Особенности языковых знаков

Язык – это средство общения, языковой знак– такие единицы, которые несут внеязыковую информацию. Единицы, выражающие структурно-системные значения, являются языковыми сигналами и полузнаками. Ф.де С. писал: «Языковой знак связывает не вещь и ее название, а понятие и акустический образ. Этот последний является не материальным звучанием, вещью чисто физической, а психическим отпечатком звучания, представлением, получаемым нами о нем посредством наших органов чувств … », «Языковой знак есть, таким образом, двусторонняя психическая сущность … ».

В языке есть сигнальные знаки – фонемы как типовые звуки языка. Минимальным знаком языка считают также морфемы. Основной знак языка – слово, оно обладает собственным значением.

По отношению друг к другу знаки языка выполняют три основные функции– различительную, конструктивную и классифицирующую. Так, фонема различает морфемы и слова, а также участвует в построении их материальных оболочек. Морфема классифицирует слова и участвует в построении их основ и грамматических вариантов (форм). Слово участвует в построении словосочетаний и высказываний; словосочетание — в построении высказываний. По отношению к объектам и элементам сознания функции знаков языка иные, главные среди них — номинативная, дейктивная, экспрессивная, сигнификативная, моделирующая, прагматическая. Номинативная функция знака позволяет ему называть объект, дейктивная — указывать на него, экспрессивная — выражать состояние сознания, сигнификативная — обозначать понятие, моделирующая — создавать знаковый аналог ситуации, прагматическая — воздействовать на человека.

Определим реальные свойства знака языка:

а) По отношению к реальным вещам он не мотивирован свойствами этих вещей, но мотивирован создавшей его системой.

б) Звуковая сторона знака по отношению к смысловой не мотивирована ее, смысловой стороны, свойствами, но мотивирована системой.

в) Знак языка способен вступать в линейные отношения в составе более сложного знака.

г) Знак языка способен вступать в линейные, пространственные и временные отношения в составе речевой цепи.

д) Знак языка связан с другими знаками отношениями одновременности в сознании носителя языка.

е) Знак языка обладает устойчивостью в силу традиции, необходимой обществу.

ж) Знак языка изменчив во времени в силу изменения условий его применения.

з) Звуковая и смысловая стороны языка в их изменении относительно — в пределах закономерностей языковой системы — независимы друг от друга.

и) Один знак языка обязательно связан или соотнесен с другими знаками.

к) Знаковая система языка сращена с системой сознания и через него связана и соотнесена с системой социальной жизни людей.

л) Знаки языка функционируют и развиваются в пределах свойств своей системы под давлением связей с системами сознания и социальной жизни людей.

Языковой знак — это необходимый канал связи и единства между членами общества, а также между ними и окружающим миром, орудие познания этого мира и человека.

Среди других видов знака, используемых в человеческом обществе, языковой знак занимает особое место:

— своей материальной и идеальной природой;

— своеобразием своего генезиса; эволюции и функционирования;

— выполняемыми функциями;

— формой своего существования и выражения;

Ассиметричный дуализмзнак и значение не покрывают друг друга полностью. Их границы не совпадают во всех точках: один и тот же знак имеет несколько функций, одно и то же значение выражается несколькими знаками.

язык движется между двумя полюсами, которые можно определить как общее и отдельное (индивидуальное), абстрактное и конкретное.

язык должен служить средством общения между всеми членами лингвистической общности, а с другой стороны, он должен также служить для каждого члена этой общности средством выражения самого себя.

природа лингвистического знака должна быть неизменной и подвижной одновременно. Призванный приспособиться к конкретной ситуации, знак может измениться только частично; и нужно, чтобы благодаря неподвижности другой своей части знак оставался тождественным самому себе.

Лингвистический знак по своей внутренней структуре соответствует скрещению координат различных степеней обобщения в зависимости от семиологического плана, которому он принадлежит. Общее и индивидуальное даны во всякой семиологической системе не как сущности, а как взаимоотношения двух координат или двух рядов семиологических значимостей, из которых одна служит для дифференциации другой. Однако, по мнению автора, не следует слишком настаивать на дифференциальном характере лингвистического знака.

один и тот же звуковой знак может служить для передачи разных значимостей, а одна и та же значимость внутри различных рядов может быть представлена разными знаками. всякий лингвистический знак является в потенции омонимом и синонимом одновременно, т.е. одновременно принадлежит к ряду переносных, транспонированных значимостей одного и того же знака и к ряду сходных значимостей, выраженных разными знаками. Это логическое следствие, вытекающее из дифференциального характера знака, а всякий лингвистический знак непременно должен быть дифференциальным, иначе он ничем не будет отличаться от простого сигнала. омонимия и синонимия служат двумя соотносительными координатами, самыми существенными, поскольку они являются самыми подвижными и гибкими; они более всего способны затронуть конкретную действительность,открытость синонимического и омонимического рядов.

В «полном» знаке имеется два противоположных центра семиологических функций; один группирует вокруг себя формальные значимости, другой — семантические. Формальные значимости слова (род, число, падеж, вид, время и т.д.) представляют элементы значений. Считается, что они остаются тождественными самим себе в любой ситуации. Семантическая часть слова, напротив, представляет некий род остатка, противящегося всякой попытке разделить его на элементы такие же «объективные», каковыми являются формальные значимости. Точная семантическая значимость слова может быть достаточно установлена лишь в зависимости от конкретной ситуации.

возможность транспонирования семантической значимости слова. какой бы конкретной ни была эта транспозиция, она не затрагивает индивидуальное. новое образование представляется как знак, т. е. оно способно обозначать аналогичные ситуации, оно является уже родовым и оказывается включенным в синонимический ряд.

Другой центр семиологических значимостей слова, а именно группировка формальных значимостей, может быть также транспонирован, использован в переносном смысле. Таким примером является транспозиция грамматической функции. В своих основных чертах грамматическая транспозиция подобна семантической транспозиции. Обе они осуществляются в зависимости от конкретной действительности. Основная разница между ними в том, что формальные значимости более общи, чем семантические значимости и они должны служить типами, из которых каждый включает почти неограниченное число семантических значений.

что, будучи парными, обозначающее (звучание) и обозначаемое (функция) являются асимметричными, они оказываются в состоянии неустойчивого равновесия. И именно благодаря этому асимметричному дуализму знаков лингвистическая система может эволюционировать: «адекватная» позиция знака постоянно меняется вследствие приспособления к требованиям конкретной ситуации.

Новое учение Марра

Концепция Марра:

единство глоттогонического процесса – все языки проходят общие законы развития

семья – это стадия развития языка, которые сменяются вместе экономическими формациями. Эволюционный путь развития встречается, но редко. Языки изменяют структуру в результате революционных сдвигов общества.

Так называемое "новое учение о языке", или "яфетическая теория" (последний термин имеет также другое значение, связанное с идеями Марра более раннего периода, от которых он затем отка­зался), сформировалось Марром в 1923-1924 гг. и проповедовалось им при бесконечных частых модификациях до его смерти в 1934 г. Его основу, отвлекаясь от второстепенных деталей, составляли две идеи, касавшиеся исторического развития языка. Первая из них была диаметрально противоположна обычным лингвистическим представлениям о постепенном распаде единого праязыка на от­дельные, но генетически родственные языки. Согласно Марру, язы­ковое развитие идет в обратном направлении: от множества к един­ству. Языки возникали независимо друг от друга: не только русский и украинский языки исконно не родственны, но и каждый русский диалект и говор был в прошлом отдельным, самостоятельно возникшим языком. Затем происходил процесс скрещения, когда два языка в результате взаимодействия превращались в новый третий язык, который в равной степени является потомком обоих языков. Например, французский язык – скрещенный латинско-яфетиче­ский причем, отсутствие склонения и неразвитость спряжения представ­ляют собой исконно яфетическую его черту. В результате мно­жества скрещений количество языков уменьшается, и в коммуни­стическом обществе этот процесс найдет завершение в создании всемирного языка, отличного от всех существующих.

Другая идея относилась к структурному развитии языков. Со­гласно Марру, хотя языки возникли независимо друг от друга, они всегда развивались по абсолютно единым законам, хотя и с неоди­наковой скоростью. Звуковая речь возникала в первобытном обще­стве в среде магов и первоначально была средством классовой борьбы. Любой народ на том или ином эко­номическом уровне обязательно обладает языком, находящимся на соответствующей этому уровню стадии (аморфной, агглютинатив­ной, флективной, и т.д.); более того, на некотором уровне соци­ально-экономического развития в любой точке земного шара одни и те же значения выражаются одинаково, например, вода на одной из экономических стадий будет именоваться су. При изменении эконо­мического базиса язык как часть надстройки подвергается револю­ционному взрыву и становится качественно иным как структурно, так и материально; однако в языке остаются следы прежних стадий вплоть до четырех элементов, которые можно выделить в любом слове любого языка; отыскание таких следов Марр именовал лин­гвистической палеонтологией. Связь языка с базисом была просле­жена Марром для разных стадий первобытного общества; вопрос о языковых соответствиях формаций от рабовладельческой до соци­алистической Марр всегда обходил; снова охотно он начинал гово­рить лишь о языке коммунистического общества, который, по его мнению, должен был потерять звуковой характер.