Глава 12. Предельная производительность регулирует заработную плату и процент

Для получения более полного представления о действии за­кона конечной производительности мы составляем теперь рабо­чую силу единица за единицей, предполагая капитал неизмен­ным по величине, хотя и меняющим свои формы с появлением каждой новой единицы труда. Пусть каждое приращение коли­чества состоит из тысячи рабочих и пусть фермеры, плотники, кузнецы, ткачи, печатники и т.п. будут представлены в ней в строго соответствующих пропорциях. Каждое занятие должно иметь своих представителей, и сравнительное число их должно быть установлено соответственно закону, который мы вскоре будем изучать. Все, что нам нужно знать сейчас об этом законе, заключается в том, что он так распределяет труд между раз­личными группами и подгруппами, что производительная сила труда в различных отраслях приводится к известному единооб­разию. Обычный и приспособленный труд должен производить в одной подгруппе столько же, сколько и в другой.

Дайте теперь этому изолированному обществу капитал в сто миллионов долларов и введите постепенно соответствующую ра­бочую силу. Поместите тысячу работников в то богатое окру­жение, которое эти условия доставляет, и их продукт на одного человека будет огромным. Их труду будет помогать капитал в размере ста тысяч долларов на человека. Эта сумма примет такие формы, в каких рабочие могут ее наилучшим образом использовать, и в руках каждого работника будет иметься изобилие полезных орудий, машин, материалов и т.п.

Прибавьте теперь к этой силе вторую тысячу рабочих; тогда с находящимися в их распоряжении средствами, измененными по форме, как это должно быть для их использования большим числом людей, выработка на одного человека будет меньше, чем раньше. Это второе приращение труда имеет в своем распоря­жении капитал, достигающий только пятидесяти тысяч долла­ров на человека; и этот капитал был получен от рабочих, ко­торые ранее эти деньги использовали. При употреблении капи­тала новая рабочая сила участвует на равных правах с той ра­бочей силой, которая была уже ранее в производстве. Там, где первоначально рабочий имел усовершенствованную машину,

там он имеет более дешевую и менее производительную; и сто­ящие с ним рядом новые рабочие также пользуются машинами более дешевого сорта. Это уменьшение производительности ору­дий, употреблявшихся первоначальными рабочими, должно быть принято во внимание при оценке того, сколько новый ра­бочий может добавить к продукту отрасли. Его присутствие уде­шевило средства производства, используемые первой группой рабочих, и частично уменьшило их производительность. Его собственная доля в первоначальном капитале, переданная емурабочими, ранее занятыми на его участке, состоит также из более дешевых и менее производительных средств производст­ва. По двум причинам, следовательно, он создает меньше бо­гатства, чем всякий другой в первой группе работников.

Мы должны быть осторожны в арифметике этих изменений. Продукт, который может быть вменен этому второму прираще­нию труда, не совпадает, конечно, со всем тем, что этот труд создает при помощи капитала, уделенного ему предыдущей группой рабочих... Когда тысяча рабочих применяла весь капи­тал, продукт был равен четырем единицам; при двух тыся­чах — это четыре плюс сколько-то, и эта добавленная величи­на, какой бы она ни была, измеряет продукт, вменяемый ис­ключительно второму приращению труда. При исчислении про­дукта, вменяемого конечной единице труда, должна быть при­нята во внимание вычитаемая величина. Если мы возьмем сна­чала все, что эта единица создает при помощи капитала, уде­ленного ей, и затем вычтем то, что взято из продукта ранней группы рабочих и их капитала благодаря той доле капитала, которую они уделили новым рабочим, то мы получим чистое добавление, сделанное новыми рабочими к продукту данной от­расли производства.

Продолжайте увеличивать рабочую силу до тех пор, пока она не достигнет ста тысяч человек, имея по-прежнему капитал в сто миллионов долларов, но уже в измененной форме.

И вот если это сотое приращение труда есть последнее при­ращение, происходящее в изолированном обществе, то мы по­лучаем закон заработной платы. Мы черпали из населения ра­бочую силу до тех пор, пока там не осталось никакого резерва. Последняя сложная единица труда — конечная группа в тыся­чу человек — произвела свой собственный специфический про­дукт. Он меньше продукта, вменяемого любой из более ранних групп; но теперь, когда эта часть рабочей силы вступила в про­изводство, никакая группа не является более производитель-

ной, чем она. Если бы какая-нибудь предыдущая часть рабочей силы потребовала себе больше, нежели то, что производит пос­ледняя, предприниматель мог бы освободить ее и поставить на ее место последнюю группу работников. То, что он потерял бы в результате ухода любой группы в тысячу человек, измеряется продуктом, созданным последней вступившей в работу группой.

Каждая единица труда, следовательно, ценится предприни­мателем во столько, сколько производит последняя единица. Если рабочая сила укомплектована, ни одна группа в тысячу человек не может уйти, не уменьшая продукта всего общества на ту самую величину, которую мы приписываем последней вступившей в работу группе. Эффективная ценность любой еди­ницы труда есть то, что производит общество при помощи всего своего капитала, минус то, что оно производило бы, если бы эта единица была удалена. Таким образом устанавливается все­общий стандарт оплаты. Единица труда состоит в предполагае­мом случае из тысячи человек, и продукт ее есть естественное вознаграждение для тысячи человек. Если люди одинаковы, тысячная часть этой суммы является естественным вознаграж­дением каждого из них.

В действительности ни одна единица не является во времени последней. Сто тысяч человек с капиталом в сто миллионов дол­ларов работают год за годом, и ни одна группа в тысячу человек не может быть выделена как та особенная группа, продукт кото­рой определяет заработную плату. Любая из таких групп рабо­чих всегда оценивается их нанимателем во столько, сколько про­изводила бы конечная группа, если бы мы вводили их в работу в таком порядке последовательности, какой для иллюстрации описали выше. То, что рабочие получат эти суммы, обеспечено конкуренцией нанимателей. Конечная группа в тысячу человек имеет в своих руках определенный потенциальный продукт, когда она предлагает свои услуги нанимателям. Если одна груп­па предпринимателей не предложит им его ценности, это сделает другая, если только конкуренция является совершенной. При идеально полной и свободной системе конкуренции каждая еди­ница труда может получить точно то, что производится конечной единицей. При несовершенной конкуренции она все же имеет тенденцию получить эту же сумму. Конечный продукт труда ус­танавливает стандарт оплаты труда, и действительная заработ­ная плата с отклонениями тяготеет к нему.

Мы отмечали тот факт, что чистая предпринимательская прибыль — стимул конкуренции. Это торговая прибыль, и на-

личие ее означает, что предприниматели продают свой продукт дороже того, что они оплачивают в форме заработной платы и процента, что цена товаров превышает стоимость элементов, об­разующих их. Мы отмечали, что “естественная цена” как она определялась экономистами в действительности состоит из за­работной платы и процента, так как она равна сумме этих двух видов издержек. Цена, приносящая прибыль, превышает эту сумму, но конкуренция, стремящаяся уничтожить прибыль, срезает ее с двух концов. Конкурируя друг с другом при про­даже товаров, предприниматели снижают цены, а, конкурируя друг с другом при найме труда и капитала, они повышают за­работную плату и процент. На труде получается прибыль до тех пор, пока рабочие оплачиваются ниже того, что производит предельный рабочий. Но конкуренция стремится уничтожить эту прибыль и сделать оплату труда равной продукту конечной его единицы.

Мы можем теперь суммировать уже достигнутые нами вы­воды относительно естественного стандарта заработной платы в следующий ряд положений:

1) труд подобно товарам подчинен закону предельной оцен­ки... Цена устанавливается рынком для конечной единицы за­паса каждого из них и распространяется на весь запас. И подобно тому, как последняя единица потребительских благ явля­ется ценообразующей, так последняя единица труда определяет заработную плату;

2) термин конечный не обозначает особенной единицы, ко­торая может быть установлена как таковая и отделена от дру­гих. Так, например, в элеваторах Соединенных Штатов нет спе­циального количества пшеницы, находящегося в особом стра­тегическом положении и имеющего ценообразующую силу, ко­торой не обладает остальная пшеница. Любая единица этого то­вара конечна в экономическом смысле, так как своим наличием доводит запас до его теперешней действительной величины... Мы тщательно подчеркивали, что базисом закона заработной платы является единица труда как такового и что состав людей должен быть среднего качества обычных работников, если он образует такую единицу;

3) при изложении закона конечной полезности обычно рас­полагают единицы товара в воображаемый ряд, чтобы предста­вить их один за другим и убедиться, как важен каждый из них для потребителя. И все же товары никогда не поступают на рынок в таком порядке. Весь наличный запас товара предлага-

ется на рынке, но цена, с которой он поступает, определена той важностью, которая была бы присуща конечной единице, если бы запас был предложен в виде подобного ряда единиц.

Подобным образом мы можем признать полезным при изло­жении закона, определяющего заработную плату, пройти через воображаемый процесс ввода людей в работу по одному чело­веку или группами и таким образом определить, какое значе­ние придает рынок последнему человеку или группе людей. Это обнаруживает действие закона убывающей производительности, и берем ли мы одного человека или группу людей в качестве единицы труда, каждая единица может получить в качестве заработной платы то, что производила бы последняя из них, если бы рабочая сила вводилась в работу таким путем;

4) полученный таким образом стандарт заработной платы яв­ляется статическим. До тех пор пока труд и капитал продол­жают оставаться неизменными по величине и производить те же вещи с помощью тех же процессов при неизменной форме организации, заработная плата будет оставаться на уровне, ус­тановленном этим опытом. Последовательный ввод людей ра­боту есть кусочек воображаемой динамики, но то, что он вскры­вает, есть статический закон.

Постоянное увеличение капитала, если величина рабочей силы неизменна, вынуждает такую же перемену формы. При одной единице капитала и десяти единицах труда орудия будут просты и дешевы. Будет главным образом преобладать ручной инструмент. Строения, дороги, мосты, средства передвижения будут посредственного сорта, что при небольшой стоимости каждого орудия позволит людям как-то работать. При двух еди­ницах капитала начинает господствовать улучшенный тип орудий. Каждое возрастание в величине капитала проявляется прежде всего в превращении малопроизводительных орудий в более производительные. Возрастает, конечно, количество ин­струментов и сырья; но бьющим в глаза фактом является то, что все орудия и т.п. становятся дороже и производительнее. При добавлении десятой единицы капитала условия могут рас­сматриваться как близкие к условиям нашей страны в настоя­щее время. Налицо имеется много дорогого оборудования, много прочных строений, хороший запас больших судов, эф­фективных железных дорог и т.п.

Капитал есть элемент, обгоняющий трудв своем росте... По мере того как действительно происходит накопление капитала,

он все больше и больше проявляет себя в качественных изме­нениях существующих средств производства.

Общество делает свое оборудование, насколько возможно, автоматическим, чтобы управление, осуществляемое одним ра­ботником, могло поддерживать в успешном движении большое количество оборудования. Повсюду происходят подобные изме­нения капитала для того, чтобы большое количество его при­способить к нуждам относительно малого количества труда.

Изменения, которые должны произойти в формах капитала по мере того, как величина его возрастает, выявляют причину снижения в размере его доходности.

Орудия, конечно, употребляются в порядке своей произво­дительности в той мере, в какой люди правильно судят в каж­дом случае об их производительной силе.

Вскоре становится невозможным добавлять что-нибудь к производственному оборудованию, что составляло бы в год ве­личину, кратную стоимости этого добавления, и процент конеч­ного приращения капитала становится долей этого капитала. Эта доля постепенно уменьшается по мере возрастания произ­водительного фонда и улучшений в качестве орудий и т.д. и становится единственной формой вложения для растущих на­коплений. Разница между стоимостью грубого и плохого топора и стоимостью лучшего представляет приращение капитала; но оно имеет меньше возможности воспроизводить себя по вели­чине, чем вложение, произведенное в первоначальное орудие.

По мере хода накопления постоянно изготовляются более до­рогие машины, представляющие больше капитала, и продукт, получаемый от их применения, становится все меньшей долей их стоимости... Прокладка длинного туннеля, для того чтобы избежать небольшого перевала, не приносит столь значительно­го дохода на вложенный таким образом капитал, как это было при прокладке туннеля для того, чтобы избежать высокого подъема. Повсюду формы капитала обнаруживают различия своей доходности, и владельцы выбирают прежде всего наибо­лее производительные формы, а позднее менее производитель­ные. Этим фактом объясняется низкий уровень процента в на­стоящее время.

Если при современных условиях человек, дающий деньги взаймы для приобретения в высшей степени необходимого ору­дия, потребует всю сумму, получаемую от его потребления, то предприниматель, являющийся заемщиком, откажется от денег и использует для приобретения столь необходимого ему орудия

деньги, которые прежде расходовались на последнее и наименее важное орудие... Капитальные блага, таким образом, взаимоза­меняемы; и пока это так, ни одно приращение капитала никог­да не сможет доставить своему владельцу больше того, что про­изводится конечным приращением.

Справедливо, конечно, что труд по мере накопления капи­тала также должен менять свои формы. Человек, наблюдающий за сложной машиной, совершает ряд движений, совершенно от­личных от тех, которые выполняются человеком, работающим с ручным инструментом. Каждый раз, когда мы изменяем формы капитала, мы изменяем тем самым характер труда. Вза­имное приспособление по форме является общим правилом для этих двух производственных агентов. Измените чисто количе­ственное отношение их друг к другу — и вы сделаете необхо­димым изменение характера обоих.

С таким уточнением мы можем представить закон процента в виде процесса образования, приращение за приращением, фонда общественного капитала и измерения продукта, произво­димого каждой его единицей. В этом воображаемом процессе мы вскрыли действительный закон изменяющейся производи­тельности. Как мы говорили, добавление к продукту, достав­ляемое последней единицей капитала, определяет уровень про­цента. Каждая единица капитала может обеспечить своему вла­дельцу то, что производит последняя единица, и не в силах доставить больше. Принцип конечной производительности, ко­роче говоря, действует двумя путями, образуя теорию заработной платы и процента.

(Кларк Дж. Б. Распределение богатства. М., 1992. С. 17, 18, 24, 25, 28, 30, 65, 71, 72, 145—147, 166, 168—175, 181—188, 190—194)

В. МАРШАЛЛИАНСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

АЛЬФРЕД МАРШАЛЛ

Альфред Маршалл (1842—1924) родился в Лондоне, получил обра­зование в Кембриджском университете. Преподавал экономическую теорию в ряде университетов Великобритании, был профессором Кембриджского университета, где возглавлял кафедру политической экономии. Был экспертом в различных правительственных комиссиях, одним из организаторов Королевского экономического общества.

А. Маршалл обобщил, дополнил и систематизировал результаты маржиналистской революции, которая была начата австрийской

школой предельной полезности (К. Менгер, О. Бём-Баверк, Ф. Визер), американской школой предельной производительности (Дж. Б. Кларк) и математической школой в экономике (английский экономист У. Джевонс, швейцарский экономист М.Э.Л. Вальрас, итальянский эко­номист В. Парето), использовавшей понятие о предельных величинах для широкого применения математики в экономических исследовани­ях. Вклад А. Маршалла в разработку этого теоретического направле­ния некоторые историки экономической мысли назвали “маршаллианской революцией”.

В отличие от английской классической политической экономии неоклассики провозгласили предметом экономической теории “чис­тую экономику”, которая не зависит от общественной формы, ее ор­ганизации. Единичным объектом изучения стал так называемый эко­номический человек, который, в какой бы. роли он ни выступал (по­требителем, предпринимателем или продавцом рабочей силы), всегда стремится максимизировать свой доход (или полезность) и миними­зировать затраты (или усилия) для его получения. При исследовании отдельных хозяйственных единиц применялись предельные величины, которые характеризуют эффект, получаемый от дополнительной единицы, потребления (предельная полезность) или затрат производ­ственного фактора (предельная производительность фактора).

На базе неоклассического направления возникли новые и недоста­ющие звенья экономической теории — теория рыночной цены, учение о предпринимательстве, теория потребительского поведения и др. Неоклассицизм стал отправным пунктом для развития на Западе современной экономической науки.

А. Маршалл внес в неоклассическое направление весомый вклад, который используется до сих пор. Он дал новое толкование издерж­кам производства: исключил из них затраты, на средства производ­ства и включил прибыль капиталистов. Отсюда вытекало, что за­работная плата и прибыль растут параллельно росту производства. При этом прибыль отождествлялась с процентом, уровень которого, по мнению А. Маршалла, определяется спросом и предложением ка­питала.

А. Маршалл считал себя преемником одного из английских клас­сиков — Д. Рикардо, а поэтому пытался соединить его учение о сто­имости с субъективной теорией предельной полезности. Он столк­нулся с односторонностью как трудовой теории стоимости (считав­шей цену денежным выражением стоимости — трудовых затрат производителя), так и теории предельной полезности (видевшей в рыночной цене проявление субъективных оценок товаров покупате­лем). Стремясь преодолеть это противоречие, А. Маршалл пришел к следующему заключению. В процессе образования рыночной цены. оди­наково неправильно отдавать предпочтение либо предложению про­давца, либо спросу покупателя. Поэтому в центр исследования он поставил формирование на разных товарных рынках цен под влия­нием взаимодействия спроса и предложения. При этом были выявлены

функциональные (количественные) зависимости между ценой и спросом, ценой и предложением. Эти и другие положения содержатся в главном труде А. Маршалла “Principles of economics” (принципы эко­номической науки). Это произведение стало учебником, по которому учились студенты. Англии и США. В середине XX в. укороченное на­звание данного произведения — “economics” — стало обозначать ши­роко распространенные на Западе и в других странах учебники, в которых излагается неоклассическая экономическая теория.

Ниже приводятся важнейшие разделы, труда А. Маршалла. Они по­священы большому кругу вопросов: предмету экономической науки, методам экономических исследований, новому пониманию богатства и полезности благ, потребностям и потребительскому спросу, фак­торам производства, равновесию спроса и предложения.