Филосовско-этическая проблематика романа Лермонтова «Герой нашего времени»
Понять себя человек не может, пока он не определит назначение своей жизни и человеческого существования вообще. «Журнал Печорина» наполнен размышлениями о смысле жизни, о взаимоотношениях личности и общества, о месте человека в череде поколений, о роли в истории человечества. Композиционно эту тему завершает глава «Фаталист», насыщенная философской проблематикой: и социальные, и психологические вопросы в ней осмысливаются с философских позиций.
Основная черта характера Печорина – рефлексия, то есть самопознание. Он постоянно анализирует свои мысли, поступки, желания, симпатии и антипатии, пытаясь раскрыть корни добра и зла в одном человеке: «Я иногда себя презираю ...не оттого ли я презираю других...», «зло порождает зло», «А что такой счастье?.. если б все меня любили, я в себе нашел бесконечный источник любви». Нет истинной личности без глубины самоанализа. Но рефлексия Печорина гипертрофирована. Не имея возможности реализовать себя в настоящем, реальном деле, не «угадав» своего «назначения», все «силы необъятные» души он направил на самопознание. И рефлексия уродует душу Печорина, искажает развитие личности. Настойчиво возвращается он к мысли о деформированности собственной психики. Он говорил, немного кокетничая, княжне Мери о двух половинах своей души. Эта же мысль в беседе с Вернером перед дуэлью выражена гораздо более четко и жестко, без тени романтических затей: «Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его».
Для понимания образа Печорина важно сопоставить две его самохарактеристики. Одна предельно романтична: «Я как матрос, рожденный и выросший на палубе разбойничьего брига; его душа сжилась с бурями и битвами, и, выброшенный на берег, он скучает и томится, как ни мани его тенистая роща, как ни свети ему мирное солнце...» Так объясняет он свой отказ от «тихих радостей» брака с княжной Мери, свою неспособность обрести семейное счастье под «мирным солнцем». Но все гораздо сложнее: подводя итоги жизни в ночь перед дуэлью, Печорин сказал о себе жестко и определенно: «Я - как человек, зевающий на бале, который не идет спать лишь потому, что еще нет его кареты». И обе эти самохарактеристики верны! Ибо «человек, зевающий на бале», не мог появиться ниоткуда, не мог возникнуть на пустом месте. Душа, родственная бурям и битвам, не может не тосковать от однообразных светских гостиных, вырваться откуда можно лишь в смерть.
«После этого стоит ли труда жить? а все живешь – из любопытства...» Это «любопытство» и есть главный стержень его жизни; неслучайно по дороге на дуэль Печорин в разговоре с доктором Вернером вернется к этой мысли: «Я взвешиваю, разбираю свои собственные страсти и поступки со строгим любопытством, но без участия».
Это любопытство не имеет ничего общего с любопытством праздного зеваки: оно активно, оно толкает Печорина вмешиваться в жизнь «честных контрабандистов», бесконечно испытывать любовь Веры и дружбу Вернера, добиваться любви Мери, вести смертельную игру на краю пропасти с Грушницким... Он все время испытывает судьбу. Зачем? Зачем принял пари Вулича, зачем врывался в хижину, где заперся пьяный казак-убийца?
«Фаталист» отвечает на все эти вопросы. Спор о предопределении, с которого начинается эта глава, есть важнейший, центральный вопрос жизни для Печорина. Он ясно и недвусмысленно сформулирован: «И если точно есть предопределение, то зачем же нам дана воля, рассудок?» Вот что мучит Печорина, вот что заставляет его превращать жизнь в цепь экспериментов над собой и окружающими! Навязчиво, неотвязно стоит перед ним призрак: он играет недостойную «роль топора в руках судьбы»! Определена ему эта роль свыше или сам он берется за нее? Поэтому Печорин и принимает пари Вулича: ему важно удостовериться, решит ли его участие судьбу Вулича, погубит ли его вмешательство?
Но в том-то и беда, что никакие эксперименты не дадут окончательного ответа на вопрос о смысле бытия. Уверенность может дать только вера. А глубокая вера предков утрачена в век Печорина. Наивная и твердая вера «людей премудрых» смешна в просвещенный скептический век. Но каким чувством собственного достоинства, какой значительностью наполняла эта вера предков! Как масштабен был человек! Утратив веру, люди утратили и этот масштаб, ибо вера в Бога дает человеку и веру в себя: «... какую силу воли придавала им уверенность, что целое небо со своими бесчисленными жителями на них смотрит с участием, хотя немым, но неизменным!..»
Вера отцов давала человеку уверенность в себе, давала твердые моральные ориентиры, духовные идеалы, но лишала внутренней свободы, отнимала право на самостоятельность решений. Человек, отказавшийся от этой веры, обретает свободу, а для Печорина личная свобода – высшее благо. Но эта свобода оказывается единственным, чем вообще можно дорожить в мире человеку, ощущающему себя песчинкой, от чьей воли ничего не зависит, чья жизнь и смерть ничего не изменит.
Так космичность лермонтовского мироощущения переплавляется в космичность Печорина, а лермонтовское бездомье - в печоринскую тягу к разрушению Дома. Ибо для созидания необходима вера, а в раздвоенном сознании «героя нашего времени» для веры нет места.
№17 Лермонтов в контексте русской культуры 19 века.
Начало XIX века - время культурного и духовного подъёма России. Отечественная война 1812 года ускорила рост национального самосознания русского народа, его консолидацию. Рост национального самосознания народа в этот период оказал огромное воздействие на развитие литературы, изобразительного искусства, театра и музыки. Самодержавно-крепостнический строй с его сословной политикой сдерживал процесс развития культуры Росси.
Первую треть XIX называют “золотым веком” русской культуры. Начало его совпало с эпохой классицизма в русской литературе и искусстве.
А. С. Пушкин стал символом своей эпохи, когда произошёл стремительный взлёт в культурном развитии России. Время Пушкина называют “Золотым веком” русской культуры. Пушкин является создателем русского литературного языка. Его поэзия стала непреходящей ценностью в развитии не только русской, но и мировой культуры. Он был певцом свободы и убеждённым патриотом, осуждавшим крепостничество у себя на родине.
Звонкую лиру Пушкина принял в свои руки М. Ю. Лермонтов.
Поэтическая личность М.Лермонтова сформировалась в поэтологическом контексте европейской и русской культуры 18 века (М.Ломоносов, Г.Державин) и 19 века (К.Батюшков, В.Жуковский, И.Козлов, А.Пушкин и др.). Поэтическая способность М.Лермонтова реализовала огромный запас языковой, поэтической, эстетической и духовной энергии, которая распространялась в различные сферы художественной словесности (драма, проза, поэма и стихотворения).
Поэтическая личность М.Лермонтова функционировала в уникальных условиях и отношениях изоморфизма его индивидуального языка и языка общенационального, его текстов и культуры, его духовной (художественной) картины мира и общечеловеческого быта-бытия.
Поэтическая личность Лермонтова вступила в отношения единства и противоположенности с эталонной личностью поэта, писателя, журналиста и ученого А.Пушкина. Думается, что личность поэта и личность писателя М.Лермонтова значительно углубила структуры и расширила границы системы художественной в целом личности А. Пушкина, поэтому утверждение А.Григорьева «Пушкин – наше все» нуждается в дополнении левой части этой формулы, т.е. появление нового «гения» поэтического языка как высшей формы сознания и мышления невозможно без присутствования двух базовых систем поэтической личности – личности А. Пушкина и личности М.Лермонтова.
Смерть Пушкина явила Лермонтова русской публике во всей силе поэтического таланта. Творчество Лермонтова протекало в годы николаевской реакции. Его поэзия будила у молодого поколения мысль; поэт отказывался принять существовавшие деспотические порядки. Стихотворение “Смерть Поэта” , ходившее в рукописях и другие поэтические произведения возбудили к автору такую ненависть со стороны толпы, стоявшей у трона, что поэту не дали дожить десяти лет до пушкинского возраста. В этом стихотворении Лермонтов обвиняет в смерти Пушкина не только Дантеса, но и всё общество. По мнению Лермонтова, причина гибели Пушкина в том, что поэт обречён на одиночество и не мог этого вынести. Он бросается в чуждый ему мир и погибает.
Писатель объективно и критически смотрит на русскую жизнь, подходя к ее изображению как исследователь.
Говоря об особенностях «Героя нашего времени», не стоит забывать, что реалистический метод выступает здесь в сложившемся виде, обуславливающем содержание и форму романа. Произведение поистине замечательно тем, что показывает, как реалистический метод складывался и совершенствовался в недрах романтизма.
В романе «Герой нашего времени» находится гармоничное сочетание черт романтизма и реализма. Очевидно, что Лермонтов создавая произведение, не просто преодолевал романтизм, а в своем романтическом творчестве открывал новое содержание, выходящее за рамки старых форм и требовавшее особого подхода для превращения в произведение искусства. Реализмом такой подход был назван гораздо позже.
Каждому большому художнику свойственны раздумья о смысле и назначении своего творчества. В 1841 году было написано стихотворение «Пророк». Он изобразил жизнь поэта, осмеянного за свою проповедь, и это – трагическое осмысление темы:
С тех пор, как вечный судия
Мне дал всеведенье пророка,
В очах людей читаю я
Страницы злобы и порока.
Стихи М.Ю. Лермонтова – это почти всегда напряженный внутренний монолог, искренняя исповедь, надежда найти благодарного читателя и слушателя.
«Воздушный корабль»— баллада из наполеоновского цикла стихотворений Лермонтова, написанная и опубликованная в 1840 году. Она является вольным переводом с немецкого языка сочинения. Стихотворение рассказывает о фантастическом путешествии, чудесном посмертном явлении императора Наполеона, умершего и похороненного на острове Святой Елены в Атлантическом океане в 1821 году.
Из гроба тогда император,
Очнувшись, является вдруг;
На нем треугольная шляпа
И серый походный сюртук.
Лермонтов в своей поэзии отвечал на запросы времени. В образе Мцыри он показал нового героя, который одержим идеей свободы и мужественно борется за осуществление своего идеала:
Ямало жил, и жил в плену.
Таких две жизни за одну,
Но только полную тревог,
Я променял бы, если б мог.
Борьба – вот та нравственная заповедь которая должна определять жизнь, поведение, поступки и мысли его как поэта и как человека.