Бабушки и няни

Количество времени, проведенного родителями с ребенком, не имеет для него значения, значение имеет лишь его качество. И если за качественно проведенные тридцать минут в день мы вкладываем в ребенка свои принципы, ценности, отношение к жизни, то никакая бабушка или няня не сможет переформатировать его на свой лад. Проверить это очень просто. Подумайте, что вы помните из своего детства? Каких людей? Какие события? Что мы помним из десяти лет, которые провели в школе? Лишь несколько событий, где мы практиковались в чем-то – дрались, влюблялись, ждали, переживали. Я, например, до секунды помню все те немногие разговоры с отцом, который всегда был очень занят, потому что много работал. В то же время я не могу вспомнить ничего из того, что говорила мне мама, хотя она была домохозяйкой и проводила со мной куда больше времени, чем отец. Нам порой на всю жизнь запоминаются люди, с которыми мы провели всего пару минут, но таких минут, которые оставили в памяти сильный опечаток, и потом всю нашу жизнь мы помним этих людей, они нам снятся, их невозможно забыть.

Наша жизнь переполнена формальными и неискренними контактами, поэтому мы запоминаем мгновения чуда, когда контакт оказывался тотальным и честным. «Живые» люди остаются в нашей памяти, а «мертвые» – выветриваются из нее. Мы вспоминаем людей, которые были необычными, экстраординарными, не зависимыми от окружающего мира, искренними в своей доброте или злости, подлости или величии. Мы помним людей, которые сделали нас участниками жизни. Мой отец брал меня в детстве с собой на рыбалку, объяснял, как разводить костер, оставлял на берегу на всю ночь одного, давая коробок только с одной спичкой. И у меня был лишь один шанс: развести костер в эту ночь или остаться без него. Это была игра, я понимал, что папа меня воспитывает, готовит к жизни, он доверяет мне, верит в то, что я справлюсь, ведь он оставлял меня один на один с жизнью после обучения, убедившись, что мне все ясно, что теперь я справлюсь без него. И для меня это было игрой, а не наказанием, ведь я умел разводить костер и ставить палатку и тоже, как и папа, знал, что не пропаду без него. Это и есть любовь, когда родитель учит ребенка ответственности, собранности, концентрации, и до сих пор эти ощущения существуют во мне, как самые важные и ценные. Так что не стоит преувеличивать влияние окружающих на детей и преуменьшать свою роль в их формировании.

Мы думаем, что дети – такие дурачки и всему верят, но это не так. Будь таким, чтобы и бабушка, и няня, и все остальные осознавались ребенком как фон, а ты был тем единственным, кого он хочет копировать и кому хочет подражать. Впрочем, общению ребенка с бабушками и нянями все же стоит уделять внимание.

Бабушкам часто очень стыдно за то, как они воспитывали нас, когда мы были маленькими, поэтому на демонстративной любви к внукам они словно хотят показать нам, что наши воспоминания о своем детстве – ошибочные. Некоторые бабушки признают свои неудачи в процессе воспитания своих детей и апробируют на внуках другую концепцию. И в том, и в другом случае бабушки используют внуков как средство доказать что-то своим детям или избавиться от чувства вины. Это негативный момент: внук для них не цель, а средство. Да и у родителей такое отношение к внукам вызывает ревность и обиду – их дети получают то, чего они сами в детстве от своих родителей не видели.

Есть и такие родители, которые признают «плохое» влияние бабушки на ребенка, но продолжают его к ней возить, чтобы ребенок запомнил их внимание к старикам и потом на старости лет не забывал маму с папой. Мне один отец рассказывал, как брал с собой пятилетнюю дочь красить заборчики на могилках бабушки и дедушки. Он считал, что тем самым задает добрую традицию, что дочь потом будет ходить и к нему – красить заборчик. Как будто, когда его закопают, ему будет важно, покрашен заборчик наверху или нет.

Традиции – мертвые модели, которые предполагают не адекватность моменту, а лишь слепое следование. Например, бабушкам не принято платить – нет такой традиции. Но получается, что мы сначала пользуемся бесплатными бабушкиными услугами, а потом жалуемся на то, что они некачественно предоставлены. Договоритесь с бабушкой о том, что она сидит с внуком, а вы ей за это платите. Тогда вы сможете устанавливать свои правила и контролировать ее воспитательные методы, спрашивать с нее, а у нее появится ответственность.

Порой бабушки начинают «покупать» любовь внука игрушками и шоколадками. Не мешайте. Во-первых, это для ребенка полезный опыт – «любовь за что-то». Во-вторых, ограниченные бабушкины ресурсы рано или поздно закончатся. Сегодня у нее есть деньги на китайскую машинку, а когда ему исполнится пятнадцать и он попросит мопед, она поймет, что больше не в силах оплачивать его любовь, хотя сама его к этому приучила подарками. Рано или поздно ребенок сам разберется, что к чему, и скажет, что больше к бабушке не пойдет. Когда на «Родительских собраниях» меня спрашивают, как быть с бабушками, я отвечаю: «Если не можете обойтись без бабушки, хватит ее критиковать. Начинайте любить и уважать человека, который заботится о вашем ребенке. Можете обойтись – обходитесь и найдите няню».

Выбирая няню, нужно искать не «педагогическое образование» и не «опыт работы», а живого человека. Няня с двадцатилетним стажем – это, скорее всего, няня с однолетним стажем, который она впендюривала уже двадцать раз подряд разным детям. Няня, которая гордится своим стажем, это ужасная няня, потому что свой бесценный «правильный» опыт она будет отрабатывать еще на одном человеке. Что бы вы ей ни говорили про индивидуальность и особенность своего ребенка, она может начать выставлять свои условия и ультиматумы, а может и формально соглашаться, будучи внутренне уверенной в том, что уж она-то лучше вас все знает. И ваш ребенок в этой ситуации тут вообще ни при чем – няня не с ним и не для него, а лишь для того, чтобы доказать свою правоту.

Главный участник в процессе выбора няни – ваш ребенок, и в первую очередь нужно смотреть на его реакцию. Если няня вошла, и он тут же заметил ее, подошел познакомиться – такой реакции можно доверять. И не нужно тогда устанавливать дома скрытые камеры, чтобы понять, чем там няня занимается в ваше отсутствие. Мне самому недавно предложили систему «умный дом». Объяснили ее преимущества так: лежишь на диване, нажимаешь на пульте кнопки и смотришь, кто и что делает в других комнатах. Даже в командировке можно наблюдать за тем, что в спальне или детской происходит. Кому-то, может быть, интересно следить, контролировать, мне – нет. Неужели я не знаю, что мой ребенок делает? Знаю, это же мой ребенок. И за няней наблюдать мне не надо – я через дочь получу обратную связь, ребенок мне расскажет все необходимое. А устанавливать камеры – значит, провоцировать человека на еще большие подлости. Если под наблюдением он будет себя сдерживать изо всех сил, то как только выйдет за пределы видимости камеры, тут же пойдет на более изощренную гадость или подлость. Контролю противопоставляется доверие, а доверие стоит на четком знании того, что за человек пришел в дом. Знание появляется от присутствия, соединенности, чувствования, видения, осознания того, какой няне я доверяю ребенка. Она слышит меня? Она слышит мои пожелания? Записывает их за мной или кривит лицо? Ведь главное в няне – ее способность быть на равных с детьми, быть в поддержке, играть с ними, договариваться, доносить ценности через собственные действия, а не теоретизируя.

Няней моей дочери была девочка Вика – совсем молоденькая студентка, зато непосредственная, не одержимая правильностью (потому не знает, как это – «правильно»), живая, открытая. У такой няни меньше срывов, потому что меньше опыта и меньше ожиданий. И ребенок с ней не чувствует себя кем-то, кто значительно меньше, и не находится под постоянным давлением ее непререкаемого авторитета. Первое, что я сказал няне своей дочери: «Не мешай моей дочери жить. Ничему не учи, не помогай, пока она не попросит. Если она занята своими делами, не вмешивайся, пока она тебя не позовет. Если ей что-то станет надо, сделай». Через некоторое время, когда дочери было 2,5 года, я сказал обратное: «Теперь, если она просит, а ты видишь, что она может сделать сама, не помогай ей.

Она может капризничать, истерить, просить, требовать – не обращай внимания». Вика ездила с моей дочерью в Турцию каждое лето на три недели, и так они не расставались друг с другом несколько лет, пока дочь не пошла в детский сад. Но и сейчас Василиса пару раз в месяц может позвонить ей и сказать: «Вика, приезжай завтра в гости». Вика приезжает, и они идут в кино, в бассейн или просто гулять.

Дочери исполнилось 2,5 года, когда жена предложила отдать ее в садик. Я тогда отказался – было очевидно, что пока интересы дочери не выходят за пределы общения с няней. Ребенка стоит отдать в садик, когда он перерастает няню, ему становится ее мало и тянет к другим детям. Желание социализироваться у одного ребенка возникает в два года, а у другого – в семь. Если ему хочется знакомиться, играть с другими детьми – он готов к садику, а если не хочет – отдавать ребенка в детский сад равносильно изнасилованию. Ни в коем случае не нужно подталкивать ребенка к общению. Просто принять, что пока у него нет такой потребности, и все. Потому что наше повышенное внимание и беспокойство могут спровоцировать настоящую проблему и сделать ребенка упертым аутистом на всю жизнь.

Когда в рассказах дочери стали появляться другие дети, с которыми она постепенно знакомилась во время прогулок с няней, мы стали готовить ее к детскому саду – говорили о том, что такое садик, рассказывали, что туда приходят другие ребята. Это продолжалось несколько недель. Рассказывать ребенку о детском садике нужно не как о повинности (якобы он должен туда ходить, потому что все ходят), а как о месте, где у него появится много друзей, которые научат его огромному количеству всяких игр. Если такой подготовительный период пропустить, ребенок будет думать, что садик – это наказание, что он провинился, родители теперь не любят его и просто хотят от него избавиться. Если родители действительно хотят отдать ребенка в детский сад, чтобы развязать себе руки, так как его ежедневное присутствие дома всех тяготит, он быстро почувствует такое отношение и начнет хитрить, подлизываться, истерить и даже болеть, чтобы остаться дома.

В садике очень важно познакомиться с воспитательницей и остальным персоналом. Конечно, они будут играть в «хороших», притворяться, потому что все люди хотят нравиться, но вы просто прислушайтесь к себе – там, внутри, вас не обмануть. Потом сравните свои ощущения с тем, что говорит ребенок. Хотя он может врать и обслуживать то, что вы хотите услышать. Если мама хочет, чтобы ребенок любил только ее, и он это понимает, то начнет подыгрывать, говорить, как ему в садике плохо, как он хочет сидеть с мамой дома, потому что очень ее любит, и прочее. Я сам однажды два часа провел с малышом – мы с ним отлично ладили и играли. Но когда пришла его мама, он зарыдал и бросился к ней, словно я тут его бил и мучил. Дети говорят нам то, что зафиксировано в наших подспудных желаниях. Если перестать провоцировать и поощрять вранье, оно пройдет само.

Стоит послушать, как ребенок рассказывает о времени, проведенном в садике. Если главный персонаж – воспитательница и то, что она говорит и чему учит, – значит, она для него авторитет, доминирует над ребенком, забирает на себя все внимание. Он не социализируется, просто у него появилась другая няня, и все. Обычно дети подстраиваются под воспитательницу, если их слишком рано отдали в садик. Если все рассказы сводятся к друзьям, событиям – значит, он отлично социализируется.

Вопросы

Меня настораживают заявления маленькой дочери о том, что она не поедет ночевать домой и останется у бабушки. Что ей сказать? Не хочешь домой – не приезжай?

Конечно, это обидно. Мы ведь уверены, что дети должны нас любить. И если они любят нас не так сильно, как мы себе представляем, мы их тоже вроде как перестаем любить. И любовь у нас всегда проявляется в какой-то форме и условиях. Мы даже придумали такой термин – «настоящая любовь». Я считаю, что любовь – это то, что проявляется в принятии, а в принятии нет условий – как есть, так есть. Настоящая любовь – то, что происходит в этот самый миг между тобой и мной, и никакой другой настоящей любви нет.

Я заметила, как дочь моих друзей разговаривает со своей няней. Девочка бегает по лужам, а в ответ на замечания няни грозит сказать родителям, будто это она разрешила. Откуда это берется?

Ребенок поступает так, как поступают другие. В данном случае девочка «зеркалит» няню, которая, видимо, ведет двойную игру – перед воспитанницей и ее родителями. Возможно, девочка «зеркалит» своих родителей. Дочь прекрасно знает, что няня в глазах родителей – ничтожество, объект для критики и насмешек, поэтому, что бы она ни сказала, последствия будут только для няни, а не для нее. Няня – никто. Не надо из никого делать няню для своего ребенка.

Наша бабушка наотрез отказывается нянчиться с внуком. Чем это можно объяснить?

Она вам дает понять: «Я на вас обиделась, так что упрашивайте меня теперь, умоляйте, уговаривайте». Почему обиделась? Не уважили, не подарили цветы на праздник, не принесли подарок, когда она ждала. И теперь у вас важная встреча или вы просто хотите провести с мужем вечер, а бабушка встает в позу. И ей уже не столько подарки нужны, сколько показать свою власть и вашу зависимость от нее. Я призываю быть честными с собой. Можете без бабушки обойтись – обходитесь, не можете – договаривайтесь: уважайте, платите, дарите подарки.

Отвезли ребенка бабушке, она ему говорит: «Я теперь несу за тебя ответственность. Ты никуда не пойдешь, будешь рядом со мной сидеть, телевизор смотреть». Сразу конфликт, ссоры. Как снять с бабушки излишнюю мнительность?

Никак вы не снимите. У бабушек есть потребность в контроле и манипуляции, которые позволяют им почувствовать себя главными и успешными в жизни. Вы далеко от бабушки, а внук – рядом, и она манипулируют им. Не нравится – не возите его к ней, а если возите, не жалуйтесь. И не нужно учить ребенка, мол, ты бабушку не слушайся, делай по-своему, она у нас из ума уже выжила. Это сговор, предательство, и, в конце концов, ребенок вас самих предаст и скажет бабушке, что ему мама сказала ее не слушаться. Ребенок уже умеет общаться с мамой, папой, друзьями, учителями и сам по ходу разберется, как вести себя с бабушкой. Он в жизни будет встречаться с разными людьми и должен уметь общаться со всеми, а не страдать каждый раз, когда что-то не соответствует его ожиданиям.

Мне очень сложно общаться со своей матерью – у нас разные взгляды на воспитание, и, кроме того, у меня свои обиды на нее остались. Мы с ней постоянно конфликтуем, и детям это не нравится. Младшая дочь даже написала в садике: хочу, чтобы моя мама слушалась свою маму. Стоит ли попытаться наладить отношения?

Понятно, что детям не нравится ваша война с матерью. Дети родились, чтобы жить и играть, а не сидеть в бомбоубежище. И не используйте детей в этом конфликте как причину для дальнейшей войны или примирения. Не надо мириться ради детей – миритесь ради себя. Или вы хотите и дальше воевать, а дети, как зрители, вам мешают? Или, наоборот, нравится, что дети в курсе, как вы бабушке делаете больно? Примите, что это ваши обиды, что когда-то вы, возможно, не смогли противостоять родительским манипуляциям, но все уже случилось, ничего не изменить. Мир всегда выигрышнее, чем война. Никогда ни одна война не была выгодна ни одной из сторон, а перманентная война – тем более. Война идет по закону «отнять и поделить», а это противоречит закону жизни «добавить и преумножить».

У меня была неприятная история с няней. Она очень рано овдовела, жила небогато и перенесла все тяготы жизни. Старший сын, которому на тот момент было 11 лет, как-то при ней бросил недоеденное яблоко в мусорку, она достала яблоко, вымыла и заставила сына доесть. Ребенок до сих пор об этом помнит. Как сделать так, чтобы няни не переносили свой опыт на детей?

Здесь у вопроса один посыл: «Я не виновата. Как же быть, когда нянечки такие плохие?» А как же быть с вами? О чем вы думали, когда нанимали ее на работу? Нужно тщательнее заниматься подбором няни и не нанимать людей с трудной судьбой и неудачников. Няня дорогого стоит, если она замечательный человек. Приходит к вам няня – посмотрите, что это за человек, счастлива ли она, удачлива ли. И не важно, сколько лет она сидит с детьми. Главное не то, чем мы притворяемся, а то, что мы прячем. Будьте ответственным при выборе няни, но не впадайте в паранойю. Няни никак не смогут повлиять на наших детей, если мы рядом, в поддержке, как плотины. Но вы, судя по всему, не были детям поддержкой и не научили их быть опорой самим себе. Ребенок в 11 лет вполне мог послать того, кто заставляет его есть яблоко из помойки. Но ваш ребенок точно такой же, как и его мама, и не имеет своей точки опоры, и потому ему пришлось съесть это яблоко.

У сына постоянно возникают конфликты с одним и тем же ребенком из его группы в детском саду. С кем разговаривать: с сыном, с тем ребенком, с его родителями?

В любой драме два актера – я всегда так говорю. Один провоцирует драку, другой не сдерживается и бьет. Если конфликты повторяются, я беру сына или дочь, сажусь и спрашиваю: «А зачем тебе это? Как ты создаешь такое отношение к себе? Тебе хочется убежать или ответить обидчику?» Нужно побыть с ребенком и помочь ему разобраться в том, что происходит, и вскоре он найдет ошибку в своем поведении, научится играть с миром и в следующий раз выберет другую модель взаимодействия с окружающими.

Одна моя знакомая, сколько я ее знаю, всегда недовольна и сыном, и детскими садами, и школами. Она решила отдать ребенка в элитную школу, но он там не прошел тестирование. Она и сына теперь считает болваном, и школу ругает за то, что в ней такие завышенные требования. Не могу понять, на чьей она стороне.

Ни на чьей. Я придумала, что школа должна принять моего сына, школа не приняла, значит, школа плохая. Я придумала, что сын должен пройти тестирование, он не прошел, значит, сын плохой. Наше эго постоянно генерирует идеи «как все должно быть правильно». Это ни на чем не основанные ожидания, а пустым ожиданиям не судьба сбываться. Пустое создает пустое. Здесь два варианта: или поменять мир, или – свои представления о нем. Последнее проще. Хотя и первый вариант возможен, он сработает, если мы посвящаем реализации нашей схемы всю жизнь, становимся лидерами и вовлекаем в свою идею весь мир. Но обычно мы просто ждем, а это бесполезно. Мир не соответствует нашим планам и не прогибается под нас, потому что у мира свои, отличные от наших, планы.

Школа

Готовность к школе, как и к садику, формируется у всех детей индивидуально. Ребенок может уметь читать и писать, но в школу ему идти рано. Первокласснику в школе многое не понятно. Почему я должен сидеть сорок минут на уроке? Дважды два – четыре? Ну и что? Зачем мне это знать? Школа не только хороший инструмент социализации и подготовки к взрослой жизни, но еще и мощный рычаг подавления индивидуальности и оригинальности при участии в гонке, где один прав, а все остальные – нет. Психологическое давление школы на учеников колоссально! Ребенок вынужден ежедневно доказывать, что он самый умный на фоне еще двадцати или сорока (в зависимости от школы) ребят. К этому добавляется страх: если он не запомнит урок или не успеет ответить, то поставят двойку, и мама будет расстраиваться, перестанет его любить, начнет репрессии.

Есть дети сообразительные и есть те, кому школьная программа дается нелегко, но система образования не может прогнуться под индивидуальность каждого ребенка, и получается, что одним учиться слишком просто, что расслабляет, а другим – трудно, что напрягает и приводит к срывам. Впрочем, школьная программа не такая и сложная. Есть двоечники, которые специально тупят – это способ получить внимание родителей, учителей или одноклассников, если им его недостает. Известно же, что хорошими делами прославиться нельзя. Вычислить таких псевдодвоечников можно. Если ребенок приносит то двойки, то пятерки, тогда – точно манипуляция. Принес двойку – мама пораньше пришла с работы, села рядом, и в этот момент она только твоя мама и забывает обо всех других социальных ролях («жены», «подруги», «соседки» и прочих). Единственный метод прервать манипуляции плохой учебой – показать ребенку иной способ привлекать внимание. Есть и другая крайность, когда родители отличников переживают по поводу того, что им учеба давалась невероятно тяжело, а их дети ничего не делают, не напрягаются, не просят помочь сделать уроки и при этом получают хорошие оценки. Отец одной такой отличницы постоянно донимал дочь: «Сядь, почитай учебник. Я не вижу, чтобы ты занималась». – «Да я и так на пятерки учусь». Тогда он идет в школу и устраивает скандал: «Что это за школа, где дети ничего дома не делают и хорошо учатся?!»

Школа – это этап становления и роста ребенка. Как он его пройдет – умрет там или выживет, – я хочу, чтобы вы как родители задумались об этом еще до школы. И когда ваш ребенок станет школьником, не становитесь школьниками вместе с ним, не ждите хороших оценок и не переживайте за домашнее задание. Не проходите за него это испытание и не жалейте его, иначе он никогда не вырастет. Наблюдайте лишь, чтобы эта система не убила его индивидуальность, личность, креативность, любознательность. И не ведитесь на детские манипуляции. Моя дочь хитрила так: «Это очень сложная задача. Даже тебе ее не решить». Я ей говорю: «Прочитай мне вслух, я тренируюсь сейчас воспринимать информацию на слух». Она прочитала, я прошу еще раз прочитать задачу, но с выражением, потом еще раз. Когда дочь прочитала восемь раз, то сама ответ нашла. Я за нее ничего не решал, но до нее дошло: если внимательно читать, вникать и тратить энергию, то все получится. Делайте из учебы игру, а не наказание. Но родители преподносят школу именно как наказание: «Я же на работу хожу, потому что вынужден и обязан. Вот и ты в школу ходи. Ненавидь школу так же, как я свою работу, но все равно ходи и мучайся».

Дети могут наотрез отказываться ходить в школу, и это может быть лишь в том случае, если они деградируют там, становятся меньше, чувствуют себя дураками, не видят возможности для роста. Проблема не в школе, а в ребенке – он не может там подружиться с одноклассниками, он недостаточно смышленый, у него нет хитрости, способности быстро оценить ситуацию, перестроиться, адаптироваться, и тогда он «выпадает» из контекста и начинаются конфликты. Первая реакция – бросить эту школу и убежать из нее. Убегать – не способ жизни. Терпеть и ждать – тоже. Все не так серьезно, как мы себе придумали, и способ жизни один – играть.

Школа «убивает» индивидуальность ребенка, а родители начинают внушать, что он должен с этим смириться. Мол, Бог терпел и нам велел, мы ходили, и ты потерпи, всего десять лет. Все можно преподнести иначе: «Школа, сынок, это некий социальный налог, чтобы быть „как все“, это знакомство с системой и ее ригидностью, одержимостью, неповортливостью. Когда ты вырастешь, будешь попадать в разные системы и культуры, и в каждой будут свои требования, пусть даже глупые, но ты должен уметь их принимать. В обществе так: школу не закончил – каких-то прав в обществе лишаешься. Это игра такая: есть бумажка – умный, нет бумажки – дурак». Хотя Сократ в наши школы не ходил, но всем очевидно, что он не дебил.

Школа не сделает из ребенка гения, не сделает и успешного человека, потому что успех – то, что закладывается в процессе воспитания, а не в процессе образования. Поэтому не стоит преувеличивать важность оценок и делать их условием для любви или поводом для лишения ребенка чего-то важного для него. Например, принес двойку – не пойдешь завтра на тренировку. Оценки относительны. Ребенок должен понимать, что нельзя получить пятерку и потом всю жизнь ею гордиться. В школе пятерка по химии – это круто, а на тренировке по футболу она ничего не значит. Стоит объяснить, что не надо опираться на оценки как на абсолют – к ним нужно относиться трансцендентно, а не так: получил двойку, пришел домой и повесился. Абсолют оценки – то, что делает нас «инвалидами», рабами, не способными творить, участвовать, двигаться, развиваться. Лучший способ себя обесценить – начать себя оценивать.

На 90 процентов те знания, которые мы получаем в школе, к жизни не имеют вообще никакого отношения, но школьный аттестат дает возможность поступить в вуз, а диплом вуза дает очень много прав в жизни. Чтобы сделать социальную карьеру, пригодятся всяческие дипломы и грамоты от разных инстанций, доказывающие, что ты – умный. Конечно, можно не думать о карьере, но отсутствием бумажек ограничивается степень свободы. Если у тебя диплом врача, ты можешь пойти работать дворником, а если ты только дворник, то завтра не сможешь передумать и пойти работать врачом. Например, я был в Доминиканской Республике, пришел в местную компанию и узнал, что мотоцикл взять напрокат могу, машину – могу, а вертолет – не могу – нет «бумажки». Всевозможные «бумажки» важны – они делают тебя социально свободным.

Надо быть готовым к тому, что система начнет подавлять индивидуальность ребенка. Если он прогнется – будет ходить фрустрированный, если не прогнется – претензии начнут предъявлять учителя. Ошибка родителей – предавать детей в угоду системе. Вместо того чтобы наказывать его за что-то, как того добивается учительница, лучше поговорить с ребенком, чтобы прояснить: мир огромен, в нем много людей, и все будут по-разному интерпретировать его поступки. Нужно научить ребенка видеть людей и понимать, с кем из них он может проявлять свою индивидуальность на полную катушку, а кому лучше подыграть. Если ребенок будет обладать социальной гибкостью, оставаясь центрированным, сохранится его индивидуальность, и он сможет творчески выстраивать отношения с миром. Самое главное, что он должен знать: родители всегда будут оставаться его родителями и всегда будут любить его. Именно это внутреннее знание ребенка освобождает родителей от многих хлопот в школе, а вовсе не их тотальный контроль над его жизнью и учебой, как это принято думать. Контроль появляется, когда у родителей нет контакта с ребенком – они начинают ему что-то говорить, а у того шторки опускаются, и он родителей не видит и не слышит, просто кивает, чтобы отстали. Видя, что все усилия бессмысленны, родители впадают в отчаяние.

Отчаяние – следствие понимания того, что наши действия не эффективны, а упреки не срабатывают. В такой момент мы можем вообще все бросить, но так не прийти к уместности, необходимости и достаточности здесь и сейчас. Прийти к этому можно лишь через контакт – через партнерство, соучастие, сотрудничество. Родители же избегают контакта с детьми, боятся, что окажутся в нем глупыми и слабыми, и поэтому включают внешний контроль. В лабораториях есть такой «ботискафт» – стеклянный купол, где лежит какая-то зараза, и встроенные в него перчатки. Мы надеваем эти перчатки и так взаимодействуем с ребенком, словно он зараза: о своей жизни не рассказываем, не делимся, строим из себя озабоченных и деловых, решающих какие-то важные проблемы и считаем, что дети должны обслуживать нашу важную миссию в жизни – страдать от этой жизни. Мы не открыты, и потому управления нет. Вся суть контроля – как бы не было хуже. Только при наличии соединенности с тем, чем я стараюсь управлять, все получается, а контроль ради контроля – это не работает. Это всего лишь много усилий с прямо противоположным эффектом. Если человеку интересно, он «контролирует» себя сам, ему не нужен субъект извне, который бы поправлял и направлял его действия. Так было и с моей старшей дочерью. Жена устроила ее в специализированную школу, занималась ее учебой, и когда они делали уроки, начиналась настоящая битва – одна давит, другая сопротивляется. Каждый раз истерики, все в слезах, вырывание страниц и их многократное переписывание – очень тяжело было. Раз я не подключился с самого начала, то и не вмешивался, но всех предупредил, что во втором классе буду главным.

Первого сентября дочь пошла во второй класс. Прошел месяц – одни двойки. Я понимал, что это ее настаивание на внимании и ожидании прежнего отношения – контроля и запретов, и тогда с дочерью произошел следующий разговор: «А как ты думаешь, что будет, если ты и дальше будет учиться на двойки?» – «Меня выгонят в обычную школу». – «А если и в обычной школе ты будешь учиться на двойки, тебе переведут в школу для отсталых детей, а если и там то же самое повторится, тебя вообще выпишут из этой больницы под названием „школа“, и ты будешь сидеть дома. У меня к тебе есть предложение. Давай ты не будешь ходить в школу уже сейчас, потому что в результате ты все равно окажешься дома. Только я тебе сразу скажу, пока тебе еще восемь лет: когда тебе стукнет восемнадцать, ты будешь работать – я не собираюсь всю жизнь тебя кормить и одевать. Кем ты будешь работать?» – «Продавцом». – «Нет, продавцу нужны как минимум десять классов образования, а ты закончила только один. Кому образование не нужно? Дворникам, уборщицам, грузчикам. Вырастешь – выберешь, что тебе больше нравится. А ходить в школу больше не нужно. Ты ходишь, чтобы получить двойку или тройку – это идиотизм. Сиди дома. И знай, что я всегда буду тебя любить, в любом случае. Я – твой папа, так получилось. Закончишь ты школу или нет, кем ты станешь – дворником или академиком, состоишься в этой жизни или нет, умрешь молодой или старой – не важно. Ты всегда будешь моей дочерью, и я всегда буду любить тебя просто за то, что ты есть. А когда ты себя будешь любить?» И я не ждал от нее ответа, лишь хотел, чтобы она жила с этим вопросом и сама себе на него ответила.

Никакие готовые советы не заменят тех ответов, которые рождаются внутри самого человека. Восемь классов дочь закончила, будучи лучшей ученицей, в 18 лет поделилась, что хочет стать дизайнером, архитектором, потом политологом, имиджмейкером и так далее. Я вижу, что у нее есть ясность в сфере собственных планов. Сейчас ей 25 лет, и я до сих пор не знаю, ответила ли она себе на мой вопрос. Я оставил ее с этим вопросом, потому что точно знал – она меня услышала.

Вопросы

Последние пару лет я не контролировала сына (когда мне казалось, что он слишком много смотрит телевизор или сидит за компьютером), я не вмешивалась и не проверяла уроков, но проблемы с учебой у него так и не прекратились. Недавно моя знакомая сказала, что тоже устала от проблем сына с учебой, устала от учителей, которые жалуются, что не знают, как увлечь детей учебой, и однажды она решила так: «Кто, если не я?» – пришла домой, выключила телевизор и посадила ребенка за уроки. Я послушала ее и подумала, что в ее точке зрения есть здравая мысль. Как все-таки быть? Спрашивать с ребенка или нет? Готов он в 11–13 лет взять на себя ответственность за свою учебу? Понимает ли ребенок, что успехи в его учебе во многом определят его жизнь?

Готов ли ребенок в 11–13 лет взять на себя ответственность за свою учебу? Готов. Он и в 5 лет уже готов нести ответственность, только позвольте ему это сделать. Хочет в 5 лет за что-то отвечать – дайте ему такую возможность, иначе вы столкнетесь с тем, что однажды начнете упрекать его в нерешительности. А утверждение, что нынешняя учеба ребенка определит его будущую жизнь, – спорно. Люди всегда были умными, даже когда не было школ и институтов, и есть множество людей, которые, не имея образования, достигли таких высот, которые не снились некоторым выпускникам лучших вузов.

В вопросе было слово «контролировать», то есть вы считаете, что воспитание – это контроль. Через контроль мы лишь создаем дополнительный интерес к игре под названием «вранье». Контроль ничего не решает и лечит лишь временно, симптоматически, подобно таблетке от головной боли – боль прошла, но о ее причине мы так и не узнали, значит, через какое-то время она вернется и нужно будет снова пить таблетку. Но и отсутствие контроля не выход. Отсутствие чего-то вообще ничего не решает. Решает лишь присутствие чего-то. Мама услышала где-то, что контроль – это неправильно, и решила ребенка не контролировать, чтобы доказать себе и всем остальным, что контролировать нужно, что без нее ребенок не может. Это такая игра: «Ах, я не права? Сейчас я вам докажу, что все делаю правильно». Только в этой игре ребенка нет. Или другой вариант: я контролирую, вижу, что «передавливаю», тогда вообще все бросаю. Вы оставили своего ребенка перед ясностью или темнотой? Когда мы бросаем его перед темнотой, то пытаемся доказать, что он слабый и ничего сделать без нас не может. Когда я вижу, что моему ребенку все ясно, что он меня услышал, что задумался, изменился, тогда семя попало в почву и начнет расти. Сколько времени понадобится? Никто не знает. Но раз внутрь попало, может прорасти. Гарантий никаких, но возможности есть.

Вы говорите, что ребенок не понимает, зачем ему учеба. А вы понимаете, зачем ему эта учеба? Или вы боитесь того, что он не будет учиться, из-за чего вас вызовут в школу, будут винить и ругать, вы переживете стыд и вину, от которых вы всю жизнь бежите, умственно осуждая себя. «Кто, если не я!?» А «я» – это кто? Та напуганная девочка, которая боится облажаться, стать «плохой» в глазах социальных судей – учителей и соседей?

Вы просто слишком быстро теряете терпение. Когда появились компьютерные игры, я года два играл в них, пока не надоело, а надоело, потому что вас не было рядом – тех, кто решал бы, контролировать меня или не контролировать. Я мог играть сколько угодно, и потом мне надоело. Вот этого «потом» мы не дожидаемся – терпения не хватает. Мы высокомерно ждем, определяем какие-то сроки, когда должно надоесть, но во всей этой системе нет ребенка как индивидуальности, личности, есть только объект нашего влияния и контроля. Подумайте о ребенке. А что с ним? А он-то как? А ему каково? А зачем ему это? А что будет, если ему запретить?

Я решила, что буду интересоваться учебой сына только в том случае, когда он сам попросит помощи. Но он помощи не просит, на вопрос «Как дела?» отвечает, что все нормально. В конце недели я открываю его дневник, а там – одни двойки. Что делать?

Это игра. Ребенок проверяет вас: точно ли ему доверили его учебу или нет. Первый тест вы не прошли. Через неделю двойки. Ну и что? Пусть за эти двойки переживает он, а не вы. Если вы будете переживать, то он за них точно переживать не будет. Кто больше заинтересован в том, чтобы он социализировался и вырос? Он или вы? Если вы, ему никогда не станет это интересно, а если он, то примет ответственность и вызов в виде тех теорем и задач, с которыми сталкивается в школе. В семье, как в организме, есть четкое разделение функций. Если печень начнет выполнять функцию сердца, то сердце ослабнет. Если вы хотите, чтобы учеба стала главным делом жизни вашего ребенка, то пусть это станет Главным Делом Его Жизни, а не вашей. Что вы постоянно туда лезете? Вы не научились еще в школе? Ну, сходите, поучитесь. Оставьте его одного с его проблемами, займитесь чем-нибудь другим. Понятно, что вы уже привыкли вырабатывать энергию на ребенка – волноваться и переживать, душить своими контролем и запретами. Если сейчас все это бросить, станет скучно. Чтобы этого не произошло, выполните такое задание: ответьте на вопрос: «Что бы я делала, если бы ребенка не было рядом?» – и займитесь этим – искренне, влюбленно, на всю катушку.

Я была в школе у дочери, там столкнулась с учителем, который начал жаловаться на то, что она не учится. Я ему: «Ваши предложения?» – «Вы – родители. Вы и должны ее заставлять учиться». У учителей одни лишь жалобы: «Ваша дочь играет на уроке математики телефоном. Сделайте что-нибудь!» Что я могу сделать, если я – дома, а моя дочь – в школе, на уроке? Учителя думают, что если они сказали родителям, что их дети не учатся, то снимают с себя всю ответственность. Как взаимодействовать с учителями, когда они не хотят отвечать за ребенка, даже когда он находится на их уроках?

Вы несете ответственность за ребенка независимо от того, на уроке он или дома, в Бразилии или еще где-то. Где бы он ни был и чем бы ни занимался, он все равно остается самым уникальным человеком среди всех других людей, и вы никогда не перестанете отвечать за него. И передача ответственности ребенку не подразумевает того, что вы перестаете быть его родителем. Мой ребенок, самостоятельный и ответственный за свою жизнь, остается моим ребенком. Он живет своей жизнью, отвечает за нее, имеет успехи, и я горжусь им, но это не значит, что он стал мне менее интересен.

По поводу педагогов я скажу, что среди любых профессионалов есть люди, которые любят свою профессию и работают искренне – такие не могут не увлечь за собой. А есть и те, кто свою работу ненавидят, относятся к ней формально и сами не верят в полезность того, что преподают, так как не влюблены в те слова, которые говорят. Таких очень много. Поговорите с ребенком, спросите, в чем дело. Если он играет телефоном на уроке, значит, ему неинтересно и скучно, или он уже все знает, и телефон с его тупыми программами ему интереснее умных уроков учителей. Не можете поменять школу и найти ребенку интересных учителей – предложите ему варианты. Либо он принимает, что нужно сидеть и слушать зануду 45 минут, либо пусть сдает экстерном те предметы, которые ему скучны, так как уже понятны. Второй вариант больше всего настораживает родителей. У них возникает вопрос: «Если ребенок сдаст все экстерном и сможет не ходить на некоторые уроки, чем он будет заниматься?» Мы отдаем детей в школу, как в тюрьму, где учителя – надзиратели, которые за них отвечают, пока мы занимаемся своими делами.

Мой сын в начальной школе учился в коррекционном классе – там были трудности с одноклассниками, с успеваемостью, но все списывалось на то, что он у нас такой нестандартный. Затем нам все же удалось перевести его в обычную школу, он учится там уже четыре года, сейчас его взаимодействие с одноклассниками в порядке, но интереса к учебе нет никакого. Я не вижу в нем отличника, даже проблеска интереса к учебе нет. То есть, несмотря на то, что я перестала водить его к психологам, он по-прежнему играет в отстающего.

Я представляю, насколько вы заинтересованы в его учебе, насколько вы его контролируете, раз ему это вообще не интересно. Пока вам интересно, откуда у него возьмется интерес? Произошла зачистка, в его учебе вы – главная. Его индивидуальность и интерес не могут проявиться, потому что вы заняли все пространство. Освободите его для ребенка. Но вы не хотите, потому что если он перестанет быть отстающим, чем тогда вы займетесь? Сейчас вы только им и занимаетесь: чем он должен интересоваться, как должен общаться с одноклассниками, как ему дружить? Мы сами делаем наших детей инвалидами, пытаясь их загнать в рамки нормы, ребенок – это объект для наших планов, ожиданий, капризов, давления, проверки правильности наших установок, оправдание наших неудач в жизни. Дети дают нам статус «мать» или «отец», придают смысл нашей никчемной жизни, а что мы им даем? Мы даем им жизнь, которую тут же забираем. Почему вы удивляетесь тому, что дети живые? Почему удивляетесь тому, что, когда вы давите, они сопротивляются? Они не куклы. Не убивайте их, не мучайте, не контролируйте, не загоняйте, договаривайтесь с ними, интересуйтесь ими, будьте соединенными с ними. И не напоминайте ребенку, что когда-то он ходил к психологам, логопедам, лежал в психиатрических лечебницах. Живите настоящим, в котором много вкусных и интересных вещей. Единственный способ стать живым – посвятить себя проживанию того, что происходит в данный момент. Посвятить себя тотально и целиком тому действию, которое случается с вами сейчас, и не тратьте на прошлое ни секунды своего внимания.

Моей дочери сейчас 11 лет, и мы были с ней хорошими подружками, пока она не пошла в школу. Там у нее появились новые обязательства, я стала проявлять требовательность – и наши добрые отношения исчезли. С младшей дочкой мы тоже подружки, но ей через год в школу, и снова я начну говорить о том, что нужно стараться, учиться, и это может закончиться так же, как и со старшей. Как этого избежать?

Дочери вас перерастают, и им становится с вами скучно и неинтересно. Ваша коммуникация эффективна только на уровне маленького ребенка – до 7 лет она работает, а после – уже нет. Вы не растете вместе с дочерьми. Ваши дочери сначала были цветочками, затем стали яблоками, а потом и яблонями, а вы все еще цветочек. Как вырасти вместе с ними? Общайтесь с ними, интересуйтесь их жизнью – искренне, а не для контроля, спрашивайте об их друзьях, ценностях, мечтах и планах. Если есть контакт, ваша дружба и доверие никуда не денутся. А сейчас вы боитесь того, что общение выходит за рамки вокруг вас двоих, ребенок идет в школу, где начинает общаться с одноклассниками, учителями и как-то там проявляется. Вы все боитесь, вдруг ребенок не будет учиться хорошо, вас вызовут в школу и там скажут, что вы во всем виноваты, что не справились с воспитанием. Поэтому вы заранее отстраняетесь от детей, опасаясь, что они не будут соответствовать вашим ожиданиям, не оправдают их, разочаруют вас. Просто любите ваших дочерей такими, какие они есть, ничего не ждите, будьте рядом, тогда вам не о чем беспокоиться – они будут видеть в вас близкую подругу.

Сын учится очень плохо, из-под палки. Не понимает, видимо, зачем он учится, с какой целью, для чего ему образование. Как ему это объяснить?

Из-под палки всегда плохо учатся. «Палка» говорит о том, что учеба нужна вам, и своим давлением вы лишь воспитываете в ребенке стойкую неприязнь к учебе, работе, труду. Давление рождает сопротивление. Чем сильнее вы давите, тем сильнее ребенок ненавидит вашу «палку» и школу. Все, чего вы добьетесь, – сломаете своего ребенка, и он попадет либо в психушку, либо в тюрьму.

Донесите до него, что школа – это его испытание, а не ваше: «Пройдешь его как пятерочник, двадцать дверей перед тобой будут открыты. Пройдешь как двоечник – две двери. Тебе сколько дверей надо? Какие у тебя планы? Тебе много дверей надо? Тогда нужно лучше учиться. Если одной двери достаточно, зачем тогда притворяться и в школу ходить – иди сразу работать. А мне твои пятерки и двойки не нужны – я уже школу закончил. За твои оценки мне на работе выговор не сделают и премии не дадут». Убирайте проституцию из ваших отношений с ребенком. Любите детей не за пятерки, ради которых приходится подкладываться под учителей. Не учите детей продажности.

Моему сыну его одноклассницы помогают учиться – делают за него уроки, раскрашивают контурные карты. Его это устраивает. Если для меня главное – результат, то результат есть: у сына хорошие оценки, и его не оставляют на второй год. Другое дело, что новых знаний у него не появляется, зато он, видимо, умеет общаться и договариваться. Мне кажется, что такой способ общения ему не на пользу.

Почему не на пользу? Возможно, ваш сын обладает предпринимательским умом, и в будущем, если ему нужны будут специалисты, он наймет себе за деньги лучших докторов наук. Вовлекать, организовывать, объединять – это лидерские навыки. Общительность обладает большей ценностью, чем дипломы запуганных, закомплексованных и не творческих отличников. Поэтому, даже если он читать до сих пор не умеет, он сможет договориться с теми, кто ему все прочитает. Все отлично. Что вас смущает? Вам обидно, что он не сидит ночами, не зубрит и не мучается? Или он обманул ваши ожидания на тему того, каким должен быть настоящий «хороший» сын? Просто выбросьте все схемы и влюбитесь в вашего сына – в такого, какой он есть, и тогда будет контакт, доверие, он будет слушать вас и слышать, и не исключено, что однажды захочет измениться и начнет учиться. А пока вы занимаете позицию судьи, оцениваете его жизнь – эффективна она или бесполезна, пока мучаетесь внутренним страхом, что вы «плохая» мать, ничего не изменится.

Как увлечь ребенка учебой?

Главное – не надо ему врать про учебу. Скажите как есть: «Впереди у тебя испытание, которое проходят все дети. Оно называется школа. Конечно, какое-то время тебе будет непонятно, почему ты должен сидеть, слушать учителей и делать то, что они говорят. Но все равно это будет происходить десять лет. Жизнь – такая штука, что в ней нужен аттестат. Мы живем в обществе, а в нем так принято: школа, институт, потом ты получаешь права на интересную работу. И другого общества у нас нет. Ты можешь плакать и капризничать, но с этим ничего не поделать – школу нужно закончить. Если ты будешь учиться хорошо, к тебе будут хорошо относиться и тебе будет интересно, если будешь плохо учиться, тебя не будут там любить и тебе придется в школе трудно. Ты что выбираешь: легко или тяжело? Легко? Ну, тогда полюби школу. Потому что все равно придется в нее ходить». Так можно внести ясность, объясняя ребенку неизбежность посещения школы, и у него появляется осознанность и понимание. Если эту профилактику начинать за год-полтора до первого класса, то у ребенка не возникнет ощущения, что его в школу отдали в наказание или чтобы от него избавиться, и учеба станет игрой, а каждая задачка – вызовом.

У моих друзей сын – потрясающий парень, открытый, тонкий, коммуникабельный, добрый, но учиться не хочет совершенно. Прогуливает, еле школу закончил, хотя совсем не дурак. Его даже исключали за неуспеваемость, потом родители «помогли» ему поступить в УПИ, но и там все то же самое. Ребенок явно одарен талантами и способностями, но их совершенно не использует. В чем причина?

В том, что все вокруг только и ждут, когда он начнет использовать свои таланты и способности. Со стороны родителей есть давление, ожидания, а у сына игра в то, чтобы не оправдывать эти ожидания. Есть замечательная притча про ребенка, который 12 лет не говорил. Его маму это очень сильно беспокоило, она водила его к профессорам, те говорили, что все нормально, все в порядке, и почему ребенок не говорит – не ясно. Однажды они сидят за столом, обедают, вдруг сын говорит: «Мам, дай соли». – «Батюшки, что же ты молчал двенадцать лет? Ты так напугал меня!» – «Повода не было». Возможно, здесь то же самое – у ребенка просто нет основания, чтобы проявить свои способности и одаренность, ведь его родители все за него знают, делают, советуют, ждут – их слишком много в жизни сына. Пока ему не станет чего-то не хватать (денег, например), он не будет ничего предпринимать.