Глава VIII. Состав преступления. нение и даже законодательное закрепление, например, в УК Респуб­лики Молдова 2002 г

нение и даже законодательное закрепление, например, в УК Респуб­лики Молдова 2002 г. (ст. 51 «Основание уголовной ответственности»).

Так что же такое состав преступления? Социально-правовое явление, которому в действительности соответствуют все его подсистемы — объ­ект, субъект, объективная и субъективная подсистемы? Или это законо­дательная конструкция, модель, т.е. по существу диспозиция уголовно-правовой нормы? Или это всего лишь «научная абстракция», которой в жизни ничего не соответствует? И каким же образом две последние трактовки состава могут привести к пониманию состава преступления как основания уголовной ответственности?

Осуществим краткий исторический экскурс в учение о составе пре­ступления в российской правовой доктрине. Так, Н.С. Таганцев разли­чал в составе преступления три основных элемента: действующее лицо — виновник преступления; то, на что направляется действие виновного, объект преступления; само преступное действие, рассматриваемое как с внутренней, так и с внешней стороны¹.

А.Ф. Кистяковский называл составом преступления существенно необходимые признаки, без которых или без одного из которых пре­ступление немыслимо. Таковы пять признаков — субъект, объект, вну­тренняя деятельность, внешняя деятельность субъекта и ее результат².

А.А. Пионтковский писал, что «общим составом преступления яв­ляются те основные элементы преступления, которые имеются в каж­дом преступлении, и отсутствие одного из них влечет за собой призна­ние отсутствия состава преступления. Таковыми основными элемента­ми являются: 1) определенный субъект преступления; 2) определенный объект преступления; 3) определенное свойство субъективной стороны поведения субъекта преступления; 4) определенное свойство объектив­ной стороны его поведения³.

Коллектив авторов первого советского учебника уголовного права предлагал такую дефиницию: «Состав преступления представляет со­бой совокупность признаков (элементов), образующих данное преступ­ление»⁴(выделено нами. — Авгк.). Через 10 лет уже в послевоенном учеб­нике содержалось аналогичное определение: «Состав преступления — совокупность признаков, образующих данное преступление»⁵.

См.: Таганцев Н.С. Курс русского уголовного права: Часть Общая. СПб., 1874. С. 5.

См.: Кистяковский А.Ф. Элементарный учебник общего уголовного права: Часть Общая. СПб., 1875. С 59.

См.: Пионтковский Л.Л. Советское уголовное право: Часть Общая. Т. I. M.; Л., 1928. С 241.

Уголовное право: Общая часть: Учебник / Под ред. А.А. Герцензона, Б.С. Ошеро-вича, А.А. Пионтковского. М, 1939. С. 41.

Герцензон А.А. Уголовное право: Часть Общая: Учебное пособие. М., 1948. С. 282.

Раздел третий. Преступление

Таким образом, в первой половине прошлого столетия российское уголовное право понимало состав преступления как систему элементов и их признаков, образующихпреступление. Не было и намека на нор-мативистскую трактовку состава как «законодательной модели» и тем более «научной абстракции». Отсутствовало и какое-либо противопо­ставление преступления его составу.

В 50-х гг. в доктрине началось «раздвоение» состава: в древнерим­ском понимании corpus delicti как реального явления, ядра, структуры преступления, во-первых, и как законодательной модели, во-вторых. Вследствие этого последовало удвоение оснований уголовной ответст­венности на юридическое (состав преступления) и социальное (обще­ственно опасное деяние).

В 60-х гг. А.А. Пионтковский отмечал: «Понятием состава преступле­ния юристы пользуются как для обозначения совокупности признаков, характеризующих определенное преступление по уголовному законо­дательству, так и для обозначения конкретного деяния, соответствую­щего этим признакам»¹. Тогда же В.Н. Кудрявцев писал: «Законодатель, разумеется, образует не состав, а уголовно-правовую норму, в кото­рой с большей или меньшей полнотой описываются признаки соста­ва преступления. Сами эти признаки существуют объективно, незави­симо от сознания людей, они действительно присущи данному кон­кретному преступлению, и задача законодателя состоит в том, чтобы выявить и предусмотреть эти признаки в законе с наибольшей точно­стью и глубиной»².

В уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве СССР и союзных республик состав преступления неизменно определялся как «содержащийся в деянии».

Единственный из известных в мире уголовных кодексов — УК Рес­публики Молдова 2002 г. содержит понятие Состава преступления и ос­нования уголовной ответственности, сконструированные по немец­кой нормативистской концепции. Статья 51 гласит: «(1) Реальным основанием уголовной ответственности является совершенное вред­ное деяние, а юридическим основанием уголовной ответственности служат признаки состава преступления, предусмотренные уголовным законом».

Статья 52 «Состав преступления» устанавливает: «(1) Состав пре­ступления представляет собой совокупность установленных уголовным законом объективных и субъективных признаков, квалифицирующих вредное деяние как конкретное преступление.

Пионтковский Л.Л. Учение о преступлении. М, 1961. С. 120. ² Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. М, 1960. С. 46-47.

Глава VIII. Состав преступления

(2) Состав преступления является юридическим основанием для квалификации преступления в соответствии с конкретной статьей на­стоящего Кодекса».

Состав преступления — это реально существующая система объ­ект-объективных и субъект-субъективных элементов деяния, состав­ляющих его общественную опасность. Состав общественно опасно­го деяния иногда именуют «фактическим» составом преступления¹. В действительности можно говорить лишь о фактическом составе об­щественно опасного деяния. Составом же преступления он становит­ся после того, как законодатель опишет его признаки в диспозиции уголовно-правовой нормы. Состав преступления и само преступление являются одновременно и фактическим явлением, и правовой кате­горией, как, впрочем, все уголовное право. Утверждение, что состав представляет собой законодательное понятие преступления, не соот­ветствует УК: понятие преступления дано в ст. 14 УК, которая назы­вает иные свойства деяния.

При трактовке состава преступления как законодательной модели преступления неразрешимым оказывается вопрос об отличии диспо­зиции уголовно-правовой нормы от состава и о функциях последнего. Как известно, назначение диспозиции уголовно-правовой нормы со­стоит в описании именно составов преступлений. При этом сторонни­ки нормативистского понимания состава потому-то и ограничивают­ся описанием составов лишь Особенной частью Кодекса. Между тем уголовно-правовая норма охватывает диспозиции и Общей, и Особен­ной частей УК. В разд. II УК о преступлении (оконченном, неокончен­ном, соучастном) четко сформулирована органичная взаимосвязь со­циальных свойств преступления (общественной опасности, виновно­сти) и юридических (уголовной противоправности).

Какова же позиция судебной практики — этого арбитра теоретиче­ских дискуссий? Не удалось найти ни одного постановления Пленума Верховного Суда СССР и РФ, приговора и определения опубликован­ной судебной практики, в которых встречается выражение: состав -это «модель» или «абстракция». Практические работники вслед за УК и УПК употребляют выражения «выполнение состава преступления», «в деянии содержится (или не содержится) состав преступления», «де­криминализация составов преступлений». Состав преступления сплошь и рядом используется как синоним преступления. То же происходит и с «элементами», и с «признаками», которые «нормативистами» разводят­ся: элементы — к преступлению, признаки — к составу.

См.: Брайнин ЯМ. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве. М, 1963. С. 36.