Основные подходы к рассмотрению общечеловеческих ценностей.

При совершении важных жизненных выборов и поступков чело­век может опираться на свои представления о «должном» и «спра­ведливом», но если он не уверен в своих представлениях, то не­избежно обращается к представлениям, сложившимся в культу­ре, в частности к «общечеловеческим ценностям». Однако, что именно представляют собой общечеловеческие ценности, четко и понятно сказать очень сложно.

Можно условно выделить следующие подходы к пониманию общечеловеческих ценностей:

религиозный подход. Например, многим известно высказывание: «Христианские заповеди — основа общечеловеческих ценностей». Естественно, никто не отрицает роли христианства в становле-

нии современной европейско-американской культуры. Но, во-³ первых, мало кто толком знает эти заповеди, а во-вторых, как! быть с представителями других религиозных конфессий и с ате- 1 истами;

правовой подход, основанный на принятых и подписанных i многими странами документах: «Всеобщая декларация прав че-' ловека», «Конвенция о правах ребенка» и др. Но и эти докумен­ты мало кто знает (особенно в современной России). И мало кто знает, что во «Всеобщей декларации прав человека» в ст. 23, пункте 2 записано: «Каждому человеку, без какой_тлибо дискри-, минации, гарантируется равная оплата за равный труд». К сожале-5 нию, многие права в таких документах остаются чистой деклара-| цией, т.е. не могут считаться реальными общечеловеческими цен-| ностями;

выделение различных уровней человеческих потребностей (например в варианте, предложенном А. Маслоу). Часто высшие уровни пс требностей, связанные с идеалами добра, красоты, истины, спра ведливости и самосовершенствания (самоактуализации), со* вершенно безразличны большинству людей. Их больше волну простые, понятные и полезные для жизни вещи, а высшие пс требности — это лишь для избранных. Поэтому и данный подход! не отвечает чаяниям большинства людей, т. е. не может считат «общечеловеческим».

Более того, следует с уважением и пониманием относиться и \ примитивным ориентациям большинства людей, ведь с точ зрения экономичности у каждого своя роль, своя миссия в ной системе (при условии мирного сосуществования людей с ра ными ориентациями);

выделение ценности, на которую ориентируются болыиинсп людей, независимо от вероисповедания, от знания или незнан» правовых документов и т. п. Такой ценностью выступают деньг

В своей книге «Тайное значение денег» Клу и Клаудио Мг нес пишут: «Деньги — тема неприличная... Каждый понимав что деньги часто оказываются причиной счастья или горя, одна почти во всех слоях общества существует всеобщее табу на любь разговоры о нашем личном отношении к деньгам. Деньги — разновидность энергии, движущая сила нашей цивилизации;! Деньги тоже могут быть одним из элементов, делающих возмс ными проявления духовности. Они позволяют нам сострадав воздавать должное, «любить ближнего своего». Однако погоня| деньгами ради эгоистических целей противоречит духовным це| ностям. Где проходит грань между любовью к себе и любовь другим?» (Маданес К., Маданес К., 1998, с. 5—12).

А. Рэнд в своей работе «Концепция эгоизма» также расс> о роли денег в нашей культуре: «Любить деньги — значит пон| мать, что они пробуждают в нас лучшие силы и стремление общ

нять свои творения на творения лучших людей... Тот, кто про­клинает деньги, заработал их нечестно, тот, кто ценит деньги, заслужил их... Отношение к деньгам — барометр состояния об­щества» (Рэнд А., 1995, с. 119—120). Но при этом А.Рэнд отмеча­ет: «В основе денег лежит право человека распоряжаться своим трудом и интеллектом... Люди должны обмениваться не страда­ниями, а товарами — и это нормальные взаимоотношения... Выс­шую награду получает человек, обладающий высочайшим твор­ческим даром. Это моральный кодекс для тех, чьим инструмен­том являются деньги» (там же, с. 17). Но к сожалению, деньги часто порождают именно «страдания», а «высшие награды» полу­чают далеко не самые достойные люди.

Также обосновывая преимущества капиталистических ценно­стей, Людвиг фон Мизес, несколько более откровенно рассуждая о проблеме денег и справедливости, пишет, что «капиталистическая свобода рынка не предполагает вознаграждения человека согласно его "подлинным" заслугам, неотъемлемым достоинствам и мораль­ному совершенству. Не делает его процветающим и оценка его вклада с точки зрения "абсолютной" справедливости. Важна только оцен­ка, даваемая его собратьями, которые, однако, применяют исклю­чительно собственные мерки, исходя при этом из своих вкусов, же­ланий и целей. Именно в этом состоит особенность демократиче­ской системы рынка. Потребитель — превыше всего, а значит, он — полновластный хозяин. И он должен быть удовлетворен. В условиях рыночной экономики важно не научное определение ценности, а та реальная оценка, которую дают данной вещи люди, покупая или не покупая ее». Следовательно, говорить о «высших общечело­веческих ценностях» не так-то просто, раз все зависит от мнения тех, кто готов или не готов за эти ценности платить. Но тогда уместнее говорить о «рынке общечеловеческих ценностей».

Еще К. Маркс говорил о том, что деньги, капитал — это «оп-редмеченный, овеществленный труд», где «всеобщее богатство существует предметно, как действительность». В противополож­ность «опредмеченному, овеществленному труду» К. Маркс выде­ляет «живой труд» как «всеобщую возможность богатства, которая реализует себя в действии» (Маркс К., Энгельс Ф., Ленин В. И., 1984, с. 19 — 20). При этом сами деньги (капитал) далеко не всегда показывают реальную заслугу данного человека в производстве общественно полезного продукта (К.Маркс прекрасно показал это на примере «отчуждения труда от капитала»). «Так как деньги, в качестве существующего и действующего понятия стоимости, смешивают и обменивают все вещи, — писал К. Маркс, — то они представляют собой всеобщее смешение и подмену всех вещей, следовательно, мир навыворот, смешение и подмену всех природ­ных и человеческих качеств...» (Маркс К., Энгельс Ф., Ленин В. И., 1984а, с. 16).

Если деньги становятся для человека главной ценностью, неизбежно происходит подмена его личности (как возможное создавать блага, включая и материальные, утверждая этим ев достоинство) самими этими благами, и в частности деньгами! «Скажи мне, сколько ты стоишь, и я скажу тебе, кто ты!», также «Скажи мне, во что ты одет, в какой машине ездишь, каком доме, районе и стране живешь...» и т.д. — это все главны^ лозунги нынешнего времени, которое можно было бы назвать «эпс хой продажности». В таких лозунгах и мировоззренческих позици| ях проявляется главная идея — важна не твоя личность, а сколько она стоит на рынке личностей, т.е. что ты благодаря ев ей «личностности» можешь «поиметь» с этого мира... В итоге чеЦ ловек (как личность) и деньги как бы меняются местами: деньги, а сама личность превращается в разменную «монету» , приобретения сначала денег, а потом благ, т. е. получается «л» ность навыворот», как сказал бы К. Маркс. Но деньги позволя» оперативно перераспределять блага между людьми, к сожалеь далеко не всегда справедливо, и таким образом также выступа в качестве важнейшего ориентира для стремящихся к утвержд| нию собственного достоинства людей.

На наш взгляд, все-таки возможна более разумная и достот схема взаимоотношений денег и личности. Согласно такой схе» не вся личность, а только ее часть участвует в зарабатывании, нег (как неизбежный внутренний компромисс), но другая час личности должна быть ориентирована на деятельность, не ст щую ее в зависимость от «конъюнктуры» различных рынков, т.| должна быть свободна. Сами заработанные деньги (как плата неизбежный, но частичный личностный компромисс) частью правляются на приобретение товаров и благ, но другой частью ,*| на создание условий для личностного развития, и прежде на создание «психологических тылов», расширяющих возможно личности быть свободной и независимой от различных «рьп личностей», где ее могут «купить» или вынудить заниматься ' что самой ей чуждо. Самое страшное, что грозит самоопреде щейся и самореализующейся личности, — это тотальная неЩ бежность отдавать себя целиком зарабатыванию денег, и в случае разница между личностью и деньгами, действительно, чезает, так как человек сам превращается в «сплошную плату*! блага и свой жизненный «успех».

Как уже отмечалось, деньги — это важнейший элемент туры, позволяющий оптимизировать многие человеческие моотношения. Деньги — это частички души самых разных л» поскольку аккумулируют в себе их труд, страдания, несс шиеся мечты и т. п. И одновременно деньги — это отличный Т ведь с их помощью можно, действительно, творить добро^| можно использовать их и ради своих эгоистических целей.

этом снова проявляется право выбора самоопределяющегося че­ловека.

Еще Г. Мюнстенберг писал, что «чем большим почетом и ува­жением пользуется какая-нибудь деятельность, тем больше она освящена достоинством осуществления идеальных стремлений и тем более она может не считаться с рыночными ценами» (Мюнс­тенберг Г., 1997, с. 309 — 310). Но, к сожалению, зарабатывание денег любыми путями становится главнейшей деятельностью «осу­ществления идеальных стремлений» для большинства людей.

И все-таки деньги — это лишь средство, потенциальная возможность либо для возвышения своего достоинства, либо для личностной деградации. И именно идея денег (универсального «ме­рила», «линейки» для оценки жизненного успеха) создает «пси­хологическую ловушку» для самоопределяющейся личности. Если человек, планируя свои жизненные перспективы, рассуждает так, что сначала ему нужно заработать много денег, а уж потом стать личностью, то он обречен так и остаться «машиной по зарабаты­ванию (или по «деланию») денег». Такой человек вынужден сразу же с головой включиться в «товарные отношения», и тогда он неизбежно сам превращается в «товар» на «рынке личностей» (по Э.Фромму), точнее — несостоявшихся личностей.

Если самоопределяющийся человек вообще отказывается от зарабатывания денег (или сводит свой заработок к «прожиточно­му минимуму») и даже не пытается расширить материальную ос­нову для своего личностного развития, то он опять себя обманы­вает, так как лишается возможности проверить свой дух деньгами. Интересно, что наиболее удачливые бизнесмены и предпринима­тели на первый план в системе своих ценностей обычно выдвига­ют не «максимальную прибыль», а сам «процесс» работы.

Но если человек не отказывается от идеи зарабатывания денег и все-таки находит в себе силы размышлять о своей душе, о том, как использовать эти деньги для благородных целей и реализовы-вать идеалы справедливости и личного достоинства, то о таком человеке можно сказать, что он подлинный субъект своей дея­тельности, так как способен рефлексировать и поступать неорди­нарно, ломая стандартные представления о предпринимателе как о «торгаше», заботящемся только о своей «выгоде».

Интересную попытку разобраться в общечеловеческих ценно­стях с позиции психолога-профессиоведа сделал Е. А. Климов, ко­торый выделил следующие их характеристики: 1) постоянно улуч­шаемая репродукция себе подобных; 2) ориентация на проекти­рование и улучшение предметного мира; 3) уважительное и тер­пимое отношение к индивидуальному своеобразию каждого, его неповторимости, уникальности, творческости; 4) взаимообога-Шение информацией, опытом, достижениями (см.: Климов Е.А., !994, с. 132).

Несколько особый взгляд на проблему общечеловечес* ценностей имеет Б. С. Братусь, который, рассматривая nepcnei тивы развития отечественной психологии, пишет: «Наиболе распространенная сейчас позиция — это ставка на так называем! общечеловеческие ценности, т.е. ценности, идеи, установлет свойственные всему человечеству. Такая позиция, вполне под ходящая, адекватная нравственному действию, психологиче ски, энергетически оказывается, однако, нередко недостаток ной, как бы вторичной для духовной сферы. Дело в том, любая ценность, прежде чем стать "общечеловеческой", бь "частночеловеческой", возникла в определенной культуре, в щ кто-то верил, за нее кто-то страдал, свидетельствовал о ней, кто-то отстаивал, порой ценою жизни. В этом плане "общечел^ веческая ценность" есть готовый, "снятый" результат живо!| культурного процесса. На костер люди восходили не за абстра ные общечеловеческие ценности, хотя их мужество и ев* тельство имеют, конечно, общечеловеческий смысл. Духов* сфера такова, что для ее удержания как целого нужна напряже)| ная, восходящая энергия личной веры, той самой индивидуа ной религии, о которой говорил Э.Фромм...» (Братусь Б.С, 2С с. 67).

Сложность выделения однозначно понимаемых мировоззрев ких ценностей и возможные психологические спекуляции по поводу.Складывается сложная и противоречивая этическая ст ация, когда, с одной стороны, трудно выделить однозначно нимаемые общечеловеческие ценности, а с другой стороны^, каждого человека имеется свое понимание об этих (общечело^ ческих) ценностях. Более того, по мере своего развития и оби ство в целом, и отдельный человек могут менять свои предст ния об общечеловеческих ценностях, что еще больше запутьи ситуацию. Здесь мы опять возвращаемся к идее этического тво{ ства, основанного на собственной совести и соответствую! ответственности каждого человека.

Как только человек чувствует, что в основной своей дея ности он действует по давно отработанному стереотипу и даже| пытается изменить ситуацию, то это может привести его к фессиональной и личностной деградации (или деструкции). П{ да, еще хуже, если человек даже не чувствует, что попал в лов ку стереотипности. Но вырваться из колеса однообразия нещ и для этого требуется не только воображение, но и мужество жество в преодолении самого себя). Проблема нравственного' чества актуальна и для самих психологов, пытающихся помог различным самоопределяющимся людям.

Можно выделить следующие общие моменты проявления ■ ческой позиции при формировании у школьников и студе* чувства справедливости и нравственного ядра личности.

Во-первых, сам по себе факт обращения к нравственной про­блематике — это уже своеобразный поступок психолога-препода­вателя (или психолога-консультанта). Как уже отмечалось, нрав­ственность имеет смысл тогда, когда существующих правовых и моральных норм недостаточно для достойного поведения в слож­ных ситуациях, предполагающих этический выбор. Нравственный вопрос — это такой вопрос, который еще не стал предметом все­общего внимания, и само его обсуждение часто предполагает не­понимание и недоумение аудитории. Нравственная проблема на­ходится лишь в стадии «вызревания», когда многие люди как бы догадываются о ее существовании, но часто боятся даже подумать о ней, не то, чтобы говорить вслух. Именно поэтому сам факт обращения к такой проблеме — это уже поступок со стороны пре­подавателя психологии.

Во-вторых, постановка перед клиентом или аудиторией нрав­ственной проблемы предполагает некоторую обреченность на не­удачу в плане безусловного принятия или понимания со стороны клиента или аудитории. В этом случае важна не столько нравствен­ная истина, обозначенная психологом, сколько сам факт публич­ного поиска этой истины.

В-третьих, психолог не должен бояться обозначить свою соб­ственную мировоззренческую позицию, ведь именно в практи­ческой психологии, как нигде, важно соединение личностного и профессионального. Естественно, свою позицию психолог дол­жен обозначать как одну из возможных и ни в коем случае не навязывать ее в качестве последней истины.

В-четвертых, психолога не должна пугать (или смущать) недо­статочная проговоренность, отработанность, исследованность дан­ной нравственной проблемы. Как уже отмечалось, суть нравствен­ности в том, что пока об этом вообще еще мало кто говорит и, естественно, нужные («правильные») слова еще не подобраны. Разделяя «индивидуально-ответственный поступок» и «теорети­ческую (отвлеченную от воли автора) значимость суждения о дол­женствовании», М.М.Бахтин отмечал: «...безукоризненная тех­ническая правильность поступка еще не решает дело о его нрав­ственной ценности» (Бахтин М.М., 1995, с. 23). Более того, разго­вор о том, о чем еще не принято говорить, но что на интуитив­ном уровне уже беспокоит совесть большинства людей, видимо, и не должен быть «красивым», внешне эффектным. Скорее всего, такое откровение должно быть даже неуклюжим, а сам психолог при этом может выглядеть несколько нелепо. В этом случае право­мерна даже постановка вопроса об особой «эстетике неуклюжести рефлексирующего этического субъекта».

В-пятых, обращение к настоящим нравственным проблемам предполагает кроме понимания и прочувствования сложной эти­ческой ситуации еще и определенное мужество, волю психолога.

Воля всегда предполагает выбор между двумя или несколькими противоположными возможностями, а осуществить такой выбор можно, лишь имея определенные цели, идеалы и воодушевле­ние осмысленностью своей жизни и профессиональной дея- | тельностью.

В-шестых, психолог, стремящийся рассматривать нравствен- | ные проблемы с учащимися, сам должен быть воодушевлен (одухотворен) смыслом, идеей, верой в человеческие идеалы. Ве­роятно, наличие у психолога своей идеи, своего видения путей совершенствования общества и конкретных людей, желание ска­зать что-то миру (и ученикам) являются важнейшим условием (и правом) для разговора с учащимися о нравственных проблемах.

В-седьмых, реализация нравственной позиции психолога-прак­тика неизбежно ставит проблему его интеллигентности. Как изве­стно, существуют разные точки зрения на сущность интеллигент­ности: интеллигент — это работник умственного труда; интелли- ■: гент — это носитель определенной нравственной идеи, находя-j щийёя в оппозиции ко всему антигуманному; интеллигент — это|| носитель нравственной идеи, опирающийся на свои знания и об-| разование. Нам представляется важным следующее дополнение к| пониманию интеллигентности: интеллигент прежде всего ответ-! ствен перед своим народом, перед тем обществом, культурой,! благодаря которым он стал самим собой. Например, полученной! интеллигентом образование зависит часто не только от его cno-f собностей, но и от целого ряда других факторов, среди которых! существенными являются: воспитательные возможности его семьи,! места жительства, среды общения и т.п. По совокупности таких| факторов люди не равны, и тогда получается, что благополучие : образование одних людей (ставших интеллигентами) часто обес-J печиваются более бедственным положением других людей (бь может, не менее способных, но имеющих более скромные стар­товые возможности). Настоящий (истинный) интеллигент обла*| дает не только скромностью, но и развитым чувством долга перед теми, кто в силу разных обстоятельств добился меньшего жизнен^| ного успеха. Проблема интеллигентности в деятельности психоло«* га еще будет более подробно рассмотрена в главе 5.

Особенно важны также скромность и чувство долга в условия современной России, когда часть людей незаслуженно нaж^ себе огромные состояния и самодовольно «процветают», а дру^а гая, большая часть народа явно бедствует и даже не понимает^ что их несчастья во многом определяются существующей и почти легализованной в обществе несправедливостью, а та* ловкой манипуляцией их сознанием со стороны официальной про*Я паганды. Как отмечал еще в 1950-е гг. известный американс» социолог Р. Миллс, «людей, живущих в обществе, превратившемс в инертную массу, не волнует ничего, кроме одолевающих

личных забот и невзгод, истинного смысла и источника которых они, однако, не сознают... Задача либеральных институтов, как и задача широкообразованных людей, заключается в том, чтобы по­стоянно превращать личные невзгоды людей в общественные про­блемы и рассматривать общественные проблемы под углом зре­ния их значимости для жизни индивидуума» (Миллс Р., 1959, с. 424-425).

Научить школьника рассматривать свои проблемы в контексте развития общества и всей культуры — значит прежде всего сфор­мировать у него иммунитет против манипуляции со стороны раз­личных «официальных» идеологов, и прежде всего со стороны современных средств массовой информации, которые, по мнению многих психологов, формируют «стандартного человека», равно­душного к проблемам общества. Но сначала этому должны научиться сами педагоги и психологи, работающие со школьниками.