Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА. Затем эта пациентка добавила: «Прикосновение ма­тери заставило меня сжаться

ОБРАЗ ТЕЛА

107

Затем эта пациентка добавила: «Прикосновение ма­тери заставило меня сжаться. Я хотела уйти от него. Я чувствовала, что оно сексуально. Ее грудь и тело отталки­вали меня. Однажды, когда мне было лет пятнадцать, она вошла в комнату в разорванных трусах. Я наивно сказала: «У тебя дырка на трусах», а она ответила: «У тебя тоже есть одна дырка». Меня затошнило. Она была такой из­вращенной, грязной и соблазнительной.»

В случае Мэри поведение родителей, которые со­блазняли и отвергали ее, послужило причиной ее соб­ственного отвержения тела и фемининности. Личность Мэри — куклоподобность, отсутствие зрелой женственнос­ти и гомосексуальная пассивность — возникла из-за того, что она подчинилась материнской фаллической агрессив­ности и отцовскому оральному соблазнению. В результате подчиниться мужчине для нее стало невозможным. «Я могу соблазнить их; это позволяет мне осуществлять контроль. Противоположная ситуация меня пугает». Мэри стала со­блазнять для того, чтобы защитить себя. В то же самое время ее ужасали спонтанные сексуальные чувства, делав­шие ее женщиной и угрожающие ее матери.

В личности Мэри сексуальность была оторвана от генитальности. Чем больше она старалась избежать сексу­альности тела, тем больше ее поглощала генитальность. Она заметила: «Я поняла, что все время сознаю свои ге­ниталии. Я чувствую себя «бесчеловечной». Хочу ли я видеть их или стараюсь защититься от них?» Эта обсес-сия, связанная с гениталиями, была одновременно сцеп­лена и с сексуальным любопытством, и с тревожностью. На обе части вопроса Мэри можно было ответить утвер­дительно.

Вытесненная сексуальная тревожность редуцирова­ла ее восприятие собственного тела, особенно его ниж­ней части. Однажды во время нашей встречи Мэри сказа­ла: «Я не чувствую ног. Я не чувствую, что у меня есть такая часть тела». Утрата чувствования ног — обычное и базальное отклонение в образе тела, которое свойственно шизоиду. У человеческих фигур, нарисованных этой паци-

енткой. часто не было ног или они почти не были про­рисованы. Г.Пэнкоу, которая изучала динамику образа тела шизоидов, отмечает «отделение области головы и области ног», что отрицает и отвергает «сексуальность тела».²⁷ Между ногами и сексуальным функционированием суще­ствует определенная связь. Генитальность предполагает зре­лость (стояние на собственных ногах) и, наоборот, зре­лость подразумевает генитальность. Отрывая эго (область головы) от генитальности (область ног), шизоид отверга­ет свою независимость и зрелость, пребывая в беспомощ­ной инфантильной позиции. Другими словами, отщепляя образ нижней части тела, чтобы избежать сексуального чувствования, шизоид диссоциирует себя с функцией ног, которые представляют независимость и зрелость. Мэри де­монстрировала эту шизоидную тенденцию.

«Я не позволяю чувствам опуститься ниже талии. Если какое-то чувство возникает в области таза, оно по­добно агонии. Я боюсь, что сойду с ума. Мне бы хотелось быть русалкой».

У Мэри была фантазия, в которой она лежала в постели с обнаженным отцом. Она старалась избегнуть контакта между нижними частями их тел, «чтобы это было не сексуально». Таким образом, отвержение сексуальности моей пациентки проистекало из страха сексуального взаи­модействия с ее отцом. Это вызвало бы ревность и гнев матери, которой Мэри очень боялась.

Поскольку она не могла принять себя как женщи­ну, то пыталась идентифицироваться с братом. Девочкой она спрашивала себя: «Откуда они знают, что я — девоч­ка, а не мальчик? Я думала о пенисе и чувствовала его, но у меня его не было. Если бы я была мальчиком, он бы У меня был». Окончательная идентификация этой пациен­тки была ни мужской, ни женской; она стала «мальчиком без пениса», юной гомосексуалисткой.

Мы проследили, как некоторые переживания и отождествления определили отношение Мэри к собствен­ному телу. Ее подход к нему проявлен и в образе тела, и во внешнем облике, и в ее рисунках. В результате анали-

108

Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА

ОБРАЗ ТЕЛА

за, работы с телом и моего принятия Мэри как челове­ческого существа, образ тела моей клиентки изменился. Однажды она сказала: «Знаете, что я почувствовала се­годня? Я теперь чувствую тело уже не так смутно и рас­плывчато».

«Снятие» чувствования с периферии тела — это механизм шизоидной защиты. Отсутствие заряда на по­верхности тела редуцирует сознавание его внешнего очер­тания и не позволяет точно изобразить фигуру челове­ка. Это снижает барьер против внешних стимулов и де­лает шизоида крайне чувствительным ко внешним воз­действиям.

Между образом тела и реальным телом существу­ет функциональная идентичность. Достижение адекватно­го образа тела требует тотальной мобилизации телесного чувствования. Переживание живого и здорового тела под­разумевает, что оно должно функционировать именно та­ким образом. Помимо снятия психологических блоков, не позволяющих принять свое тело, терапия должна что-то сделать для того, чтобы пациент переживал свое тело «не­посредственно». Ему необходимо «встретиться» со своим движением и дыханием, а если эти функции депрессиро-ваны, почувствовать их недостаточность. В своей работе с Мэри я делал заметный акцент на непосредственное дей-ствование. Во время сессий, помимо всего прочего, она стучала ногами, лупила кушетку, потягивалась и дышала. Эффект, который дали все эти действия, можно увидеть из следующего высказывания.

«Я купила бикини и, несмотря на свои страхи, надела его на пляже. Я почувствовала себя очень сексу­ально и женственно. Вы знаете, как я чувствовала свое тело раньше. Теперь же это было удивительное чувство. Я, пожалуй, и не помню, чтобы когда-нибудь так себя чувствовала. Я будто была другим человеком».

Рассказывая о случае Мэри, я остановился на раз­витии и функции образа тела. В главе 13 мы обсудим дру­гой аспект терапии этой же пациентки, который связан с разоблачением ее роли «зацелованной куклы».

Шизоидный индивидуум — это человек, чувства ко­торого «заперты», как джин в лампе Алладина. Но шизо­ид словно не помнит того заклинания, которое может вы­пустить джина на волю. Если сказку про Алладина и его лампу использовать в качестве метафоры, то лампа будет соответствовать телу, заклинание — словам любви, а поти-рание лампы будет эквивалентом заботы. Когда о теле за­ботятся, оно зажигается, как лампа, оно начинает излу­чать своеобразный свет, вокруг него возникает аура сексу­ального возбуждения. Если тело «светится», глаза челове­ка сияют, и джин секса может совершать свои магические трансформации. На самом деле шизоид вовсе не забыл магическое заклинание: он говорит о любви и занимается сексом, но лампа отсутствует, она треснута или разбита, и ничего не происходит. В отчаянии он обращается к поро­ку, прибегает к наркотикам или распутству, но ни один из этих отчаянных маневров не может освободить джина любви и секса.

ПСИХОЛОГИЯ БЕЗРАССУДСТВА

ПСИХОЛОГИЯ БЕЗРАССУДСТВА