Интраиндивидуальные детерминанты сенсорного исполнения

2.1. Детерминанты, имеющие место при отсутствии специальных воздействий на аппарат принятия решения.

2.1.1. Флуктуации критерия наблюда­теля, интерпретируемые как результат его стремлений уравнять текущую пропорцию

3. ПОЗНАНИЕ И ОБЩЕНИЕ

ответов с ожидаемой пропорцией сигна­лов [Индлин, 1974-1993].

2.1.2. Изменения, которые вызваны ди­намикой функционального состояния (ФС) субъекта, связанного с уровнем ак­тивации:

а) периодического характера. Опи­саны плавные колебания критерия и рез­кие - - чувствительности («провалы» и подъемы до максимума [Пахомов, 1979]) с периодом от 4-5 мин до нескольких дней. Психофизиологическим механизмом фе­номена выступили цикличные снижения уровня ЭЭГ-активированности [Дикая, Гусев, Шапкин, 1987]. Только у наблюда­телей, мотивированных на достижение успеха, обнаружены такие «конструктив­ные провалы» активации, которые высту­пают как защитный механизм, позволяю­щий восстанавливать ресурсы организма и продолжать деятельность [Гусев, Шапкин, 1991];

б) монотонного характера. У лиц, мо­тивированных на избегание неудачи, при снижении активированности чувствитель­ность монотонно уменьшалась, т. е. у них не работал защитный механизм «конструк­тивных провалов» [там же].

В задачах на бдительность чувствитель­ность снижалась из-за падения активиро­ванности при монотонной работе с низ­кими вероятностями сигнала. Критерий повышался, когда наблюдатель усваивал эти вероятности; при высоких же вероят­ностях критерий снижался [Swets, 1977], тогда как и чувствительность, и критерий возрастали с ростом различий между сигналами [Parasuraman, Moulona, 1987]. При монотонии и утомлении чувствитель­ность уменьшалась, а критерий повышался в первом случае и снижался — во втором [Фришман, 1990]. В перечисленных ра­ботах, а также при фармакологических воздействиях изменения уровня активи­рованности вызывали изменения чувстви­тельности, а они, в свою очередь, — кри­терия.

2.2. Детерминанты, вызванные несенсор­ной информацией, адресованной аппарату принятия решения.

Они обнаружены в ряде зарубежных работ 60-х гг. и специально изучались в отечественных исследованиях.

Инструкции, запрещающие пропуски сигнала либо ложные тревоги, стрессиро-вали лиц с психическими расстройствами, что вело к снижению либо колебаниям их чувствительности и изменениям критерия [Матвеева, 1976]. Сходные эффекты вызы­вала информация об априорных вероятнос­тях сигнала и обратная связь: у здоровых испытуемых [Шаповалов, 1982] и только у высокотренированных из них — когда об­ратная связь была ложной [Михалевская. Финкель, 1985]. Запреты пропусков сиг­нала вели к снижению и критерия, и чув­ствительности — в результате нарушения первичных фаз корковой обработки ин­формации (судя по ранним компонентам ВП [Финкель, 1988]). Аналогичная инст­рукция вела к снижению критерия и чувст­вительности у интровертов, а противо­положная — к обратному эффекту у эмо­ционально устойчивых лиц [Фришман, 1981]. В приведенных работах первона­чально смещался критерий и вторично -чувствительность.

Перестройка решающего механизма в вероятностно-нестационарной среде (когда наблюдатель знал о возможном, но не гарантированном изменении вероятнос­тей сигналов) представляла собой немо­нотонное смещение критерия: сначала парадоксальное (противоположное изме­нению вероятностей сигналов), затем -оптимальное. Результаты показали, что от­ражение вероятностей сигналов (измене­ний среды) более инертный процесс, чем отражение частот ответов (собственного поведения субъекта [Субботин, 1989]).

3.1.4. Развитие современных направлений в психофизике

Не все из современных направлений психофизических исследований, рассмот­ренных в подразд. 3.1.4, активно развива­ются сегодня. Представим те из них, развитие которых наблюдается наиболее отчетливо.

В современной зарубежной психофи­зике продолжает доминировать «объектная парадигма» -- изучение поведения «иде­ального» наблюдателя как объекта внеш­них воздействий. Об этом свидетельству-

3.1. Психология сенсорных процессов. Психофизика

ют материалы ведущего журнала в этой области «Perception & Psychophysics», a также ежегодных конференций Междуна­родного общества по психофизике (см., например, «Fechner Day'92-97»). Вместе с тем влияние «переменных субъекта» на сенсорное исполнение отмечается все чаще, хотя эти исследования не объеди­няются общим подходом.

Анализ мер чувствительности и критерия решения

Специальное внимание уделяется ана­лизу адекватности используемых мер сен­сорной чувствительности и критерия ре­шения и разработке новых показателей.

Для оценки критерия наиболее широко используются параметрические меры, вве­денные на основе SDT (р, С). Эти индек­сы корректны лишь для симметричных РХ, т. е. нормально распределенных и равно-вариативных плотностей вероятностей сигналов и шума. Тем не менее данные показатели часто вычисляются без анализа формы РХ. Видимо, она была асимметрич­ной в случаях изменения Р с изменением d' (см. подразд. 3.1.3). Индексы критерия, введенные как «непараметрические» (которые основаны на оценке участков площадей единичного квадрата, выделяе­мых на основе РХ [Hodos, 1968; Grier, 1971]), критикуются за то, что оказывают­ся все же зависимыми от формы РХ и ус­тупают параметрическим мерам по ряду характеристик [McMillan, Creelman, 1990]. Систематический анализ мер критерия приводит к выводу о том, что нет таких мер, универсальных для разных испытуе­мых и условий измерения [Dusoir, 1975, 1983]. Поэтому обычно делаются упро­щающие допущения (о форме РХ) для использования индексов, которые обнару­жили свои преимущества перед другими. В частности, таковыми признаются: YR (yes rate) — пропорция верных ответов, вычис­ляемая как полусумма частот ответов «да», и CER (conditional error rate) — условная пропорция ошибок, вычисляемая как от­ношение частот пропусков к частотам лож­ных тревог [Dusoir, 1983; Gagne, McKelvie, 1990]. Установлено, что данные показатели

(как и три других) обладают преимущест­вами перед восемью остальными — при сравнении всех этих тринадцати мер по десяти характеристикам [McMillan, Creel­man, 1990]. Обнаружено, что эксперимен­тальные величины CER лучше соответст­вуют теоретическим значениям критерия, рассчитанным по априорным вероятнос­тям шума и сигнала, чем величины Р, по­лученные в базовых экспериментах SDT [Индлин, 1976].

Большинство индексов чувствитель­ности, разработанных на основе SDT, также являются параметрическими, т. е. предназ­начены для симметричной РХ (d', d(e), r|, Q, LOR). Во многих же случаях эмпири­ческие РХ асимметричны, и к ним эти индексы не подходят. Они тем не менее часто вычисляются без анализа формы РХ, что может быть оправдано в прикладных работах. Например, при оценке чувстви­тельности в последовательных срезах из­меняющегося уровня активированности человека на каждом срезе получают лишь одну пару частот попаданий и ложных тревог, по которой рассчитывают индекс d'. Вопрос о выборе мер сенсорного ис­полнения, разработанных на основе пред­ставления о его стационарности, ранее дискутировался преимущественно в связи с изучением бдительности, так как наибо­лее остро возникал именно в исследова­ниях динамики сенсорного исполнения [Brodbent, 1971; Swets, 1977]. В последнее же время он обсуждается применительно к любым исследованиям обнаружения и различения, поскольку типичная нестацио­нарность этих процессов стала очевидной. Непараметрическая мера чувствительности, характеризующая площадь под кривой РХ (РА, называемая также PC либо А'), пред­назначена для РХ любой формы, поэтому рассматривается как наилучшая, особен­но когда получено несколько точек РХ [Swets, 1986; Parasuraman, Moulona, 1987]. Сама же пара частот попаданий и ложных тревог может служить адекватной харак­теристикой исполнения, так как это ре­альные эмпирические величины, в отли­чие от вычисляемых индексов. В этом слу­чае однонаправленное изменение обеих частот интерпретируется как смещение критерия, противоположное — как изме-

5 Современная психология

3. ПОЗНАНИЕ И ОБЩЕНИЕ

некие чувствительности [Забродин, Пахо-мов, 1979], хотя встречаются другие ин­терпретации [Фришман, 1990]. В любом случае описание результатов с помощью частот попаданий и ложных тревог в ком­плексе с индексами чувствительности и критерия (а не только одними этими ин­дексами) признается наиболее информа­тивным [Индлин, 1979; Забродин и др., 1979; Parasuraman, Moulona, 1987].

Разработан оригинальный метод опре­деления числа правильных ответов в субъ­ективном шкалировании — это число по­следовательных (необязательно подряд) оценок величин стимулов, которые соот­ветствуют последовательности объектив­ных стимульных величин [Garriga-Trillo, 1987]. Прежде таких мер не было и про­блема адекватности субъективных оценок объективным величинам стимулов реша­лась путем построения психофизических функций зависимости первых от вторых.

Изучение уверенности наблюдателя

Использование предложенного показа­теля правильности субъективных шкаль­ных оценок впервые позволило проводить калибровку уверенности наблюдателя в задачах шкалирования (оценивать'соответ-ствие между степенью его уверенности в своих оценках и их правильностью). Ранее это было невозможно, так как не было показателей правильности ответов. Результаты обнаружили резкую недоуве-ренность (ИДУ) при шкалировании длин линий и временных интервалов [Garriga-Trillo, 1994].

В целом продолжается дискуссия между авторами, которые зарегистрировали ИДУ в сенсорно-перцептивных задачах и считают ее типичной для этих задач [Olsson, Winman, 1996; Gregson, 1996] и более того — коренным свойством сенсор­ного различения [Bjorkman et al., 1993, 1996], и теми, кто не обнаружил сенсор­ную ИДУ и придерживается других точек зрения [Baranski, Petrusic, 1994; Ferrel, 1995]. Неуниверсальность сенсорной ИДУ анализируется в работе, где изучались

взаимосвязи трех характеристик исполне­ния: точности, уверенности и ВР (в отли­чие от прежних попарных исследований этих переменных). Использовалась рас­пространенная на практике, но не анали­зировавшаяся в этом контексте задача «равно — неравно» («=, не =») разли­чения с двумя категориями уверенности (уверен—сомневаюсь [Скотникова, 1994]). Введены новые показатели степени уве­ренности (СУ), характеризующие пропор­ции сомнений среди верных и ошибочных ответов раздельно (тогда как принято рас­считывать эти пропорции по отношению к общему массиву ответов). С их исполь­зованием обнаружено: ошибочные ответы медленнее верных. Это верифицирует при­менительно к пороговому различению «правило Свенссона» (1972), установленное для трудного опознания и инструкции «на точность». Кроме того, ошибочные ответы чаще были сомнительными, чем верные, что оказалось общим феноменом для задач различения «=, не =» и «>,<» (прежние же, менее дифференцированные расчеты относительно общего массива от­ветов выявляли менее частую сомнитель­ность ошибок [Bjorkman et al., 1963, 1993]). Ошибки наблюдателя представляются как следствие неотчетливости сенсорных впе­чатлений, замедляющей принятие реше­ния. В задаче «=, не =» обнаружена сверх­уверенность (большая в процентах СУ, чем процент точности ) как следствие более широкого диапазона уверенных ответов (в сравнении с задачей «>,<», где известна недоуверенность). Предполагается, что сверхуверенность в задаче «=, не =» — ре­зультат того/, что эта задача сенсорно наи­более легкая среди задач различения [Galanter, 1956], так как наблюдатель ис-пользует /простейшую субъективную изме­рительную шкалу — наименований, тогда как в задаче «>,<» — более высокоуров­невую шкалу порядков, что сложнее и может вызвать недоуверенность. Это кос­венно подтверждается данными, получен­ными в задаче оценки величины, основан­ной на самой высокоуровневой и субъ­ективно наиболее сложной шкале отноше­ний, где обнаружена резкая недоуверен­ность [Garriga-Trillo et al., 1994].

3.1. Психология сенсорных процессов. Психофизика

Индивидуально-личностные свойства и сенсорное исполнение

Исследования степени уверенности человека в психофизических задачах в соотношении с эффективностью их реше­ния — это одно из направлений изучения поведения реального (а не идеального) наблюдателя, которое активизируется в настоящее время. Другое направление тоже имеет свою историю в психофизике — это анализ роли в сенсорных задачах индиви­дуально-личностных свойств человека. Оно продолжается в исследованиях инди­видуальной вариативности субъективных шкал, которые ведутся с возникновения психофизики-П. Изучается влияние ин­теллекта на сенсорное шкалирование. У лиц с более высоким уровнем интеллекта и успеваемостью по математике обнаружены большие величины и меньшая вариатив­ность показателя степени в функциях за­висимости субъективной длины линий от объективной, т. е., чем выше умственные способности, тем лучше психофизические оценки [Borg, 1990], что соответствует дан­ным для различения длин линий [Забро­дина, 1988] (см. подразд. 3.1.3). При шка­лировании величин более сложных объек­тов (площадей трехмерных геометрических фигур, которые испытуемые оценивали не с помощью вычисления, а лишь сенсорно) прямые взаимосвязи показателя степени с уровнем интеллекта обнаружены только у мужчин, у всех же испытуемых — более тонкие специфические связи [Borg, 1992].

Влияние силы-слабости нервной систе­мы на субъективное шкалирование, перво­начально изучавшееся у взрослых испы­туемых [Чуприкова, Ратанова, 1975-1991] (см. подразд. 3.1.3), теперь исследуется у младших школьников и подростков. Уста­новлено, что дети этих возрастных групп способны численно оценивать свои сен­сорные впечатления. Как и у взрослых, у детей с сильной нервной системой обна­ружена большая скорость нарастания субъективных величин ощущений при увеличении стимуляции в сравнении со слабыми испытуемыми. Однако объектив­ные психофизиологические показатели (ВР на звуки разной интенсивности) и субъективные оценки их громкости у под-

ростков менее тесно взаимосвязаны, чем у взрослых (возможно, из-за подростковой дезорганизованности психической жизни), а у младших школьников — еще меньше (из-за недостаточной сформированности операций с числами). Обнаружились спе­цифические особенности, свойственные подросткам: нарушение «закона силы» в области высоких интенсивностей и боль­шие различия между «сильными» и «сла­быми» по порогу дискомфорта громкости (у «слабых» он ниже). Это — свидетельства высокой чувствительности подростков к сильным раздражителям, связанной, по-видимому, с их общей повышенной диэн-цефальной возбудимостью, и поэтому вы­полняющей защитную функцию снижения у них уровня сенсорного возбуждения [Ратанова, 1996, 1997].

Исследования роли индивидуальности в процессах шкалирования сближаются с аналогичными — в обнаружении и разли­чении, благодаря представленному выше способу определения правильности субъ­ективных оценок для надпороговых сти­мулов (позволяющему тем самым измерить их различимость). Обнаружена меньшая чувствительность к временным интервалам у нейротичных лиц в сравнении с эмоцио­нально устойчивыми (в шкалировании [Garriga-Trillo et al., 1994]), и у лиц с им­пульсивным когнитивным стилем в срав­нении с рефлективными (в пороговом различении [Скотникова, 1996]). Худшая чувствительность нейротичных и импуль­сивных представляется следствием исполь­зования ими нерациональных (но разного типа) стратегий переработки сенсорной информации. А именно: глобальных, не­внимательных, поспешных, слабоанали-тичных стратегий, свойственных импуль­сивным [Messer, 1976, Borkowsky, 1983], и излишне детализированных, избыточных, с многократными проверками стратегий, обнаруженных у нейротичных и тревож­ных лиц [Журавлев, Августевич, 1984; Бороздина, 1985].

Как указывалось выше, за рубежом ве­дутся экспериментальные исследования такой детерминанты динамики сенсорного процесса, как индивидуальный уровень активированности наблюдателя (прежде всего в работах по бдительности). Однако

3. ПОЗНАНИЕ И ОБЩЕЙ.

активация изучается вне связи с другой важнейшей детерминантой — мотивацией субъекта, поэтому не проводится анализ разноуровневых отношений и взаимо­действий этих детерминант в рамках одного исследования или даже эксперимента. Такое комплексное исследование предпри­нято отечественными авторами с попыт­кой выйти на более высокий уровень осмысления межсистемной регуляции сен­сорного процесса. Изучалось обнаружение буквенного сигнала на фоне помехи. Установлено, что влияние активации на сенсорные способности испытуемых опо­средовано их индивидуально-психологи­ческими особенностями. Выявлена роль мотивационно-волевых диспозиций (мо­тивации достижения и ориентации на дей­ствие либо состояние — двух полярных тенденций контроля за действием [Kuhl et al., 1991]) в регуляции сенсорно-перцеп­тивного процесса, а также их влияние на чувствительность при разных уровнях ак­тивации и взаимосвязь с импульсивностью и экстраверсией-интроверсией. Влияние мотивационно-волевых диспозиций про­является при снижении функционального состояния испытуемых (для интровертов — вечер, для экстравертов — утро) и заклю­чается в различной способности испытуе­мых преодолевать последствия такого сни­жения, чтобы оставаться на оптимальном уровне исполнения сенсорной задачи. Таким образом, разработан подход к иссле­дованию разноуровневых механизмов (активационных, когнитивных и мотиваци­онно-волевых) межсистемной регуляции сенсорно-перцептивного процесса [Гусев, Кремлев, Шапкин, 1994].

Существенное влияние мотивационно-волевых диспозиций наблюдателя на сен­сорное исполнение выявлено также в другом исследовании. В зрительном обна­ружении и подравнивании наблюдался личностный характер индивидуального включения испытуемого в задачу и дости­жения им субъективной оптимальности. У лиц, ориентированных на задачу и дей­ствие, - адекватное реагирование на изменение сенсорных (интенсивность сигнала) или несенсорных (последователь­ность сигналов) характеристик (здесь гиб­кая эффективная регуляция положения

критерия), в результате — оптимальное гк вышение вероятности правильных ответе У лиц же, ориентированных на состоян; и избегающих риска, активации и неопг деленности в целом, напротив, наблюл лось отчуждение от задачи и ригидн: стационарность исполнения — при увел; чении интенсивности сигнала в ситуаш обнаружения; увеличение зоны неразл; чения (сравнимое с уменьшением стр< гости критерия), вариативности резул татов, количества шагов подравнивания корректирующих, «возвратных» движет при увеличении неопределенности в задачах подравнивания [Голубино 1991-1996].

Исследования внимания наблюдателя

Ведутся исследования роли внимай как существенного фактора работы ре кого наблюдателя в психофизическ исполнении. Путем компьютерной cthy ляции (моделирования экспериме> развивается модель, согласно котор невнимание характеризуется постоянн вероятностью в каждой пробе стоха< чески независимо от сенсорного процес. и ответов наблюдателя. В результате час ответов оказывается не связанной со * мулами (10—20%, по эксперименталь* данным разных авторов). Феномен опис ранее как «провалы» обнаружимости [ П хомов, 1979; Гусев, 1987] (см. подразд. 3. и изучается систематически в иссл; вании поведения необученного наблюл теля [Лови, Дубровский, 1995, 1996] (c^v ниже). Отражением повышения вариати ности ответов и показателей порога вс ствие невнимания были более пологи психометрические кривые. Оказалось, ч: для невнимательного наблюдателя п цедура «да—нет» дает более надежнь оценки порога, чем «вынужденный выбор [Green, 1995].

Изучается произвольное распределенv. внимания для улучшения исполнени [Kinchla, 1992]. Анализируется также вни­мание нетренированного наблюдателя сравнении с тренированным. Предложен модель локализации внимания в развитие гипотезы о нейрональном селективном

3.1. Психология сенсорных процессов. Психофизика

внимании [Luce, Green, 1978]. Согласно модели [Arnold, Norman et al., 1992], оптимальное обнаружение -- результат оптимального распределения внимания между величинами сигнала. Помимо рав­номерно распределенного минимального внимания ко всем величинам сигнала (в эксперименте — частотам звука) есть до­полнительное внимание к определенной его величине, зависящее от диспозиции (установки) наблюдателя. Это «диспозици-онное внимание» представлено как семей­ство нормальных кривых зависимости чувствительности от величины сигнала. Чувствительность рассматривается как пропорциональная «высоте» кривой, вни­мание — площади под ней. Таким образом, направленность внимания на определен­ную величину сигнала повышает чувст­вительность к этой величине. Принципи­альное отличие тренированного наблюда­теля от нетренированного — в различной локализации их «диспозиционного внима­ния». У тренированного оно фокусируется на уже известной ему величине сигнала (более вероятной частоте звука), т. е. ка­налы внимания у него узкие — в отличие от нетренированного, у которого не сфор­мировалась такая селективность. Теоре­тически важное следствие модели: по­скольку усвоенная наблюдателем несен­сорная информация (о вероятностях сиг­налов) настраивает его внимание, а оно повышает чувствительность, значит, нет резкого разграничения между сенсорным и «решенческим» компонентами обнару­жения, постулированного в SDT. Все же представление о внимании и научении наблюдателя как функциях усвоения им несенсорной информации (субъект пол­ностью информирован о вероятностях сигналов) приближает эту модель к кон­цепциям принятия решения с внешним научением.

Изучение поведения необученного наблюдателя

Систематическое изучение поведения обычного (а не специально тренирован­ного) человека в психофизических задачах (встречающееся, например, в ситуациях

массовых обследований) ведется отечест­венными авторами. Прикладные сенсорные измерения обычно проводятся в целях экспресс-оценки сенсорной чувствитель­ности. Здесь оказались непригодными методы теории обнаружения сигнала, в которых наблюдателям предъявляются стимулы одной и той же величины и по уровню их обнаружимости (различимости) сравниваются сенсорные способности ис­пытуемых. Ясно, что для большого числа людей трудно подобрать единую величину сигнала, так как их сенсорная чувствитель­ность может сильно различаться. Поэтому методы теории обнаружения используются обычно в лабораторных экспериментах с малым числом высокотренированных наблюдателей (либо в прикладных рабо­тах с такими контингентами). В практике же массовых измерений и дифференциаль­но-психологических исследованиях (тоже имеющих дело с большими выборками) используются пороговые методы, где ве­личины стимуляции подбираются индиви­дуально. Вот почему пороговые методы не только сохранили свое значение, но и обнаружили преимущества перед совре­менными в указанных задачах.

Современные пороговые методы раз­рабатывались путем компьютерного моде­лирования стратегий «идеального наблю­дателя» в измерениях и оценивались по результатам работы тщательно трениро­ванных испытуемых, обычно осведомлен­ных об этой, требуемой от них, стратегии [Levitt, 1971; Liberman, Pentland, 1982; и др.]. Вместе с тем пороговые методы рас­пространились за пределы традиционной лабораторной психофизики: в области опто- и аудиометрии, психоакустики, ин­женерной психологии, педагогики, меди­цины и т.д. [Zaus, 1987]. В связи с этим обостряется проблема надежности класси­ческих методов в применении к так назы­ваемым «наивным» наблюдателям лицам, не имеющим опыта участия в психо­физических измерениях и не прошедшим специального тренинга. Тем не менее сис­тематического эмпирического изучения проблемы не проводилось.

Именно такое экспериментальное ис­следование выполняется в настоящее время для классического метода констант с

3. ПОЗНАНИЕ И ОБЩЕНИЕ

процедурами «да—нет» и «вынужденный выбор». Обнаружено, что почти в полови­не случаев стратегия «наивного» наблюда­теля значимо отличалась от стратегии «идеального». А именно: ответ наблюда­теля в данной пробе чаще всего зависел от предыдущего; его чувствительность и стра­тегии менялись в разных сериях, критерий изменялся примерно в четверти экспери­ментов для обеих процедур — что не поз­воляло объединять их результаты в общий массив при обработке данных; зачастую использовались стратегии «случайного уга­дывания» и домысливания, нередки были случайные ошибки из-за отвлечений вни­мания и утомления испытуемых. Страте­гии «наивного» наблюдателя чаще откло­нялись от «идеальной» в процедуре «вы­нужденный выбор», чем в «да-нет». (Это соответствует данным Д. Грина (1995), но противоречит базовым результатам SDT [Green, Swets, 1966].) Таким образом, тра­диционные пороговые методы, соответст­вующие стратегии «идеального» наблюдате­ля, нельзя считать надежными для задач об­следования неопытных испытуемых. В этих случаях требуется включение в экс­периментальную процедуру дополнитель­ных блоков контроля надежности резуль­татов. Начата разработка пороговых мето­дов, учитывающих поведение «наивного» наблюдателя и устойчивых к его ошибкам, т. е. экологически валидных для реального человека [Лови, Дубровский, 1995, 1996]. Следует отметить, что представленные в этом разделе отечественные исследо­вания роли индивидуально-личностных, мотивационно-волевых особенностей наблюдателя, его функциональных состоя­ний, степени уверенности и тренирован­ности -- это продолжение работ, разви­вающих субъектно-ориентированный под­ход в психофизике и рассмотренных в подразд. 3.1.3.

Экологическое направление в психофизике

В последнее время экологический под­ход становится все более распространен­ным в разных областях психологии. Это диктуется задачами практики. В силу не­обходимости использовать психологичес-

кие знания в жизни реального человека рафинированные лабораторные психоло­гические эксперименты (и особенно психо­физические, рассчитанные на «идеального» наблюдателя) оказываются недостаточ­ными, поэтому требуются исследования, проводимые в условиях, максимально при­ближенных к реальной жизни. Для психо­физики это прежде всего изучение пове­дения реального наблюдателя, и в этом экологический подход сближается с субъ-ектно-ориентированным.

Одна из ведущих линий экологических исследований — изучение психофизичес­ких закономерностей восприятия не физи­чески простых сигналов, а сложных объ­ектов повседневной жизни. Так, методами: многомерного шкалирования различий и сходства фотографий географических ландшафтов в комплексе с методами се­мантического дифференциала; оценки ин­формативности изображений; оценки предполагаемого поведения — получены шкалы сенсорно-перцептивные, когнитив­ные, аффективные, которые можно пере­водить друг в друга. При этом когнитив­ные установки (вызванные инструкциями) не влияли на число параметров (мерность) изображений, выделенных испытуемыми, но влияли на их «удельный вес». Показа­но, что среда воспринимается в связи с поведением в ней человека, его готов­ностью и намерениями [Ward, 1978—1996].

Существенное место в экологической психологии (психологии окружающей среды) занимают исследования взаимодей­ствия акустической среды и человека [Носуленко, 1988-1992; Епифанов, 1991].

В акустической среде проявляются многие экологические проблемы. Тенден­ции изменения акустической среды, свя­занные с ее загрязнением различными шумами, внедрением новых звуковых тех­нологий, отражаются на психических со­стояниях человека, прежде всего -- на особенностях слухового восприятия. Под экологизацией психоакустических иссле­дований понимается приближение их к реальной жизни человека. Это проявляется в следующем:

1. В использовании физически слож­ных предметных стимулов в эксперимен­тальных задачах — стимулов, приближен-

3.1. Психология сенсорных процессов. Психофизика

ных к естественным звукам (музыкальные аккорды, удары колокола и т. п.), в отличие от простых тональных посылок, исполь­зуемых в традиционной психофизике Таким образом, в основе анализа слухового восприятия лежит понятие предметности слухового образа, которое ранее не выде­лялось в качестве главного объяснитель­ного понятия. В данном случае слуховое восприятие — это процесс формирования у человека образа звуков акустической среды, обладающего свойствами предмет­ности и целостности [Носуленко, 1991].

2. В исследовании межкультурных, про­
фессиональных, социальных и т. п. разли­
чий, возникающих в результате эколо­
гических изменений.

3. В экологизации методологии иссле­
дования взаимодействия человека и акус­
тической среды: в качестве конструктив­
ного экологического направления в изу­
чении слухового восприятия использован
трансформированный подход, развитый
Дж. Гибсоном для зрительного восприятия
(1979).

Кроме того, понятие взаимодействия человека с акустической средой характе­ризует активность отражения субъектом внешней среды. Использование этого понятия подчеркивает роль человека в формировании ее характеристик — как негативных, так и позитивных.

Современное состояние проблемы сенсорных континуумов

На современном этапе развития науки отчасти изменились представления С. Сти-венса о двух классах сенсорных стимулов и соответственно сенсорных признаков объекта — протетических («качественных») и метатетических («количественных»). Стивене гипотетически связывал первые с аддитивным нарастанием (или снижени­ем) возбуждения в сенсорной системе при изменении величины стимуляции (это энергетические, временные и большинст­во пространственных признаков — всего более двадцати), а вторые — с замещением возбужденных нервных элементов (это высота звука, наклон линии, видимое положение объекта, пропорция, цвет). По­следующее развитие нейрофизиологии

подтвердило преимущественно аддитивное кодирование интенсивностей, но обнару­жило замещающий механизм кодирования (позиционный, кодирование номером канала) пространственных и некоторых временных признаков объекта, тоже отне­сенных Стивенсом к протетическому клас­су. (Существуют также концепции о ком­бинациях обоих принципов кодирования [Соколов, 1981; Шевелев, 1984].)

На возможную неоднородность протети-ческого класса признаков указывают также исследования применимости дихотомии Стивенса, предложенной на материале различия субъективных шкал ощущений, к пороговым задачам [Михалевская, Скот-никова, 1980-1992]. Психометрические кривые для различения метатетических стимулов (наклонов линий) оказались рав-новариативными на протяжении всей пороговой зоны, а для протетических (яркостей) — круче у ее границ, что под­тверждается данными ряда авторов для других видов тех же или иных стимулов (цветовых тонов и громкостей). Предпо­ложительно это объяснено замещающим механизмом изменения ощущений в пер­вом случае (поэтому все они равновелики в пороговой зоне) и градуальным (адди­тивным) — во втором (поэтому на краях ее ощущения различия более четкие). Вместе с тем психометрические кривые для различения длин линий оказались такими же равновариативными на протя­жении пороговой зоны, как и в случае на­клонов. Таким образом, либо дихотомия Стивенса не вполне распространяется на пороговые процессы, либо протетический (по Стивенсу) класс стимулов неодно­роден. «Поведение» психометрических кривых длин линий, сходное со случаем наклонов и объясняемое замещающим принципом изменения ощущения, согла­суется с большинством нейрофизиологи­ческих данных о таком (позиционном) кодировании пространственных признаков. «Протетическое поведение» длины в про­цессах шкалирования и метатетическое — в пороговых может означать ее промежу­точный, «гибридный» характер (который Стивене допускал для высоты звука) или в другом варианте — невысокую степень ее протетичности (в терминологии Экмана).

3. ПОЗНАНИЕ И ОБЩЕНИЕ

В целом же психологические и психофизио­логические исследования того, как представ­лены различные свойства объекта в субъек­тивном опыте человека, заметно отстают от исследований нейрофизиологических меха­низмов сенсорных признаков.

3.1.5. Практическое значение психофизики

Области практического применения психофизических исследований - - это 1) прежде всего измерения сенсорной чув­ствительности: в медицине (для диагнос­тики и лечения сенсорных дефектов), при оценке профессионально важных качеств (дегустаторов, парфюмеров, психоакусти­ков, специалистов по окраске тканей и т. п.); 2) оценка качества визуальной и аудиоинформации при разработке техни­ческих систем, связанных с ее восприятием (в фотографии, радио и телевидении, те­лефонной связи); 3) анализ рентгенограмм (где велика зашумленность изображений). Обширная область —- это прикладные ин­женерно-психологические работы: разра­ботка информационных панелей и изуче­ние деятельности операторов технических систем. Ведь она часто связана с обнару­жением слабых сигналов на фоне помех, с различением близких по величине сигна­лов (здесь используются методы теории обнаружения сигнала), с отслеживанием изменяющегося сигнала (применяются процедуры подравнивания). Одно из круп­ных направлений таких исследований -изучение бдительности операторов при их монотонной работе по приему редких сигналов (что снижает уровень психо­физиологической активированности и ве­дет к пропускам сигналов). Разработанные в психофизике процедуры субъективного шкалирования активно используются в психометрике -- для построения шкал субъективных оценок, что распространено в социологии, квалиметрии, эксперимен­тальной эстетике.

Рекомендуемая литература

Аткинсон Р. Человеческая память и процесс обучения. М.: Прогресс, 1980.

Бардин К.В. Проблема порогов чувствитель­ности и психофизические методы. М.: Наука, 1976.

Бардин К.В., Индлин Ю.А. Начала субъект­ной психофизики. М.: ИП РАН, 1993.

Величковский Б.М., Зинченко В.П., Лу-рия А.Р. Психология восприятия. М.: МГУ, 1973.

Гибсон Дж. Экологический подход к зритель­ному восприятию. М..'Прогресс, 1990.

Гусев А.Н., Измайлов Ч.А., Михалевская М.Б. Общепсихологический практикум: Измерения в пси­хологии. М.: Смысл, 1997.

Забродин Ю.М., Лебедев А.Н. Психофизио­логия и психофизика. М.: Наука, 1977.

Забродин Ю.М., Фришман Е.З., Шляхтин Г.С. Особенности решения человеком сенсорных задач. М.:Наука, 1981.

Иган Дж. Теория обнаружения сигнала и ана­лиз рабочих характеристик. М.: Наука, 1983.

Исследования памяти/Под ред. Н.Н. Корж, С.П. Бо­чаровой. М.: Наука, 1990.

Корж Н.Н. Проблемы памяти/Денденции раз­вития психологической науки/Под ред. Б.Ф. Ломова, Л.И. Анцыферовой. М.: ИП АН СССР, 1989. С. 34-46.

Кочетков В.В., Скотникова И.Г. Индивиду­ально-психологические проблемы принятия решения. М.: Наука, 1993.

Леонов Ю.П. Теория статистических решений и психофизика. М.: Наука, 1977.

Логвиненко А.Д. Фурье-анализ зрительного восприятия. М.: МГУ, 1982.

Логвиненко А.Д. Психология восприятия. М.: МГУ, 1987,

Ломов Б.Ф. Методологические и теоретичес­кие проблемы психологии. М.: Наука. 1984.

Ломов Б.Ф. Предисловие//Проблемы психофи­зики/Под ред. Б.Ф.Ломова. М.: Наука, 1974.

Лупандин В.И. Психофизическое шкалирова­ние. Свердловск: УГУ, 1989.

Лурия А.Р. Ощущения и восприятие. М.: МГУ, 1975.

Познавательные процессы: ощущения, восприя­тие/Под ред. А.В. Запорожца, В.П. Зинченко, Б.Ф. Ло­мова. М.: Педагогика, 1982.

Проблемы дифференциальной психофизики /Под ред. К.В. Бардина, И.Г. Скотниковой. М.: ИП АН СССР, 1991.

Проблемы и методы психофизики/Под ред. А.Г. Асмолова, М.Б. Михалевской. М.: МГУ, 1974.

Пьерон А. Психофизика//Экспериментальная психология/Под ред. П. Фресса, Ж. Пиаже. М.: Про­гресс, 1966. С. 214-313.

Ратанова Т.А. Субъективное шкалирование и объективные физиологические реакции человека. М.: Педагогика, 1990.

Свете Дж., Таннер В., Бердсолл Т. Статис­тическая теория решений и восприятие//Инженерная психология/Под ред. Д.Ю. Панова, В.П. Зинченко. М.: Прогресс, 1964. С. 269-335.

Скотникова И.Г Индивидуальные различия в сенсомоторной деятельности и процессы научения// Ментальная репрезентация: динамика и структура/ Под ред. Е.А. Сергиенко. М.: ИП РАН, 1997.

Соколов Е.Н., Измайлов Ч.А. Сферическая модель цветового зрения. М.: МГУ, 1986.

Стивене С. Математика, измерение и психофи-зика//Экспериментальная психология/Под ред. С. Сти-венса. М.: Изд-во иностр. лит., 1960. Т. I. С. 19-99.

Хрестоматия по ощущению и восприятию/Под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер, М.Б. Михалевской. М.: МГУ, 1975.

Энциклопедический психологический словарь/ Под ред. А.В. Петровского, М.П. Ярошевского, Л.А. Кар­пенко. Ростов н/Д: Феникс, 1997.

Coren S., Ward L., Enns Y. Sensation and per-seption. 4th ed. Orlando, Florida: Harcourt Brace College Publ., 1994.

3.2. Восприятие

Восприятие

Введение

Функции восприятия

Любой акт взаимодействия человека с окружающим миром опирается на чувст­венную представленность его ближайшей (а иногда и удаленной) среды, включаю­щую общую ориентировку, оценку место­положения релевантных объектов, их физических свойств и ситуативной значи­мости, поведенческого, символического или эстетического смысла. Такого рода первичная информация служит источни­ком для появления и функционирования высших форм психической деятельности, выходящих за пределы непосредственной данности, и обеспечивает регуляцию разно­образной ориентировочной, познаватель­ной и практической деятельности, будь то локомоция, поиск решения задачи, акт социальной коммуникации или трудовая операция.

Восприятиемназывается психический процесс, приводящий к порождению чувст­венного образа, структурированного по определенным принципам и содержащего в качестве одного из обязательных элемен­тов самого наблюдателя. Отражательная природа образа восприятия предполагает, что его содержание должно охватывать существенные объективные свойства физи­ческого мира¹.

Чувственный образ является объектом изучения многих наук — философии, эсте­тики, физиологии, биологии, физики и др.,

'Мы не подвергаем здесь сомнению материаль­ность или объективность существования предметов и явлений внешнего мира, т. е. их независимость от воспринимающего субъекта. Вопрос этот имеет глу­бокие гносеологические корни и длительную историю философского анализа. Именно феномены восприя­тия, показывающие возникновение в некоторых си­туациях «искаженного» или противоречивого (измен­чивого) образа при неизменном стимульном объек­те, часто служили важным аргументом в этом споре. Не вдаваясь в подробности исторических дискуссий, следует подчеркнуть, что в современной конкретно-научной традиции изучения восприятия доминирует методологическая установка на выяснение закономер­ностей и механизмов, обеспечивающих «правдоподо­бие» образа и отображаемого им объекта (стимула). Конкретные же подходы, а также привлекаемые в их рамках механизмы и уровни анализа различаются столь значительно, что можно говорить об отсутствии какой-то общепринятой теории восприятия.

специфический предмет психологии вос­приятиясостоит в изучении механизмов порождения и функционирования чувст­венного образа окружающего мира, а так­же механизмов перцептивного управления и контроля деятельности.

Основные характеристики образа восприятия

Условием существования и действия в мире физических объектов является соот­ветствие их субъективного описания объективным качествам и свойствам этих объектов. В этом смысле говорят об адек­ватности образов восприятия отображае­мым объектам. Непосредственность вос­приятия придает воспринимаемому содер­жанию ощущение реальности, или досто­верности. Мы видим объект именно там, где он находится, т. е. можем быстро при­близиться к нему или без промаха протя­нуть руку в его направлении, а правильно воспринимаемый размер и форма позво­ляют заранее подготовить кисть руки к его захвату. Любая ошибка — промах, недо­оценка, неверная идентификация и т. п. — приписывается скорее исполнителю, чем внешнему источнику. Более того, «наивный реалист», не отягощенный гносеологичес­кими вопросами, легко дифференцирует сенсорные артефакты типа «искр из глаз» (фосфенов, вызванных механической или электрической стимуляцией органа зре­ния), «головокружения» (вращения всей воспринимаемой сцены вследствие непре­рывного раздражения вестибулярной сис­темы), «звона в ушах» и т. п. от реальных событий, что и закреплено в их словесном описании. Потеря чувства реальности мо­жет возникнуть, например, при сенсорной депривации (т. е. ситуативном или пато­логическом сокращении притока внешних раздражителей) или конфликте сенсорной информации, что ведет к потере правильной ориентировки, затормаживанию поведен­ческой активности и появлению галлюци­наций.

Кроме пространственных признаков (на­правление, удаленность, локализация, протяженность), играющих первостепен­ную роль в ориентировке и целенаправ-

3. ПОЗНАНИЕ И ОБЩЕНИЕ

ленном перемещении наблюдателя в среде, чувственный образ может включать и такие характеристики, как интенсивность воздействия (громкость, яркость, тяжесть, сила запаха и т. п.), его динамику (измене­ние, движение, мелькание, биение), чувст­венный тон (освещенность, цветность, теп­лота, тональность, гладкость, приятность) и структурные отношения (размер, ориен­тация, форма, контраст, созвучие, вкусо­вое сочетание, композиция запаха).

Несмотря на наличие нескольких вос­принимающих систем (зрительной, слуховой, осязательной, обонятельной, вкусовой, вестибулярной, интероцептивной), резуль­тирующий образ не дробится на несколько модальных копий одного и того же объекта. Поэтому говорят о полимодальности, или амодальности, чувственного образа. Раз­ные модальные «окраски» образа могут сказываться на степени детализации либо наборе воспринятых признаков, но не меняют идентичности воспринимаемого объекта или события. Известно, что тяже­лые сенсорные дефекты, такие, как сле­пота, глухота и даже их комбинация, не искажают воспринимаемой картины мира [Скороходова, 1972].

Важнейшим свойством восприятия яв­ляется константность, т. е. относительная независимость образа объекта от измене­ния внешних условий его наблюдения (освещенность, удаленность, ракурс, помехи и т. д.) и от подвижности самого наблюда­теля и его сенсорных органов.

Наконец, говоря о чувственном отоб­ражении человеком окружающей среды, или сознательном образе мира [Леонтьев, 1982; Смирнов, 1985), нужно подчеркнуть первичную означенность воспринимаемого содержания. Другими словами, восприни­маются объекты или события, имеющие свое название и значение (научное, житей­ское или функциональное) и в этом смысле определенным образом диктующие логику своего существования при значительной изменчивости стоящих за ними чувствен­ных данных. Например, говорят о листе бумаги, а не о белом пятне на темном фоне, о звуке гитары, а не о чередовании тональных ощущений, о вкусе меда, а не о чем-то съедобном, и т. д. Процесс порож­дения означенного образа называют также

опознанием, или категоризацией [Носулен-ко, 1988; Шехтер, 1981].

Обобщенной формулировкой вышепе­речисленных характеристик чувственного познания является предметность образа восприятия.

Образ восприятия отличается, однако, от физического описания объекта, или модели явления, поскольку строится на базе собственных (психофизиологических и психологических) механизмов, имеет собственную метрику и систему отсчета. На непосредственное (т. е. без специаль­ных оптических, акустических и других приборов) восприятие накладывают огра­ничения пределы чувствительности сен­сорных систем — глаз работает в опреде­ленном диапазоне световых излучений, ухо воспринимает только ограниченную час­тотную полосу акустических колебаний и т. д. В восприятии большее значение имеют относительные, а не абсолютные размеры, удобство и эстетичность формы, а не ее математическое описание. Напри­мер, расстояние воспринимается в метрике руки (дотянется или нет), в шагах или времени ходьбы, хотя при известном навыке (глазомер) можно использовать и физические эталоны: метры или сантимет­ры. Для указания направления люди ис­пользуют эгоцентрическую систему коорди­нат (направо, налево, вниз, вверх от меня), тогда как физическое описание простран­ства допускает произвольность выбора системы координат и точки отсчета. Даже младенцы легко различают мужские и женские лица, типы эмоциональной экс­прессии, идентифицируют голоса [Бауэр, 1979; Сергиенко, 1992], тогда как даже современные средства формального опи­сания и вычислительные мощности не позволяют сделать это с достаточной на­дежностью.

Яркой демонстрацией особой природы чувственных образов являются ошибки восприятия, или иллюзии. Некоторые ил­люзии (аффективного или установочного типа) могут обнаруживаться самим наблю­дателем и исчезают при изменении вызвав­ших их условий, другие сохраняются даже тогда, когда наблюдателю известно о ка­ком-либо несоответствии между воспри­нимаемым им образом и самим рассмат-

3.2. Восприятие

риваемым объектом. К первому типу от­носятся, например, ошибки опознания слов или лиц при частичном их сходстве с ожидаемыми, а ко второму — так называ­емые геометрические иллюзии (например, Мюллера-Лайера), кажущееся движение луны на фоне облаков и т. п. (см. [Грегори, 1970; Рок, 1980; Титченер, 1914; Hochberg, 1965]).

Процессуальность восприятия

Наиболее интенсивный период развития восприятия, его дифференцированности и точности приходится на ранний и детский возраст (см. [Бауэр, 1979; Запорожец и др., 1967; Митькин, 1988; Сергиенко, 1992]), но способность к перцептивному развитию сохраняется на протяжении всей жизни. На продуктивность восприятия оказыва­ют влияние условия жизнедеятельности и род профессиональных занятий. Необхо­димость обучения восприятию особенно возросла в связи с появлением множества искусственных, т. е. созданных руками человека, объектов (дома, машины, пред­меты быта), а также изобразительных (кар­тины, скульптуры, кино, телевидение, компьютерная или голографическая ими­тация) и символических (буквы, знаки, приборные шкалы, графики, карты) средств отображения реальности.

Перцептивное обучение, равно как и актуальное функционирование восприни­мающей системы, трудно представить без участия специально организованной актив­ности субъекта. Экспериментально пока­зано, что поддержание ясного и детализи­рованного чувственного образа требует постоянных изменений входной сенсор­ной стимуляции, обеспечиваемых главным образов за счет мобильности органов чувств и самого воспринимающего субъ­екта [Ярбус, 1965]. Сенсорный опыт су­щественным образом связан с формами жизнедеятельности воспринимающего субъ­екта, его предметно-ориентированной активностью. В генезисе перцептивного образа лежит внешне двигательная, эффе­рентная деятельность наблюдателя [Вен-гер, 1969]. В этой деятельности структурно оформляются, проверяются и уточняются

перцептивные гипотезы. Развитие восприя­тия сопровождается автоматизацией спе­цифических ориентировочных компонент деятельности, что ведет к сокращению времени на опознание данного класса объектов. Однако, несмотря на кажущуюся симультанность (одномоментность) вос­приятия в зрелом возрасте, детальный микрогенетический анализ показывает наличие, хотя и в свернутой форме, всех атрибутов перцептивного процесса, вклю­чая и его эфферентные компоненты.

Процесс чувственно-предметного взаи­модействия со средой может занимать до­минирующее положение в определенные моменты жизнедеятельности, выступая как специализированное перцептивное дейст­вие, однако чаще всего он включен в вы­полнение целостной познавательной или исполнительской деятельности в качестве источника поступления значимой внешней информации и для обеспечения управления и коррекции двигательными компонента­ми деятельности [Движение глаз, 1978; Гиппенрейтер, 1978].