Свобода воли как способ обретения персонального бессмертия
Ну, и, наконец, дорогой мой читатель, поставим вопрос ребром: является культура вообще актом богоборческим или дóлжно отличать культуру отрицания Богом установленного естества от культуры преодоления своей греховности?
Представляется совершенно очевидным, что культ Люцифера и культ Бога – это культы диаметрально противоположные друг другу. И служение этим культовым фигурам осуществляется при опоре на ценности взаимонесовместные. Так, например, христианство, превозносящее духовность и в соответствии с этим проповедующее любовь к ближнему – "любите друг друга" (Ин 15:17), супротивно иудаизму, который абсолютизирует материальное и призывает: "глаз за глаз, зуб за зуб" (Ис 21:24), "убивайте каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего" (Ис 32). (Представляется интересным в этой связи и то, что иудеи, поклоняющиеся отцу Лжи*, орудуют под символическим изображением Люцифера – шестиконечной звездой, ибо Люцифер (Диавол) – глава мятежных ангелов, согласно средневековым представлениям, имеет шесть крыльев нетопыря, которые соответствуют шести крыльям херувима).
Разные ориентации, ценности, поступки...
Но ведь разные явления и сущности не могут быть обозначаемы одинаково? Скажем, таким словом как культура. И в самом деле, если отбросить ужаснейшее определение этого понятия, данное в "Словаре русского языка" С.И.Ожеговым – "Культура – совокупность достижений человека в производственном, общественном и умственном отношении", и признать за отвечающее истине: "культ" – от лат. cultus – почитание, "ур" – свет, то мы придем к пониманию: культура это почитание света. А поскольку Свет есть Бог**, то относиться к области культуры может лишь то, что относится к Свету, что приближает нас к Божественному. Все остальное, т.е. противоположное, есть культуразм – служение тьме.
В этой связи интересны рассуждения писателя Валентина Непомнящего в телевизионном эссе "Пушкин и судьбы русской культуры":
"Можно много говорить о том, что сейчас происходит, но я просто напомню замечательные слова Пушкина. Он писал в 30-х годах: "Поэзия, которая по своему высшему, свободному свойству не должна иметь никакой цели, кроме самой себя (чуть позже он уточнил: цель поэзии есть идеал. – В.Н.), тем более, не должна унижаться до того, чтобы силою слова потрясать вечные истины, на которых основаны счастье и величие человеческое или превращать свой божественный дар в любострастрастный и воспалительный состав"...
*Иисус, обращаясь к иудеями сказал: "Ваш отец Диавол... он лжец и отец лжи" (Ин. 8:44).
**"Опять говорил Иисус к народу и сказал им: Я свет миру". (Ин 8:12), "Я и Отец – одно". (Ин 10:30).
Наша культура сегодня себя ведет так, как будто она нарочито хочет опровергнуть эту святую истину, это традиционное для России понимание миссии и достоинства культуры. Все делается для того, чтобы все делать наоборот: культ удовольствий, культ наслаждений, культ секса, культ насилия, культ развлечений... Одним словом, все то, для чего существует замечательное название, – это название статьи, поэта Наума Коржавина, - "Игра с дьяволом".
...Грянула свобода! И что же произошло?
Наша культура, не успев побыть Василисой Премудрой, тут же превратилась в одну из ее сестер, изо рта которой, как известно, извергались жабы и змеи. И получается так, что игра с дьяволом возобновилась с того почти самого места, на котором она когда-то была прервана в начале века. Ведь души гибнут, а мастерам культуры нет до этого дела!..
Культура родилась, - у нее генетика такая, – она родилась от религии. От культа. Культура, - по латинскому происхождению, - означает возделывание. Возделывание души. Она родилась от служения Богу. Она по природе своей не может не быть служением. Поэтому, делать вид, что она не служит никому – это очень глупо. Она смотрит либо вверх, либо вниз. Либо Богу, либо дьяволу".
Нельзя не согласиться с Валентином Семеновичем, но, вместе с тем, невозможно и удержать себя от уточнения: культура, смотрящая вниз, служащая дьяволу, уже в силу этого не может называться культурой. Ориентация, как проявление сущности и отражение базовых ценностей, меняет значение и поступков, и деятельности в целом, а, следовательно, меняет, должно менять и словесное их выражение. Потому-то у нас и есть такие разные слова, как шпион и разведчик, хахаль и возлюбленый, скончаться и окочуриться...
Культура, смотрящая вниз, становится культуразмом – способом и процессом низвержения человеческого в человеке. Культуразм – это взаимодействие, при котором ведомый находит опору для своих размышлений и поступков в силах зла, становится навозом для ведущего, переживая это как состояние кайфа, а ведущий – вселенское зло – утверждая тем самым свою самоценность, обретает еще один шанс на бессмертие.
Так уж устроен наш мир – в нем все взаимно: делая значимым нечто, вы неизбежно устанавливаете определенную ориентацию в пространстве ценностей, целей и смыслов жизнедеятельности, осуществляемую между полюсами: Божественное – бесовское, любовь – ненависть, Истина – ложь, созидание – разрушение... Обозначенные полюса, в свою очередь, не только задают пространство целей и смыслов жизнедеятельности людей, но и выступают основными ориентирами для нравственного самоопределения и выбора, но при этом не будем упускать из виду, что "каждый выбор имеет причину, но он имеет причину в выбирающем". (М.Б.Арнольд)
...Изначально, что следует из Библии, Бог не планировал грехопадения Адама и Евы, но такого развития событий не исключал. Каков же будет результат, Ему и Самому было неведомо, что следует из свершившегося факта Всемирного потопа, истребившего скопом всех живущих и, самим фактом попадания в подлежащие уничтожению, объявленных живущими вне Божьего закона, живущими не в соответствии с Божьим замыслом. Если бы Он заранее знал, что Ему это все придется делать, зачем же тогда обрекать себя самого на сизифов труд?
Но, с другой стороны, если б Бог не планировал, не предполагал "грехопадения" Адама и Евы, Он не водрузил бы в раю и древа познания добра и зла. И не удалился бы от места грехопадения настолько далеко, чтоб оказаться в полном неведении относительно произошедшего.
Выход из создавшегося парадокса мне представляется таким: Бог дал человеку свободу воли и право выбора, благословил на самостоятельность в принятии решений, но, вместе с тем, и на несение ответственности за них. Бог создал человека существом не детерминированным Своей волей, но способным на поступок, а значит, и на поступок богоборческий.
Таким образом, и тот путь, на который встал человек, был предполагаем, был запланирован, как один из вариантов, но при этом, ответственность за этот путь, за сделанный выбор взял человек на себя, ибо это он сам принял решение съесть плоды с древа.
Вместе с тем, представляется очевидным и то, что коль Бог создал человека и сатану, он нуждается и в первом, и во втором. В первом, как в средстве развития второго, а во втором, как в средстве оправдания богоборческого жития первого.
(Если Господь уничтожил все живое на планете Земля, то Он с таким же успехом мог бы уничтожить и внеземную живность – Люцифера и всю его компанию, но Он этого не делает. Почему? Не потому ли, что искуситель нужен? И именно в этой роли – в роли искусителя. Щука в озере для того, чтобы карась не дремал. Не будь щуки, карась попросту выродится из-за отсутствия механизма отбора наилучшего).
Но при этом, Бог наделил человека свободой воли, т.е. способностью быть творцом. Бог-Творец нуждается в человеке-творце. Бог не может создать нечто без человека-творца? Создать нечто естественное. При этом человек может встать либо на путь утверждения естества, либо на путь извращения естества. В этой связи, художник, рисующий с натуры, копирующий уже сотворенное Богом – это не просто мартышка, вольно или невольно иронизирующая над Создателем, но всегда и непременно искажающая сотворенное Создателем. И подобное в соответствии с известной заповедью, наказуемо. Не наказуемо творчество – создание того, чего еще нет, но то, что должно проявляться, рождаться из сущего, быть продолжением существующего.
Человек, таким образом, должен пестовать в себе духовное зрение, дабы увидеть в себе самом искру Божьего света, стать живой, лучезарной свечей Господа Бога на земле, низвергая, тем самым, торжество тьмы.
Человек-творец – это не комбинатор, манипулирующий уже сотворенными объектами бытия. Человек-творец – тот, кто создает инобытие, составной частью, которого является бытие, сотворенное Богом. Инобытие – это информационно-духовный мир, мир, для которого Божий мир лишь материальный носитель. Причем, информационно-духовный мир и мир тварный – становятся двумя полюсами, противостоящими друг другу и предполагающие существование друг друга. Взаимодействие этих двух миров порождает нечто третье, именно то, ради чего и был сотворен человек и что нам, возможно, никогда не удастся постичь, поскольку постичь нечто можно только выйдя за его пределы. Вместе с тем, творчество для каждого из нас – это и способ преодоления своего одиночества, своей отверженности, способ обретения покоя, в котором мы, как творцы, умираем, растворяясь и теряя свою индивидуальность, но обретая вожделенную общность, обретая духовно-психологический комфорт и шанс дальнейшего существования.
Существо не творящее обрести бессмертие не может, ибо для Бессмертия оно практически бесполезно. Настолько, насколько мы делали вклад в создание инобытия, настолько мы и обретаем право на дальнейшую жизнь в этом инобытии.
...Бог создал каждой твари по паре, и мужчину, и женщину и сказал: плодитесь и размножайтесь. Но ведь Он с таким же успехом мог бы создать этих тварей и Сам, и в любом количестве? Но не создал. Следовательно, не мог, ибо даже Он не всемогущ и даже не всевидящ:
"И услыхали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня; и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая. И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: Адам, где ты?" (Быт 3:8-9).
То, что должно возникнуть в ходе эволюции, создает не Бог, а Божьи твари, делающие самостоятельный выбор. Бог, сотворив тварь, предполагал один план развития, но он наделил тварь свободой воли, т.е. способностью выбирать путь к тому самообразу, который тварь составила на основе индивидуально прожитой жизни. Свобода воли проявляется не в том, чтобы обрести себя утраченного, свобода воли проявляется в преодолении настоящего и в достижении себя желаемого. Именно в этом и заключается, как мне видится, весь смысл всей затеи Божьей. Совершенно очевидно, что мы не способны вернуться к Отцу в то далекое Прошлое, не способны вечно пребывать в дерьме, в котором оказались, соблазнившись тем, чем манили нас люциферовы слуги, но мы способны прийти к Богу в том далеком Будущем. Но для того, чтобы прийти, нужно идти... Но для того, чтобы сделать хотя бы один шаг, хотя бы одно движение мысли или же тела, нужно возжелать преодолеть свою греховность*, свое отклонение от Цели...
Есть свобода воли у каждого из нас, но есть свобода воли и у Люцифера. При этом роль Искусителя и его культуразма заключается в том, чтобы периодически совращать человека ради его же, человеческого блага, ибо только совращенный способен действовать ради достижения блаженного состояния бездействия, стремится к самогармонизации и к гармонизации своих взаимоотношений с окружающим миром, и на пути к гармонии "качать мышцы", обретать силу и мудрость. Вечно пребывающий в покое – вечно мертв. Поэтому мы сами из своих собственных рук кормим Змия-искусителя, низвергающего нас, дабы было с помощью чего подниматься.
Спасибо врагам нашим, спасибо слугам люциферовым, спасибо князю мира сего за то, что они помогают восходить к Богу!
*Грех – по-гречески "хамартиа" – означает "уклонение от цели". Вспомните в этой связи слова апостола Павла: "Все, что не по вере, грех" (Рим., 14;23).
Да, на все воля Божья, и, в соответствии с этой волей, мы не бильярдные шары: нас гонит "кий", но катимся все-таки мы в ту "лузу", которую выбираем сами, исходя из наших представлений о дóлжном! И нам дано постичь это должное, ибо мы – дети Адама и Евы – вкусившие плоды с древа познания добра и зла, стали "как боги, знающие добро и зло". И мы способны постичь смысл промысла Божьего, но... только через богоборчество, через отрицание Его, только выпадая из Его милости и благодати. Только впадая в страдание, можно оценить здоровье. Только спутавшись с падшими, можно оценить красоту Божественного. И не только оценить, но и возжелать всеми фибрами своей души единения с Ним.
Да будет так!
И – да поможет нам наша Вера, нам, заблудшим по недомыслию, нам, созерцающим низменное, нам, живущим средь падших, соблазнительно пирующих и жирующих, не пасть, но возвыситься, помня сказанное однажды: "Невозможно не придти соблазнам, но горе тому, чрез кого они приходят". (Лук. 17:1).
Да будет и так!
Октябрь-ноябрь 1999 г.
Г.Абакан