Однако установле­ние минимально узких групп возможно в том случае, если при отождеств-

Установление тождества материальных объектов (предметов, явлений, процессов и т. д.) представляет собой сложный познаватель­ный процесс, включаю­щий изучение свойств отождествляемых объектов с помощью научно-технических приемов, а также логический и психиче­ский познавательный акты, которые составля­ют общую основу отождествления.

I ПСИХОЛОГИЯ ЮРИДИЧЕСКОГО ТРУДА

Эксперты-криминалисты работают со следами. г._;

лении учитываются не только свойства, необходимо присущие отождеств­ляемым объектам, но и случайные, возникшие в результате особенностей производства, хранения, транспортировки, эксплуатации.

Таким образом, криминалистическая идентификация направлена на ус­тановление конкретных единичных материальных объектов и максималь­но узких групп материальных объектов по проявлениям их свойств в прошлом с целью получения судебных доказательств.

Государственный арбитр

Руководит рассмотрением хозяйственного спора, обеспечивает восстановле­ние нарушенных прав и законных интересов сторон при принятии решений по спору, выявляет в связи с рассмотрением дел нарушения законности, госу­дарственной дисциплины и недостатки в хозяйственной деятельности пред­приятий, учреждений и организаций, причины этих нарушений и недостатков, вносит предложения об их устранении и предупреждении, а в необходимых случаях и о привлечении виновных лиц к ответственности, выполняет другие функции, предусмотренные законодательством.

ГЛАВА VII

Государственный арбитр несет ответственность за соблюдение требо­ваний законодательства при рассмотрении спора, за законность и обосно­ванность арбитражного решения.

Арбитр не только руководит заседанием, но и на основе согласования тех или иных вопросов, а в ряде случаев и вопреки намерениям сторон выносит государственно-властное решение, определяющее судьбу дела. Так же как и судья, арбитр берет на себя ответственность за правильное решение дела. Решение должно быть окончательным; на его основе ар­битр может выдать «приказ» — распоряжение о принудительном испол­нении решения.

Требования государственного арбитра, которые предъявляются в преде­лах прав государственного арбитража в связи с рассмотрением спора, обязательны для всех предприятий, учреждений, организаций и должност­ных лиц.

Таким образом, работа арбитра содержит особенности судебной дея­тельности и деятельности юридической службы.

Глубокое изучение хозяйственного законодательства, специфики соот­ветствующей отрасли хозяйства, овладение высокой юридической культу­рой, умение вести заседания, находить хозяйственно обоснованное и в то же время законное решение дела — вот задачи арбитра.

Ряд специалистов считают, что хороший арбитр, кроме юридического, должен иметь также и экономическое образование.

Для успешной деятельности арбитр должен обладать широкими позна­ниями в области права (в особенности, гражданского) и экономики, а так­же жизненным опытом и знанием специфики управления хозяйственны­ми предприятиями.

Юрисконсульт

Юрисконсульт (юрист) — это работник данной организации, выполняю­щий функции правового обеспечения ее деятельности, т. е. функции юри­дической службы. Под организацией в данном случае понимаются и ми­нистерства, и хозяйственные предприятия, и социально-культурные учреж­дения, кооперативы и др.

В деятельности юриста на предприятии следует выделить коммуника­тивную, конструктивную, организационную, удостоверительную и соци­альную стороны.

Юрисконсульт участвует в составлении договоров, визирует их тексты, а также тексты протоколов разногласий, организует, а иногда непосред­ственно ведет претензионную работу, готовит материалы и выступает в арбитраже по преддоговорным спорам и спорам об исполнении хозяй­ственных договоров.

Одна из основных функций юрисконсульта заключается в том, чтобы вести активную организационную работу по правовым вопросам на пред­приятии, в учреждении. Эта организационная работа по своему содержа-

F

ПСИХОЛОГИЯ ЮРИДИЧЕСКОГО ТРУДА

Юрисконсульт должен быть в курсе деятель­ности организации, ее подразделений, вникнуть в эту деятель­ность. Его задача — путем рекомендаций, советов, подготовки предложений по пра­вовым вопросам, ви­зирования проектов до­кументов юридического характера способство­вать широкому исполь­зованию правовых норм, средств для повышения эффективности работы всех звеньев организа­ции, для внесения в эту работу духа законности, для предупреждения правонарушений.

нию выражается главным образом в том, что можно назвать активным консультированием.

Юрисконсульт должен быть в курсе деятельности организации, ее под­разделений, вникнуть в эту деятельность. Его задача — путем рекоменда­ций, советов, подготовки предложений по правовым вопросам, визирования проектов документов юриди­ческого характера способствовать широкому исполь­зованию правовых норм, средств для повышения эф­фективности работы всех звеньев организации, для внесения в эту работу духа законности, для предуп­реждения правонарушений.

Юрисконсульт призван свести к минимальному пределу саму возможность возникновения конфлик­тных дел, предупредить возможное правонарушение в организации.

Диапазон вопросов, с которыми приходится стал­киваться юрисконсульт, чрезвычайно широк: это и гражданское право, и трудовое право, и вопросы ар­битража, и гражданский процесс, и финансовое право, и земельное право и т. д.

Работа юрисконсульта в значительной степени построена на авторитете, на служебных контактах, на сложившихся в организации деловых отношениях. А это, в свою очередь, зависит от того, как «поста­вил» себя юрисконсульт, как он реально своей работой доказал плодотвор­ность юридической службы, ее важность для деятельности коллектива, вы­полняемых им задач.

Анализ лучших юридических отделов приводит к выводу, что хорошо организованная юридическая служба приносит предприятию экономичес­кий эффект и непосредственно влияет на результаты производственной деятельности, сокращая или ликвидируя дебиторскую задолженность, нор­мализуя ритм поставок топлива, материалов, полуфабрикатов, стабилизи­руя работу транспортных предприятий, поставщиков, получателей.

Юрисконсульты участвуют в разработке мер по использованию право­вых средств в целях обеспечения сохранности собственности. Свои пред­ложения они основывают на результатах анализа данных, содержащихся в актах инвентаризации, ревизии, служебных проверок, в претензионно-ис-ковых материалах, решениях судов, органов арбитража, в сообщениях и представлениях органов прокуратуры, внутренних дел о хищениях, недо­стачах, порче продукции, фактах бесхозяйственности.

Юрисконсульт должен оказывать активную правовую помощь финан­совой, бухгалтерской службам в работе по возмещению материального ущерба, причиненного предприятию, по взысканию просроченной дебитор­ской задолженности, а также в применении действующего законодатель­ства при списании материальных ценностей и денежных средств.

ГЛАВА VII

Работа нотариуса име­ет специализированный характер. В отличие от деятельности многих других юристов, она охватывает строго определенный участок права, в основном гражданское право и процесс — ту их часть, которая касается формальной стороны юридических актов, осуществления лицами своих прав и обязан­ностей.

Нотариус ₅

Работа нотариуса имеет специализированный характер. В отличие от дея­тельности многих других юристов, она охватывает строго определенный участок права, в основном гражданское право и процесс — ту их часть, которая касается формальной стороны юридических актов, осуществления лицами своих прав и обязанностей.

Нотариус не уполномочен на то, чтобы по существу проверять основа­ния совершения тех или иных действий, правильность решения, на основа­нии которого выданы документы и др. Его задача — проверять подлинность документов, фактов, действий, засвидетельствовать, удостоверить их реальность и на основе этого придать документам юридическую силу.

То обстоятельство, что в ряде случаев придание юридической силы документам, фактам и т. д. свя­зано с нотариальными действиями, объясняется тем, что государство признает необходимым осуществить особую проверку документов и фактов квалифи­цированными юристами-нотариусами. Вместе с тем эта проверка своеобразна, она осуществляется осо­быми методами.

В результате нотариальных действий копии доку­ментов становятся юридически достоверными доку­ментами, имеющими равную силу с подлинниками: те или иные факты приобретают характер достоверности, подлинности, доказанности. Более того, проведенные через нотариат некоторые юриди­ческие действия вообще считаются совершившимися. Так, принял нотари­ус от должника денежные суммы или ценные бумаги для передачи их кредитору — и обязательство признается исполненным. Через нотариат могут быть переданы — и это также имеет юридическое значение — за­явления от одного лица к другому и т. д.

Нотариусы работают в особых учреждениях — нотариальных конто­рах — и именуются государственными нотариусами. При совершении нота­риальных действий нотариусы независимы и подчиняются только закону. При психологическом анализе профессиональной деятельности нота­риуса следует выделить в первую очередь следующие стороны: познава­тельная (аналог поисковой деятельности) — заключается в профессио­нальном исследовании представленных нотариусу документов; коммуни­кативная — заключается в организации психологического контакта со всеми гражданами, обращающимися к помощи нотариуса; удостоверитель-ная — является завершающей, и сущность ее заключается в достижении основной профессиональной цели и решении задачи.

Для квалифицированных нотариусов характерны предельная терпели­вость, профессиональная зоркость, аккуратность, умение располагать к дове-

ПСИХОЛОГИЯ ЮРИДИЧЕСКОГО ТРУДА

рию, душевная щедрость, готовность (в рамках профессионального долга) выполнить свои обязанности, несмотря ни на какие трудности (например, связанные с удостоверением последней воли прикованного к постели тя­желобольного человека).

Все это должно находить выражение и в поведении нотариуса, в его облике — подтянутого, строгого в своих поступках, словах, выдержанного человека, специалиста, выполняющего ответственную государственную ра­боту. ....-■. ■,.■■:■ .,.,,.