Элитарные ориентации самоопределяющейся личности как психологическая реальность

Ориентацию на лучшие, т. е. элитные образцы профессиона ного и личностного самоопределения вполне можно обозначь как «элитарные ориентации» самоопределяющейся личности [15 20]. Элитарные ориентации проявляются в самых разных и самь неожиданных сторонах нашей жизни (почти везде). Наприме| молодой человек планирует свои профессиональные перепек вы и, конечно же, он очень часто хотя бы мечтает о том, чтоб| занять более престижное (элитное) положение в обществе. Лю| вступают в интимные отношения и очень часто, помимо чис внешней привлекательности, для них важен и социальный стат своего партнера (начальника, знаменитости, просто лидера свс референтной группы или «приближенного» к этому лидеру...). Оче! часто разговоры в различных компаниях и «тусовках» сводятсЯ| обсуждению местных или общегосударственных (всемирных) зк~ менитостей: кто что сказал, кто с кем куда пошел, кто в одет... Одно из объяснений популярности «мыльных телесерШ лов» заключается в том, что простые люди идентифицируют сеГ с героями, которые из нищеты попадают в «высший свет» (т| пичный сюжет многих сериалов).

Если этих примеров реальности элитарных ориентации ней статочно, то вспомните случай, когда вы на чьем-нибудь дне ] "

дении, в театре, или просто на отдыхе, или в купе поезда находи­лись рядом с известным на всю страну человеком (у многих было _что-то подобное). В подавляющем большинстве случаев человек остается неравнодушным к такому «событию» и часто потом рас­сказывает (хвалится) о такой своей удаче. А смысл таких расска­зов часто сводится к тому, что и «мы не лыком шиты», и «мы с элитой рядышком сидели» («рядом с золотом лежали»). И это не должно никого обижать — это психологическая реальность.

Элитарные ориентации берут свое начало еще в мире живот­ных. Для многих высших животных (особенно стадных) смысл существования часто сводится не только к тому, чтобы насытить­ся или удовлетворить свои половые инстинкты, но прежде всего к тому, чтобы повысить свой статус в стае, а потом всеми силами его удерживать [6]. Даже домашние собаки постоянно играют в самую свою любимую игру — «кто главней в семье», поэтому опыт­ные собаководы часто предупреждают: «Собаке сразу надо опре­делить место в семье — самое последнее место (!), иначе она бы­стро станет настоящим диктатором...».

Как известно, уже с ранних лет в воспитании ребенка важную роль играют сказки. Но сюжет многих сказок также ориентирован на определенные элитарные идеалы: бедный герой (или героиня) благодаря чудесным событиям превращается в прекрасного прин­ца (или принцессу). В современных сказках герой в фантастических, невероятных приключениях из обычного (не богатого) человека становится сказочно богатым, т. е. опять же попадает в мир желан­ной и недоступной «элиты». Таким образом, идея перемещения «из грязи — в князи» заложена во многих из нас еще с пеленок.

Вся история человечества — это постоянная смена элит. При этом даже наблюдается закономерность: каждая новая элита обычно сильно критикует «привилегии» старой элиты, но как только при­ходит к власти, сама начинает создавать для себя привилегии, да еще и обосновывает их с помощью различных идеологических институтов. По мнению П. Л. Белкина, уже в первобытном обще­стве основными «стратегическими ресурсами» являются родовые, магические (психологические по своей природе) силы «могуще­ства» и «превосходства». В дальнейшем эти силы преобразуются лишь по форме. «Там, где буржуазия стремится к получению при­бавочной стоимости, а дворянство — к присвоению земельной Ренты, вожди-аристократы собирают "дань уважения", — пишет *'• Л. Белкин. — Престиж в рамках так называемой престижной экономики есть не что иное, как "прибавочная личность"» [цит. ^По: 1, с. 11 — 12]. Рассуждения о престиже, об элитарных ориента-позволяют нам обратиться к проблеме продажности, к про-е «прибавочной личности» (по П. Л. Белкину).

Если все таки признать, что большинство людей хотя бы интуи-^ивно стремятся к более престижному (элитному) образу жизни, то

возникает важный вопрос: а чем они готовы «заплатить» за достиже-| ние такого жизненного успеха? В том, что «платить» («расплачиват ся» чем-то значительным) все равно придется, мало кто сомневает-1 ся. Даже на уровне обыденного сознания считается, что успех в карь-| ере нередко достигается ценой определенных сделок с совестью I хотя бы некоторых внутренних компромиссов). Встречаясь с «элит-! ным», знаменитым человеком (или с большим начальником), люд невольно задают себе вопрос: а благодаря чему он стал таким важ-| ным и знаменитым, на каком основании он считает (или его счита-| ют) лучше, т. е. «элитнее» всех нас? И только разобравшись для себя с этим вопросом, человек выстраивает по отношению к знаменито сти свое истинное отношение (которое следует отличать от внешне го восторга и почтения к любой знаменитости).

При определении своего уважительного (или неуважительно-* го) отношения к элитному человеку может быть использована] несложная модель, включающая следующие основные составляю^ щие (основания) элитарности [29, с. 155—158]:

внешние атрибуты элитарности (наличие дорогой и модной одежды, эффектных манер поведения, богатства, связей с «сильЦ ными мира сего», известности-знаменитости, реальной власти влияния, высокого официального статуса и должности, престиж! ного образования, престижного места проживания и т. п.). этом очень важно разобраться: получены эти атрибуты путем самс стоятельных усилий человека и если да, то, чем пришлось чслое ку «расплатиться» за такой успех — совестью или своими тала? ми; или атрибуты элитарности просто достались человеку в гс вом виде (например, в виде наследства или при счастливом стече нии обстоятельств) и тогда спрашивается, можно ли уважать такс го человека (или уместнее было бы просто завидовать ему)?

внутренние, более сущностные характеристики элитарности (творчество, интеллектуальная и этическая смелость в постанови таких вопросов, о которых обычные люди рассуждать побаивают ся, организаторские, интеллектуальные, эстетические, этические технические и другие способности и т. п.). Можно также выдел* разные проявления сущностных характеристик элитарности:

таланты, ориентированные на «добро», на поддержание и ра витие у самого себя и у других людей чувства собственного дост инства и социальной справедливости;

таланты, ориентированные на «зло», имеющие эгоистичес* природу (здесь также интересен вопрос: на какие сделки с стью пошел человек ради развития в себе этих талантов и их; лизации);

харизматический образ элитного человека — уважение к челове ку со стороны окружающих (или какой-то группы людей) не висимо от его реальных внешних атрибутов элитарности и твор ческих возможностей (заметим, что многим людям очень н}

«харизматические идолы» и часто такие идолы создаются искус­ственно, но психолог должен понимать, что и искусственный «элитарный идол» — это тоже реальность).

Как известно, очень сложно (почти невозможно) четко опре­делить, что такое «настоящая элита». В каждую эпоху, у каждого народа, в каждой социально-профессиональной общности и у каждого человека существует свой, часто тоже меняющийся образ «элитного». Такое положение порождает множество ошибок и спе­куляций, но в целом человек пытается решить для себя основную проблему: на что я ориентируюсь — на подлинную элиту или на псевдоэлиту? Проблема осложняется тем, что для кого-то под­линная элита отождествляется с внешними атрибутами «краси­вой жизни», а для кого-то — только с сущностными характерис­тиками, ориентированными на идеалы творчества и доброты. И каждый по-своему прав!

Исходя из субъективного понимания элитарного идеала опреде­ляются и варианты «платы» за его достижение (или хотя бы за при­ближение к нему). Например, если этот идеал выводится из внеш­ней атрибутики элитарности, т. е. важнейшими ценностями стано­вятся дорогие вещи и престиж, то тогда человек делает для себя вывод: за такой идеал вполне можно заплатить и собственным дос­тоинством, так как достоинство менее важно для него, чем внешние символы престижа. Но если человек ориентирован на идеал, связан­ный с творчеством и достоинством, то «расплачиваться» за прибли­жение к такому идеалу своим уже имеющимся достоинством было бы просто бессмысленно. В этом случае человек готов сильно ограни­чить себя в материальных благах и прочих атрибутах «успешной» жизни. Естественно, лучше было бы и «жить красиво», и достоинство свое сохранить, но в том-то и заключается сложность личностного само­определения, что часто приходится выбирать...

В целом элиту можно определить как группу, имеющую преиму­щества (привилегии) по сравнению с другими людьми. Часто элита позволяет себе жить по своим законам, тогда как обычные люди вынуждены жить либо по нормам официального права, либо более строго придерживаться норм морали. Например, всем известно, что если представитель элиты даже совершает преступление, то благодаря связям и дорогому адвокату, его скорее всего оправда­ют или назначат гораздо меньшее наказание, чем обычному чело-^Веку. То, что позволено элите (и псевдоэлите), не позволено про­стому смертному...

Сказанное относится и к подлинной элите, ориентированной ^на творчество и достоинство, ведь, например, только настоящий Мыслитель позволит себе рассуждать о том, о чем простые смерт­ные даже подумать боятся, так как скованы существующими мо-Ральными нормами и предрассудками. И не дай бог, если таких Настоящих мыслителей будет большинство: в обществе просто нач-

нется хаос. Но без таких мыслителей общество обречено также на стагнацию. Важно разумное соотношение между настоящей (под­линной) элитой, псевдоэлитой и довольными собой жизнерадост­ными обывателями.

Интересной особенностью псевдоэлиты является и то, что он; обладает возможностью перераспределять чувство собственной знь чимости в свою пользу. Например, если представитель элиты ведет; паразитический образ жизни (просто «прогуливает» доставшееся' ему наследство), то общественное мнение все равно будет отно* ситься к нему более уважительно (точнее, завистливо, но таки признавая такого человека «элитой»), чем к настоящему тру, женику, который еле сводит концы с концами [18, с. 176—178]., Существующие (и существовавшие ранее) идеологические систе* мы ловко обосновывают привилегии элиты и поддерживают общественном сознании уважительное к ней отношение. А обще-*! ственное сознание с радостью принимает такие обоснования^ поскольку не может жить без элиты и часто даже «видит в эл отражение своих потаенных чаяний и надежд», хотя еще в тианских заповедях сказано: «Не сотвори себе кумира...».

Правда, одновременно идеологическая система обосновыва и «преимущества» жизни «простого человека» (идея эгалитар ма), но все-таки при этом подразумевается, что элитой быть н много лучше... Кроме того, в большинстве развитых стран, гд помощью умелой рекламы создается «образ счастливого обыва' ля», уровень жизни достаточно высокий по сравнению с остал: ным миром, и поэтому средний обыватель реально чувствует с» превосходство над большинством населения Земли (а это уже псе: доэгалитаризм).

Анализ сущности элитарных ориентации позволяет выдел их интересную особенность. Многие люди, реально оценивая с: возможности, стремятся не столько стать «элитой», сколько п; сто приблизиться к ней, почувствовать свою сопричастность эл и рассказать о ней окружающим. Этому возможно следующее объж нение. Если простой человек переходит на следующий урове социальной иерархии (попадает в более элитную группу), то неизбежно сталкивается с тем, что межчеловеческие отношен: значительно для него усложняются (известно, что чем преет: нее «тусовка», тем в большей степени проявляются в ней «в> законы», основанные на зависти и интригах). Попав в более п; стижную среду, такой человек, скорее всего, вынужден будет; вольствоваться довольно скромной социальной ролью и ему пр. дется сильно постараться (в том числе и пойти на определенн внутренние компромиссы), чтобы занять в этой группе более вилегированное положение. И далеко не все на это способны элитных группах происходит довольно жесткий естественный ' бор).

Поэтому многим людям гораздо проще бывает, лишь сопри­коснувшись с элитной группой (просто «отметившись» там), вновь вернуться в свою прежнюю, менее престижную группу, и занять _Б ней если и не самую главную, но все равно довольно приемле­мую для себя социальную роль, постоянно напоминая всем о том, что он «избранный», что его «приняли» в более престижной «ту­совке», и, естественно, получать с этого определенные психоло­гические дивиденды.

Возможность стать настоящей элитой многих просто пугает. Следует заметить, что лица, занимающие самую высокую иерар­хическую ступеньку (например, царь или сам Господь Бог) с эли­той обычно не отождествляются, поэтому многие даже и не вооб­ражают, что могут стать «самыми лучшими из лучших». Примеча­тельно, что «нижней границей» элитарности является откровен­ное «слабоумие», когда вообще нет никаких претензий быть «луч­ше, чем ты есть на самом деле». И в этом смысле (в смысле не­привлекательности для большинства) верхняя иерархическая сту­пенька и самая нижняя как бы идентичны. Поэтому когда кто-то заявляет о своей претензии стать «самым-самым», то о нем гово­рят, что он, видимо, просто «свихнулся». А обычный человек го­тов даже много «заплатить», чтобы его, не дай бог, кто-то не поставил на более высокую иерархическую ступеньку.

Быть самым лучшим — это значит взять на себя огромную от­ветственность и выступать образцом совершенства. Но для многих людей (включая и представителей различных элит) важно сохра­нить за собой право на несовершенство (на различные слабости и пороки, от которых трудно отказаться). Быть просто сопричаст­ным элите очень выгодно, так как от ее имени и под ее покрови­тельством можно решать множество вопросов. Но при этом чело­век неизбежно сознательно ставит себя ниже некоего более высо­кого существа, под покровительством которого он действует. Для кого-то такое положение уже является фактом ущемления соб­ственного достоинства, а для кого-то это вполне нормальное со­стояние. Но о последних почему-то принято говорить как о «холу­ях», как о «придворных», как о «слугах», как о «шестерках» и ^т- п., т. е. как о людях, не имеющих своего лица и своего мнения. И это тоже их плата за «успех».

Проблема элиты и псевдоэлиты в контексте рассмотрения проблемы личности и «мничности»

Проблема поиска элитарного идеала самоопределения может выть понята, если обратиться к противоположным образам. На­пример, выделение подлинной элитарности и псевдоэлитарности №отя бы как предметов для дальнейшего осмысления) позволяет ^п°-новому взглянуть и на некоторые понятия психологии лично-

сти. В частности, несколько расширить первоначальное значени
нового термина, предложенного В. В. Петуховым и Т. А. Нежно-
_ВОИ) — «мнимая личность» («мничность»), обозначающего не^
способность человека к поступку в изменившейся социокультур-;
ной ситуации, когда требуется найти новые смыслы в существу-,
ющих культурных нормах и запретах и, таким образом,^ сохра-,
нить преемственность культуры и свою целостность в ней. При-]
менительно к проблеме элитарных ориентации интересно при-*
вести некоторые рассуждения В. В. Петухова о «мничности» и=
«личности»: «Личность принимает жесткие обыденные законы^
но, стремясь поступать, быть, как все, — "обыкновенным чу­
дом", исключением из житейских правил. Мничность же, наобо­
рот, стремится получить результат сразу, стать исключительной
(личностью) — не как все, подчеркивая "самоосуществление"
индивидуальности как условие и цель развития общества. Легко'
предположить, как она, разузнав, например, про черты самоак­
туализирующейся личности (по А. Маслоу), пожелает воспроиз-5
вести их на себе, гордо заявляя всем — "хочу быть честным",;
добрым, храбрым, а то и "хочу любить". Но ничего не выходит;
вылезая из повседневности, мничность остается посредственной,-
тяжко переживая и пытаясь скрыть свою "обыкновенность"...»
[16, с. 72-73]. )

Поскольку и новые понятия также должны развиваться и бытВ в постоянном «движении», мы хотели бы несколько расширит" исходное значение термина «мничность», увязав его с элитарно! ориентацией человека, не желающего по-настоящему вырва" ~ из обволакивающих сетей «массового сознания». Такой челове хочет стать лучше, но боится принимать ответственные решения; боится думать своей головой (вопреки «общественному мнению»)^ у него ничего не получается, вернее, получается только внеш (он может что-то изображать и даже достигать определенного «п> ложения в обществе», но в ответственные моменты смалодушнИ чает, а то и «смалсумничает»). Такой человек «мнит» из себя что то значительное (да еще нередко с претензией на свою исключи тельность, элитарность), но в итоге также получается — «мни* ность» (человек, который всего лишь «мнит» из себя личность).