Интровертное осознание связей между внутренним и внешними мирами.
У интроверта, находящегося на первом уровне осознания этой связи, внутренний мир существует совершенно независимо от внешнего и на него практически не влияет, то есть человек живет в своем внутреннем пространстве, которое может быть более или менее богатым, но в любом случае человек считает внешний мир для себя несущественным и подсознательно бдительно следит за тем, чтобы его восприятие внешнего мира не слишком влияло на его внутренний мир; сознательно же он считает, что внутри себя существует практически независимо от внешних реалий. Он считает, что внутри себя он сочиняет свою сказку, которая есть плод его воображения в чистом виде, а то, что есть во внешнем мире, для него в принципе несущественно. Он полагает, что его внешнее восприятие незначимо, а главное для него — это то, что происходит у него внутри. Самовыражение для него не играет никакой роли: как именно его поймут — это последнее, что его интересует.
Он считает, что внешний мир существует совершенно независимо от того, что происходит в его внутреннем мире. Этот человек не то чтобы отрицает внешний мир, он в нем как-то существует и может его признавать, но внешнее для него никак не связано со внутренним.
До второго уровня осознания связи между внешним и внутренним мирами доходят не все интроверты. Здесь человек уже понимает, что внешние впечатления важны для внутреннего мира не только как катализаторы внутренних процессов. Он сознает, что его внутренний мир построен из каких-то объектов, которые похожи на встречающиеся во внешнем мире; можно сказать, что основные кирпичики, из которых выстроен его внутренний мир, заимствованы из внешнего мира — если не все, то многие. Например, если у него во внутреннем мире есть свой особенный пруд, то скорее всего этот пруд навеян впечатлениям от увиденных им во внешнем мире прудов. Если у него в этом пруду водится какая-то химера, то ее отдельные части: зубы, хвост, чешуя — тоже навеяны впечатлениями из внешнего мира. Это понятно и на первом уровне. Но на втором уровне человек понимает, что впечатления из внешнего мира — это не формальные моменты: они обладают особой энергией, которую нельзя заменить внутренней энергией. Но после того, как эти внешние впечатления им восприняты, человек считает себя свободным в их освоении и формировании из них новых внутренних объектов.
Например, такой интроверт может раз в полгода пойти в театр. Он представляет собой довольно неприятное явление для актеров — такой человек сидит как шпион, он не выдает никаких эмоций: он воспринимает — но ничего не выражает. А потом, когда он все, его интересующее, воспринял, он будет дома это переживать — вспоминать, ставить свои акценты, перестраивать свое внутреннее пространство. И это может длиться очень долго. Он получает какой-то внешний стимул (он понимает, что этот стимул ему нужен, он время от времени чувствует в нем необходимость), а потом его расчленяет, режет, как отдельную колбасу, и составляет бутерброды на свой вкус.
Его внутренние установки и переживания, он это признает, иногда как-то влияют на внешние обстоятельства, но это его не очень интересует, поскольку к внешнему миру самому по себе он практически равнодушен. Однако у него возникают первые идеи о полезности адекватного внешнего выражения, потому что он иногда чувствует, что внешний мир нуждается в том, чтобы человек себя правильно выражал. (На первом уровне этого понимания совсем нет.) Он понимает, что есть разные пути выражения себя, и разные способы восприятия мира и что в некоторых случаях это полезно иметь в виду.
В частности, он понимает, что он не прозрачен. (Я обращаю ваше внимание на то, что совершенно непонятный для вас интровертный человек первого уровня в очень многих случаях считает себя абсолютно прозрачным для внешнего мира.)
На третьем уровне осознания внешние обстоятельства становятся осознаваемыми ценностями человека. Он понимает, что его восприятие дает ему то, что он во внутренней жизни воспроизвести или заменить не может; другими словами, он осознает, что его внутренний мир прямо зависит от его внешних впечатлений. И он начинает совершенствовать свои каналы восприятия. Кроме того, и это тоже важно, человек пытается как-то управлять процессом внутреннего представления (репрезентации, как говорят психологи) результатов своего восприятия. Что это значит?
Мы воспринимаем внешний мир органами чувств, но их сигналы превращаются в образную или логическую систему, которая должна встроиться в наш внутренний мир — и это (внутренняя репрезентация) — достаточно сложный процесс, в котором есть много стадий; и человек начинает понимать, что здесь от него многое зависит: что от того, насколько полно его восприятие, и насколько оно искажается в процессе переработки, очень сильно зависят обстоятельства его внутреннего мира. Он делает первые шаги к восприятию своего подсознания и своей цензуры, направленной на внешний мир; в частности, он пытается эту цензуру ослабить или хотя бы понять.
У него возникают внутренние ценности, касающиеся внешнего мира, чего раньше не было. В частности, образ внешнего мира в его внутреннем мире приобретает определенную значимость, ценность. На предыдущих уровнях образом внешнего мира во внутреннем пространстве человека была груда мусора, из которого можно было произвольно выбирать что понравится — с тем, чтобы потом свободно перерабатывать свои находки, произвольно адаптируя их к своим внутренним нуждам. На третьем уровне эта картина кардинально меняется, и представления о внешнем мире становятся для человека осознаваемой ценностью сами по себе.
На четвертом уровне человек осознает, что у него есть образ внешнего мира как отдельно существующий объект в его внутреннем мире. Он разделяет внутренние и внешние ценности, проводит между ними качественное различие. И поскольку внутренний образ внешнего мира становится для него определенной ценностью (где-то положительной, где-то отрицательной), то косвенным образом это обстоятельство переносится и на сам внешний мир, то есть он сам по себе и взаимодействие человека с ним становятся для человека значимыми. Заметьте: для сильно интровертной личности такое признание равнозначно подвигу.
Кроме того, этот человек пытается осознанно выражать существенные для себя, но невидимые окружающим моменты своей внутренней жизни — это для него тоже подвиг. Он это переживает как устрица, которая при знакомстве с подводным миром, причем с весьма подозрительными и прожорливыми существами этого самого мира, стала бы раздвигать свои створки — прекрасно понимая, что ее могут сожрать тут же, на месте. Но, тем не менее, в каких-то ситуациях, в каких-то случаях человек это делает и, более того, специально подбирает себе формы адекватного самовыражения.
Для интроверта этого уровня характерна манипуляция окружающими через свое состояние. Всем известно, как маленькие дети манипулируют родителями — надул губки, изобразил себя полностью несчастным — и тут же получил запретный плод. Но дети делают это стихийно, а этот человек осознает силу и возможности тонкой манипуляции внешним миром через свое внутреннее состояние и учится делать это тонко и корректно. И очень эффективно. Например, если ему нужно, чтобы внешний мир стал повеселее, он усилием воли приходит себя в веселое настроение — и вскоре внешние обстоятельства таинственным образом перестраиваются и начинают ему улыбаться.
Иногда ко мне после нескольких массажных сеансов приходит улыбающееся, счастливое существо с розовыми щеками и говорит: «Надо же, какое чудо на работе случилось — все вдруг стали мне так улыбаться и так радоваться, когда меня видят, и такие добрые со мной стали». А я думаю: насколько же люди не видят себя со стороны: три сеанса назад это было мрачное, угрюмое, несчастное существо с угрожающими манерами, и совершенно понятно, что внешний мир от него оборонялся, как мог — а теперь в этом нет необходимости — вот и все чудо, но как его человеку-то объяснить?
На пятом уровне у человека налаживается взаимодействие внутренней и внешней ценностных систем, то есть ценностей, связанных с внутренним миром и с внешним миром, и они частично выравниваются в правах. Дело в том, что раньше ценности, связанные с внешним миром, были вторичными по отношению к внутренним, а теперь они уже приобретают самостоятельное значение. И у человека возникает представление об интеграции личности. В частности, его начинает тревожить, что для него слишком уж сильно разделены внутренние переживания и внешняя деятельность. Он (с ломками, с трудом) приходит к выводу, что внешняя жизнь тоже может быть организована таким образом, чтобы она приносила не меньшее удовлетворение, чем внутренняя. Более того, он хочет, чтобы та и другая соединились вместе. Он обнаруживает, что многие отработанные им во внутреннем мире техники являются на самом деле совершенным инструментом для внешней деятельности. Здесь осваивается сознательное управление точкой сборки (состоянием сознания) как техника настройки на эгрегоры, на архетипы, на любую внешнюю работу. В Японии говорят, что настоящий воин, самурай при сражении на мечах (чисто, казалось бы, внешняя ситуация) находится в состоянии очень глубокой медитации. Конечно, это не та медитация, когда человек закрывает глаза, отключает остальные органы чувств и успокаивает свой ум. Здесь внешний мир воспринимается всеми рецепторами, но тем не менее, это особое измененное состояние сознания, которому сопутствует полное внутреннее спокойствие и абсолютное бесстрашие. Во всяком случае, человек понимает, что находясь во внешнем мире, он в очень большой степени зависит от своего внутреннего состояния и внутреннего мира в целом, и именно внутренний мир напрямую ведет его во многих внешних ситуациях.
На этом уровне возникают спонтанные моменты синтеза внутреннего и внешнего состояний, и начинается процесс интеграции личности.
А на шестом уровне происходит полная интеграция внешней и внутренней ценностных систем и интеграция личности, то есть здесь внутренний мир как бы растворен во внешнем мире и наоборот, и человек их жестко не разделяет, хотя его интровертная акцентуация все равно остается.
А сейчас я хочу несколько подробнее рассмотреть устройство внутреннего и внешнего миров, выделив в каждом по два различных слоя.