Экстравертное осознание связей между внешним и внутренним мирами.
На первом уровне осознания внутренний мир для человека тождественен внешнему. Этот человек считает, что он в своем внутреннем восприятии абсолютно адекватен: что он внутрь себя воспринял, в свой внутренний мир загрузил, ровно то же самое имеется и снаружи, то есть в объективном внешнем мире. А там, где ему информации не хватает, он способен ее домыслить, совершенно точно представив себе внешний мир, причем никаких искажений у нет и быть не может. Он мыслит приблизительно так: «Я увидел какого-то человека, я познакомился с ним, этот человек мне понравился, значит он вообще человек хороший и всегда будет хорошим. Я могу, будучи подозрительным по натуре, заподозрить в нем некоторую лживость, или неискренность, но я не могу при этом ошибиться. Что я увидел, так оно и есть, что я домыслил — ровно так оно и обстоит». Другими словами, этому человеку свойственна не то что претензия, но глубокая убежденность в полной адекватности его восприятия. И аналогично он убежден в полной адекватности своего самовыражения, то есть предъявления вовне своего внутреннего пространства.
Итак, этот человек считает, что он абсолютно адекватен в своем восприятии и абсолютно адекватен в своем выражении вовне. И это тоже очень важно понимать, поскольку внешне он выглядит совершенно иначе: он мямлит, он говорит совершенно непонятно, он не может разобраться в собственных эмоциях, он вас не слышит и не видит — но, тем не менее, ему кажется, что он совершенно адекватно выражает свои мысли и чувства, и любые замечания того рода, что вы его плохо понимаете, воспринимаются им как лицемерие с вашей стороны. Чего там не понимать? Он сам для себя прозрачен, и точно так же он прозрачен для любого человека, который его воспринимает. Часто такой человек просто очень выразительно на вас смотрит, думая: «И чего тебе еще надо? Вот она я: вся перед тобой, как на ладони. Вот мои чувства, вот мои мысли, вот они через мой взгляд тебе передаются — чего тут непонятного?» И то, что вы поняли, скажем мягко, не все, человеку просто непонятно. Как же так? Она же себя видит?!
Впрочем, возможен и второй вариант, когда человек, наоборот, считает, что он полностью для внешнего мира непрозрачен и не виден — за исключением того, что он выражает прямо. Он совершенно искренне думает, что там, где он не выразил свое внутреннее состояние, окружающим ничего не заметно.
На втором уровне осознания связей между внутренним и внешним мирами человек понимает, что внутреннее домысливание чревато ошибками. Другими словами, он осознает и признает для самого себя, во-первых, что его восприятие неполно, а во-вторых, что его психика в случае неполноты информации способна самостоятельно дополнить ее с помощью фантазии, что ведет в вероятным искажениям. Помните, в «Трех мушкетерах» А. Дюма перевязь Портоса: она была спереди расшита золотом, и он старательно поворачивался ко всем своим собеседникам лицом, потому что сзади этого золота не хватило. И человек на втором уровне осознает этот эффект, и начинает руководствоваться правилом, которое можно было бы назвать принципом перевязи Портоса: «Если человек стоит к вам лицом и спереди весь золотой, то это не значит, что со спины он тоже золотой — надо посмотреть, даже если на эту тему у вас не возникает сомнений».
Итак, на втором уровне до человека доходит, что его внутренний мир, хоть чуть-чуть, пусть в каких-то акцентуациях, есть результат искаженного и ограниченного восприятия внешней реальности. В результате человек делает вывод о том, что если ему что-то показалось, то это еще не значит, что оно так и есть, и нужно сделать паузу и посмотреть повнимательнее. В меньшей степени человек проецирует это качество и на других, но он частично понимает, что если он своему партнеру один раз что-то сказал, то вовсе не факт, что партнер это воспринял. Я как-то видел интервью, которое давал руководитель известного театра моды. И он, в частности, сказал, что в процессе подготовки манекенщиц к показу он не меньше пятидесяти раз повторяет им, что они должны сделать, и они его за это ненавидят. «Но, — сказал он, — я хорошо знаю, что если я скажу манекенщице один раз, то она этого точно не сделает».
И этот человек также понимает, что самовыражение — это некоторая проблема, что есть внутри него моменты, которые он не может выразить адекватно, и он понимает, что другие люди воспринимают его не вполне правильно именно потому, что он неадекватен в своем выражении.
На третьем уровне человек обнаруживает, что его внутренний мир часто влияет на внешние процессы сам по себе, без помощи внешнего выражения. Например, он замечает, что, работая над собой в обычном смысле слова, совершенствуя свою энергию и вырабатывая в себе определенные внутренние качества, он косвенно влияет на внешний мир — или, во всяком случае, на то, как этот мир развернут к нему лично. Кроме того, он замечает, что информация из внешнего мира во внутренний у него идет с систематическими искажениями: например, он регистрирует свое полусознательное сопротивление чему-то и понимает, что оно не дает ему воспринимать нежелательную информацию о внешнем мире. Ч. Дарвин, например, был честным ученым, и когда заметил, что информация из научных статей, противоречащая его эволюционной теории, слишком легко им забывается, то завел себе специальную тетрадочку, куда такую информацию записывал — чтобы она не забывалась. Пример, достойный подражания, я считаю.
На четвертом уровне человек учится осознавать и решать внутренние проблемы по ходу своей внешней жизни. В частности, он вырабатывает положительные привычки вместо отрицательных, если последние мешают ему вести его программы во внешнем мире. Например, он отучает себя от необязательности, учиться подавлять свою вспыльчивость, вырабатывает привычку систематически трудиться и тому подобные добродетели — но все это он делает не по внутреннему побуждению, а в прямой связи с отчетливым внешним стимулом. Например, он вырабатывает в себе привычку систематически трудиться, но не просто абстрактно трудиться, а в связи с той внешней работой, которую он производит — и не более того.
Этот человек пытается работать с искажениями своего подсознания на входе и выходе из внутреннего мира. Он осознает главные моменты искажения своего восприятия и пытается корректировать их внешними методами. В книжке «Физики шутят», я помню, наполовину в шутку, но и наполовину всерьез говорится, что если у вас есть эмпирическая кривая, которая должна подтвердить или опровергнуть вашу теорию, то лучше, если интерпретировать эту кривую будете не вы сами, а ваши коллеги по работе. Такой подход типичен для человека четвертого уровня, то есть он понимает опасность неконтролируемого восприятия и последующей неконтролируемой оценки внешних событий. Он замечает, что если он находится в одном (умо)настроении, то он одним способом воспринимает то, что происходит, а потом, через некоторое время, его восприятие может измениться, и тогда он скажет: «Ах! Ведь я же воспринял все ровно наоборот! Как же я этого не видел!» Он понимает, что за этим стоит что-то внутри него, и что ему необходим какой-то контроль, но этот контроль он больше понимает как внешний.
На этом уровне происходит осознание человеком своих внутренних ценностей и установок, не связанных с внешним миром напрямую, и человек понимает, что они косвенно влияют на его внешние обстоятельства. Я напоминаю, что речь у нас идет об экстраверте — и для него это совершенное откровение. На низших уровнях осознания он убежден в том, что его успехи обусловлены исключительно тем, что он делает во внешнем мире, где, конечно, ему может везти или не везти, но уж это-то от него никак не зависит. А тут оказывается, что у него есть постоянно работающее подсознание, преследующее не только внутренние, но и (какая наглость!) внешние цели, нередко расходящиеся с его собственными. Он обнаруживает, что его внутренние, может быть, совсем неосознанные ценности заставляют его играть в ролевые игры по Берну, заставляют его следовать по вполне определенному жизненному сюжету, который может быть ему непонятен и неприятен, и причины его «невезения» и «случайных» неудач заключены не во внешнем мире, а в его собственных внутренних обстоятельствах, которые, в частности, проявляются и через систематическое и целенаправленное искажение его восприятия и самовыражения.
Например, он думает: «Я люблю эту женщину, почему же я с ней всегда так грубо разговариваю? Почему я делаюсь с ней таким вспыльчивым, хотя я исполнен лучших чувств? Что-то на меня находит!» И он понимает, что это «что-то» находит на него во внутреннем мире и связано, в частности, с искажением его восприятия, и это его, а не ее проблема, и пытается решить ее сам.
На пятом уровне человек понимает, что его внутренний мир — это существенная часть всех его внешних программ, и для того, чтобы быть адекватным в своих внешних программах, ему нужно работать как внутри себя самого, так и совершенствовать свое восприятие и внешнее выражение. Он (и это очень важно) учится переводить внешние знаки во внутренние символы. Другими словами, он понимает, что знаки судьбы, которые он видел и раньше, суть не просто внешние закономерности: он осознает, что им соответствуют внутренние символы, на которые он сильно эмоционально реагирует (С. Гроф бы сказал: эмоционально заряженные). Эти внутренние символы обозначают (шифруют) его собственные подсознательные программы, ценности, установки, чаще всего им неосознаваемые, но отчетливо влияющие на внешние обстоятельства, а также на его восприятие и внешнее выражение. И здесь у человека возникает опыт символического мышления, которое связывает вместе его внешний и внутренний мир: один и тот же символ работает и во внутреннем мире человека, и как знак в его внешних программах.
И здесь человек осознает прямое влияние своих внутренних установок на внешнюю жизнь. У него появляется представление о том, что внешний мир развернут к нему в соответствии с его внутренним состоянием, в соответствии с обстоятельствами его внутреннего мира. Или, иначе говоря, он начинает понимать и одновременно ощущать, что внутренний и внешний миры связаны очень интимно. Он учится контролю за своими интерпретациями, за своим пониманием при восприятии; с несколько большим трудом он учится более адекватно выражать себя во внешнем мире. Он понимает, что есть не только адекватность выражения, но и адекватность восприятия миром того, что он выражает — и это разные вещи.
Что я имею в виду? Например, начинающий астролог при интерпретациях говорит на астрологическом языке, и его никак с этого не сдвинешь —по-другому он ничего не скажет. Хороший астролог говорит только на человеческом языке, а это, поверьте, нелегко. А хороший психолог-астролог говорит на языке, понятном и сущностно значимом для самого клиента — и это уже совсем другой уровень квалификации.
На пятом уровне человек понимает необходимость участия своего внутреннего мира в любой внешней деятельности, и большое значение приписывает своему внешнему выражению, прикладывая много сил для того, чтобы оно было адекватно воспринято внешним миром. Он в большой степени ощущает себя артистом. Он понимает (и чувствует), что когда он приходит во внешний мир, он не только что-то непосредственно делает: не меньшую роль в его воздействии на внешний мир играют его внутренние установки и его внутренняя энергия, которые влияют на внешние обстоятельства прямо. Когда мы смотрим на игру хороших актеров, мы обращаем внимание не только на сюжет, но еще и на то, как актер ведет себя: нас привлекает к нему его личное обаяние, выразительность, неповторимость, и все это в первую очередь — внутренние или внутренне вырабатываемые качества.
Конечно, для экстраверта любого уровня развития главное — это внешний мир. Но на этом уровне развития человек уже понимает, что без адекватной внутренней подготовки ничего в внешнем мире он не сделает — сколь бы выразителен он ни был. На эту тему я могу рассказать вам поучительную историю о том, как Константин Райкин стал артистом.
Один раз Аркадия Райкина, знаменитого на всю страну артиста, попросили выступить перед какими-то школьниками. Он сразу согласился, а потом сообразил, что его репертуар для этих школьников совершенно не подходит, и понял, что срывает встречу, что не может просто так выйти на сцену и неизвестно что рассказывать. И, благо сын был недалеко, Райкин попросил его занять публику. А Костя славился своим умением подражать голосам и повадкам различных животных, даже, кажется, специально ходил в зоопарк изучать их — и этим школьников развлек, чем и спас ситуацию. Как видите, даже Аркадий Райкин, человек совершенно гениальный по части внешнего выражения чего угодно, не имея внутренней подготовки, не мог (как он считал) ничего предъявить внешнему миру. Он был настоящим артистом.
И, наконец, на шестом уровне человек осознает прямую связь внутреннего мира и внешнего мира: внешний мир видится им как символическое зеркало внутреннего не только на уровне программ, но и на уровне непосредственных действий. И его внутреннее «я» насыщает собой все его внешние образы, и происходит своего рода слияние его внутреннего и внешнего мира в интегрированной личности, о которой я вам когда-то рассказывал.