Женские образы в романе война и мир

В романе «Война и мир» Толстой рисует, мастерски и убедительно, несколько типов женских характеров и судеб.

Считается, что прототипом княжны Марьи была мать Толстого. Писатель не помнил матери, даже портреты ее не сохранились, и он создал в своем воображении ее духовный облик.

Как ни странно, главные идеи о войне и мире высказывает в книге Толстого женщина - княжна Марья. Она пишет в письме Жюли, что война -- это знак того, что люди забыли Бога.

Марья Болконская, безусловно, умна, однако она не выставляет свою «ученость» напоказ, поэтому с ней интересно и легко общаться.

Наташа Ростова

Наташа Ростова - центральный женский персонаж романа "Война и мир" и, пожалуй, самый любимый у автора. Этот образ зародился у писателя, когда возник первоначальный замысел повести о вернувшемся в Россию декабристе и его жене, переносившей с ним все тяготы изгнания. Прототипом Наташи считается свояченица писателя Татьяна Андреевна Берс, в замужестве Кузминская, обладавшая музыкальностью и красивым голосом. Второй прототип -- жена писателя, который признавался, что «взял Таню, перетолок с Соней, и получилась Наташа».

По данной героине характеристике, она «не удостаивает быть умной». В этом замечании проявляется основная отличительная черта образа Наташи -- ее эмоциональность и интуитивная чуткость; недаром она необыкновенно музыкальна, обладает редким по красоте голосом, отзывчива и непосредственна. В то же время в ее характере есть внутренняя сила и несгибаемый нравственный стержень, что роднит ее с лучшими и популярнейшими героинями русской классической литературы.

В то же время Наташа может быть очень эгоистичной, что диктуется не разумом, а скорее инстинктивным стремлением к счастью и полноте жизни

Светские дамы

(Элен Безухова ,княгиня Друбецкая , А.П. Шерер)

Элен Курагина -- душа общества, ею восхищаются, ее хвалят, в нее влюбляются, но и только... притом из-за влекущей внешней оболочки. Она знает, какова она, и именно этим пользуется. А почему бы и нет?.. Элен всегда уделяет большое внимание своей внешности. Писатель подчеркивает, что героиня желает как можно дольше оставаться прекрасной внешне, чтобы скрыть уродство души.

Среди нелюбимых Толстым персонажей можно выделить и Анну Павловну Шерер. На самых первых страницах романа читатель знакомится с салоном Анны Павловны и с ней самой. Ее характернейшая примета - постоянство дел, слов, внутренних и внешних жестов, даже мыслей: “Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она хочет, не может и не находит нужным исправляться”. За этой характеристикой - авторская ирония.

Известно, что для Толстого женщина- это, прежде всего, мать, хранительница семейного очага. У великосветской дамы, хозяйки салона, Анны Павловны нет детей и мужа. Она - «пустоцвет». Это самое страшное наказание, которое только мог придумать для нее Толстой.

Еще одна дама высшего света - это княгиня Друбецкая. Впервые мы видим ее в салоне А.П. Шерер, просящей за своего сына, Бориса. Затем мы наблюдаем, как она просит деньги у графини Ростовой. Сцена, в которой Друбецкая и князь Василий вырывают друг у друга портфель Безухова, дополняет образ княгини. Это абсолютно беспринципная женщина, главное для нее в жизни - это деньги и положение в обществе. Ради них она готова идти на любые унижения.

1. Основная проблема творчества Толстого последних лет —«нравственное прозрение» человека. Она раскрывается почти во всех произведениях писателя 1880—1900-х гг. и, в частности, в рассказе «После бала» (1903).

2. В «нравственном прозрении» героев поздних произведений Толстого главную роль играет случай. Он помогает им «мысленно» освободиться от безнравственного взгляда на жизнь, внушенного обществом (в соответствии с социально-этическим переосмыслением руссоистских идей, которыми увлекался молодой Толстой); возвращает непосредственность детского восприятия мира и, таким образом, является первой ступенью процесса «нравственного прозрения».

3. Но решающее значение в изменении мировоззрения поздних героев Толстого на второй ступени «нравственного прозрения» имеет интенсивная внутренняя работа, вызванная уже не случаем, а узнаванием окружающего мира, вновь открытого в своих первичных смыслах благодаря случаю.

4. В рассказе «После бала» герой проходит через обе ступени нравственного возрождения, и потому в композиции рассказа переплетаются линии фактически двух героев: старика и юноши. С нравственных высот, куда юноша вознесен любовью, он безошибочно узнает безнравственность и зло окружающего мира. В этом роль любви в рассказе.

5. Безнравственность и происходящее от нее зло, как показывает Толстой, проистекают из устройства общества, его бездушной «механики». Но «прозревшие» герои Толстого, близкие ему по духу — в том числе Иван Васильевич, — борются не за новый государственный строй, а за новую, высокую основу нравственности в условиях прежнего строя. Жизнь не изменится сама по себе, но усилие, которое сможет ее изменить, говорит Толстой, должно быть только нравственным. И в этом смысл духовного завещания писателя, которое, минуя всю социальную конкретику и вместе с тем учитывая неизбежную социальность человеческих отношений, актуально звучит не только для людей XX в., но и объективно перешагивает в XXI в.

Смысл эпиграфа в том, что судить человека, его жизнь и поступки может бог, но не люди. Не светским ханжам судить Анну. Мысль эпиграфа несколько раз звучит в словах действующих лиц романа. Старая тетка Анны говорит Долли: «Их будет судить бог, а не мы». Сергей Иванович Кознышев, встретившись с матерью Вронского, в ответ на осуждение Анны говорит: «Не нам судить, графиня». Библейское изречение, взятое для эпиграфа, Толстой противопоставил государственной и религиозной законности и светской морали, утверждавшим «Зло, ложь и обман» «…все это переворотилось и только укладывается»

Бесы

Бесы.1871-1872. Роман «Бесы» очень актуален в наше время. В романе «Бесы» на первый план выдвинуты те герои, кот в предыдущих его произведениях занимали третьестепенное место и всегда рисовались Д. карикатурно. Бесы- это революционеры с их нигилизмом и крайними методами. Раньше это произвед воспринималось как антинигилистический роман, сейчас его воспринимают как роман- предупреждение.Д. положил в основу романа «Нечаевское дело». Первоначально Д. хотел изобразить именно «нечаевщину», но начав свое произвед он понял, что эта тема получ слишком узкой и, а герои слишком карикатурны. Тогда Д. сжёг все написанное и начал работу снова. В новой работе первое место занял не Пётр Верховенский (его прообраз- Нечаев), как в первом варианте, а Николай Ставрогин, спровоцировавший появление этих радикалов, но не пожелавший вступить в их ряды и нести ответственность за их поступки. Большую роль для нигилистов сыграл отец Петра Верховенского, старый либерал Степан Трофимович Верховенский, который потом пришёл в ужас от ценизма своего собственного сына и его друзей, которые превратили «заветы» 40- годов в приступные затеи. Сила «Бесов»в твёрдом отстаивании мысли о неразрывной связи борьбы за будущее устройство человечества с гуманизмом, расцветом личности. Смысл его романа- предупреждение о необходимости борьбы против таких тезисов, как «цель оправдывает средства», и человек это лишь ступенька в достижении какой то цели. Сам Д. был за прогресс, за улучшение и усовершенствование жизни и человека путем гуманности. Роман «Бесы» направлен против тоталитарности, анархизма, культа силы, эгоизма, демагогии, глубоко враждебным подлинным целям человечества. Для Д.- художника важнее всего не тактика и стратегия революционеров, а их человеческий облик, для него главный вопрос - являют ли они собою «нового человека», «светлую личность»: «_л неужто ты себя такого, как есть, людям взамен Христа предложить желаешь?» — спрашивает Петра Верховенского его отец. И все революционеры в романе изображены как люди с какими-то изъянами в характере или в способе мышления, все они обнаруживают комический разлад между взглядами и образом жизни. Так, Липутин — ярост­ный республиканец, а в домашнем быту— сплетник, грубый тиран и скряга, забиравший остатки от обеда, огарки от свеч и запиравший их на ключ. Вергинский, с энтузиазмом верующий _в эмансипаторские идеи, готов отказаться ради них от семьи: при объяв­лении ему женой «отставки» сказал ей: «Друг мой, до сих пор я только любил тебя, теперь уважаю». Толкаченко большую часть времени отдает изучению народа... в кабаках и, чтобы сблизиться с ним, носит дурное платье и смазные сапоги. Наконец, Эркель—юноша безупречно чи­стый и честный— лишен малейшей нравственной заботы, потому что совесть свою он целиком вручил руководителю «пятерки»,— это самый спокойный и потому самый страшный исполнитель убийства. Фигура руководителя, П. Верховенского, соединяет в себе зловещие и одно­временно комические черты — он наглядное воплощение общественного бесовства. Именно поэтому в его внешности и походке выделены символические детали, характеризующие его как мелкого беса: «Голо­ва его удлинена к затылку и как бы сплюснута с боков, так что лицо его кажется вострым. Лоб его высок и узок, но черты лица мелки; глаз вострый, носик маленький и востренький, губы длинные и тонкие... Говорит он скоро, торопливо... Вам как-то начинает представляться, что язык у него во рту, должно быть, какой-нибудь особенной формы, какой-нибудь необыкновенно длинный и тонкий, ужасно красный и с чрезвычайно вострым, беспрерывно и невольно вертящимся кончи­ком». Идя рядом со Ставрогиным, занявшим весь тротуар, он семенит возле него по грязи (походка чертенка). В главе «Иван-царевич» Петр Верховенский прямо выступает в роли искусителя Ставрогина, совра­щая его бесовским обманом людей.

Достоевский - творец ПОЛИФОНИЧЕСКОГО романа. (М. М. БАХТИН)

Множественность самостоятельных и неслиянных голосов и сознании, подлинная полифония полноценных, голосов, действительно, является основною особенностью романов Достоевского. Не множество судеб и жизней в едином объективном мире в свете единого авторского сознания развертывается в его произведениях, но именно множественность равноправных сознании с их мирами сочетаются здесь, сохраняя свою неслиянность, в единство некоторого события. Главные герои Достоевского, действительно, в самом творческом замысле художника не только объекты авторского слова, но и субъекты собственного непосредственно значащего слова. Слово героя поэтому вовсе не исчерпывается здесь обычными характеристическими и сюжетно-прагматическими функциями, но и не служит выражением собственной идеологической позиции автора (как у Байрона, например). Сознание героя дано как другое, чужое сознание, но в то же время оно не опредмечивается, не закрывается, не становится простым объектом авторского сознания.

Сущность ПОЛИФОНИИ именно в том, что голоса здесь остаются самостоятельными и, как такие, сочетаются в единстве высшего порядка, чем в гомофонии. Если уже говорить об индивидуальной воле, то в полифонии именно и происходит сочетание нескольких индивидуальных воль, совершается принципиальный выход за пределы одной воли. Можно было бы сказать так: художественная воля полифонии есть воля к сочетанию многих воль, воля к событию.