Целенаправленное моделирование эмоций

А теперь перейдем к технике целенаправленного мо­делирования эмоций. Она не раз вас выручит в трудных ситуациях, как выручала меня и тех, кто обращался ко мне за помощью.

Основные принципы

Целенаправленное моделирование эмоций осущест­вляется по следующей схеме:удивление – интерес – ра­дость. Если человек, занимающийся целенаправленным моделированием эмоций, беспокоится о том, как он бу­дет выглядеть, у него ничего не получится.

Итак, удивление я должен вызвать своим собствен­ным нетрадиционным поведением. Как-то я проводил занятия с кандидатами в депутаты. Мне дали слово пос­леднему. Совещание шло уже четыре часа. Иногда кан­дидаты в депутаты переходили на крик и взаимные ос­корбления. Все очень устали и на меня смотрели, как на врага. Начал я свою речь так: «Дорогие товарищи! Я попал в уникальную ситуацию. Обычно на собрании присутствует один кандидат в депутаты и 100-150 изби­рателей. Сейчас же имеется 178 кандидатов в депутаты и один избиратель – я. Должен сказать, что никого из вас я бы не избрал, по крайней мере из тех, кто высту­пал здесь». Сразу же установилась мертвая тишина. Я говорил около полутора часов. Проводили меня апло­дисментами.

Довольно часто после удивления возникает интерес, и дальше можно продолжить контакт и решить конкрет­ные вопросы, что принесет вашему партнеру по обще­нию радость (удовлетворение). Многие в ходе целена­правленного моделирования эмоций делают одну принципиальную ошибку: они стараются сразу же вы­звать к себе расположение, а иногда и стать кумиром, понравиться с первого раза. Это очень опасно, на цыпочках долго не простоишь. Через некоторое время в вас разочаруются (вспомним, что к хорошему люди быстро привыкают). Поэтому за интересом иногда следует вызвать у партнера гнев. Вспомним, что гнев держит человека в настоящем и стимулирует мыш­ление и силы.

Как это сделать? Самый простой и безопасный при­ем – не согласиться с какими-то его доводами, выска­зать прямо противоположное мнение, в общем, «уко­лоть» его. Здесь будьте внимательны и не доведите своего партнера до такого состояния, что он бросится на вас с кулаками. Снять гнев очень легко – согласитесь с парт­нером, используя принцип амортизации, который по­дробно описан в главе «Психологическое айкидо». У партнера возникнет ощущение победы над вами, что вызовет у него чувство радости. Он станет снисходитель­ным и в чем-то другом уступит вам при решении тех или иных вопросов. Кроме того, радость способствует отдыху, восстановлению сил.

Интерес и радость могут меняться местами. Если вам надо, чтобы ваш партнер работал, основные усилия сле­дует направить на поддержание устойчивого интереса. Как только он падает, развивается скука. При первых ее признаках необходимо начинать новый цикл по пред­ложенной выше схеме.

Клиническая практика

Ко мне на прием пришла интересная женщина 42 лет, белею­щая уже около трех лет. Симптоматика – развилась во время длительной болезни свекрови, за которой ей пришлось долго ухаживать. Смерть свекрови привела к ухудшению состояния. Она стала подавленной, много плакала, появились неприят­ные ощущения в области сердца. Вначале наблюдалась у тера­певта, потом у невропатолога, в последний год – у психиатра. Было использовано почти все: транквилизаторы, общеукрепляющая терапия, аутогенная тренировка, гипноз, рациональ­ная психотерапия с элементами утешения и т. д. Больная вошла вся в слезах и протянула мне два листка тет­радной бумаги со списком препаратов.

Она: Вот что я уже принимала. Никто меня не вылечит, и вы не вылечите!

Я: И я вас не вылечу. Наступила пауза. Больная прекратила плакать. На лице появи­лось удивление, а потом гнел.

Она: Как это не вылечите?!

Я (спокойно): А как я могу вылечить, если вы убеждены, что вылечить вас нельзя? Кроме того, назначения делались пра­вильные, а я ничем не отличаюсь от тех врачей, которые лечили вас раньше.

Она (несколько успокоившись): А говорили, что вы можете лечить такие болезни.

Я: Да, иногда получается, если больной активен во время лечения и верит мне.

Она (несколько напряженно): Так что же, вы отказываетесь меня лечить?

Я: Да, так как вы мне не верите. Вам лучше найти такого врача, которому бы вы доверяли. Я могу помочь вам в этом. У меня определенные связи в медицинская мире. Назовите мне имя врача, и я сведу вас с ним.

Она (по-прежнему напряженно, но уже с некоторым интере­сом): Доктор, может быть, все-таки попробуем?

Я: Можно попробовать. Только потребуется ваша активность.

Она (с облегчением и энтузиазмом): Я буду выполнять все ваши инструкции.

Я: А вот этого как раз делать не следует.

Она (удивленно, но с интересом): А как же лечиться?

Я: Мы будем работать вместе. Из моих рекомендаций вы выберете те, которые вам по душе и понятны. Прежде всего мы должны разобраться в механизме вашей болезни. Дальнейшая беседа вызвала у больной большой интерес. Когда удалось определить истинную причину заболевания (напря­женные отношения с мужем) и возможность коррекции си­туации, настроение у нее стало приподнятым.

А вот вариант вводной беседы при групповой психо­терапии.

Я: Для чего вы здесь собрались?

А.: Чтобы вылечиться от невроза.

Я: Это ясно. А для чего здесь я?

Б.: Чтобы нас лечить.

Я: Конечно, и для этого. А для чего еще? Какая моя основная цель?

Больные (недоуменно): Какая?

Я: Подумайте сами. Два-три дня тому назад я даже не подо­зревал о вашем существовании. У меня в жизни свои задачи, связанные с семьей, работой и т. п. Напряжение в группе нарастает. Раздаются возмущенные го­лоса.

В. (гневно): Так зачем вы взялись лечить нас, если заняты своими задачами?

Я: Дело в том, что решить эти задачи я смогу только в том случае, если удастся добиться вашего быстрого и стойкого выздоровления. Это для меня единственный путь, так как ничего другого толково я делать не умею. Поэтому буду стараться вылечить вас как можно лучше, но не для вас, а ради себя.

Г.: Так что, вы больных не любите?

Я (твердо): Нет, терпеть не могу. А за что вас любить? По­стоянные жалобы, приставания. Другое дело, когда вы попра­витесь! Тогда мне с вами будет очень интересно, ведь невроза­ми болеют чаще всего люди со способностями выше среднего уровня. А от больных я стараюсь поскорее избавиться. Среди больных – оживление.

Д.: Как?

Я: Ну, вылечить, конечно.

В: А если не удается?

Я: Тогда я их убиваю. Не могу же я позволять портить мои показатели. Больные смеются.

З.: И как вы их убиваете?

Я: Ну, это уже секрет фирмы.

После того как затихает смех, в группе возникает живой инте­рес. В ходе дискуссии наглядным становится положение о том, что личные интересы неотделимы от общественных, что ре­шить их можно, только продуктивно взаимодействуя со свои­ми партнерами, и что этому нужно учиться.

И еще один пример целенаправленного моделирова­ния эмоций в практике групповой психотерапии.

При ролевом тренинге больные и врач выбирают себе определенные роли. Врач обычно бывает солнцем или луной (чтобы нельзя было вовлечь его в игру, а он мог бы обогреть, осветить). Как-то группе было дано задание на корабле отправиться в далекое путешествие и вести себя в соответствии с их ролями. Когда пригласили меня на корабль (им стал стол, находя­щийся в кабинете), я отказался, ссылаясь на свою роль. Тогда один из больных велел мне, раз я солнышко, залезть на шкаф, что я и сделал. Со шкафа я и управлял игрой.

В этой группе была пациентка, учительница матема­тики 55 лет. Заболела она около года назад. Причиной заболевания был семейный конфликт: муж привел дру­гую жену, и в течение года они жили втроем. После ост­рого шока наступила депрессия, ночи превратились в пытку из-за стойкой бессонницы, во время которой в голову лезли мысли о неудавшейся жизни: «Всю себя посвятила работе и мужу. В результате – черная небла­годарность».

В клинике состояние пациентки улучшилось. Перед выпиской я попросил, чтобы она рассказала мне, как шел ход выздоровления.

Послушайте ее рассказ.

«Первые три дня в клинике осматривалась. Днем как-то от­влекалась, как и дома, но ночи были мучительными. Первое занятие в группе меня ошарашило. Когда началась игра и больные полезли кто на стол, кто под стол, у меня возникла мысль, что здесь все сумасшедшие, а я одна нормальная. Но когда вы залезли на шкаф, я подумала, что из всех больных самый тяжелый – мой лечащий врач (ведь говорят, что все психиатры чокнутые). Когда легла спать, все эти мысли кру­тились у меня в голове. Я удивлялась, возмущалась порядками клиники, но в то же время и немного радовалась, что нор­мальная... Сама не заметила, как уснула. Потом я, конечно, во всем разобралась, и мне стало грустно. Поняла, что не так прожила свою жизнь. Почему нам не дали верного воспита­ния? Боже мой, какую ерунду я говорила своим ученикам! Но теперь, если не отправят на пенсию, я смогу поработать по-настоящему. А мужа мне надо было бросить через три дня после свадьбы!»

В комментариях случай не нуждается. Удивление, которое вначале возникло у пациентки, отвлекло ее от болезненных переживаний. После группового занятия появились гнев и радость, создавшие опти­мальные условия для последующего развития интере­са. На фоне этой эмоции произошло усвоение психо­терапевтического материала и изменение отношения к себе и окружающим, что в конечном итоге привело к выздоровлению.

Организационный процесс

На факультете усовершенствования врачей, где я сей­час работаю, целенаправленное моделирование эмоций помогает нам и организовать педагогический процесс, и поддерживать дисциплину на цикле.

Раньше наша вводная беседа имела примерно такую форму: «Дорогие коллеги! Вы сюда приехали для того, чтобы пополнить свои знания, а потом еще более эф­фективно лечить больных и тем самым способствовать процветанию нашей Родины... Наша кафедра вполне способна...»

Пока мы говорили эти общие фразы, внимание слу­шателей ускользало, и их души оказывались в другом месте. Когда же мы начинали рассказывать о содержа­нии программы, большинство слушателей уже находи­лись в психологическом сне, т. е. не жили «здесь и те­перь», а мысленно были в прошлом или будущем.

Теперь наша беседа проходит следующим образом.

Преподаватель: Для чего мы здесь собрались?

А.: Для того, чтобы пополнить знания, а потом луч­ше лечить больных.

Преподаватель (скучным тоном): Нет, это неинте­ресно. Мы не сможем успешно работать, если не найдем ту единственную цель, которая объединит всех нас.

Б.: (с легким возмущением): Ну, для чего же еще?

Преподаватель: Подумайте!

На лицах курсантов – удивление и недоумение.

Преподаватель: Каждый руководитель должен запо­мнить, что успешно можно руководить только таким коллективом, где у всех его членов общая цель. Так вот, общая цель, которая объединяет всех нас, – это полу­чить бумагу. Вы заинтересованы ее получить, а мы вы­дать.

Б.: Нет, мы не такие, мы приехали за знаниями!

Преподаватель: Верно. Что касается вас, то вы при­ехали за знаниями. Но не ручайтесь за всех. Многие, может быть, знают предмет не хуже нас, а не исключе­но, что и лучше, но для дальнейшего продвижения ат­тестации бумажка нужна. Вот они и приехали за ней, а заодно немного отдохнуть.

Курсанты (почти хором): Нет, мы приехали за зна­ниями. Мы слышали о вашей кафедре много хорошего!

Преподаватель: Ладно. Давайте проведем экспери­мент. Знания мы вам дадим, а удостоверение нет. Под­нимите руки, кто останется.

В аудитории – смех, затем восстанавливается ти­шина.

Преподаватель: Мы постараемся организовать наш педагогический процесс так, чтобы получить удостове­рение смогли только те, кто овладеет знаниями.

Руководителю необходимо иметь достоверную ин­формацию не только о производственных показателях или показателях успеваемости, но и о психологичес­ком климате в коллективе. К сожалению, многие поль­зуются услугами осведомителей. Это очень опасно, ведь даже добросовестный осведомитель излагает свою точку зрения. Кроме того, осведомителей довольно быстро разоблачают и подсовывают им для передачи дезинформацию.

Один командир части, пройдя у нас специальный тренинг, научился получать объективную информа­цию, не прибегая к помощи осведомителей. В не­формальной обстановке он беседует с несколькими военнослужащими. Говорит примерно следующее:

«Мне очень приятно приходить к вам. Вы такие друж­ные, никто никого не подсиживает, любого офицера хоть сейчас повышай в должности...» Здесь кашу маслом не испортишь. Через пять – десять минут он уже имеет полную информацию. При этом участники беседы даже не замечают, что они сами обо всем рассказали. Проведя две-три такие беседы, командир получает довольно объективное представление о делах и взаимоотношениях в своей части. Конечно, лучше приглашать для этой цели в коллектив психолога, но если нет такой возможности, подойдет и такой прием. Ход моделирования эмоций здесь не нуждается в разъяснениях.

Спортивная работа

Скука подстерегает спортсмена, когда ему прихо­дится тренировать выносливость, нудно наматывая километры на велотренажере. Кроме того, у него нарушаются и некоторые физиологические показа­тели.

Чтобы избежать этого, профессор Л. И. Калинкин использовал идею целенаправленного моделирования эмоций. К велотренажеру подключался монитор. Ве­лосипедист начинал вращать педали. Скорость посте­пенно увеличивалась, и на мониторе появлялся не­ясный силуэт девушки. Велосипедист крутил педали быстро, и прорисовывались детали. Интенсивность движений нарастала, и изображение становилось сов­сем четким. При достижении очень высокой скорости Девушка начинала раздеваться. Если в это время велосипедист прекращал вращать педали, девушка исчезала. Когда педали начинали вращаться вновь, цикл повторялся.

Моделирование эмоций здесь началось с интереса, который помогал довольно длительное время поддер­живать работоспособность на высоком уровне. Но самое интересное, что при такой методике артери­альное давление, частота пульса и дыхание не дости­гали таких высоких показателей, которые отмечались на обычной тренировке.

Я и они. Часть 4.