Основные правила проведения эксперимента

1. Обязательное использование наблюдения и данных наблюдения при анализе полученных в эксперименте результатов. Применение наблюдения в эксперименте и использование данных наблюдения для качественного анализа результатов являются отличительными особенностями зоопсихологических исследований. Еще в самом начале развития зоопсихологии ученые поняли, что понять пси­хические особенности животных, используя данные только ре­зультатов поведения (количество проб и ошибок, скорость реак­ций и т. п.), невозможно. Главным для зоопсихолога является про­цесс поведения животного, который отражает внутрен­ние психические процессы восприятия, анализа условий ситуа­ции и принятия решения. Психология отвечает на вопрос о том, как поведение животного обусловлено тем, что оно воспринима­ет, чувствует и переживает. Именно для этого и необходимы тща­тельная фиксация всех поведенческих проявлений. Еще в 1902 г. американский ученый А. Киннеман писал о том, что для понима­ния психики животных недостаточно данных «аппаратурных» ла­бораторных исследований, необходимы тщательное наблюдение поведения животных в более естественной для них обстановке и анализ всех особенностей их активности. В.Кёлер в своих экспе­риментах также использовал подробное описание и анализ всех поведенческих реакций животных. Большое внимание он уделял не только «правильным» (соответствующим предполагаемой экс­периментатором задаче) действиям испытуемых, но и тем «ошиб­кам», которые совершали его шимпанзе, усматривая в этих «ошиб­ках» свидетельство о внутреннем процессе интеллектуальных опе­раций. Например, при использовании ящика для доставання под­вешенной приманки шимпанзе, подойдя с ящиком в руках под приманку, поставил его себе на голову. Таким образом было най­дено «ядро решения» (что надо делать — увеличить свой рост), а затем обезьяна нашла и способ решения (как делать — поставить ящик и забраться на него). Подобные наблюдения позволили В. Кёллеру выявить структуру интеллектуальных операций высших жи­вотных. В отечественной психологии необходимость применения наблюдения в зоопсихологическом эксперименте была обоснова­на в работах Н.Н.Ладыгиной-Котс, которая также рассматривала наблюдение как необходимый компонент экспериментального ис­следования, без которого невозможно правильно понять психи­ческие особенности животного.

2. Обеспечение мотивации испытуемого, адекватной гипотезе ис­следования. Для правильного понимания и интерпретации резуль­татов эксперимента необходимо, чтобы животное имело соответ­ствующую мотивацию (т.е. действительно хотело делать то, что предполагается в эксперименте). Чаще всего для этого использу­ется либо частичная депривация потребностей (в пище или питье, сенсорной стимуляции и т.п.), либо предъявление такого стиму­ла, который автоматически вызывает у животного необходимую мотивацию (избегание пугающего или болевого воздействия, стремление к половому партнеру и т.п.).

Однако мотивация животных не всегда может быть ясна. Живое существо — это не запрограммированная стимул-реактивная ма­шина. Оно способно выбирать между своими различными потреб-ностными состояниями. В психологии проблема мотивации счита­ется одной из самых сложных. Тем более сложно определить моти­вацию животного, которое проявляет свое состояние только в поведении и не может помочь выявлению истинных причин своих действий словами. Чем выше эволюционный уровень развития животного, тем сложнее и богаче соотношение мотиваций и шире способности к выбору направленности поведения в конкретной ситуации. Неучет этих обстоятельств может вести к некритичной интерпретации результатов эксперимента, что неоднократно про­исходило в зоопсихологии.

При экспериментальных исследованиях животные содержат­ся в условиях неволи. Общение с человеком и само участие в экспериментах становятся для них зачастую не просто средством повышения сенсорной стимуляции и разнообразия в жизни, но и настоящей деятельностью, выгодно отличающейся от всех ос­тальных (например, пищевой или любой другой, направленной на удовлетворение биологических потребностей) тем, что в ней требуются проявление активности, самостоятельный анализ си­туации, выбор, а часто и формирование способов действия с объектами и т. п. Таким образом, участие в экспериментах стано­вится эмоционально насыщенным, приобретает совсем другой смысл по сравнению с тем, который предполагает эксперимен­татор (чаще всего — конкретная биологическая мотивация или в лучшем случае ориентировочно-исследовательская). В результате поведение животного может оказаться направленным не на по­иск самого быстрого и легкого способа решения предлагаемой задачи, а на выяснение предполагаемого экспериментатором способа действия или на реализацию мотивов взаимодействия с человеком и т. п.

В качестве примера можно привести известный в отечествен­ной зоопсихологии и физиологии высшей нервной деятельности эксперимент с заливанием огня шимпанзе Рафаэлем, осуществ­ленный Э.Г.Вацуро и М. П. Штодиным в 40-е гг. XX в. с целью демонстрации не «разумных», а условно-рефлекторных механиз­мов поведения высших животных. В процессе обучения последова­тельно отсекались все успешные попытки животного решить си­туацию «по-своему» (не набирая воду из бака в кружку и заливая ею огонь, а задувая его, забивая тряпкой и даже заливая соб­ственной мочой). В результате шимпанзе выбрал единственный способ, который подкреплялся экспериментатором, и впослед­ствии использовал только его даже в том случае, когда оказывал­ся на плоту, окруженный водой со всех сторон. На основании этого эксперимента был сделан вывод о том, что шимпанзе не способен обнаружить функциональные свойства воды и его пове­дение осуществляется только по механизму условных рефлексов. Был даже создан учебный фильм (с Рафаэлем в «главной роли»), который показывали студентам биологических и психологических факультетов в курсе «Физиология высшей нервной деятельности» вплоть до конца 70-х гг., несмотря на то что методические ошиб­ки этого эксперимента критиковались как современниками¹, так и последующими учеными².

3. Выбор экспериментальных методик, адекватных выдвигаемой гипотезе и психическим особенностям испытуемого. Зоопсихология и сравнительная психология по самой своей сути являются наука­ми сравнительными и имеют дело с представителями разных эво­люционных уровней. Кроме того, психика животных нам известна гораздо хуже, чем психика нашего собственного, к тому же един­ственного, подвида Homo Sapiens sapiens. Поэтому важной про­блемой является разработка таких методик, которые, с одной сто­роны, позволяют сравнивать между собой психические особенно­сти животных разных эволюционных уровней развития, а с дру­гой стороны, будут адекватны видовым, возрастным и индивиду­альным особенностям испытуемых. Как уже указывалось выше, у животных, приближающихся к человеку по уровню своего разви­тия, индивидуальные особенности и изменение поведения в не­привычных условиях могут быть выражены весьма значительно. Результаты первых экспериментов с высшими антропоидами были получены всего на нескольких особях, так как эти животные были редкими, дорогостоящими и содержать их в неволе еще умели недостаточно хорошо (по сравнению с современной ситуацией, когда орангутаны и шимпанзе не только размножаются в неволе, но и доживают до 60 и более лет). Впоследствии многие результа­ты и выводы были пересмотрены на основе новых многочислен­ных данных.

Неоднократны были и попытки конструирования таких экспе­риментальных методик, которые позволяли оценить какие-либо психические особенности животных разных уровней развития. В XX в. наиболее популярной была проблема оценки интеллекту­альных способностей высших животных и их ранжирования по уровню развития интеллекта. Р. М. Йеркс для сравнения интел­лекта понгид (горилла, орангутан, шимпанзе) использовал более 20 параметров. Г. Харлоу предлагал оценивать скорость образова­ния «установки на научение» (образование алгоритма переделки навыка различения символов), Д. Румбо — способность к изоб­ретению новых способов использования объектов, Л.В.Крушин-ский — способность к экстраполяции (предвидению траектории и скорости передвижения объекта). Однако позже стало ясно, что интеллект оценить тем же способом, что и отдельные психиче­ские процессы, невозможно, поскольку он является интегрирую­щей функцией, объединяющей все психические процессы для регуляции поведения в новой ситуации без предварительного об­разования навыка (такой подход к объяснению интеллекта предло­жен Л. М. Веккером). Поэтому каждый раз будут иметь значение раз- ; витие всех психических процессов, их способ интеграции и видо- ^; типичные особенности приспособительного поведения животных.