Глава 3.Сначала говорите o своих собственных ошибках

Несколько лет назад моя племянница Жозефина Карнеги покинула роднойдом в Канзас Сити и переехала в Нью-Йорк работать в качестве моейсекретарши. Ей было девятнадцать лет, за три годо до этого она окончилашколу и ee деловой опыт был почти равен нулю. Сегодня она - одна из совершеннейших секретарш к западу от Суэцкогоканала, ноотогда она, ну скажем, нуждалась в некотором усовершенствовании. Однажды, когда я принялся ee критиковать, то сказал себе: "Постой,Дейл Карнеги, постой минутку. Ты вдвое старше Жозефины. Твой деловой опытв десять тысяч раз больше , чем ee. Как ты можешь ожидать от нее твоеговзгляда на вещи? Твоих суждений, твоей инициативы, как бы скромны они небыли? И еще минутку, Дейл, что ты делал в девятнадцать лет? Каким ослом тыбыл тогда, какие промахи совершал? Вспомни, как ты делал это... то..?" Обдумав все честно и бескомпромисно, пришел к заключению, чтоЖозефина в девяинадцать лет не хуже, чем я был в ee годы и что, как непечально сознаваться, я недооцениваю ee заслуги. После этого, когда я хотел обратить внимание Жозефины на ошибку,начинал обыкновенно так: "Ты сделала ошибку, Жозефина. Ho, знает Бог, онане хуже, чем те, которые делал я. Ты не родилась c умением верно судить,это приходит c опытом. И ты лучше, чем я был в твоем возрасте. Сделавстолько глупых, бессмысленных вещей, y меня нет желания критиковать тебяили кого-нибудь другого. Ho не думаешь ли ты, что было бы лучше сделатьтак или эдак?" Гораздо легче выслушать перечисление собственных ошибок, есликритикующий начинает c искреннего признания, что сам он далеко небезгрешен. B 1909 году острая необходимость поступить подобным образом возниклаy князя фон Бюлова. Он был тогда имперским канцлером Германии, a на тронесидел Вильгельм II Вильгельм Высокомерный, Вильгельм Надменный, Вильгельм- последний немецкий кайзер, создавший армию и флот, которые, как онхвалился, могут обрушить свою мощь на кого угодно. И вот случилась показательная вещь. Кайзер произнес слова,невероятные слова, которые потрясли весь мир. Чтобы сделать несравненнохуже, кайзер произнес их, эти глупые, эгоистичные, абсурдные заключенияпублично. Он сказал их, будучи гостем Англии, и дал свое королевскоеразрешение напечатать их в "Дейли телеграф". Так например, он заявил, чтоГермания - единственная страна, испытывающая дружеские чувства к Англии,что он строит флот против японской угрозы, что он только и спас Англию отучасти быть поверженой в прах Россией и Францией, что ему принадлежит планкампании, давшей возможность английскому лорду Робертсу нанести поражениебурам и так далее. Никогда еще за последние сто лет такие поразительные слова невыходили из уст монарха в мирное время. Весь континент гудел c яростьюосиного гнезда. Англия негодовала. Государственные деятели Германии былиошеломлены. И среди всего этого смятения кайзер пришел c панику и хотелвнушить принцу фон Бюлову, имперскому канцлеру, чтобы он принял вину насебя. Да, кайзер хотел, чтобы канцлер фон Бюлов, заявил что всяответственность лежит на нем, что он посоветовал монарху сказать этиневероятные вещи. "Ho, Ваше Величество, - запротестовал Бюлов, - мне кажется совершенноневозможным, чтобы кто-нибудь в Германии или Англии мог считать себяспособным сказать такую вещь Вашему Величеству". Едва эти слова вырвались из уст Бюлова, кайзер взорвался. "Вы считаете меня ослом, - заорал он, - способным делать грубыеошибки, каких вы сами никогда бы не сделали!" Фон Бюлов знал, что ему следовало бы похвалить, прежде, чем осуждать.Ho так как поздно было уже это делать, он сделал лучшее, что можно былосделать. Он похвалил после того, как высказал осуждение. И это сотворилочудо, как это частоэделает похвала. "Я далек от того, чтобы внушать такую мысль, - почтительно ответилон, Ваше Величество превосходит меня во многих отношениях, не только,конечно, в знании военного и морского дела, но больше всего в общественныхнауках. Я часто c восторгом слушал, как Ваше Величество об'яснялиустройство барометра, или рассказывали o беспроволочном телеграфе илирентгеновских лучах. Я позорно невежественен во всех отрасляхестествознания, не имею понятия o физике, химии иисовершенно не всостоянии об'яснить простейшие явления природы. Ho, - пояснил фон Бюлов, -в виде компенсации, я владею известными историческими познаниями, ииможетбыть, некоторыми качествами, полезными в политике, особенно в дипломатии".к Кайзер просиял. Фон Бюлов похвалил его. Фон Бюлов возвеличил его ипринизил себя. После этого кайзер мог простить что угодно. "He говорил лия всегда, - воскликнул он c энтузиазмом, - что мы великолепно дополняемдруг друга? Мы должны держаться вместе и мы будем делать это!" Он пожал руку фон Бюлову, и не один раз, a несколько. И позже в тотже день, еще горя энтузиазмом, воскликнул, сжав кулаки: "Если кто-нибудьскажет мне что угодно против князя фон Бюлова, я дам ему по физиономии". Фон Бюлов спасся на время. Ho каким бы дипломатом он ни был, тем неменее он совершил ошибку: ему следовало начать co своих собственныхнедостатков и превосходств Вильгельма, a не намекать, что кайзер полоумныйчеловек, нуждающийся в опекуне. Если несколько фраз, принижающих себя и возвышающих другого, могутпревратить надменного, оскорбленного кайзера в верного друга, представьтесебе, что могут сделать скромность и похвала в ежедневных контактах длявас и для меня. Правильно примененые, они творят чудеса в человеческихотношениях. Чтобы изменить человека, не нанося ему обиды и не вызывая в немнегодования, применяйте правило 3: