Особенности протекания познавательных процессов у субъектов с «автономным» и «зависимым» типом субъектной регуляции

О.А. Конопкин говорит о том, что «содержательно-психологический аспект предполагает анализ информационного обеспечения саморегуляции средствами конкретных психических процессов (выделено нами.—Г.П.), явлений, продуктов психической активности и т.д.» [1995, с. 10]. Он также отмечает (2005), что в контексте анализа регуляторных процессов отдельные психические процессы выступают, в первую очередь, как разные по форме и содержанию носители или источники, поставщики информации, отличающиеся по своей собственно регуляторной значимости и роли, и накладывающие определенную специфику на функционирование всей системы субъектной регуляции. Эти высказывания послужили основанием для проведения исследования особенностей психических процессов у субъектов с разными типами субъектнойрегуляции деятельности (Прыгин, 2002).

Процесс осознанной субъектнойрегуляции деятельности и психические процессы имеют свои особые структуры, свои механизмы функционирования, однако, как отмечает В.И. Степанский (1991), только в контексте осознанной психической регуляции находит свой смысл проблема произвольного внимания, произвольной памяти, мышления и других произвольных процессов. Каким же образом особенности субъектной регуляции произвольной активности связаны с протеканием психических процессов? В этой проблемена сегодняшний день еще много неясного.

Мы предположили, что существуют различия в протекании высших психических процессов (памяти, внимании, мышления и воображения) у «автономных и «зависимых» испытуемых.

Место психических процессов в структуре субъектной регуляции деятельности.Психические процессы: восприятие, внимание, воображение, память, мышление выступают как важнейшие компоненты любой человеческой деятельности, разворачивающейся в соответствии с принятой субъектом целью. Именно цель является высшим регулятором, обеспечивающим устойчивость деятельность (ее целенаправленность). Вектор «мотив – цель» определенным образом организует и включенные в нее психические процессы. Этот вектор выступает в роли детерминанты избирательности восприятия, уровня сосредоточенности внимания, способов извлечения информации из памяти и особенностей ее переработки в мышлении (Ломов, 1981).

Другой аспект связи психических процессов и процессов деятельности состоит в том, что мотив и цель могут выступать и как перцептивный образ, как образ-представление, и как некоторый «логический конструкт». С точки зрения исследования субъектнойрегуляции важно то, что форма, в какой выступает цель деятельности, зависит от условий, в которых предстоит действовать субъекту. Особенно большое значение имеет изучение психических процессов в структуре и динамике личностно-типологических особенностей регуляции деятельности: планировании деятельности, оценки ее результатов, коррекции действий и т.д. (Ломов, 1981).

Л.М. Веккер (1981) выделяет следующий процессуальный состав психических регуляторов деятельности: мотив, в широком смысле, как пусковое звено акта жизнедеятельности организма; целевые компоненты психического регулирования, представленные психическими процессами, выходящими за рамки только непосредственного психического отображения, и поэтому имеющие более сложный и разно уровневый процессуальный состав. Кроме того, им отмечается обратимость психического времени, выраженная единством памяти и антиципации, превращающая образ прошлого в образ будущего, воплощающий в себе представление о цели действия, реализующее программирование и регуляцию соответствующего акта. За мнемическим составом целевых психических гештальтов следуют собственно мыслительные структуры.

Помимо мотивационных и целеобразующих компонентов в общую структуру психических регуляторов действий входят и компоненты, психически отражающие предметную ситуацию, в которой происходит действие, а также информация о динамике самого действия, побуждаемого и управляемого мотивационными, целевыми и ситуационно-обстановочными элементами психических регуляторов.

Таким образом, роль психических процессов состоит в том, что они, являясь процессами отражения действительности, обеспечивают регуляцию деятельности, ее адекватность тем условиям, в которых она протекает (Сеченов, 1952).

Физиологическая основа психических процессов. Становление современного понимания природы высших психических функций осуществлялось в двух встречных направлениях, связанных с изменением представлений о психологической структуре и физиологической основе психических процессов. Л.С. Выготский (1983) ввел в психологию представление о сложных психических функциях как психологических системах, опирающихся на интегральную деятельность определенной системы центров. А.Р. Лурия (2000) с помощью специально разработанных нейропсихологических методов проводил исследования больных с локальным поражением мозга, в ходе которых было выявлено, что нарушения психической функции качественно различаются при разной локализации мозгового поражения. Полученные результаты подтвердили тот факт, что в основе сложных психических процессов лежит интегративная деятельность нервных центров, которые объединяются в функциональные системы. Эти функциональные системы представляют собой сложный комплекс совместно работающих участков мозга, каждый из которых вносит свой специфический вклад в осуществление психических процессов. В состав функциональной системы входят различные компоненты-звенья, образующие ее структуру и обеспечивающие во взаимодействии целостный характер ее работы. Каждое звено функциональной системы имеет свою определенную «функцию», не сводимую к работе функциональной системы в целом. Каждое звено соответствующей психологической системы (психического процесса) обеспечивается работой определенного участка мозга, и происходящие в этом участке физиологические процессы реализуют определенную сторону психического отражения, включаемую в виде составной части в полноценное осуществление данного психического процесса, в комплексное отражение реальности. Разные психические процессы могут обеспечиваться совместной работой различных, часто далеко друг от друга отстоящих участков мозга. В то же время в анатомическом и функциональных планах можно выделить три основных аппарата мозга, или, по терминологии А.Р. Лурии, три функциональных блока.

Любой психический процесс происходит при участии отдельных мозговых структур, входящих в каждый из этих трех аппаратов мозга, т.е. любая функциональная система может осуществлять свою работу только при опоре на каждый из трех блоков. Первый блок обеспечивает регуляцию тонуса и бодрствования; второй – получение, переработку и хранение информации; третий – программирование, контроль и регуляцию сложных форм деятельности. Работа первого блока связана с поддержанием оптимального уровня бодрствования и тонуса, без которых невозможно полноценное протекание психических процессов, характеризующееся готовностью человека к приему и переработке информации, избирательному извлечению следов памяти, программированию, контролю и коррекции своей деятельности. Планы и программы действия, направленные на достижение определенной цели, также выступают в роли источников модулирующих влияний ретикулярной формации, благодаря которым могут быть осуществлены наиболее сложные формы осознанной регуляции деятельности.

Третий функциональный блок мозга выступает в качестве инструмента, с помощью которого осуществляются формирование планов и программ активной, сознательной, целенаправленной деятельности; регуляция поведения, контроль за совпадением результата действий с исходным намерением. Лобные отделы мозга имеют тесные анатомические связи со всеми зонами мозга и фактически надстроены над всеми отделами коры. Это позволяет говорить об их универсальной роли в субъектнойрегуляции деятельности. В обеспечении психических процессов необходимо участвуют все вышерассмотренные компоненты, они обеспечивают их когнитивную, регулятивную, активационную функции.

Таким образом, поражение структур, входящих в описанные блоки, может привести к нарушению субъектнойрегуляции деятельности. «Поведение теряет свой целенаправленный произвольный характер, так как в зависимости от характера поражения лобных отделов мозга появляются затруднения при формировании триады «мотив – цель – задача», что приведет, в свою очередь, к распаду операционального компонента (план – стратегия – тактика)» [Волков и др., с. 189]. Из этого следует, что система субъектнойрегуляции нарушается.

Наше эмпирическое исследование особенностей психических процессов в структуре субъектнойрегуляции у «автономных» и «зависимых» испытуемых было связано, по большей части, с высшими психическими функциями, поскольку в реализации именно этих функций проявляется осознанность, произвольность субъекта.

Выше было показано, что «автономный» тип осуществления деятельности, в отличие от «зависимого», является наиболее эффективным с точки зрения достижения цели деятельности и характеризуется более высокой функциональной сформированностью как всей системы субъектной регуляции, так и ее отдельных структурных компонентов. Рассмотрим коротко уже выявленные связи психических процессов с компонентами системы осознанной субъектнойрегуляции у «автономных» и «зависимых».

Согласно принятой субъектом цели создается модель субъективно значимых условий; на этом этапе необходима осознанная избирательность и переключаемость внимания с одного условия на другое, при этом включается мышление, необходимое для формирования программы действий по достижению принятой цели. Кроме этого, в процесс моделирования включается работа воображения, формируются представления о последствиях тех или иных действий. Все это должно удерживаться в памяти, причем не один вариант, а несколько. Параллельно вырабатывается система субъективных критериев достижения цели, при этом необходимо удерживать в поле внимания цель и изменяющиеся условия. Включается контроль и оценка достигнутых результатов, с одновременным сравнением реально полученного, с идеальным представлением (задействовано воображение, мышление, память). В случае несоответствия, принимается решение о коррекции, при этом очень важна такая характеристика мышления, как «ригидность-лабильность», которая проявится в возможности субъекта оперативно переключаться на другую альтернативную программу, удерживаемую в памяти. Конечно, описанный процесс функционирования системы регуляции общий и весьма условный, так как процессы, протекающие в системе субъектнойрегуляции, в реальности носят скорее симультанный, чем сукцессивный характер (о чем говорилось выше).

Ранее нами было также показано, что «автономные» субъекты в процессе выполнения деятельности (от постановки цели до ее реализации) характеризуются высоким уровнем сформированности симптомокомплекса качеств личности, необходимых для успешного осуществления деятельности. Можно предположить, что данный симптомокомплекс должен отражаться и в протекании психических процессов. Так, например, В.Д. Шадриков (1996) указывает на тесную взаимосвязь между уровнем развития внимания и такими деятельностными характеристиками личности, как организованность, дисциплинированность, умение работать самостоятельно, умение организовывать работу, внешнее поведение. Наши исследования подтверждают данную взаимосвязь (Прыгин, Степанский, 1989). Испытуемые группы «автономных» показали лучшую переключаемость и устойчивость внимания, по сравнению с «зависимыми» субъектами. Индивидуальная специфика организации внимания неизбежно сказывается на другом важнейшем параметре когнитивной сферы – памяти (Либин, 2000). Г. Клаус (1987) пишет, что причины различия в функционировании памяти лежат в индивидуальных особенностях переработки и организации поступающей информации, согласно поставленной субъектом цели.

«Автономных» субъектов характеризует также быстрое переключение с одной исполнительской программы действий на другую (Прыгин, Степанский, 1989). Возможно, это связано с более эффективным, чем у «зависимых», функционированием звена коррекции, а также с такой характеристикой мышления, как «лабильность-ригидность», которая влияет на эффективность преодоления стереотипии и оценивается по скорости и точности выполнения критического задания. Наше эмпирическое исследование посвящено изучению данных предположений и направлено на выявление различий в протекании психических процессов у «автономных» и «зависимых» испытуемых.

Общую гипотезу исследования можно сформулировать так – существуют значимые различия в особенностях протекания отдельных психических процессов между типологическими группами «автономных» и «зависимых» субъектов, в частности, «автономные» субъекты должны обладать, по сравнению с группой «зависимых»:

- более высоким уровнем избирательностии произвольностивнимания;

- иметь более высокие результаты опосредованного запоминания;

- иметь большую лабильность мышления;

При диагностике непосредственного запоминания и воображения значимых различий между данными группами субъектов не будет.

Все приведенные факты позволяют нам перейти к эмпирическому исследованию особенностей протекания психических процессов у субъектов с разными личностно-типологическими особенностями субъектнойрегуляции.