Эмоциональность

Верно ли, что женщины эмоциональнее мужчин? Когда как. Эмпатия подразумевает чувствительность к эмоциональным состоя­ниям других. А как насчет переживания и выражения человеком своих собственных эмоций? Вы верите, что женщины эмоциональ­нее мужчин? Верите ли, что женщины более склонны к выраже­нию эмоций, чем мужчины? К несчастью, этот сюжет мало разра­ботан, но результаты тех немногих исследований, которые все же были проведены, говорят о том, что мужчины и женщины облада­ют равной эмоциональностью, но выражают свои эмоции с разной степенью интенсивности, что объясняется различиями в нормах, касающихся эмоциональной экспрессии.

Айзенберг и соавторы (Eisenberg et al., 1989) обнаружили по ми­мическому показателю и в самоотчете испытуемых достаточно скромные межполовые отличия, говорящие в пользу большей от­зывчивости женщин. Один из самых интересных выводов, сделан­ных в этом исследовании, состоял в том, что эти тендерные разли­чия с возрастом увеличивались. Например, у детей дошкольного возраста обнаруживалось очень мало гендерных отличий, но уже ко второму классу они начинали проявляться все более открыто. Ав­торы также отметили, что «маскировка и подавление негативных мимических реакций за время детства заметно возрастает, особен­но у мальчиков» (Eisenberg et al., 1989, p. 115). В других исследова­ниях, в которых участвовали как подростки (Stapley & Haviland, 1989), так и учащиеся колледжа (Snell, 1989), и взрослые (Saurer & Eisler, 1990), выяснилось, что женщины более эмоционально эк­спрессивны, чем мужчины. Эти исследования, в особенности те

из них, которые локализуют важнейшие поворотные моменты дет­ства, говорят о том, что в процессе социализации мы учимся выра­жать или подавлять эмоции социально приемлемыми способами. В нашем обществе существуют различные ожидания и нормы относи­тельно эмоциональной экспрессии для мужчин и женщин. Эти различные ожидания передаются нам в течение всей жизни. На­пример, эмоциональная жесткость считается одной из важнейших описательных характеристик «настоящего мужчины» (об этом еще пойдет речь в главе 4), и в определенной социальной среде откло­нения по этому показателю низводят их обладателя до положения «не мужика» (многие из нас были свидетелями того, как какого-нибудь мужчину, который не дотягивает до мачо, называли «слюн­тяем» или «неженкой»). Сходным образом воспитывали многих женщин, поучая их, что следует походить на настоящую «леди», что подразумевает, помимо целого ряда других условий, умение сдерживать или избегать выражения гнева, который мог бы поста­вить под угрозу межличностные в'заимоотношения (Kaplan et al., 1983; Lemkau & Landau, 1986).

Моя особенная увлеченность нормами, касающимися эмоцио­нальной экспрессивности мужчин, объясняется тем, что мой ма­ленький сын получает нетрадиционное воспитание и из-за этого является потенциальной мишенью для социального отвержения, а я, как любая мама, не хочу, чтобы мой ребенок страдал. Однаж­ды, когда Кену было 5 лет, он рисовал для друзей из детского сада «валентинки». Ни одной из них он не подписал: «Тому-то и тому-то от Кена», а вместо этого написал на каждой: «Я тебя люблю», чем поставил меня в тупик. Я не знала, следовало ли мне сказать Кену, чтобы он не делал так, ведь у мальчиков не принято выра­жать любовные чувства по отношению к своим товарищам. Я ре­шила, что в пятилетнем возрасте социальные последствия такого поведения будут, скорее всего, минимальными, но отдавала себе отчет, что через несколько лет за подобное поведение мой сын бу­дет подвергаться жестоким гонениям со стороны сверстников. А еще Кен обнимал и целовал друзей и подруг, приветствуя их и прощаясь. Его сверстники в детском саду достаточно хорошо пере­носили эти его изъявления чувств. Тем не менее несложно было предсказать, что через несколько коротких лет это поведение ста­нет восприниматься неадекватно, особенно в среде мальчиков. Действительно, пойдя в школу и проучившись там всего две неде­ли, Кен уяснил, что его поведение имеет определенные соци-

альные последствия, и больше так не делал. Во втором классе, купив «валентинки» своим школьным друзьям, он зачеркнул «Я тебя люблю» и вписал «Ты мне нравишься». Возможно, если бы Кен был девочкой, список ограничений пришлось бы продолжать. Исследование (Brody, 1985; Eisenberg et aL, 1989) действительно по­казывает, что половые различия в эмоциональности в целом более заметны у подростков и взрослых, чем у детей. Чтобы их создать, требуется время.

Не менее интересно рассмотреть плач как выражение эмоций. Каким образом тендерные различия в отношении к слезам могут основываться на различии тендерных ролей? Когда я была ребен­ком, подростком, а потом молодой девушкой, то легко срывалась на плач в ситуациях фрустрации, боли или злости. Теперь в подоб­ных ситуациях я никогда не плачу. Откуда такая перемена? Я хочу, чтобы окружающие воспринимали меня компетентной и владею­щей собой, и знаю, что слезы помешали бы этому. Интересно, что компетентность и владение собой — это важные характеристики мужской роли, и стоило мне, женщине, начать работать и сорев­новаться с мужчинами, как я эти нормы незамедлительно воспри­няла. К сожалению, я так хорошо научилась контролировать этот способ выражения эмоций, что теперь мне очень сложно запла­кать, даже если я чувствую, что хочу этого. Мне кажется, многие мужчины ощущают то же самое.

Джонсон и Шульман (Johnson & Shulman, 1988) обнаружили, что взрослые женщины больше выражают чувства, направленные на окружающих (например, проявление интереса к чувствам дру­гих, их потребностям и желаниям), чем мужчины. Мужчины же проявляют больше эгоцентричных чувств (например, потребнос­тей, желаний, собственных интересов), чем женщины. В другом исследовании выяснилось, что женщинам более удобно, чем муж­чинам, выражать чувства страха и грусти (Blier & BUer-WUson, 1989; Brody, 1984), и вместе с тем люди не видят межполовых различий в способности испытывать страх и грусть (Fabes & Martin, 1991). Счи­тается также, что мужчины проявляют — но не испытывают — боль­ше злости, чем женщины (Fabes & Martin, 1989), а женщины ис­пытывают злость ровно так же часто, интенсивно и по тем же поводам, что и мужчины. Коппер и Эпперсон (Коррег& Epperson, 1991) не смогли обнаружить у женщин большего подавле­ния злости, чем у мужчин, однако те из них, кто по поло-ролево­му опроснику Бем подпадал под описание мужественного типа, более склонны были оказываться в состоянии гнева и отыгрывать

злость на окружающих. Фейбс и Мартин (Fabes & Martin, 1991) объяснили, что мужчинам более свойственно, по сравнению с женщинами, вести себя агрессивно, что заставляет некоторых ду­мать, что мужчины проявляют больше злости.