Последние социалистические доктрины и проблема экономического расчета 7 страница

Положение вещей не улучшится, если из-за невозможности возложить все решения на отдельного человека или единственный комитет делегировать их бесчисленным подкомитетам. Все такие подкомитеты будут уполномоченными высшей власти, что неизбежно в силу самой природы социализма как экономической системы, работающей по единому плану. Они непременно будут связаны инструкциями верховной власти, а это само по себе плодит безответственность.

Всем известно, как выглядит аппарат социалистического управления: бессчетное множество чиновников, каждый из которых ревностно защищает свое положение, свою сферу деятельности от вмешательства других и в то же время ожесточенно старается спихнуть ответственность на кого-либо другого.

При всей своей официозности такая бюрократия дает классический пример бездеятельности. При отсутствии внешних стимулов ничто не шелохнется. К национализированным предприятиям, существующим в среде преимущественно частной промышленности, все стимулы к улучшению производства приходят от тех предпринимателей, которые рассчитывают извлечь прибыль как поставщики полуфабрикатов и машин. Руководители общественных предприятий обновляют производство, если вообще обновляют, крайне редко. Они ограничиваются имитацией того, что происходит на аналогичных частных предприятиях. И если национализировать все предприятия, вы вряд ли услышите хоть слово об улучшениях и реформах.

7. Акционерные компании и социалистическая экономика

Одно из важных заблуждений социализма состоит в убеждении, что акционерные компании представляют собой предварительную стадию социализма. При этом ссылаются на то, что руководители акционерных компаний не являются владельцами средств производства и тем не менее предприятия под их руководством процветают. Если функцию владельца будет исполнять вместо акционеров общество, положение вещей не изменится. Директора компаний не будут работать на общество хуже, чем на акционеров.

Представление, что в акционерной компании функцию предпринимательства несут лишь акционеры, а все органы управления компанией действуют только как наемные служащие акционеров, пропитывает также юридическую науку. Была даже попытка положить его в основу правового регулирования акционерных компаний. Это представление ответственно за фальсификацию деловых идей, на которых базировалось создание акционерных компаний, за то, что поныне не найдена юридическая форма, которая бы позволила акционерным обществам работать без трений, и за то, что система компаний повсюду страдает от тяжких злоупотреблений.

На самом деле нет и никогда не было акционерных компаний, которые бы соответствовали идеалу, созданному этатистски ориентированными юристами. Успех всегда сопутствовал только тем компаниям, директора которых были лично заинтересованы в их процветании. Жизненная сила и эффективность акционерных обществ лежат в партнерстве между менеджерами, имеющими власть распоряжаться хотя бы частью акционерного капитала, и остальными акционерами. Только когда директора заинтересованы в процветании компании так же, как всякий собственник, только когда их интерес совпадает с интересом держателей акций, тогда дело ведется в интересах акционерного общества. Когда же интересы директоров отличны от интересов части, или большинства, или даже всех акционеров, дело ведется в направлении, противоположном интересам компании. Во всех акционерных компаниях, еще не задушенных бюрократизмом, те, кто обладает реальной властью, всегда ведут дело в собственных интересах независимо от того, совпадают ли они с интересами акционеров или нет. Необходимой предпосылкой процветания компаний является выделение большой доли прибылей предприятия тем, кто им реально управляет, чтобы для них была чувствительна всякая неудача предприятия. Во всех процветающих акционерных компаниях такие люди независимо от их легального статуса оказывают решающее влияние на ход дел. Акционерные компании обязаны успехом не тому главному управляющему, который напоминает по стилю мышления государственного чиновника, да зачастую и является бывшим государственным чиновником, важнейшее качество которого -- умение строить хорошие отношения с власть имущими. Основа успеха -- менеджер, который заинтересован в деле как акционер, сочетает качества основателя дела и его движущей силы. Такие люди приносят успех акционерным компаниям.

Социалистическо-этатистская теория, конечно, не признает этого. Она норовит загнать акционерные компании в такую юридическую форму, которая их иссушит. Она отказывается видеть в руководителях компаний что-либо иное, кроме должностных лиц, ибо этатисты склонны видеть мир населенным исключительно чиновниками. Этатизм вместе с организованными в профсоюзы служащими и рабочими с негодованием борется против больших окладов менеджеров, как будто бы прибыли предприятий возникают сами собой и уменьшаются на величину жалованья должностным лицам. Наконец, эта теория оборачивается против акционеров. Новейшая доктрина "в свете развития представлений о честной игре" не считает определяющими интересы акционеров. Предпочтение отдается "интересам и благополучию предприятия, а именно его экономической, юридической и социологической устойчивой самоценности и его независимости от изменчивого большинства изменчивых акционеров". Для администрации компаний хотят создать такие формы власти, при которых они стали бы независимыми от воли тех, кто предоставил большую часть акционерного капитала [см. критику этих теорий и движений: Passow, Der Strukturwandel der Aktiengesellschaft im Lichte der Wirtschaftsenquete, Jena, 1930, S. 1 ff.].

То, что главная роль в управлении успешными акционерными обществами принадлежит мотивам альтруизма или чему-то в этом роде, -- басня. Попытки построить правовое регулирование акционерных компаний на основе иллюзорного идеала этатистской хозяйственной политики не сумели все же превратить акционерные общества в кусочек столь желанной "управляемой экономики"; тем не менее они сумели причинить вред акционерной форме предприятия.

Глава XI. Нереализуемость социализма

1. Фундаментальные проблемы социалистической экономики в изменяющихся условиях

Выше мы уже показали трудности, возникающие при создании социалистического порядка в экономике. В социалистическом обществе невозможен экономический расчет, а значит, нельзя быть уверенным в величине издержек и прибыли или использовать калькуляции для контроля операций. Одного этого достаточно, чтобы считать социализм нереализуемым. Но существует и другая неразрешимая трудность на пути социализма. Невозможно найти такую организационную форму, при которой экономические действия индивидуума, не зависящие от сотрудничества с другими гражданами, не сделали бы пустышкой его ответственность за риск. Таковы две проблемы, и пока они не решены, создание социализма представляется невозможным, разве что в виде совершенно неизменного общества.

Этим фундаментальным вопросам до сих пор уделялось слишком мало внимания. Первый почти полностью игнорировался, поскольку трудно было отрешиться от идеи использовать рабочее время как надежный измеритель ценности. И даже многие из тех, кто осознает несостоятельность трудовой теории ценности, продолжают верить в возможность измерения ценности. Это доказывается многочисленными попытками открыть масштаб ценности. Необходимо было осознать истинную природу отношений обмена, выражающуюся в рыночных ценах, чтобы прийти к пониманию проблемы экономического расчета.

Существование этой важной проблемы могло быть открыто только методами современной субъективной теории ценности. В повседневной жизни, где экономика хотя и сползает к социализму, но все еще не стоит полностью на социалистической почве, проблема не представляется столь настоятельной, чтобы привлечь общее внимание.

Со второй проблемой все было иначе. По мере расширения социализированного сектора все больше внимания уделялось скверным деловым результатам национализированной и муниципализированной промышленности. Источник трудностей способен заметить и ребенок. Так что нельзя сказать, что эта проблема осталась в тени. Но подходы к ее решению были плачевно неадекватными. Ее органическая связь с природой социалистического предприятия была истолкована просто как проблема подбора служащих. Не было понято то, что даже самые одаренные, с наилучшими волевыми данными люди не в силах преодолеть проблемы, создаваемые социалистическим управлением в промышленности.

2. Попытки решения

Для большинства социалистов понимание этих проблем затруднено не только их приверженностью трудовой теории ценности, но и всем представлением о природе экономической деятельности. Они не в силах осознать неизбежность постоянных изменений производства: их концепции социалистического общества всегда статичны. В своей критике капитализма они не упускают экономического прогресса и ярко изображают те трения, которые возникают в результате изменений в экономике. Но похоже, что для них не только трения, но и сами изменения есть исключительное свойство капитализма. В блаженном царстве будущего все будет развиваться вне движения или без трения.

Лучше всего это видно на примере изображений предпринимателя в социалистической литературе. Очевидно же, что в центре любого анализа капиталистического порядка должен быть не капитал и не капиталист, а предприниматель. Но социализм, в том числе марксистский социализм, видит в предпринимателе нечто чужеродное процессу производства: его единственная забота -- присвоение прибавочной стоимости. Достаточно экспроприировать этих паразитов, чтобы возникло социалистическое общество. Перед Марксом и в еще большей степени перед многими другими социалистами витают воспоминания об освобождении крестьян и уничтожении рабства. Но все они не могли понять, что положение феодального лорда совсем не то же, что положение предпринимателя. Феодальный властитель не влиял на производство. Он стоял вне процесса производства, и только когда все заканчивалось, появлялся с требованием своей доли дохода. Но там, где помещик и рабовладелец руководили производством, они сохранили положение и после уничтожения рабства и крепостного права. Их действительные экономические функции не изменились оттого, что работники получили право на полный продукт труда. Ведь предприниматель выполняет функции, которые сохранятся даже в социалистическом обществе. Этого социалисты не видят или отказываются видеть.

Характерное для социалистов непонимание предпринимательства вырождается в идиосинкразию к спекуляции. Даже Маркс, невзирая на все свои хорошие намерения, в этом вопросе движется "мелкобуржуазным" фарватером, а последователи еще и превзошли его. Все социалисты просмотрели тот факт, что даже в социалистическом обществе каждому экономическому действию противостоит неопределенность будущего и что его экономические последствия не ясны, даже если оно технически вполне успешно. В неопределенности, которая ведет к спекуляции, они видят лишь последствия анархии производства, тогда как на деле это результат изменчивости экономических обстоятельств.

Множество людей не способно осознать, что в экономической жизни постоянны только изменения. Существующий порядок вещей рассматривается как вечный: как было, так и должно остаться. Но если даже они могли бы усвоить, что {"Все течет" (др. греч.) -- выражение, приписываемое философу-диалектику Гераклиту Эфесскому (535?--475? до н. э.)}, они все равно были бы беспомощны перед встающими проблемами. Предвидеть и действовать с расчетом на будущее, следовать новыми путями -- всегда дело немногих, лидеров. Социализм -- это экономическая политика толпы, масс, лишенных понимания природы экономической деятельности. Социалистическая теория есть результат их подхода к экономическим вопросам. Она создана и поддерживается теми, для кого экономическая жизнь враждебна, кто не понимает ее.

Среди .социалистов только Сен-Симон понимал до некоторой степени место предпринимателей в капиталистической экономике. В результате ему часто отказывают в праве числиться социалистом. Остальные совершенно не могли понять, что и в социалистическом обществе сохранится необходимость в функции, которую выполняют предприниматели в капиталистическом обществе. Особенно отчетливо это отражено в работах Ленина. По Ленину, труд, который при капитализме выполняют все те, кому он отказывает в праве называться "трудящимися", может быть сведен к "контролю над производством и распределением" и "учету труда и продукции". Эти операции легко могут быть выполнены "вооруженными рабочими, поголовно вооруженным народом" [Lenin, Staat und Revolution, S. 94 <Ленин В. Л., Государство и революция // Полн. собр. соч., Т. 33, С. 100--101>]. Ленин вполне оправданно отделяет эти функции, выполняемые "капиталистами и чиновниками", от труда технически подготовленного высшего персонала, не упустив при этом возможности выказать презрение к научно подготовленным работникам, столь характерное для марксистско-пролетарского снобизма. {Л. Мизес подразумевает высказывание Ленина "о научно образованном персонале инженеров, агрономов и пр.: эти господа работают сегодня, подчиняясь капиталистам, будут работать еще лучше завтра, подчиняясь вооруженным рабочим" (Ленин В. И., Полн. собр. соч., Т. 33, С. 101).} "Учет... контроль... -- говорит он, -- упрощен капитализмом до чрезвычайности, до необыкновенно простых, всякому грамотному человеку доступных операций наблюдения и записи, знания четырех действий арифметики и выдачи соответственных расписок" [Ibid., S. 95 <там же, С. 101>]. Значит, можно устроить так, чтобы каждый член общества выполнял эти операции самостоятельно [Ibid., S. 96 <там же, С. 102>]. Этим полностью исчерпывается все, что Ленин имел сообщить об этой проблеме, и никакой другой социалист не может этого дополнить. Их представление об основах экономической жизни такое же, как у мальчика-рассыльного, для которого вся работа предпринимателя -- в умении покрывать поверхность бумаги буквами и цифрами.

Именно по этой причине Ленину не удалось осознать причины полного провала своей политики. Его интеллектуальный и житейский опыт всегда был столь далек от экономической жизни, что труд буржуазии остался для него столь же чуждым и непонятным, как для готтентота работа путешественника, определяющего географические координаты местности. Когда он увидел, что его политика забуксовала, он принял решение не полагаться более на "вооруженных рабочих" как на инструмент принуждения "буржуазных" специалистов к сотрудничеству;

вместо этого было решено предложить им "высокое вознаграждение" на "короткий переходный период", чтобы они смогли наладить социалистическое хозяйство и тем самым сделать самих себя более не нужными. Он даже полагал возможным сделать все это за год [Lenin, Die nachsten Aufgaben der Sovjetmacht, Berlin, 1918, S. 16 ff. <Ленин В. И., Очередные задачи Советской власти // Полн. собр. соч., Т. 36, С.181>].

Те социалисты, которые не представляли себе социалистическое общество как сильно централизованную организацию, в отличие от своих более проницательных и, конечно, много более последовательных собратьев полагали, что все проблемы управления промышленностью могут быть разрешены за счет демократизации управления предприятиями. Они полагали, что отдельные предприятия могут получить известную свободу и независимость в ведении собственных дел без угрозы для унификации и разумной координации производства. Если поставить каждое предприятие под контроль рабочих комитетов, никаких трудностей быть не может. Здесь мы находим целый букет ошибок и заблуждений. Проблемы управления экономикой намного менее существенны в отношении отдельного предприятия, чем в отношении согласования работы предприятия с экономикой в целом. Речь идет о закрытии, расширении, сокращении и перестройке предприятий, об организации новых производств, но это все вопросы, которые никогда не могут быть решены рабочими отдельного предприятия. Проблемы управления промышленностью далеко выходят за рамки вопроса об управлении отдельным предприятием.

Государственный и муниципальный социализм дал множество пренеприятных доказательств того, сколь необходимо пристальное внимание к управлению экономикой. Но этатисты в целом трактовали эту проблему столь же неадекватно, как и русские большевики. Общее мнение усматривает главный недостаток обобществленных предприятий в отсутствии "делового" стиля руководства. Разумное толкование этого модного диагноза могло бы помочь правильно понять проблему. На предприятиях коммунального сектора отсутствует дух предпринимательства и главная проблема социализма -- создать что-либо взамен. Но толкуется этот диагноз совсем не так. Распространенное понимание есть характерный продукт бюрократического сознания, т. е. сознания людей, для которых все виды человеческой деятельности представляют собой выполнение формальных служебных и профессиональных обязанностей. Чиновничество классифицирует все виды деятельности по тому, какую проверку должен пройти человек и сколько лет прослужить, чтобы занять соответствующую должность. "Подготовка" и "служебный стаж" суть единственные критерии, которыми определяется пригодность чиновника к "месту". Если деятельность какого-либо служебного органа представляется неудовлетворительной, возможно только одно объяснение: у должностных лиц не было соответствующей подготовки, и в будущем назначения нужно делать иначе. В сущности предлагается, чтобы будущие кандидаты имели другую подготовку. Если бы только руководители предприятий общественного сектора имели опыт "дела" в смысле бизнеса, управление было бы более деловым. Но для чиновника, которому чужд сам дух капиталистического предпринимательства, это означает лишь формальное освоение деловых приемов: скорость ответа на запросы, внедрение новых видов вспомогательных технических средств -- пишущих и копировальных машин и т.п., устранение ненужного дублирования и пр. Таким путем "дух предпринимательства" и проникает на предприятия общественного сектора. А после все бывают изумлены полным провалом подобного "делового" человека, терпящего неудачу еще более сокрушительную, чем его предшественник -- всесторонне осмеянный чиновник государственной администрации, у которого было по крайней мере преимущество в формальной подготовке.

Нетрудно показать ошибочность этих идей. Свойства делового человека нельзя отделить от позиции предпринимателя в капиталистическом мире. Врожденными могут быть только качества ума и характера, существенные для предпринимательства, но не сама "деловитость". Точно так же обстоит дело с навыками, Которые могут быть получены благодаря учебе. Необходимые бизнесмену знания и навыки можно и преподавать, и изучать. Но деловым человеком становятся не потому, что проводят ряд лет в коммерческом учебном заведении, выучивают бухгалтерский учет и усваивают жаргон коммерсантов; бесполезно здесь также освоение машинописи, стенографии или иностранных языков. Все это необходимо для приказчика, клерка. Но клерк не является бизнесменом, хотя в обыденной речи его и могут назвать "подготовленный бизнесмен".

Когда все эти очевидные истины были осознаны, был проведен эксперимент: управление общественными предприятиями было доверено предпринимателям, которым всегда ранее сопутствовал успех. Результаты оказались плачевными. Выяснилось даже, что новые управляющие не только не лучше старых, но и что им недостает столь свойственного опытным чиновникам понимания формального порядка. Причины неудачи очевидны. Предприниматель, отчужденный от столь характерной для него роли в хозяйственной жизни, перестает быть бизнесменом. Сколь бы ни были велики его знания и опыт, он теперь не более чем должностное лицо.

Столь же бесполезны попытки решить проблему с помощью новых методов вознаграждения. Принято думать, что, если бы управляющие общественных предприятий лучше оплачивались, возникла бы конкуренция за эти посты и стало бы возможным отбирать лучших. Многие идут еще дальше, полагая, что трудности можно разрешить, предоставив управляющим долю в прибылях. Показательно, что эти предложения едва ли когда-нибудь пытались внедрить, хотя они выглядят вполне практичными, пока общественные предприятия существуют наряду с частными и пока возможность экономического расчета позволяет точно определять успешность общественных предприятий (что невыполнимо при социализме). Но дело не столько в доле менеджера в прибылях предприятия, сколько в его доле в убытках, возникающих в ходе его деловых операций. Если оставить в стороне моральную ответственность, менеджер общественного предприятия, не владеющий собственностью, может отвечать лишь за сравнительно небольшую часть убытков. Обеспечить участие в прибылях тому, кто безразличен к убыткам, -- это стимулировать несерьезное отношение к делу. Таков опыт не только общественных предприятий, но также и тех частных начинаний, в которых сравнительно небогатым менеджерам предоставляли право участия в прибылях.

Верить в то, что социалистические преобразования приведут в итоге к моральному очищению человечества и, по расчету социалистов, все само устроится как надо, -- значит просто уклоняться от решения проблемы. Не будем обсуждать вопрос, действительно ли социализм принесет с собой все обещаемые нравственные результаты. Проблемы, которые нас здесь занимают, имеют своей причиной вовсе не моральные недостатки человечества. Эти проблемы порождаются самой логикой воли и действия, которые будут возникать всегда и везде.

3. Единственное решение -- капитализм

Невзирая на то, что до сих пор все попытки социалистов найти выход из тупика этих проблем проваливались, попробуем наметить пути, на которых эти проблемы могут быть разрешены. Только в результате такой попытки мы можем прояснить свет на вопрос, возможно ли такое решение в рамках социалистической организации общества.

Первым необходимым шагом должно быть выделение в социалистическом обществе тех, кому следует доверить управление определенными отраслями. До тех пор, пока социалистическая промышленность управляется из единого центра, который всем распоряжается и за все несет ответственность, решение проблемы недостижимо, поскольку вне центра все остаются простыми инструментами, не имеющими собственной сферы независимой деятельности и, значит, не знающими никакой ответственности. Мы же должны стремиться к возможности не только надзирать и управлять производством в целом, но и оценивать по отдельности результаты частей всего производственного процесса, осуществляемых в более узком пространстве.

По крайней мере в этом отношении наш мысленный эксперимент движется параллельно всем прошлым попыткам решения проблемы. Каждому ясно, что цели можно достичь, только если ответственность выстраивается с самого низа. Значит, нам следует начать с отдельного производства или части его. Не столь уж важно, как велика выбранная нами производственная единица, поскольку мы можем использовать еще раз найденный нами способ деления слишком крупных единиц. Гораздо важнее вопроса, где и как часто следует проводить такое членение, другой: как, несмотря на разложение производства на части, мы можем сохранить единство совместной деятельности, без которого общественное хозяйство невозможно.

Итак, мы предполагаем, что социалистический производственный аппарат разделен на любое число частей, каждая из которых отдана под начало отдельного менеджера, управляющего. Каждый менеджер наделен полной ответственностью за свои действия. Это означает, что ему идет прибыль или очень значительная часть прибыли; в то же время на него ложится значительная часть убытков, если только общество не возьмет на себя восстановление средств производства, которые он расточит в результате дурного управления. Если же он промотает все доверенные ему средства производства, он потеряет пост менеджера и вернется в ряды простых людей.

Если эта персональная ответственность управляющего не просто слова, тогда его операции должны быть четко отделены от операций других управляющих. Все, что он получает от других подразделений в виде материалов или полуфабрикатов для дальнейшей обработки, а также все работы, которые выполнят в его подразделении, будут отнесены на его дебет; все, что он выпускает на сторону -- в другие подразделения или для конечного потребления, будет занесено в его кредит. Необходимо, однако, чтобы у него была свобода решать, какие именно машины, материалы, полуфабрикаты и работники нужны ему в его подразделении и что именно он будет здесь производить. Если ему не предоставят этой свободы, на него нельзя возлагать никакой ответственности. Ведь не его вина, если по распоряжению начальства он произвел нечто, на что при существующих условиях нет спроса, или если ему поставили некондиционные материалы, или, что то же самое, поставленное было чрезмерно дорогим. В первом случае неудачи подразделения следует списать на распоряжения начальства, в последнем -- на поведение поставщиков. Но общество должно иметь те же права, что и управляющий подразделения. Это означает, что оно берет произведенное им только в случае надобности и только по самой низкой цене, а за поставленную рабочую силу получает наивысшую возможную плату: т. е. оно предоставляет рабочую силу тому, кто больше заплатит.

Теперь в отношении к производству общество распадается на три группы. Одна -- высшее экономическое начальство. Ее функция -- надзирать исключительно за упорядоченностью процесса производства в целом, тогда как за ведение частных процессов полностью отвечают управляющие подразделений. Третья группа -- граждане, которые не относятся ни к высшему начальству, ни к управляющим подразделений. Между этими двумя группами расположена особая группа управляющих подразделений. При введении режима они получили от общества часть средств производства, за которые им не пришлось платить, и продолжают получать рабочую силу, формируемую из членов третьей группы, которая достается тем, кто платит больше. Высшее начальство, которое должно начислить на счет каждого члена третьей группы все, что тот заработал на производстве, или, если он работал в аппарате высшего управления, все, что положено ему за этот труд, распределит затем потребительские блага среди граждан всех трех групп. Прибыль перечисляют управляющим подразделений, которые поставили товары. При таком устройстве общества управляющий сможет полностью отвечать за свои операции. Сфера его ответственности резко отделена от того, за что должны отвечать другие. Здесь мы уже не имеем дела с общими результатами экономической деятельности всего общества, в которых вклады индивидуумов неразличимы. "Производственный вклад" каждого отдельного управляющего открыт для отдельной оценки, так же как и вклад любого отдельного гражданина в каждой из трех групп.

Ясно, что управляющим подразделений следует позволить расширять или сокращать свое подразделение, а также изменять профиль его деятельности в зависимости от спроса на потребительском рынке. Следовательно, они должны иметь возможность продавать находящиеся в их распоряжении средства производства, которые с большей настоятельностью необходимы где-то еще, этим другим подразделениям; и они должны быть в состоянии просить за них столь много, сколько можно получить при существующих условиях...

Нет нужды продолжать анализ дальше. Ибо перед нами капиталистическое устройство общества -- единственная форма организации экономики, при которой возможно непосредственное применение принципа личной ответственности каждого гражданина. Капитализм и есть та форма общественного хозяйства, в которой устраняются все вышеописанные недостатки социалистической системы.

Раздел II. Внешние отношения социалистического общества
Глава XII. Национальный и мировой социализм