Военные рассказы графа Л. Н. Толстого 5 страница

Толстой, как правило, подробно комментирует внешний облик и поведение героев, раскрывая их внутреннее состояние. Например, лицо Бориса Друбецкого, встретившегося с Николаем Ростовым в Тильзите, «в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду. – Ах, это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему» (т. 2, ч. 2, XVIII). Наташа в драматический момент своей жизни «от самой двери встретила Пьера лихорадочно‑блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он, или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю? Сам по себе Пьер, очевидно, не существовал для нее» (т. 2, ч. 5, XIX). Душевное состояние Наташи передается в данном случае указанием на полное отсутствие жестов и вопросительное выражение ее лица. Иногда же лицо героя отражает неудачную попытку скрыть свое душевное движение. Например, когда Николай Ростов проигрывал в карты Долохову, «лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным» (т. 2, ч. 1, XIV).

Лаконичные портреты героев Толстой дополняет психологически выразительными «моментальными фотографиями» их жестов и мимики. Один из самых запоминающихся психологических «стоп‑кадров», передающих состояние Наташи во время бала, – ее первый танец с князем Андреем: «"Давно я ждала тебя", – как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка своею проявившеюся из‑за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея» (т. 2, ч. 3, XVI). Порой сами герои романа угадывают смысл жестов, движений, мимики, даже не видя человека. Так, Пьер в темноте барака чувствовал, что у Платона Каратаева, когда тот заговорил с Пьером, «морщились губы сдержанною улыбкою ласки» (т. 4, ч. 1, XII). Толстой подчеркивает присущую духовно близким героям романа способность тонко чувствовать друг друга.

Рассказ о впечатлениях героев – одно из средств психологической характеристики: не сам предмет, а его восприятие героем важно для писателя. Например, впечатления Наташи от оперного спектакля отражают ее внутреннее состояние: «После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа», все вокруг казалось ей «дико и удивительно». Наташа «не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что все это должно представлять, но все это было так вычурно‑фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них» (т. 2, ч. 5, IX).

Иногда Толстой отмечает резкое несоответствие между тем, что герой испытывает, и тем, как он воспринимается со стороны. Пьер на дуэли с Долоховым внешне спокоен, несмотря на то что находится в состоянии растерянности. Веселый тон Николая Ростова скрывает его отчаяние во время игры в карты с Долоховым, позже развязность в неприятном разговоре с отцом не соответствует переполняющему его чувству вины. Толстой подчеркивает контраст между холодным достоинством, с которым держится Наташа Ростова после истории с Анатолем, и переполняющим ее чувством стыда и отчаяния.

Одно из художественных открытий автора – сцены с «выключенным звуком». Так, Пьер на вечере Бергов не слышит, а именно видит, что между Андреем и Наташей что‑то происходит. Шестилетняя крестьянская девочка Малаша во время совета в Филях наблюдает за спором Бенигсена и Кутузова, не понимая слов.

Толстой‑психолог не отказывается от живописной пластики, но прямое обозначение внешности персонажей уравновешивает анализом психологической подоплеки движений, жестов, мимики. Например, Наташа на балу «стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно‑поднимающейся, чуть определенною грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская, – у нее была одна мысль: "Неужели так никто не подойдет ко мне"» (т. 2, ч. 3, XVI). Начав с описания внешнего облика Наташи, Толстой постепенно развертывает характеристику ее душевного состояния. Внутренние реплики и монологи Наташи обогащают психологическую «информацию», которой насыщены ее пластические портреты.

Быкова Н. Г

«Война и мир»

Л. Н. Толстой утверждал, что «Война и мир» (1863–1869) – не роман, не поэма, не историческая хроника. Ссылаясь на весь опыт русской прозы, он хотел создать и создал литературное произведение совершенно необычного типа. В литературоведении укоренилось определение «Войны и мира» как романа‑эпопеи. Это новый жанр прозы, получивший после Толстого широкое распространение в русской и мировой литературе.

Пятнадцать лет истории страны (1805–1820) запечатлены писателем на страницах эпопеи в следующем хронологическом порядке:

I том – 1805 г.

II том – 1806–1811 гг.

III том – 1812 г.

IV том – 1812–1813 гг.

Эпилог – 1820 г.

Толстым созданы сотни человеческих характеров. В романе изображена монументальная картина русской жизни, насыщенная событиями огромного исторического значения. Читатели узнают о войне с Наполеоном, которую русская армия вела в союзе с Австрией в 1805 году, о Шенграбенском и Аустерлицком сражениях, о войне в союзе с Пруссией в 1806 году и Тильзитском мире. Толстой рисует события Отечественной войны 1812 года: переход французской армии через Неман, отступление русских в глубь страны, сдачу Смоленска, назначение Кутузова главнокомандующим, Бородинское сражение, совет в Филях, оставление Москвы. Писатель изображает события, свидетельствовавшие о несокрушимой мощи национального духа русского народа, погубившего французское нашествие: фланговый марш Кутузова, Тарутинское сражение, рост партизанского движения, распад армии захватчиков и победоносное завершение войны.

В романе отражены крупнейшие явления политической и общественной жизни страны, различные идейные течения (масонство, законодательная деятельность Сперанского, зарождение в стране декабристского движения).

Картины великих исторических событий сочетаются в романе с бытовыми сценами, нарисованными с исключительным мастерством. В этих сценах нашло отражение то существенное, чем характеризуется социальная действительность эпохи. Толстой изображает великосветские приемы, развлечения светской молодежи, парадные обеды, балы, охоту, святочные забавы господ и дворовых.

Картины антикрепостнических преобразований Пьера Безухова в деревне, сцены бунта богучаровских крестьян, эпизоды возмущения московских ремесленников раскрывают перед читателем характер отношений помещиков и крестьян, жизнь крепостной деревни и городских низов.

Действие эпопеи развивается то в Петербурге, то в Москве, то в поместьях Лысые Горы и Отрадное. Военные события, о которых рассказывается в I томе, происходят за границей, в Австрии. События Отечественной войны (III и IV тома) происходят в России, причем место действия зависит от хода военных операций (Дрисский лагерь, Смоленск, Бородино, Москва, Красное и т. д.).

В «Войне и мире» отражается все многообразие русской жизни начала XIX века, ее исторические, социальные, бытовые и психологические особенности.

Главные действующие лица романа – Андрей Болконский и Пьер Безухов – заметно выделяются среди героев русской литературы нравственной незаурядностью, интеллектуальным богатством. По складу характера они резко различны, почти что полярно противоположны. Но в путях их идейных исканий есть общее.

Как и многие мыслящие люди в первые годы XIX века, и не только в России, Пьер Безухов и Андрей Болконский заворожены комплексом «наполеонизма». Бонапарт, только что провозгласивший себя императором Франции, по инерции сохраняет ореол великого человека, расшатывающего устои старого феодально‑монархического мира. Для русского государства Наполеон – потенциальный агрессор. Для правящей верхушки царской России он дерзкий плебей, выскочка, даже «Антихрист», как именует его Анна Павловна Шерер. А у молодого князя Болконского, как и у незаконного сына графа Безухова, полуинстинктивное тяготение к Наполеону – выражение духа оппозиции по отношению к обществу, к которому они принадлежат по рождению. Потребуется долгий путь исканий и испытаний, прежде чем оба былых почитателя Наполеона ощутят свое единство с собственным народом, найдут себе место среди сражающихся на поле Бородина. Для Пьера потребуется и еще более долгий и трудный путь, прежде чем он станет деятелем тайного общества, одним из будущих декабристов. С убеждением, что и его друг, князь Андрей, будь он жив, оказался бы на той же стороне.

Образ Наполеона в «Войне и мире» – одно из гениальных художественных открытий Толстого. В романе император французов действует в тот период, когда он превратился из буржуазного революционера в деспота и завоевателя. Дневниковые записи Толстого в период работы над «Войной и миром» показывают, что он следовал сознательному намерению – совлечь с Наполеона ореол ложного величия. Писатель был противником художественного преувеличения как в изображении добра, так и в изображении зла. И его Наполеон не Антихрист, не чудовище порока, в нем нет ничего демонического. Развенчание мнимого сверхчеловека совершается без нарушения житейской достоверности: император просто снят с пьедестала, показан в свой нормальный человеческий рост.

Образ русской нации, победоносно противостоящей наполеоновскому нашествию, дан автором с беспримерной в мировой литературе реалистической трезвостью, проницательностью, широтой. Причем широта эта – не в изображении всех классов и слоев русского общества (Толстой сам писал, что и не стремился к этому), а в том, что картина этого общества включает множество типов, вариантов человеческого поведения в условиях мира и условиях войны. В последних частях романа‑эпопеи создается грандиозная картина народного сопротивления захватчику. В нем участвуют и солдаты и офицеры, героически отдающие свою жизнь во имя победы, и рядовые жители Москвы, которые, несмотря на призывы Ростопчина, покидают столицу, и мужики Карп и Влас, не продающие сено неприятелю.

Но одновременно в «жадной толпе, стоящей у трона», идет обычная игра интриг. Толстовский принцип снятия ореола направлен против всех носителей неограниченной власти. Принцип этот выражен автором в формуле, навлекшей на него гневные нападки верноподданической критики: «Царь есть раб истории».

В романе‑эпопее психологические характеристики отдельных персонажей отличаются строгой определенностью нравственных оценок. Карьеристы, стяжатели, придворные трутни, живущие призрачной, ненастоящей жизнью, в дни мира еще могут выходить на авансцену, вовлекать в орбиту своего влияния людей наивно‑благородных (как князь Василий – Пьера), могут, как Анатоль Курагин, очаровывать и обманывать женщин. Но в дни всенародного испытания люди, подобные князю Василию, или офицеры‑карьеристы, подобные Бергу, стушевываются и незаметно выбывают из круга действия: они не нужны повествователю, как не нужны России. Исключение составляет лишь повеса Долохов, чья холодная жестокость и безоглядная отвага оказываются кстати в экстремальных условиях партизанской борьбы.

Война сама по себе для писателя как была, так и есть «противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие». Но в определенных исторических условиях война в защиту родной страны становится суровой необходимостью и может содействовать проявлению лучших человеческих качеств.

Так, невзрачный капитан Тушин своей храбростью решает исход крупного сражения; так, женственно‑обаятельная, щедрая душою Наташа Ростова совершает подлинно патриотическое дело, уговаривая родителей пожертвовать имуществом семьи и спасти раненых.

Толстой первым в мировой литературе показал посредством художественного слова важность морального фактора в войне. Бородинское сражение стало победой русских потому, что на армию Наполеона впервые «была наложена рука сильнейшего духом противника». Сила Кутузова как полководца основана на умении чувствовать дух войска, поступать в согласии с ним. Именно чувство внутренней связи с народом, с солдатской массой определяет образ его действий.

С Кутузовым прямо связаны философско‑исторические размышления Толстого. В его Кутузове раскрывается с полной ясностью и разум, и воля испытанного полководца, который не поддается стихии, мудро учитывает и такие факторы, как терпение и время. Сила воли Кутузова, трезвость его ума проявляются особенно ярко в сцене совета в Филях, где он – наперекор всему генералитету – принимает ответственное решение оставить Москву.

С высоким новаторским искусством дан в эпопее образ войны. В разнообразных сценах военной жизни, в поступках и репликах персонажей раскрывается настроение солдатской массы, ее стойкость в боях, непримиримая ненависть к врагам и добродушно‑снисходительное отношение к ним же, когда они повержены и взяты в плен. В военных эпизодах конкретизируется мысль автора: «Поднимается новая, неведомая никому сила – народ, и нашествие гибнет».

Особое место в кругу действующих лиц эпопеи занимает Платон Каратаев. В наивно‑восторженном восприятии Пьера Безухова он – воплощение всего «русского, доброго и круглого»; деля с ним несчастья плена, Пьер по‑новому приобщается к народной мудрости и народной доле. В Каратаеве как бы сконцентрированы свойства, выработанные в русском крестьянине веками крепостной зависимости, – выносливость, кротость, пассивная покорность судьбе, любовь ко всем людям – и ни к кому в особенности. Однако армия, состоящая из таких Платонов, не могла бы победить Наполеона. Образ Каратаева в известной мере условен, отчасти соткан из мотивов пословиц и былин.

«Война и мир», итог долголетней исследовательской работы Толстого над историческими источниками, представляла собой в то же время и отклик художника‑мыслителя на те наболевшие проблемы, которые ставила перед ним современность. Социальные противоречия России того времени затрагиваются автором лишь мимоходом и косвенно. Но эпизод крестьянского бунта в Богучарово, картины народных волнений в Москве накануне прихода туда французов говорят о классовых антагонизмах. И вполне естественно, что действие завершается (не «развязывается») вместе с развязкой главного сюжетного конфликта – поражением Наполеона. Развертывающиеся в эпилоге резкий политический спор Пьера Безухова с его шурином Николаем Ростовым, сновидение‑пророчество юного Николеньки Болконского, желающего быть достойным памяти отца, – все это напоминает о новых потрясениях, которые суждено пережить русскому обществу.

Философский смысл эпопеи не замыкается рамками России. Противоположность войны и мира – это одна из центральных проблем всей истории человечества. «Мир» для Толстого понятие многозначное: не только отсутствие войны, но и отсутствие вражды между людьми и народами, согласие, содружество – та норма бытия, к которой надо стремиться.

В системе образов «Войны и мира» преломляется мысль, гораздо позже сформулированная Толстым в дневнике: «Жизнь – тем более жизнь, чем теснее ее связь с жизнью других, с общей жизнью. Вот эта‑то связь и устанавливается искусством в самом широком его смысле». В этом – та особая, глубоко гуманистическая природа толстовского искусства, которая отозвалась в душах основных героев «Войны и мира» и обусловила притягательную силу романа для читателей многих стран и поколений.

Главной в сегодняшнем чтении Толстого остается его волшебная сила, о которой он писал в письме в 1865 году: «Цель художника не в том, чтобы неоспоримо разрешить вопрос, а в том, чтобы заставить любить жизнь в бесчисленных, никогда не истощимых ее проявлениях. Ежели бы мне сказали, что я могу написать роман, которым я неоспоримо установлю кажущее мне верным воззрение на все социальные вопросы, я бы не посвятил и двух часов труда на такой роман, но ежели бы мне сказали, что то, что я напишу, будут читать теперешние дети лет через 20 и будут над ним плакать и смеяться и полюблять жизнь, я бы посвятил ему всю свою жизнь и все свои силы».

Быкова Н. Г

«Детство», «Отрочество», «Юность»

Л. Н. Толстой вошел в русскую литературу как зрелый и оригинальный художник. Повесть «Детство» (1852), как и последовавшие за ней «Отрочество» (1854) и «Юность» (1857), была произведением необычным уже по той изобразительной силе, благодаря которой мельчайшие подробности будней, увиденные как бы вблизи, с первых же страниц складывались в целостную, достоверную картину, создавая для читателя своего рода иллюзию присутствия. Однако новаторство Толстого наиболее существенно в другом: и юный герой трилогии Николенька Иртеньев (лицо отчасти автобиографическое), и другие действующие лица – дети, подростки, взрослые – изображаются во всей своей внутренней подвижности, изменчивости, во взаимодействии разнообразных и даже взаимоисключающих свойств.

Свет и тепло семейной жизни, поэзия счастливого детства бережно воссоздаются художником. Но тут же возникают и острые социальные мотивы: неприглядные стороны помещичьего и аристократически‑светского бытия рисуются отчетливо и без прикрас. Николенька Иртеньев стал первым в ряду толстовских героев‑правдоискателей, с детства отравленных злом и фальшью барских нравов.

Книги о детстве и юности создавались и до Толстого. Но Толстой первым внес в историю становления человеческой личности тему острой внутренней борьбы, нравственного самоконтроля. Его мастерство как художника сказалось и в том, что прекрасные порывы Николеньки даны с явственным оттенком иронии. И это, и многое другое в трилогии ведет к последующим произведениям Толстого. Здесь явственно различимы эпизоды, персонажи, мотивы, которые получат развитие, в частности, в «Войне и мире». Крепостная няня Наталья Саввишна – первая попытка Толстого воплотить крестьянски‑христианский идеал смирения и самоотверженной любви. Самокритика героя углубляется к концу «Юности»: название заключительной главы «Я проваливаюсь» означает не только неудачу на экзамене в университете, но и крах тех жизненных норм, в духе которых он был воспитан.

Трилогия насыщена тревожными, открытыми вопросами – Толстой и в последующие десятилетия будет искать на них ответ, вовлекая в свои поиски читателей. Первые повести Толстого обратили на себя внимание Герцена: по его инициативе «Детство» и «Отрочество» были переведены в 1862 году в Лондоне. Это была первая публикация Толстого за рубежом.