Анализ структуры мыслительного акта

В.В. Давыдов, институт психологии АПН РСФСР

Сообщение 1 (Представлено действительным членом АПН РСФСР А.Н. Леонтьевым)

В области психологии мышления собран большой эмпирический материал, постоянно пополняемый все новыми и новыми экспериментальными данными. Вместе с тем рассмотрение этого материала, специальных обзоров по психологии мышления и соответствующих теоретических исследований показывает, что остается далеко невыясненной принципиальная структура самого мыслительного акта, лежащая в основе всех процессов и видов мышления. Именно это обстоятельство и приводит к той путанице и разноречивости в понимании особенностей мышления, которые часто имеют место при попытках дать целостное и логически выдержанное изложение относящихся сюда эмпирических сведений. Поэтому в настоящее время особенно остро чувствуется необходимость в специальном рассмотрении вопроса о том, какими специфическими признаками обладает мыслительный акт в отличие , например, от актов памяти или внимания, восприятия или воображения. Только зная эти отличительные признаки, можно объективно вычленять и, следовательно, систематически исследовать собственно мыслительные явления внутри совокупного процесса психической деятельности субъекта. Естественно, что только при этом условии можно понять и объяснить связь мышления с другими формами психики.

Мышление - это развитая из особой единой основы и расчлененная форма психической деятельности, выступающая во многих видах и типах, имеющих свои особые механизмы. И в определении структуры мышления неизбежно должен входить этот момент, раскрывающий закономерность ее расчленения и развития. В отличие от этого, определение мыслительного акта не предполагает рассмотрения всех тех видоизменений, которые он приобретает в развитой структуре целостного мышления, создавая его конкретную характеристику. Так что определение мыслительного акта не совпадает с определением развитого мышления как такового - оно в абстрактной форме фиксирует ту специфическую функцию и тот специфический механизм, который лежит, как "клеточка", как "ячейка", в основе всего мышления, составляя его нерв, отграничивая все его особые виды и частные особенности от других психических процессов, а тем самым позволяя решать мышлению задачи, недоступные для других форм психики. Таким образом, определение структуры мыслительного акта совпадает с определением всеобщего в мышлении, с определение его "клеточки".

В большинстве психологических теорий признается, что мышление возникает в проблемной ситуации, разрешение которой требует определенного преобразования открыто заданных отношений (того, что известно - исходного предмета мысли). В ходе преобразования ("анализа", "синтеза", "абстракции", "обобщения" и т.д.) происходит выделение ("усмотрение") тех ранее скрытых отношений, опора на которые и приводит к решению задачи. При этом само понимание особенностей исходных данных и строение "анализа", "синтеза" весьма различно и даже противоположно (классические ассоциационистические, бихевиористические, гештальтисткие, и др. теории). Но в одном аспекте все эти теории, как правило, бывают сходны: он касается понимания того, чем определяется заданность отношений как "открытых" или как "скрытых".

Предполагается, что, при всем различии содержания этих отношений, их прямая или косвенная заданность зависит от положения, или, так сказать, ракурса, самого предмета мысли, от отсутствия или наличия тех или иных промежуточных содержательных характеристик предмета, позволяющих от известного перейти к неизвестному. Поэтому в принципе полагается допустимым, что обнаруженные в ходе мышления те или иные новые отношения в другой ситуации могут быть сразу заданы открыто и фиксированы в той же форме представления или понятия, в которой фиксировались и "старые" открытые свойства. Возможность некоторым отношениям быть открыто или скрыто заданными не связывается в этих теориях с определенной субъективной формой отражения и оперирования объектом мысли (представлен ли этот объект в предметно-чувственной форме или в форме понятия). Поэтому в пределах рассматриваемых теорий не выделяется и специально не исследуется вопрос о том, какая форма задания делает те или иные отношения "скрытыми" или "открытыми" для субъекта и в какую форму нужно перевести исходные данные, чтобы в них "проявились" качества, необходимые для решения задачи (этой формой может быть понятие как таковое - если исходные отношения заданы непосредственно, предметно-чувственно; или этой формой может быть более высокий уровень понятия, если "известное" уже имеет определенное понятийное выражение).

Естественно, что при таком подходе специально не рассматривается деятельность субъекта по переводу исходных данных в ту форму отражения (например, в понятийную), в плане которой открывается возможность рассмотрения новых отношений и качеств объекта. Механизмы мыслительных процессов сводятся к изменению содержания самих предметов мысли путем "отнятия" или "прибавления" к ним тех или иных "частей", "зависимостей", т.е. из них исключается деятельность субъекта по изменению формы задания известных отношений. Но именно последнее, на наш взгляд, позволяет понять психологически и самою возможность движения в содержании объектов.

В последнее время в нашей научной литературе наиболее развернутое изложение психологической теории мышления и обоснование путей его исследования дано в работах С.Л. Рубинштейна (4), которые во многом продвинули понимание существенных свойств и особенностей мышления. Однако С.Л. Рубинштейн не усматривает существа мыслительных процессов в придании исходным данным такой формы, которая единственно и позволяет обнаруживать скрытые в них отношения. Вместе с тем именно исследования С.Л. Рубинштейна вплотную подводят к необходимости такого понимания содержания мыслительных актов.

Вкратце основные положения его теории мышления сводятся к следующему. Мышление - это специфическая форма взаимодействия субъекта с объектом (4; 136), это процесс, деятельность (4; 25), состоящая в раскрытии не данных, не известных свойств объекта, имплицитно заключенных в нем, через отношение их к тому, что дано эксплицитно (4; 14). Ведущее звено, основной нерв всей и всякой мыслительной деятельности составляет особая форма анализа через синтез. "Эта основная форма анализа, основной нерв процесса мышления заключается в следующем: объект в процессе мышления включается во все новые связи и в силу этого выступает во все новых качествах, которые фиксируются в новых понятиях; из объекта, таким образом, как бы вычерпывается все новое содержание; он как бы поворачивается каждый раз другой своей стороной, в нем выявляются все новые свойства" (4; 98-99). Частным случаем такого "поворачивания" объекта является переформулирование исходных элементов задачи, которые, включаясь в новые связи, выступают в новом качестве и потому - в новой понятийной характеристике (4; 106). "Всякая содержательная переформулировка задачи, ее условий и требований означает по существу новый этап ее анализа" (4; 110). Новая понятийная характеристика, в которой выступает объект, обусловливает дальнейший ход мыслительной деятельности (4; 136-137).

Эта точка зрения в принципе не отличается от традиционного определения мыслительных процессов в различных психологических теориях. Мыслительная деятельность по результатам уже совершенных мыслительных актов представляется как движение в плоскости исходного содержания объекта: последний включается в новые связи и в силу этого обнаруживает новые качества. Понятие есть лишь средство фиксации нового качества, которое, следовательно, обнаруживается субъектом еще до придания ему понятийной формы. Таким образом, в теории С.Л. Рубинштейна понятийная характеристика выступает лишь как средство удержания качеств объекта, но не как активная форма осуществления самого открытия новых качеств, новых отношений объекта.

При таком понимании функции понятия мы ни на шаг не продвигаемся в раскрытии специфических механизмов мыслительного акта (resp. - мышления вообще), ибо не решается основная проблема: за счет каких средств субъект может ставить объект в новые отношения, открывая тем самым и новые его качества? Какими средствами, "субъективными" рычагами человек "поворачивает" предмет?

На эти вопросы не может быть дан ответ, если оставаться в пределах теорий, которые не связывают процесс самого открытия нового качества, процесс "поворачивания" объекта, процесс "включения" его в новые связи с особыми формами действия самого субъекта, с определенными формами и уровнями отражения. Если понятия берутся только со стороны их содержания, со стороны их фиксирующей функции, то процесс обнаружения имплицитно заданных качеств остается принципиально необъяснимым, ибо в этом случае нельзя указать субъективные средства целенаправленного движения в содержании объекта, средств его "поворачивания".

Но этот процесс становится в принципе объяснимым, если изменить традиционную точку зрения на понятие и рассмотреть его не только со стороны уже обнаруженного и фиксированного содержания, но и как специфическую форму, средство действия субъекта по обнаружению еще скрытых качеств объекта (и не всяких, а вполне определенных качеств). Будущую теорию мыслительных актов необходимо развивать именно на основе этого положения. Тогда ее содержание будет составлять обоснование следующих исходных утверждений:

1. Имплицитно заданные свойства обнаруживаются лишь тогда, когда объекту придана понятийная форма; без этого в нем нельзя "открыть" ни одного нового качества, сколько его не "поворачивай".

2. Такая функция принадлежит понятию в силу того, что оно является особым видом моделей (а именно знаковой моделью), создаваемых в процессе познавательной деятельности людей; специфика всех познавательных моделей состоит в том, что в них могут выражаться и фиксироваться такие качества оригинала, которые либо не выступают в последнем непосредственно, либо не могут быть в нем прямым объектом действия субъекта.

3. Мыслительный акт состоит в переводе исходных, заданных качеств объекта в соответствующую модель, в план соответствующего понятия. Анализ структуры мыслительного акта в основном и состоит в раскрытии этого перевода, в раскрытии той деятельности субъекта, которая необходима для образования понятия (а не деятельности по изменению объекта самого по себе, без познавательных целей). "Вычерпывание" новых свойств объекта через включение его в новые связи нужно раскрыть через одновременный процесс изменения формы исходных данных, состоящих в их моделировании, - только последнее позволяет обнаружиться новым качествам объекта.

Развитый в общем виде наш подход к анализу мыслительного акта получает подтверждение во многих уже имеющихся исследованиях (экспериментальных и теоретических) по психологии мышления и логике. В частности, прямое отношение к этому имеют используемые нами исследования А.М. Матюшкина (2), Я.А. Пономарева (3) и др., а также проведенные нами исследования процесса формирования понятия о количестве у детей (1). Конкретные материалы этих исследований позволяют сейчас следующим образом (в предварительном порядке) представить общую структуру мыслительного акта как особой формы действия субъекта. Эта структура состоит:

1) в определении необходимости перевода исходных данных в понятийную модель;

2) в определении (нахождении) адекватных средств (материала) моделирования;

3) в построении самой модели (придании исходным данным формы понятия);

4) в включении развитых видов и средств мыслительной деятельности ("анализа", "синтеза", и т.д.) для определения конкретных особенностей объекта по выделенному через понятийную модель новому его качеству. Содержательное раскрытие всех моментов этой структуры и особенностей ее конкретного исследования будет специальным предметом следующего сообщения.

ЛИТЕРАТУРА

1. Давыдов В.В. О методике исследования формирования понятий у детей. "Доклады АПН РСФСР", 1957, №4.

2. Матюшкин А.М. Об условиях возникновения анализа. "Доклады АПН РСФСР", 1959, №5.

3. Пономарев Я. А. Взаимоотношение прямого (осознаваемого) и побочного (неосознаваемого) продуктов действия. "Вопросы психологии", 1959, №4.

4. Рубинштейн С.Л. О мышлении и путях его исследования. М., 1958.

(Это сообщение впервые было опубликовано в "Докладах Академии педагогических наук РСФСР", 1960, №2)

КОММЕНТАРИЙ ВЕДУЩЕГО

В свои аспирантские годы (1953-1956 гг.) я в экспериментальном и теоретическом плане изучал вопросы формирования у детей умственных действий, т.е. вопросы очень близкие к логико-психологической проблематике человеческого мышления. В конце 50-х годов я начал заниматься в лаборатории Д.Б. Эльконина проблемой формирования у школьников учебной деятельности и влияния этого процесса на развитие их мышления. Поэтому меня очень интересовали основные для того времени психологические подходы к мышлению. Этими подходами я не был удовлетворен и искал свое собственное понимание его основ.

В результате было написано и опубликовано в 1960 г. сообщение о природе мыслительного акта у человека. Содержание этого сообщения послужило толчком к созданию моей теории о типах мышления (она была подробно изложена в книге: Давыдов В.В. Виды обобщения в обучении. М., 1972).

Именно в этом сообщении заложен, на мой нынешний взгляд, общий подход к некоторым основным вопросам учебной деятельности и к ее развивающему эффекту (в этом заключен смысл повторной его публикации). Прежде всего вопрос, касающийся особенностей субъекта учебной деятельности. Далее, это вопрос о функциях формирующихся в ней понятий, а также вопрос о принципиальном значении моделей и моделирования в этой деятельности. Конечно, в последующем эти вопросы были уточнены и конкретизированы, а ответы на них получили достаточно развернутое изложение.

К сожалению, я не смог своевременно подготовить второго сообщения, материалы для которого у меня имелись. Они вошли в различные другие мои публикации. Отмечу, что в "Доклады Академии педагогических наук РСФСР" принимались лишь сообщения, представленные ее членами (в данном случае сообщение было представлено А.Н. Леонтьевым). Понятие, неразрывно связанное со словом (словесным знаком), является особой моделью объекта лишь в процессе развернутого мышления и обслуживает последнее. В ходе становления мышления функции моделирования выполняются самими предметами, выступающими в роли заместителей (эталонов) реальных, исходных отношений. Предметная модель является предпосылкой возникновения собственно словесно-знаковой модели - понятия.

ДАВЫДОВ В.В.