Характеристика малой группы

Мутный вопрос.

Проблема изучения малой группы – это старейшая и наиболее исследованная область социальной психологии. История изучения малых групп насчитывает несколько этапов.

Первый этап – 1920-е гг. США. Основной изучаемый вопрос: действия индивида наиболее продуктивны, когда он действует в одиночку, или в присутствиидругих. Эксперименты показали, что в присутствии других возрастает скорость, но ухудшается качество действий индивида. Такое явление было названо социальной фацилитацией (присутствие других облегчает действия одного, способствует им) и социальной ингибицией (торможение действий индивида под влиянием присутствия других).

Второй этап – переход от изучения коактных (одновременных действий рядом) групп к изучению интерактных групп, т. е. учету взаимодействия и типа групповой деятельности. Если хорошо обученные люди выполняют легкую работу, то наблюдается фацилитация, ингибиция имеет место, если плохо обученные люди выполняют трудную работу.

Третий этап – исследования стали более разнообразными. Изучалось не только влияние группы на индивида, но и ее структура, композиция, типы групповых процессов, развивались методы измерения.

Малая группа – это немногочисленная по составу группа, члены которой объединены общей социальной деятельностью и находятся в непосредственном личном общении, что является основой для возникновения эмоциональных отношений, групповых норм и групповых процессов, по мнению Г. М. Андреевой.

В большинстве исследований число членов малой группы колебалось от двух до семи. Исследуя объем оперативной памяти, Джон Миллер открыл число 7 ± 2, что было принято социальными психологами в качестве верхней границы малой группы. Аргументом являлся тот факт, что при контактах человек мог удержать в памяти только 7 ± 2 члена группы. Дальнейшие эксперименты показали несостоятельность такого подхода. Экспериментальная практика демонстрирует различные показатели: 10–20 человек, а в исследованиях Джекоб Леви Морено изучались группы 30–40 человек (школьные классы, студенческие группы и т. п.). В современных исследованиях управления наиболее оптимальным считается состав группы в 5–9 человек, но не более 12.

В настоящее время известно около пятидесяти оснований для классификации малых групп.

Американский психолог М. Шоу распределил малые группы по шести категориям в зависимости от привлекательности аспектов групповой жизни для авторов, давших определения:

1) восприятие членами группы отдельных партнеров и группы в целом;

2) мотивация членов группы;

3) групповые цели;

4) организационные (структурные) характеристики группы;

5) взаимосвязь;

6) взаимодействие членов группы.

Ч. Кули подразделял малые группы на первичные и вторичные (нет непосредственных контактов, для общения используются посредники, например, средства связи).

Э. Мэйо предложил деление малых групп на формальные (создаются и существуют лишь в рамках официально признанных организаций; цели задаются извне, на основе задач, стоящих перед организацией, в которую включена данная группа) и неформальные (возникают и действуют вне рамок официальных организаций; обычно возникают и существуют на основе личных интересов их участников, цели могут совпадать или расходиться с целями официальных организаций). Неформальная группа может создаваться внутри формальной, а может возникнуть и сама по себе. Проблема соотношения формальных и неформальных групп имеет значение при исследовании вопроса управления и руководства.

Третья классификация подразделяет малые группы на референтные и группы членства.

Референтная группа – это любая реальная или условная малая группа, к которой человек добровольно себя причисляет или членом которой он хотел бы стать. В этой группе индивид находит для себя образцы для подражания. Ее цели и ценности становятся для него значимыми образцами для подражания и следования.

Нереферентная группа – малая группа, психология и поведение которой чужды или безразличны для индивида.

Антиреферентная группа– группа, поведение и психологию членов которой человек не приемлет, осуждает или отвергает.

Существует еще деление на открытые—закрытые группы. В основе лежит степень открытости группы влияниям общества. Закрытость часто используется обществом для достижения задач, не считаясь с последствиями закрытости для ее членов (например, полярные экспедиции).

В истории развития социальной психологии можно выделить три основных направления исследования малых групп: социометрическое; социологическое; школа «групповой динамики».

Социометрическое направление развивалось в исследованиях Дж. Морено. Он выделял в обществе две структуры отношений: макроструктуру (участие индивидов в различных сферах жизнедеятельности) и микроструктуру (психологические отношения с окружающими людьми). Несовпадения в этих структурах порождают напряженность и конфликты, поэтому их необходимо привести в соответствие. В рамках этого направления изучение малых групп сводилось лишь к исследованию межличностных отношений, эмоциональных контактов между членами группы.

Социологическое направление связано с экспериментами Э. Мэйо. Суть экспериментов заключалась в задаче повышения производительности труда сборщиц реле компании Вестерн Электрик в Хоторне. Эксперименты длились с 1924 по 1936 гг., проходили в три этапа, выделялись экспериментальная и контрольная группы.

Школа «групповой динамики» связана с именем К. Левина. К. Левин создал теорию поля. Ее суть: законы социального поведения выявляются через познание психологических и социальных сил, его детерминирующих (В = f (P, E), поведение = функция человека и среды). Важнейший метод анализа психологического поля – создание в лабораторных условиях групп с заданными характеристиками и изучение их функционирования.

Характеристика малых групп:

К простейшим параметрам любой группы относятся: состав и структура группы; групповые ожидания, процессы, нормы и ценности, санкции и поощрения.

Когда говорят о психологической структуре группы, первой важной ее характеристикой выступает содержание. Можно вести речь о структуре:

— социальных ролей;

— предпочтений;

— власти;

— коммуникаций;

— групповой деятельности;

— межличностных отношений.

Второй важной характеристикой группы является положение индивида в группе в качестве ее члена, или его статус.

Третьей характеристикой группы является структура социальных ролей, объективно присущих членам группы.

Четвертой характеристикой группы является система групповых ожиданий. Дело в том, что всякий член группы не просто выполняет свои функции, но и обязательно оценивается другими. От каждой роли ожидается выполнение определенных функций как по их содержательному набору, так и по качеству их исполнения. Группа через систему ожидаемых образцов поведения, соответствующих каждой роли, определенным образом контролирует деятельность своих членов. Иногда может возникнуть рассогласование между ожиданиями, которые имеет группа относительно какого-либо члена, и его реальным поведением, реальным способом выполнения им своей роли. Чтобы эта система ожиданий была как-то определена, существуют групповые нормы и групповые санкции.

Групповые нормы — пятая характеристика группы. Групповые нормы — это определенные правила, которые вырабатываются группой, принимаются ею и которым должны подчиняться ее члены, чтобы существование группы, совместная деятельность была вообще возможна. Понятно, что групповые нормы вырабатываются исходя из представления о групповых ценностях и опираются на них.

Групповые санкции — шестая характеристика группы. Групповые санкции — это механизм управления поведением любого члена группы. Система санкций предназначена не для того, чтобы компенсировать несоблюдение норм, а для того, чтобы обеспечить их соблюдение.

Санкции могут быть двух типов: поощрительные и запретительные, позитивные и негативные.

Хорошо известно, что члены группы иногда отклоняются от общегруппового поведения, не желают «идти в ногу» с большинством. Это происходит, если:

— групповые нормы одной общности вступают в конфликт с групповыми нормами другой общности, и одна из этих общностей является для субъекта референтной;

— групповые нормы общности оказываются в конфликте с индивидуальными нормами члена группы;

— группа относится терпимо (толерантно) к отклоняющемуся поведению некоторых членов группы, главным образом тех из них, которые имеют большие заслуги перед группой и обладают весьма высоким доверием с ее стороны.

36. Характеристика правила «взаимного обмена».

Конспект второй главы Чалдини

Несколько лет назад один профессор университета провел интересный эксперимент. Он послал открытки к Рождеству множеству совершенно незнакомых ему людей. Хотя профессор и ожидал некоторой ответной реакции, отклик, который он получил, был поразительным — праздничные поздравительные открытки, адресованные ему, полились потоком от людей, которые никогда его не встречали и никогда о нем не слышали. Большинство тех, кто ответил на открытку, даже не пытались выяснить что-либо относительно личности неизвестного профессора, Они получили его праздничную поздравительную открытку, щелк, зажужжало, и они автоматически послали ему открытку в ответ. Хотя это исследование незначительно по своему масштабу, оно прекрасно показывает действие одного из наиболее могущественных орудий влияния людей друг на друга — правила взаимного обмена.

Если женщина оказывает нам любезность, нам следует ответить ей тем же; если мужчина посылает нам подарок ко дню рождения, мы должны вспомнить о его дне рождения; если супружеская пара приглашает нас к себе на вечеринку, мы должны в свою очередь пригласить эту пару к себе. Таким образом, правило взаимного обмена гарантирует нам своего рода награду за любезности, подарки, приглашения и тому подобное. Признательность настолько часто сопутствует получению подобных вещей, что словосочетание «премного обязан» превратилось в синоним слова «спасибо» во многих языках.

Развитая система признательности, обусловленная правилом взаимного обмена, является уникальной особенностью человеческой культуры. «Мы — люди, потому что наши предки научились делиться своей пищей и умениями посредством почитаемой сети обязательств». Именно ориентация на будущее, присущая чувству признательности, явилась причиной социального прогресса.

Я не знаю лучшей иллюстрации того, насколько глубоко могут проникать в будущее обязательства взаимного обмена, чем следующая история о 5 тысячах долларов помощи, которые были посланы в 1985 году из Мексики доведенному до нищеты народу Эфиопии. В 1985 году Эфиопия справедливо могла претендовать на то, что испытывает величайшие страдания и лишения в мире. Экономика страны была разрушена. Ее продуктовые запасы были уничтожены многолетней засухой и гражданской войной. Жители Эфиопии тысячами умирали от болезней и голода. Учитывая эти обстоятельства, я не был удивлен, узнав о сделанном Мексикой пожертвовании 5 тысяч долларов этой мучительно нуждающейся стране. Однако у меня буквально отвалилась челюсть, когда из краткой газетной заметки я узнал о том, что помощь была отправлена в обратном направлении. Местные чиновники Красного Креста решили послать деньги для оказания помощи жертвам землетрясения в Мехико.

Поскольку существует всеобщая неприязнь к тем, кто берет и не делает усилий, чтобы отдать что-то в ответ, мы часто идем на все, чтобы избежать ситуации, в которой нас могли бы посчитать неблагодарными. Дело доходит до того, что мы часто оказываемся одержимыми желанием отблагодарить, и в результате нас «используют» индивиды, которые стремятся заработать на нашей признательности.

Пример с кришнаитами: они просто выпрашивал у прохожих деньги, многих раздражали и никто им денег особо не давал. Кришнаиты начали применять процедуру выпрашивания взносов, основанную на правиле взаимного обмена, которое, как продемонстрировало исследование Ригана, является достаточно «могучим», чтобы преодолеть фактор неприязни к тому, кто обращается с просьбой. Новая стратегия кришнаитов, так же как и прежняя, включает в себя выпрашивание подачек в публичных местах с интенсивным пешеходным движением (аэропорты являются излюбленными местами), но теперь, прежде чем попросить человека о пожертвовании, кришнаиты вручают ему «подарок» — книгу (обычно «Бхагават Гита»), журнал Общества «Назад к Богу» (Back to the Godhead) или, что наиболее просто и дешево, цветок. Ничего не подозревающему прохожему, который внезапно обнаруживает, что ему в руки сунули цветок, ни в коем случае нельзя разрешить вернуть этот цветок, даже если человек утверждает, что он ему не нужен. Только после того, как член Общества кришнаитов таким образом задействует правило взаимного обмена, прохожего просят сделать пожертвование в пользу Общества.

Аналогичным образом поступают официанты, когда к счету прикладывают «подарок» — конфету или жевательную резинку — что значительно увеличивает размер чаевых.

Правило взаимного обмена находит широкое применение и в торговой сфере. Прелесть бесплатного образца заключается в том, что он также является подарком и в качестве такового может привести в действие правило взаимного обмена. Один владелец супермаркета в Индиане однажды продал тысячу фунтов сыра за несколько часов, предлагая покупателям самим отрезать себе куски в качестве бесплатных образцов.

Но даже непрошеная услуга порождает обязательство. Природа правила взаимного обмена такова, что даже совершенно ненужный подарок, от которого спешат отделаться при первой же возможности, тем не менее «работает».

Существует еще один аспект правила взаимного обмена, который позволяет использовать это правило с целью извлечения выгоды. Как это ни парадоксально, но правило, призванное содействовать равноценному обмену между партнерами, может тем не менее быть использовано для того, чтобы обмануть партнера.

Или пример с баночками «Кока-Колы» и лотерейными билетами.

Почему незначительные любезности часто побуждают к оказанию более важных ответных услуг? Одной из главных причин является неприятный характер чувства морального обязательства перед кем-либо. Большинство из нас не любит быть кому-нибудь обязанным. Обязательства угнетают нас, от них хочется поскорее избавиться. Нетрудно понять, где находится источник этого чувства. Поскольку договоренности взаимного обмена жизненно важны в человеческих социальных системах, сами условия жизни в обществе вынуждают нас чувствовать себя неуютно, когда мы обязаны кому-либо. Если мы собираемся беззаботно проигнорировать необходимость ответа на чью-то любезность, мы делаем схему взаимного обмена «неработающей» и весьма сильно уменьшаем вероятность того, что наш благодетель станет оказывать нам какие-либо услуги в будущем. Такое легкомысленное поведение не служит интересам общества. Поэтому мы с детства «натренированы» раздражаться, находясь под бременем обязательства. И вот по одной только этой причине мы часто бываем согласны оказать большую услугу, нежели та, которую оказали нам, просто для того, чтобы сбросить с себя психологическую ношу долга.

В совокупности внутренний дискомфорт и чувство стыда ложатся тяжелым психологическим грузом. Поэтому неудивительно, что мы часто возвращаем больше, чем получили. Да и людей, которые нарушают правило взаимного обмена, принимая услуги от других, но даже не пытаясь ответить тем же, не любят в обществе.

Существует еще один способ использования правила взаимного обмена в своих интересах с целью заставить кого-либо подчиниться требованию. Этот способ более утонченный, чем оказание человеку любезности и последующая просьба об ответной услуге; однако в некоторых случаях он более эффективен, чем прямолинейный подход. Пример с мальчиком, бойскаутом и шоколадками следует.

Поскольку правило взаимного обмена управляет процессом достижения компромиссов, существует возможность использовать начальную уступку как часть чрезвычайно эффективной методики получения согласия. Эту простую методику можно назвать методикой «отказ-затем-отступление». Она также известна как методика «как открыть дверь, которую захлопнули перед твоим носом». Мы придумали требование, выполнить которое, как нам казалось, согласились бы немногие. Выдавая себя за представителей «Молодежной консультационной программы графства», мы подходили к студентам колледжа, прогуливавшимся по кампусу, и спрашивали, не согласятся ли они сопровождать группу несовершеннолетних преступников во время прогулки по зоопарку. Предложение на несколько часов взять на себя ответственность за группу несовершеннолетних преступников вряд ли могло привлечь студентов. Как мы и ожидали, подавляющее большинство (83 %) молодых людей отказались. Однако мы получили совершенно другие результаты, когда изменили форму вопроса. Прежде чем предложить студентам бесплатно поработать сопровождающими, мы просили их о более сложной услуге — каждую неделю давать консультации несовершеннолетним преступникам в течение как минимум двух лет. Только после того как студенты отказывались выполнить это чрезвычайно тяжелое требования (а отказывались все), мы предъявляли менее серьезное требование — сходить с несовершеннолетними преступниками в зоопарк. Представляя поездку в зоопарк в качестве отступления от первоначального запроса, мы добились поразительных успехов. В три раза большее число студентов, к которым мы обращались, добровольно согласились сопровождать группу юных преступников.

А в одном интервью два телевизионных продюсера чистосердечно признались в том, что сознательно вставляют в сценарии строки, которые цензор наверняка вычеркнет, чтобы сохранить действительно нужные строки.

При всей своей эффективности методика «отказ-затем-отступление» не лишена недостатков. Жертвы данной стратегии могут вознегодовать, оказавшись загнанными в угол и вынужденными подчиняться. Возмущение может проявиться двумя способами. Во-первых, жертва может решить проигнорировать словесное соглашение с тем, кто предъявляет требования. Во-вторых, жертва может потерять доверие к манипулирующему требующему партнеру, решить никогда больше не иметь с ним дела. Если бы любой из этих вариантов или оба сразу начали встречаться с определенной частотой, требующему следовало бы серьезно задуматься над целесообразностью использования методики «отказ-затем-отступление». Однако исследования показывают, что подобные реакции при применении данной методики относительно редки и не имеют тенденции к учащению. Кроме того, поразительно, но, похоже, на самом деле они имеют место все реже!

При столкновении с требующим, который использует правило взаимного обмена, мы оказываемся перед лицом хитрого врага. Оказывая на нас давление посредством первоначальной услуги или уступки, требующий получает поддержку мощного союзника в борьбе за нашу уступчивость. На первый взгляд, наша участь в подобной ситуации выглядит незавидной. К счастью, существуют варианты выбора. Политика категорического отказа является неблагоразумной. Другое решение более приемлемо. Следует принимать интересные предложения других, но рассматривать эти предложения надо объективно. Коль скоро вы убедились, что предложение сделано с явно корыстной целью, вам следует соответствующим образом на него отреагировать, чтобы стать свободным от влияния правила взаимного обмена. Если вы воспринимаете и определяете действие требующего как уловку, а не как услугу, правило взаимного обмена больше не является его союзником: правило гласит, что следует отвечать услугой на услугу; оно не требует, чтобы на трюки отвечали услугами.